Андрей Бильжо: «Чего я только не ел в своей жизни…»
Художник выпустил новую книгу, в которой много авторских фотографий, остроумных карикатур с комментариями и даже рецептов…
Художник выпустил новую книгу, в которой много авторских фотографий, остроумных карикатур с комментариями и даже рецептов…
Андрей Бильжо — российский художник, член Союза Художников России и Союза дизайнеров России, академик Академии графического дизайна, Почетный член Российской академии художеств, сооснователь ресторана-клуба «Петрович», автор концепции сети ресторанов, написал новую книгу и представил ее на суд читателей. «Кулинарная книга Петровича» получилась яркая, насыщенная, манящая, в ней много авторских фотографий, остроумных карикатур с комментариями и даже рецептов… Потому что книга получилась о еде и не только.
— Андрей Георгиевич, вы написали новую «вкусную» книгу, нарисовали к ней интересные иллюстрации, а какую цель все-таки преследовали?
— Никакой большой цели не преследовал и вообще никогда никого не преследовал, а цель ставлю одну — получить удовольствие. Хотел просто поделиться тем, что мне нравится и дорого для меня. Я придумал одну формулу. Если дело тебе интересно, то оно будет интересно еще хотя бы одному человеку, а так как у нас огромная страна, то найдется еще несколько тысяч тех, кому это будет тоже интересно. Не открою большой тайны, если скажу, что сегодня за книги платят очень маленькие деньги, поэтому как заработок писательство рассматривать нельзя, но если ты получаешь удовольствие и делишься им с другими людьми, то от этого будет колоссальная моральная прибыль. Так что я пишу книги постоянно, одну книжку посвятил маме, другую — папе, следующую книжку посвятил жене, потом еще одну — сыну. Своему любимому внуку Егору посвятил целую книгу. Понимаете, я рисую и пишу вот уже много лет, и это такой изящный и авторский, как мне кажется, способ отблагодарить тех людей, которых люблю. Вот такая может быть цель.
— А что для вас значит еда?
— Для меня еда — это целая философия. Есть нужно не богато и дорого, а вкусно и красиво, для меня, например, важно, из какой посуды еда, я не люблю есть из одноразовых тарелок, не люблю, когда на столе стоит пластиковая бутылка. Обязательно переливаю в стеклянный или хрустальный графин, это придает напитку особую прелесть. Во время еды должен присутствовать не только желудок, но еще глаз и голова. Нужно очень внимательно следить за тем, что вы едите.
— Вы так увлекательно рассказываете о каждом блюде, например, целую оду посвятили шашлыку.
— Рассказал поэтично о шашлыке, потому что шашлык — это страсть нашего народа. У меня есть версия, почему именно шашлык стал главной едой на природе и почему советских граждан так гнало в лес с водкой и шашлыками, а потом на маленькие дачи, а потом и на большие.
Когда большинство жило в коммуналках, а на ресторан не было денег, единственным способом погулять с друзьями были походы и маевки. Конечно, с шашлыками. Шашлык в самодельных условиях приготовить проще простого. А дальше советская традиция — костер, гитара, песня, и так из поколения в поколение. Когда я в юности с геологической партией, где числился рабочим, приехал в Среднюю Азию и шел по городу Алма-Ата, там через каждые сто метров продавали шашлык из нежнейшей баранины. «Палочка» стоила 25 копеек, я брал на рубль. Хлеб, соль, лук, уксус стояли на столе бесплатно. С тех пор ничего подобного я не ел, да и не хочу.
— Я как раз вовсе не бизнесмен, а арт-директор клуба. В клубе есть люди, которые умеет профессионально считать. А переключаться я действительно умею, потому что до этого пятнадцать лет проработал психиатром. Затем наступила перестройка, и появилось ощущение, что наступает время свободы, что ты можешь попробовать что-то еще, и не обязательно быть всю жизнь психиатром. Я ушел из медицины и десять лет проработал на телевидении, вел программы, делал мультфильмы. Потом работал на радио. Одновременно занимался многими вещами: живописью, графикой и иллюстрировал книги. Это все веточки одного дерева, которое называется творчеством, а только одним бизнесом не хочу заниматься, потому что на это уходит много сил. Я человек творческий, даже слово «творчество» поменял бы на слово «придумщик». Вот попросите меня что-то придумать — я придумаю. Когда ты такой, рано или поздно это проявится. У меня страсть придумывать.
— Вы действительно талантливый придумщик, пельмени под названием «Тимур и его команда» и селедка под шубой «Тайна двух океанов» — это нечто. А рецепты блюд тоже вы придумываете?
— Блюдо придумывает наш шеф-повар, но названия мои. Я даже планирую сделать отдельную книгу про меню, где будут оригинальные названия и рецепты, потому что нужно писать комментарии к каждому названию, из молодых людей уже мало кто так хорошо знает историю, чтобы понять, в чем смысл названия мороженного «Ледокол Ленин». Я, кстати, был на этом самом ледоколе в Мурманске и увидел потрясающий интерьер: там в кают-компании стоит рояль, на котором играли лучшие пианисты нашей страны, даже Святослав Рихтер исполнял там свои музыкальные произведения, и каждый третий матрос умел играть на фортепиано. Вся команда ледокола была эксклюзивная, так что если будете в городе Мурманске, то обязательно посетите ледокол.
— Вы уже неоднократно в разных интервью говорили о том, что любите путешествовать и пробовать самые разные блюда, а какое самое необычное блюдо ели?
— Ой, чего я только не ел. Жуков, тараканов не ел, конечно, я человек впечатлительный и стараюсь избегать всякие страшные штуки, даже одно время был вегетарианцем, потому что не мог есть зверюшек, мне было их жалко. Когда, например, приносили блюдо и говорили, что это мясо, то для меня это понятие было абстрактное. Но когда в разных странах приходилось пробовать блюдо, состоящее из мозгов, сердца, языка, то для меня это был жуткий психологический стресс, я так и не смог преодолеть этот барьер. Из самого необычного наиболее впечатлили различные морепродукты. Вообще, я много всего попробовал на своем веку, об этом тоже можно написать целую книгу.
— Я очень люблю гречневую кашу и сыры. Для меня важно, чтобы разные сыры всегда стояли на столе, обожаю с сырами пить сухое вино. Это то, что я могу есть все время. С тех пор, как похудел на двадцать пять килограммов, то перестал есть много, я теперь не ем, просто пробую. Мне интересно искать новый вкус, «ковыряю» каждое блюдо как дегустатор. Лучше попробую двадцать разных блюд, чем наемся салатом Оливье «от пуза». Спагетти очень люблю. Как и Гоголь, кстати, он любил спагетти и угощал всех своих друзей, за что они на него обижались и говорили: «Коля, опять ты макароны не доварил». Но все-таки больше всего на свете люблю гречневую кашу, ем ее три раза в неделю и умею готовить ее совершенно по-разному: с грибами, с сыром, с яйцами, с душистой травой; я это называю гречневая каша с наполнителями.
— А к посту у вас какое отношение? Поститесь?
— У меня к посту сложное отношение. Я сам пару раз постился, но понял, что на самом деле это не столько отказ от еды, а большая духовная история. Во время поста можно есть такие вкусные постные продукты, что можно даже набрать вес. Был как-то в одном монастыре под Воронежем и обедал в трапезной с монахами, где кормят так, что пальчики оближешь. Участвовал однажды во время поста в одной передаче на телевидении и рассказывал, как разговляюсь: когда заканчивается пост, я наливаю себе рюмочку водки, очищаю пасхальное яйцо и, сидя на подоконнике, смотрю в окно и не спеша ем. Я это так аппетитно и красочно рассказывал, что отец Гермаген, добрый и симпатичный дядечка, который занимается кухней в нашей епархии, с трудом дослушав мои рассказы о еде, попросил больше меня не издеваться, так как он после этой истории очень захотел есть. Но на то он и пост, чтобы не есть.
— Наверное, наши национальные блюда и отношение к еде совершенно непонятны иностранцам, они едят по-другому и не всегда понимают наши пристрастия.
— Где-то я с вами согласен. У меня была такая история. Как-то я сдуру пообещал отвести в хашную одного американского журналиста, который писал о еде. Я сказал ему, что хаш едят только утром. В серое дождливое московское утро он позвонил мне часов в восемь и радостно сообщил, что он уже на месте. Я небритый и злой вышел из дома и под дождем, проклиная все на свете, поехал к нему. Мы заказали хаш. Я сказал ему, что для полноты ощущения он должен выпить граммов сто водки. Это была моя месть ему за хмурое утро. Американец стал сопротивляться, говорить, что он не пьет, что это очень вредно, но я сумел переубедить его, строго сказав ему, что если он не выпьет, значит, он не настоящий журналист и никогда не напишет ничего интересного о России. Я влил в него граммов триста водки и скормил две тарелки густого наваристого хаша, он говорил что-то о холестерине, о печени, но со мной было спорить бесполезно. В девять часов утра я загрузил пьяного американца в троллейбус, а сам поехал работать. Замечу, что сам я водки не пил. На следующий день он позвонил мне и сказал восторженным голосом, что-то дождливое утро, когда он ел горячий хаш и пил под него холодную водку, было одним из самых лучших в его жизни. Я боялся, что он потом напишет, что каждый день будет пить по утрам водку, но все обошлось, впечатление о нашей кухне у него осталось самое благоприятное.
