Оливия Уайлд: «Я верю в брак, но и без документа знаю, что Джейсон — мой муж»
Несмотря на рождение сына, актриса не спешит оформлять свои отношения с Джейсоном Судейкисом.
Несмотря на рождение сына Отиса, актриса не спешит официально оформлять свои отношения с Джейсоном Судейкисом. В интервью журналу «Атмосфера» звезда объяснила, почему.
Оливия Джейн Коберн (Уайлд — псевдоним, выбранный благодаря большой любви к творчеству Оскара Уайлда) родилась в семье журналиста Эндрю Коберна и продюсера одной из самых знаменитых американских телепередач «60 минут» Лесли Коберн. Девочка росла среди политиков, журналистов и актеров. Семья будущей актрисы часто меняла место жительства, родители постоянно находились в командировках, поэтому Оливия привыкла приспосабливаться к разным условиям в минимальные сроки. Подросшая Уайлд оказалась трудным подростком — она сбегала из дома и рано вышла замуж: в восемнадцать лет ее супругом стал двадцатишестилетний аристократ итальянского происхождения, режиссер Тао Располи. С тех пор Оливия начала сниматься в кино — помимо всем известной Тринадцатой в сериале «Доктор Хаус» на ее счету более девяноста ролей в фильмах и сериалах. Брак Уайлд и Располи просуществовал восемь лет и развалился — ни детей, ни настоящего счастья он супругам не принес. В заявлении о разводе в качестве причины расставания Оливия указала классические в Голливуде «непримиримые разногласия». Снова став свободной женщиной, в 2011 году Уайлд начала встречаться с американским комедиантом Джейсоном Судейкисом. В апреле 2014 года у пары появился сын Отис Александр. Некогда зарекавшаяся иметь детей актриса не стесняется прилюдно кормить грудью, все активнее борется за мир во всем мире и, конечно, продолжает сниматься в кино. 6 марта в российский прокат выходит триллер «Лазарус», где она сыграла одну из главных ролей.
Оливия, ты ощущаешь себя на тридцать один?
Оливия Уайлд: «Да. Раньше то, какой я казалась окружающим (особенно тем, кто знает меня лишь по фильмам и интервью), разительно отличалось от меня реальной. Например, ко мне постоянно подходили незнакомые женщины и говорили, что не задумываясь простили бы своим мужьям измену со мной. Я была в шоке — что на это отвечать?! Теперь стало проще — мой публичный образ гораздо ближе к моему самоощущению. Когда тебе нет тридцати, ты занимаешься карьерой, учишься зарабатывать деньги — в целом учишься всему. Сейчас я стала спокойнее — могу остановиться, оглянуться назад, понять, чем готова заниматься, а на что не решусь ни при каких обстоятельствах. Я знаю, что меня устраивает и чем хочу заниматься в будущем».
Как ты перенесла беременность?
Оливия: «Сначала я старалась скрывать живот под одеждой. Но в какой-то момент мне очень захотелось показать, что я — настоящая женщина, в таком интересном и счастливом положении. Наступил период гордости своим пузиком. А уж про выбор белья я вообще могла говорить постоянно — я со своим вечно нулевым размером вдруг оказалась в части магазина с бельем для пышногрудых девушек, что было очень приятно. В период беременности приходилось бороться с сухостью кожи, мазать ее жирными кремами. Зато после родов кожа стала отличной!»
А мироощущение изменилось?
Оливия: «Я стала добрее. Смотрела на окружающих и думала: а ведь ты, и вот ты тоже когда-то был малышом! И я впервые в жизни начала понимать молодых матерей, и вообще во мне появилась небывалая женская солидарность. А еще я стала чувствовать себя более красивой и нужной. Когда я смотрю на Отиса, не могу поверить, что это прекрасное, совершенное существо развивалось в моем теле. Это придает мне уверенности в себе. И мои приоритеты, конечно, изменились — теперь мне абсолютно все равно, что обо мне думают и говорят окружающие. Есть еще кое-что: я и раньше нередко забывала что-то сделать, а теперь у меня есть возможность сказать: „О, это все гормональное! Я поэтому ничего не помню…“ Пользуюсь моментом». (Смеется.)
Тебе не дают назойливых советов?
Оливия: «Дают. Особенно по поводу необходимости быть официально замужней женщиной. Я верю в брак, но и без документального подтверждения знаю, что Джейсон — мой муж. И наши отношения — совершенно… нормальные».
Но вы помолвлены — у тебя очень красивое кольцо.
Оливия: «Оно винтажное, сделано в 1921 году в Париже. Я больше о нем ничего не знаю, поэтому люблю фантазировать на тему того, кто его носил и какова его история. Этот изумруд не зеленый, а цвета морской волны. Джейсон, когда дарил кольцо, сказал, что этот камень ассоциируется у него с цветом моих глаз. Это было так приятно!»
То есть вашей свадьбы не стоит ждать?
Оливия: «Почему? Мы же помолвлены. Но даты свадьбы нет — пока на организацию бракосочетания просто не хватает времени. Мы и так семья — воспитываем вместе сына, нам хорошо вместе. Кажется, больше не существует четкого понятия „счастливая семья“. Но когда у нас дойдут руки до свадьбы, уверена, она будет очень веселой».
Какой он — Джейсон Судейкис — в реальной жизни?
Оливия: «Добрый, милый, очень домашний. Джейсон вырос в Канзасе, у него замечательная семья и потрясающие две сестры. Мне кажется, что мальчики, выросшие с сестрами, часто становятся хорошими мужьями. Он очень вдумчивый, внимательный, у него отличное чувство юмора. Он когда-то объяснил мне простую истину — чтобы решить проблему, надо смеяться. Высмеять неприятное. Это работает».
Вы соревнуетесь — у кого лучше чувство юмора?
Оливия: «Я прекрасно знаю, что у Джейсона оно лучше, и всегда будет лучше. (Смеется.) В целом Джейсон ужасно талантливый, а я его безмерно уважаю. И это выводит мою любовь на совершенно новый уровень. У каждого из нас за плечами развалившийся брак. Мы оба выучили урок — без принятия себя невозможно любить другого человека».
Ты жалеешь о прошлом браке? Считаешь его потерянным временем?
Оливия: «Нет, конечно. Я бы никогда не стала тем, кем стала, не будь у меня того опыта. Я росла благодаря своему первому мужу, мы менялись вместе. Теперь я гораздо мудрее, и я рада, что все произошло именно так, как произошло».
Где вы сейчас живете?
Оливия: «В основном в Нью-Йорке».
Ты замечательно выглядишь. Как приходила в форму?
Оливия: «Я стараюсь заниматься спортом… по возможности. Каждый день, конечно, не получается, но три-четыре раза в неделю это вполне реально. Будучи беременной, я делала гимнастику до девятого месяца. Перестала, когда живот не позволял выполнять упражнения без риска для малыша».
Наверное, Отис пинался и сопротивлялся?
Оливия: «Да, он много пинался — и у него уже сейчас отличное чувство ритма, наверное, благодаря тому внутриутробному опыту».
Малыш хорошо спит?
Оливия: «Он любопытный, и не могу сказать, что любит спать — ему интересно все, что происходит вокруг. Он для меня вообще во всем идеален, и у него отличный добродушный характер. А когда меня останавливают на улице и говорят: «Как там ваш Отис? Мой малыш в его возрасте спал всю ночь напролет!» — мне остается только процедить: «Он неплохо, спасибо».
Кстати, почему вы выбрали имя Отис?
Оливия: «Мы довольно долго не могли найти подходящий вариант, который нравится обоим. И тут я произнесла: „А может быть, Отис?“ — потому что я очень люблю Отиса Реддинга (соул-музыкант, популярный в 1960-е годы и трагически погибший в авиакатастрофе в возрасте двадцати шести лет. — Прим. ред.), и Джейсон сразу согласился».
Оливия, говорят, что у тебя какие-то особые отношения с едой. Расскажешь об этом?
Оливия: «Еда для меня — всегда приключение и путешествие. Я обожаю ее изучать. Когда пробую что-то новое — это как поездка в новую для меня страну. Настоящий дар природы, новые ощущения. Я не смогла бы сидеть на диете, отказаться от мяса, рыбы, сои, глютена, как это сейчас модно. Нет, конечно, у кого-то на эти компоненты аллергия, и это вовсе не желание потакать моде, поэтому я не собираюсь никого осуждать… но для меня приготовление еды — это всегда исследование и приключение, и я не хочу себя ограничивать, убирая какие-то продукты из рецепта».
При таком отношении к еде у тебя никогда не было проблем с весом?
Оливия: «В юности, когда я училась в школе-пансионе, я набрала лишних десять килограммов. Зато в двадцать лет незаметно для себя их потеряла — и была довольно тощей. Сейчас я понимаю, что это просто был такой возраст, быстрый обмен веществ. А в остальном, как все, наверное, — я чувствовала себя и толстой, и тощей, и страшной временами. Сейчас знаю, что набираю вес довольно быстро. А также понимаю, что мой вес в моих руках: если не влезаю в джинсы, могу сказать себе перед зеркалом: «В ближайшие две недели не нажимай на макароны, поняла?»
У тебя есть собственный стиль?
Оливия: «Он расслабленный. Я бы ни за что не смогла ходить везде на каблуках, как Ева Лонгория. Я немного… неряшлива, что ли? Мне всегда нравилось, как выглядят Боб Марли и Кит Ричардс. В юности я не брезговала магазинами „секонд-хэнд“: не могла представить себе, что за пару джинсов можно отдать больше двадцати долларов. Но, конечно, мне очень нравится, как выглядит та же Лонгория. Вообще мое правило: не знаешь, как поступить — бери пример с французов. Это касается и одежды, и всего остального. Франция — родина идеального минимализма».
Знаю, что ты активно занимаешься благотворительностью…
Оливия: «Даже в мои худшие юные годы возможность сделать доброе дело помогала мне эмоционально. Работая в киноиндустрии, очень сложно не стать эгоисткой, и шанс помочь менее удачливым людям позволял не терять связь с реальностью. Мои родители всегда боролись и продолжают бороться за то, чтобы мир стал добрее. Я в детстве была на Гаити и в конце 2000-х помогла основать фонд помощи бедным странам Artists for Peace and Justice. А после того как Гаити пережил страшное землетрясение в 2009 году, мы с Барбарой Берчфилд основали компанию Conscious Commerce. Решили использовать тот факт, что люди ежедневно делают покупки на полмиллиарда долларов. Мы стали убеждать их покупать те вещи, производители которых тратят весомую часть выручки на благотворительность».
С какими проблемами борется твой фонд?
Оливия: «С самыми тяжелыми — такими как детская проституция, которая, к сожалению, встречается в беднейших странах из поколения в поколение. Когда дочь рождается в семье юной матери, работающей на панели, у нее почти нет шансов избежать материнской судьбы. Мы построили в Калькутте бесплатную школу для девочек из неблагополучных семей, стараемся сделать жизнь в их кварталах наиболее безопасной, помогаем трудоустроиться матерям в бизнесах, не относящихся к теневой экономике, стараемся поддерживать семьи… Мы запустили сайт и онлайн-магазин вещей, деньги от продажи которых идут в помощь нищим людям беднейших стран. Осенью мы провели музыкальный фестиваль, попасть на который можно было, потратив деньги на благотворительность».
Ты довольна первыми результатами?
Оливия: «Конечно! У меня на глазах бетонная коробка превратилась в калькуттскую школу для тысячи учениц, у которых еще год назад не было шанса получить образование. Мне трудно поверить, что все это началось с простого желания помочь и стало реальностью!»
А что с основной работой — ты же не перестала сниматься?
Оливия: «Нет, у меня перед глазами пример моей мамы, которая всегда работала. Она никогда не давала себе пощады — так, когда она ждала моего брата, то на седьмом месяце беременности работала в охваченном войной Сомали… А будучи беременной мной, оказалась на борту самолета, в котором (по версии разведки) находилась бомба и готовился теракт. Дело было на Ближнем Востоке. И мама спокойно рассуждает на эту тему: „Хорошо, что ты все-таки появилась на свет — ведь из-за бомбы мы могли бы не выжить!“ Так что я совершенно не намерена жертвовать своей вполне спокойной актерско-продюсерской карьерой».
Скоро в российский прокат выходит триллер «Лазарус», где ты играешь одну из главных ролей. Ты не первый раз снимаешься в триллерах. Наверное, по натуре ты очень смелая?
Оливия: «Как я уже говорила, родители постоянно прививали мне идею, что только личный опыт имеет смысл. Мол, если хочешь в чем-то разобраться — займись этим сама. И я всегда следовала этому совету. У нас дома все круглосуточно читали — обеденный стол всегда был завален книгами и газетами. Родители ежеминутно старались понять и выучить что-то новое: например, мама начала учить арабский, когда ей было хорошо за сорок. Так что я, наверное, все же смелая, раз с детства все проверяю на собственной шкуре».
Что для тебя значит успех?
Оливия: «Успех — это когда твоя мечта сбылась и продолжает сбываться».
Мария Хмеленко
