Работает Татьяна Полякова так: на два месяца закрывается от всего мира, ни с кем не общается, никуда не выходит из дома и практически даже не поднимается из-за стола. Зато за это время она успевает выдать на-гора новую книжку. А сразу после этого ее организму жизненно необходимо движение. Поэтому она отправляется путешествовать.

Татьяна Полякова: «Через две недели возвращаешься с совершенно промытыми мозгами. Масса новых впечатлений, знакомств. Но на пляже я не лежу, в силу своего возраста к солнцу не тяготею. Люблю побегать, что-то посмотреть. В одну из таких моих „межкнижных“ поездок — она пришлась на Пасху — мой знакомый подарил мне яйцо. И такое оно было красивое, что, вернувшись домой, я поставила его на видное место — на свой письменный стол. Но потом подумала, что в шкафчике подарок будет в большей сохранности. Там находятся мои книги. Подчеркиваю — только мои. Потому что была замечательная история, когда вышел мой третий детективный роман. Я поставила его в книжный шкаф по принципу обложка к обложке. Темненькая к темненькой, светленькая к светленькой. Вышла на кухню, а за мной мой сын, который произносит: „Мамуля, нужно быть скромнее, ты себе место рядом с Чеховым определила!“ С тех пор у меня отдельный шкафчик, чтобы и себя не обидеть, и великих не трогать. Так вот именно в этом „моем“ шкафу это яичко и оказалось. Но оно было каким-то одиноким. Мне стало его жалко».

Так появился второй экспонат коллекции?
Татьяна: «Совершенно верно. Я зашла в магазин и увидела яйцо, сделанное под рождественские яйца Фаберже — их изготавливали для императорской семьи. Только это было без драгоценностей. Мне оно понравилось, и я его купила. Потом муж подарил удивительное серебряное яйцо: открываешь его, а внутри иконка Богородицы. Собственно, с этого и началась моя эпопея с собирательством. Теперь друзья знают, что мне дарить. Помню, как-то на мой день рождения чуть ли не каждый пришел с яйцом. Даже сами гости хохотали над этим».

«Раскрашенные пасхальные деревянные яйца – это символ новой жизни». Фото: Мигель.

Первые яйца в вашей коллекции, как я понимаю, были совсем недорогими?
Татьяна: «Про первое я не знаю, потому что это был подарок. А второе я купила рублей за двести. У меня не было цели приобрести что-то ценное. Но многие из этих вещиц весьма недешевые. Например, вот настоящие гусиные яйца, расшитые бисером. Стоят они сто или двести долларов. Это подарок, сама себе я бы их никогда не купила. Лично мне нравятся яйца деревянные, смешные, сделанные кустарным способом и раскрашенные. Иногда же люди занимаются этим, не имея художественного образования. Думая, наверное: а что тут сложного — яйцо раскрасить! Вот и получается иногда ужасно смешно. Но и вместе с тем трогательно. К сожалению, эти яйца у меня раскиданы по моим домам. Не было идеи создать настоящую коллекцию, чтобы поставить ее в одном месте, за стекло. У меня как-то товарищ спросил: „А сколько их у тебя?“ Ответила, что не считала. А если собрать, то, наверное, много».

То есть выставку делать вы не собираетесь?
Татьяна: «У меня нет таких экспонатов, которые стоило бы выставлять. Все это можно найти в магазинах. Это просто мое отношение: увидела, подержала в руке, понравилось, купила».

Мраморный херувим приехал из немецкого города Бамберга. Фото: Мигель.

Вы ведь еще и ангелов собираете?
Татьяна: «И все, что с ними связано: подсвечники, посуду с изображением ангелов. А началось все с поездки в Вологду. Зашла в один магазин, а там ангелы деревянные, ручная работа. Мое внимание привлекла одна фигурка. Это был очень грустный персонаж. На общем фоне он выглядел скромным, не таким расписным. Не из этой компании. (Смеется.) Я поняла, что просто не могу его оставить в магазине. До сих пор не знаю, почему такое чувство возникло. Этот ангел стоит теперь на тумбочке у кровати. Мой хранитель. Мы как-то с ним сразу подружились». (Смеется.)

А как появились остальные?
Татьяна: «Потрясающего ангела привезла сноха из Дании. Он такой нелепый! Какие-то треугольники, но сквозь этот хаос проглядывает что-то трогательное. Я его тоже полюбила. Хотя многие, кто приходит в мой дом, даже не понимают, что это такое. И, конечно, многие поклонники дарят и яйца, и ангелов. У нас же люди благодарные. Кто-то из журналистов написал про мою коллекцию, и теперь каждая встреча с читателями заканчивается вручением мне подарков».

Для вас они несут какую-то смысловую нагрузку?
Татьяна: «Ангелы — это оберег!»

Печального ангела Татьяне привезла сноха из Финляндии. Фото: Мигель.

А яйца?
Татьяна: «Я думаю, что пасхальные раскрашенные яйца — символ новой жизни! Но по большому счету не заморачиваюсь, честно. Просто нравится форма, материал. Дерево приятно на ощупь. Если стекло или камень — тоже красиво. Ни один художник так не раскрасит, как это сделает природа».

В ваших книгах эти увлечения проявлялись?
Татьяна: «Я стараюсь дистанцироваться от своих персонажей. Был негативный опыт — моя серийная героиня. Я хотела с ней расстаться, но она ко мне „прилипла“. И еще я имела неосторожность наделить ее некоторыми своими привычками. Например, манерой говорить. По-русски это называется хохмить, прикалываться. Она, как и я, тоже не любит утро. Самое скверное время суток. (Смеется.) Я долго просыпаюсь, расхаживаюсь. А работать мне нравится поздно вечером или ночью — ведь приличные люди не звонят после двенадцати, и ты ни на что не отвлекаешься! Так вот, с моей точки зрения, сходство между нами было несущественным, но произошло так, что все его заметили. Когда вышла третья книга, близкие люди стали говорить: „Рязанцева — это ты!“ Это было обидно, ведь речь шла только о некотором сходстве в привычках, но не в характере. После этого я поняла, что мои герои должны быть как можно меньше на меня похожи. Они могут собирать все что угодно, вплоть до водки советских времен, но не то, что коллекционирую я сама. Такой вот у меня принцип!»