Чтение книг — это способ жить свежо. Через чтение вы можете устроить себе заповедную тишину или шумную тусовку с кучей народа. Можете сбежать от окружающей действительности, сбежать от самого себя — или, наоборот, прийти к самому себе. Можете найти полезные советы или бесполезные, но очень заманчивые развлечения… Главное: не бойтесь, что чтение — это унылое бормотание под бородатыми портретами классиков. Нет, это скорее американские горки разума! Авторская колонка эксперта по литературе, критика Веры Копыловой посвящена не только современной литературе и писателям, но и чтению как способу жить полнее, ярче и разнообразнее.

Осточерчение. Полозкова Вера. — М.: Livebook, 2013

«Осточерчение» — новая книга стихов современного, молодого и очень провокационного поэта Веры Полозковой — сегодня на 11 месте в топе продаж по сводному рейтингу Москвы. Это, я вам скажу, цифра. Тем более для поэзии. Кто такая Вера Полозкова и почему она провокационная?
Пять и более лет назад (в эпоху ЖЖ-бума) она была очень известным блоггером. Потом оказалось, что она — поэт. На сегодняшний день у нее вышло 3 поэтических сборника. Первый, «Непоэмание», вышел, когда ей было всего около 20 лет; тогда же ее стали замечать в качестве ведущей на литературных мероприятиях, на сцене поэтического театра, в клипах и вообще в культурной жизни молодежи. Очень быстро стало понятно, что Вера Полозкова — единственный известный современный поэт (для тех, разумеется, кто поэзией вообще не интересуется). Сегодня она выступает на концертах с группой и читает свои стихи под музыку, при регулярно большом количестве публики.
А в чем ее провокационность и скандальность? Собственно, ни в чем. Вера Полозкова — вполне обычная девушка, живущая современной жизнью, употребляющая современную лексику и совершающая всем понятные поступки. С одной глобальной разницей: она поэт. Поэтому ее стихи — о том, что думают и чувствуют все. В ее стихах есть любовь, секс, алкоголь, наркотики, обиды, сны, взросление, мысли о самоубийстве, путешествие на Гоа… Все, как полагается. А скандальность вокруг нее была создана, в основном, литературным сообществом, которое и по сей день считает, что никакая Вера Полозкова не поэт, дара слова у нее нет, чувством вкуса и не пахнет, а кругом одна претензия.
Неужто правда?
Читаем новый сборник «Осточерчение», куда включены стихи с 2008 по 2013 годы.

этот город только и занят тем, что продать пытается
все билеты на стадион, где проводят таинства —
каждый больше всего боится, что вдруг останется
только наедине с собой; все так быстро старятся,

чтобы спиться, распасться, не соблюдать режим
мы купаем руки в его дымах, мы ступаем в месиво
его крови, слюны и спеси, и нам тут весело, —
это город-с-ад, и как славно, что видно весь его
с той кровати, где мы лежим

В стихах Веры Полозковой очень остро стоит вопрос возраста — и не только потому, что умные критики долго звали ее вундеркиндом, а потому что она сама никак не может оттолкнуться от этой темы. Пока она не перестанет представляться стареющей, ее так и будут видеть девчонкой; пока она не найдет радость и гордость в своей молодости, она не постареет. И не помудреет. А ей ужасно хочется скорей вырасти!

всё хотят научить чему-то, поскольку взрослые, —
размышлявшую о самоубийстве
Будто размышления о самоубийстве — синоним зрелости! Молодости вообще присуща уморительная легкость в том, как она использует слова «смерть» и «умирать».
так давно я учусь умирать легко,
что совсем утрачивается навык
жить помногу и с гордостью, как это водится у зазнаек

А ведь автору-то (внимание) 26 лет… всего. Или — уже? То, что в лирическом герое происходит теперь, описано вполне четко: «Я отвоевываю у хаоса крошечный вершок за вершком». Верно и точно: отвоевывание мира у хаоса значит его структуризация, означающая как раз взросление, зрелость, развитие.
Приятно думать, какими будут стихи Полозковой потом… после: когда суетная душа автора успокоится, помудреет, состарится. А пока так: рвано, клипово, с короткими словами и мельтешащими наречиями. Как в молодости всегда.
В стихах Веры Полозковой чувств — много, слов — еще больше. Иногда они мало связаны между собой, путаются. Вера Полозкова еще продолжает быть в начале пути становления — хотя уже все про себя понимает: «Должность у меня писательская и чтецкая, жизнь дурацкая». В этих стихах есть то, что называется милым литературоведческим словцом «шероховатости стиля». Что-нибудь вроде «если выучиться разлуке, то нетрудно её суметь». Таких промашек, конечно, нельзя допускать: что такое «нетрудно суметь разлуку»? Но даже великие поэты не без стилистического грешка, так что уж тут, не будем придираться к словам.
Поэзия Веры Полозковой замечательна не ошибками своими, а отличными находками, которые нормальный филолог-любитель от радости так и расцеловал бы.
«Ждет инструкции к чудесам» — о воцерковленных верующих. «У меня к нему, знаешь, детство» — об отношении к мужчине. «Ветер курит твою сигарету быстрей тебя» — все курильщики знают, о чем речь, но никто еще, возможно, так это не назвал.

город после лета стоит худым,
зябким, как в семь утра после вечеринки.
ничего не движется, даже дым;
только птицы под небом плавают, как чаинки,
и прохожий смеётся паром, уже седым.

Птицы как чаинки — это хорошо и красиво. Эти три слова как три кнопки, включающие в читательском воображении осенний город как огромную чашку под небом.
Впрочем, даже на эти комплименты у Полозковой есть ответ — и тоже очень образный.

почему у всех, кто указывает нам место,
пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль всё равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

В новом сборнике есть очень цельные стихи — готовые, приятные, понятные, без единого лишнего слова. Например, мы найдем тут своеобразный ответ ахматовским строчкам «Лучше б мне ребеночка твоего качать, а тебе полтинник в сутки выручать». Ответ Полозковой таков: «Любила бы тамбовского мерзавца…» Москвичам и москвичкам (простым, незазнавшимся) знакомо это чувство: оказавшись в маленьком городе, ощутить его провинциальную прелесть и даже искренно помечтать: «А что? Взять да переехать сюда… Тихо, зелено, никакой суеты…» Москва, московские дела, московские страсти, сложности и раздрай еще не улеглись в душе, еще вызывают дрожь. Да к тому же рядом «бутик «обновочка», аптека «панацея», которые упомянуты и в стихотворении «Тамбов» — очень внутренне и композиционно завершенном произведении.

там бов,
а тут не бов
мои позавчера женились, выбыв
из одиночек самых разных видов
из нас, вооружённых до зубов,
видать, и впрямь счастливая любовь
завидую, ничем себя не выдав,
and love you both

хороший город, моего теплей
мохито стоит семьдесят рублей,
а кола тридцать пять в кинотеатре
дели всё в среднем на два или на три
таксист со стольника двадцатку возвращает
всё простоту и ясность обещает
и свёклу мужики везут с полей,
а свадебный кортеж их не пущает

бутик «обновочка», аптека «панацея»
сбежала бы, жила бы, как цирцея
на улице советской, возле цны
любила бы тамбовского мерзавца
мечтала б с ним до знаменского загса
доехать; жизни не было б цены.
там ничего так, в общем, пацаны
и двухэтажно всё, и может оказаться,
что я ещё приеду до весны.

Найдутся тысячи и тысячи юных и молодых, которые скажут вместе с Верой о-о-о-очень простые и банальные слова, не раз повторенные.

я не чувствую боли.
я ничего не чувствую.
я давно не знаю, что я здесь делаю

Но на то она и поэт, чтобы не только одной краской пользоваться. Есть кое-что и для тех, кому не интересно про страдание, одиночество и взросление. Есть про любовь — наконец-то удачную, уютную, как пушок на ладони, и очень высокую, в самом прекрасном смысле. Это стихотворение под названием «Больше правды», пожалуй, сегодня можно подарить молодоженам в свадебное путешествие.

как открывается вдруг горная гряда,
разгадка, скважина; все доводы поправ, ты возник и оказался больше правды —
необходимый, словно был всегда.

ты область, где кончаются слова.
ты детство, что впотьмах навстречу вышло:
клеёнка, салки, давленая вишня,
щекотка, манка, мятая трава.

стоишь, бесспорен, заспан и влюблён,
и смотришь так, что радостно и страшно —
как жить под взглядом, где такая яшма,
крапива, малахит, кукушкин лён.

я не умею этой прямоты
и точной нежности, пугающей у зрячих,
и я сую тебе в ладони — прячь их —
пакеты, страхи, глупости, цветы;

привет! ты пахнешь берегом реки,
подлунным, летним, в молодой осоке;
условия, экзамены и сроки
друг другу ставят только дураки,
а мы четыре жадные руки,
нашедшие назначенные строки.