«Татьяна Ивановна Шмыга… Она появилась в моей жизни в 1993 году. Тогда я и представить себе не могла, что после одного моего самого первого с ней интервью, работая на которым, мы чуть было не рассорились, последует второе, третье… Будут ее новые премьеры и мои приходы к ней в уютную квартиру в самом центре Москвы. Когда — по какому-нибудь поводу, а когда и просто так. И будут обеды в ее уютной гостиной и поздние ужины.
Однажды, когда ее муж Анатолий Львович Кремер придет домой поздно после спектакля в театре Сатиры — в то время он был дирижером и музыкальным руководителем этого театра, — Татьяна Ивановна накроет на стол. И, перехватив мой недоуменный взгляд — на часах было половина двенадцатого, — она рассмеется: „Привыкайте! Мы ужинаем всегда ночью“.
Над самым первым интервью мы с ней работали полгода (!). Актриса „мучила“ меня, я „изводила“ ее. „Девочки! Не ссорьтесь!“ — не раз слышали мы голос ее „любимого Кремера“, доносившийся из кабинета, где он работал. „Девочки“, подувшись друг на друга, сталкивались лбами над набранными на печатной машинке (компьютеров в 1993 году еще и в помине не было) листами с текстом интервью.
— Лада, опять я у Вас в тексте выгляжу какой-то „инфантильной идиоткой“.
— Татьяна Ивановна! Вы не правы!
— Ах, я не права!
— Та-а-аня! — в гостиной Анатолий Львович собственной персоной. — По-моему, пора обедать!
И уже мне:
— Пока Татьяна Ивановна накроет на стол, мы сейчас с Вами все обсудим.
И уже чуть позже за столом:
— Татьяна Ивановна! Посмотрите, что мы тут с Ладой наработали…
И опять все начиналось по-новой…
Я ходила смотреть Татьяну Ивановну в театр (спасибо ей за это огромное, ведь именно тогда спектакль „Катрин“ я пересмотрела бесчисленное количество раз), мы опять что-то наговаривали, я расшифровывала, дописывала, переписывала, и опять мы спорили в ее квартире. Порой до изнеможения.
Мне казалось, что этой сладостной муке не будет конца. Но… Как всегда это бывает в газете (даже если она не ежедневная), интервью было поставлено в номер. А это значит, что на следующий день текст должен был быть подписан актрисой. Звоню домой Татьяне Ивановне.
Трубку снимает Анатолий Львович и от него я узнаю, что Татьяна Ивановна будет дома очень поздно, потому что у нее концерт в одном из подмосковных городов.
— Что же мне делать? — чуть не плачу я в трубку.
— Как только Татьяна Ивановна приедет, она вам обязательно перезвонит.
Актриса позвонила в первом часу ночи. Она устала, это было слышно по голосу. Я, чувствуя себя чуть ли не преступницей, объяснила ситуацию.
С текстом мы закончили работать часа в три ночи.
— Я Вас не могу отпустить домой. Как вы будете добираться?
Я пыталась объяснить, что живу недалеко, что ничего страшного.
Татьяна Ивановна проявила настойчивость, объяснив, что одной в столько поздний час ходить по улицам страшно.
— Вы останетесь ночевать у нас! Позвоните домой и предупредите!
Спорить с народной артисткой СССР в данном вопросе было абсолютно бессмысленно.
2006 год. С этим интервью связана милая и очень, на мой взгляд, трогательная история. На следующее утро после того, как я побывала у Татьяны Ивановны, прихожу в редакцию, где тогда работала. Референт главного редактора мне говорит: „Тебе звонила Татьяна Шмыга. Просила перезвонить“. На часах, замечу, было около одиннадцати. Звоню.
— Что случилось, Татьяна Ивановна?
— Лада, это ужас! Вчера вечером ко мне зашла приятельница, и я ей рассказала, о чем мы с вами разговаривали. Она сказала, что я… Ну, в общем, Вы понимаете…
— Да ничего я не понимаю. Я еще даже не начала расшифровывать наш с вами разговор. Почему Ваша приятельница сделала такой вывод?
— Она сказала, что в моем возрасте уже стыдно рассказывать о любви… И что я буду выглядеть смешно…
Через час я входила в квартиру Татьяны Ивановны. Молча выслушав все ее аргументы, задала единственный вопрос: „А где Анатолий Львович?“ „Ушел в магазин за сметаной. Сейчас будем обедать“.
— Ну раз мы одни, тогда я Вам вот что скажу: не знаю, о каком возрасте Вы говорили. Но как женщина женщине могу сказать только одно: я вчера видела Ваши глаза и слышала Ваш голос, когда вы рассказывали о том, о чем, как сказала ваша приятельница, говорить стыдно… А что касается возраста… Не Вы ли, Татьяна Ивановна, всегда говорите о том, что с ним вы ходите по разным тротуарам… Ну что, переубеждать мне Вашу приятельницу или сами справитесь?»