Светлана Иванова: «В нашей семье царит патриархат»
Актриса признается, что беззащитна, нерасторопна, а иногда даже может быть нелепой. Но постоять за себе умеет. Правда, чувствует себя при этом некомфортно.
Актриса признается, что беззащитна, нерасторопна, а иногда даже может быть нелепой. Но постоять за себе умеет. Правда, чувствует себя при этом некомфортно.
Мечты сбываются — надо лишь уметь хорошо визуализировать картинку. Еще только задумываясь о том, не стать ли ей актрисой, Света Иванова представляла, как на ступеньках ВГИКа ее встречает мэтр Никита Михалков. И действительно, легко прошла конкурс, поступила в один из лучших театральных вузов страны. Ее кумиром была Чулпан Хаматова, она собирала о ней вырезки из журналов, смотрела спектакли и фильмы с ее участием. И вот спустя несколько лет заменила Чулпан в спектакле «Три товарища» на сцене театра «Современник». Сегодня Светлану Иванову считают одной из самых интересных и перспективных молодых российских актрис. А после выхода на экраны фильма «Легенда № 17», где она сыграла Ирину, жену главного героя, ею заинтересовались и голливудские агенты. Впрочем, покидать родину Светлана пока не спешит — здесь семья, маленькая дочка, поклонники. Последние, кстати, сейчас с интересом наблюдают за ее успехами в телешоу «Танцы со звездами». Обо всем этом актриса подробно рассказала в интервью журналу «Атмосфера».
Светлана, март — это женский праздник, 8 Марта. Вы к нему как относитесь?
Светлана Иванова: «Спокойно, без лишнего трепета, но и без раздражения, которое было когда-то. Раньше мне казалось, что отмечать Международный женский день — это пережиток советского прошлого. (Смеется.) Сейчас я воспринимаю этот праздник как должное. Люблю за то, что он символизирует переход от зимы к весне. Начали продавать мимозу к 8 Марта — все, значит, весна пришла». (Смеется.)
А что-то особенное в этот день происходит?
Светлана: «Когда я была маленькая, у меня 8 Марта ассоциировалось с каким-то ужасом. Каждый раз я хотела сделать сюрприз маме — встав пораньше, купить цветы, испечь пирог. И ничего не получалось: пироги подгорали, цветы ломались. В общем, я боялась этого дня. (Смеется.) А сейчас, конечно, всегда много искренних поздравлений от моих близких, друзей, коллег. Дочка с няней обязательно рисуют мне какую-то открытку. Конечно же, меня поздравляет и мой любимый. Мужчины ведь гораздо трогательнее относятся к этому празднику».
Как бы вы продолжили фразу: быть женщиной — это…
Светлана: «…приятно и ответственно. Это трудная миссия».
Как вы считаете, справедливо, что нас считают слабым полом?
Светлана: «Я считаю, что да. Природой так заложено, что мамонта должен убивать мужчина. В этом смысле я за патриархат. Хотя и я тоже сражаюсь периодически — не могу же я везде таскать с собой любимого, чтобы он меня защищал. Но все-таки я предпочитаю быть слабым полом».
То есть ваша внешняя хрупкость не обманчива?
Светлана: «Да, я действительно довольно беззащитна. Иногда даже нерасторопна, могу быть весьма нелепой. (Улыбается.) Но если мне вдруг надо обороняться, я могу это делать. Просто мне не слишком комфортно в таком состоянии».
Обороняться от кого?
Светлана: «Разные бывали ситуации в жизни, когда меня кто-то пытался поддеть, обидеть. И с вашим братом конфликты иногда возникали, журналисты — народ коварный. На съемочной площадке приходится отстаивать свои интересы. Ведь помимо творческой составляющей есть еще и понятие об элементарном комфорте. Люди, снимающие кино, — немного сумасшедшие, фанатики. С одной стороны, это замечательно, по-другому сделать хороший фильм невозможно. Но они могут с радостью забыть, что тебе нужно пообедать. Или что должен быть какой-то перерыв между рабочими сменами, когда ты десять часов сидишь в холодной луже. В такой ситуации я, конечно, заявляю о своих правах».
Еще только задумываясь об актерской профессии, вы в мечтах представляли, как на ступеньках ВГИКа вас встречает сам Никита Михалков…
Светлана: «Да, почему-то я представляла, что все должно происходить именно так. ВГИК полностью оправдал мои ожидания. В каком-то смысле и Никита Сергеевич там был. Нет, он не встречал меня у входа, но у нас была уникальная возможность посмотреть работы великих режиссеров, которые они снимали на первом курсе. Простой зритель их вряд ли увидит, эти фильмы не выложены в Интернете. Это такая очень домашняя история, ВГИК — как одна большая семья. Встречая друг друга на съемочной площадке, выпускники нашего вуза всегда радуются друг другу, даже если разница между выпусками двадцать лет. Так что с Никитой Сергеевичем я познакомилась посредством его ранних студенческих работ. Мы смотрели и раннего Кончаловского, и Тарковского, и Шукшина».
Он далеко ушел от тех работ, наш мэтр?
Светлана: «Сложно сказать. Всегда есть какие-то узнаваемые вещи, человеческая тема, которая волнует режиссера и которую он пытается исследовать в каждом своем фильме. И ты можешь проследить, как развивалось его мировоззрение от самой первой картины до тех, что сейчас идут в кинотеатрах. Одно время я даже подумывала пойти на киноведческий факультет, это безумно интересно».
Актер и режиссер должны совпадать энергетически?
Светлана: «В идеале да. И для меня это важно. У меня были картины, где не было не то что совпадения, ни одной точки соприкосновения. И мне работалось невероятно тяжело. Самое интересное, что те фильмы получились. В этом противостоянии я сумела найти энергию, которую преобразовала в творчество, и получился достойный результат. Но процесс для меня важнее. Поэтому, несмотря на то что получилось успешное кино, в моей памяти эти полгода съемок остались как время чудовищного стресса и тяжелых человеческих отношений».
В целом ваши ожидания от профессии оправдались?
Светлана: «У меня все сложилось даже лучше, чем я мечтала. Когда я училась в школе, я очень любила театр „У Никитских ворот“, он такой уютный, камерный. И я представляла свое служение театру как маленькому дому. Мне нравилась Чулпан Хаматова, она была для меня такой путеводной звездой. Но сама не мечтала о славе, не думала, что буду сниматься в кино… Так что сейчас моя карьера даже круче, чем я себе рисовала в мечтах».
Работать в «Современнике» почетно. Но как раз когда вас туда пригласили, вы готовились стать мамой…
Светлана: «На самом деле это забавная история. Когда мне позвонили и сказали, что со мной хочет познакомиться Галина Борисовна Волчек, я так разволновалась, и, лишь повесив трубку, поняла, что забыла предупредить про свое интересное положение. Решила: ну ладно, приду и наглядно все продемонстрирую. (Смеется.) А Галина Борисовна очень обрадовалась: она любит детей. А потом это означало, что на ближайшие полгода я точно не уеду куда-нибудь далеко на съемки, прочно осяду в Москве и смогу познакомиться с театральной жизнью, про которую толком ничего не знала».
А декретный отпуск получился большим?
Светлана: «Его практически и не было. В театре все с нетерпением ожидали моего возвращения, меня вводили в спектакль „Три товарища“, и я репетировала до последнего. Можно сказать, со сцены ушла рожать. (Смеется.) Кроме того, меня ждали и на съемках фильма „Легенда № 17“. Нужно было снять первую встречу Харламова с будущей женой, пока на улице лежал снег. В декабре это сделать не удалось, ибо мое счастливое положение было уже весьма заметно. (Улыбается.) Оставалось надеяться, что снег не растает к тому моменту, когда родится ребенок. Поэтому мне звонили прямо в роддом, интересовались, как я себя чувствую и когда мы сможем продолжить. Так что уже через две недели после появления на свет Полины я вышла на работу. Вообще-то по контракту, пока не закончились съемки, я не имела права на расширение своей семьи. Недавно я встречалась с голливудскими агентами, которые знают меня по фильму „Легенда № 17“ (потому что знают Данилу Козловского). Мы разговаривали о съемках, о том, как все происходило. Я ответила, что за это время успела родить дочку. (Смеется.) Они ужасно удивились: „Как?! Во время съемочного периода? Это же невозможно, вы не имели на это права! А что вам сказали продюсеры?“ — „Они меня поздравили“. В Америке такое действительно было бы невозможно, но, к счастью, у нас пока еще превалирует человеческий фактор. Но, конечно, я понимала, что должна вернуться как можно скорее и не имею права никого подводить».
Вы встречались с агентами, значит, есть перспективы сняться в голливудском кино?
Светлана: «Диалог есть. И есть интерес к нашим актерам, потому что школа продолжает оставаться одной из лучших, а они ищут свежие лица. На протяжении последних пяти лет все время происходят какие-то встречи, пробы. Пока я не знаю, что из этого получится. У меня нет цели уехать. Здесь я нахожусь на том этапе своей карьеры, когда могу выбирать. Там в каком-то смысле придется сделать шаг назад».
С Данилой общались на эту тему?
Светлана: «Я никогда его об этом не спрашивала. Во время съемок нашего фильма он активно занимался английским языком. Как я поняла потом, в преддверии „Академии вампиров“. Как раз у Данилы есть все шансы сделать там карьеру — он в тренде, в духе времени, именно поэтому попал в знаменитую рекламу. Реклама такого уровня — это же мировое признание!»
Даниле проще — он свободный мужчина, семьи нет.
Светлана: «Да, это правда. Мобильность позволяет быть гражданином мира. У меня были переговоры по одной американской картине, как раз когда я была беременна. И я предупреждала, что приеду на съемки „большим составом“ — с нянями, помощницами. И люди вполне спокойно реагировали, заранее узнавали мои условия. Это не так сложно, как кажется, в плане бытовых вещей, но все-таки у меня на подкорке присутствует мысль, что наш с Полиной дом здесь».
Когда родилась дочка, неужели у вас не возникло соблазна бросить все, подольше побыть дома?
Светлана: «А я периодически все и бросаю. Наверное, это непривычно и непонятно тем, кто ходит в офис. У меня другая специфика. То, что я начала сниматься через две недели после родов, не означает, что все, я пошла работать на завод. Мы досняли кино, выпустили спектакль, и у меня появилась возможность отдохнуть. Если я хочу не сниматься и месяц сидеть дома — пожалуйста. Мне не нужно для этого идти в отдел кадров и писать заявление. Я кормила Полину грудью до двух лет (сейчас ей три), брала ее с собой на съемки. Наша жизнь была отлажена так, чтобы всем было комфортно. Сейчас Полина стала старше и даже больше скучает и ревнует меня к работе. Говорит: «Противная репетиция, не ходи на нее!»
Наверное, сериал «Тест на беременность», в котором вы играли главную роль, психологически вернул вас в то время.
Светлана: «Отчасти да. Я знала, как устроен роддом изнутри, как выглядят врачи-акушеры, что они говорят. Но наше кино было про экстренные, неординарные ситуации. Когда я рожала сама, у меня все было спокойно, легко и радостно».
Съемки проходили в настоящем роддоме?
Светлана: «Да, съемки были максимально приближены к реальной жизни. Было очевидно, что сериал будут смотреть женщины, которые бывали в роддомах. (Смеется.) Но это не значит, что мы врывались в родильный зал, чтобы снимать там кино. Нам выделили крыло, и наша съемочная группа существовала обособленно. Сейчас мне говорят много хороших слов про эту мою работу. Я еще не до конца осознала, за что меня хвалят, мне кажется, что я ничего особенного не сделала. (Смеется.) Наверное, это как раз тот счастливый случай, когда есть правильная история и ты можешь в ней хорошо прозвучать. Главная моя победа — что меня на эту роль вообще утвердили. У меня до этого не было таких… жестких персонажей, и я смогла раскрыться с другой стороны».
Полина понимает, кто ее мама?
Светлана: «Да, она знает, что мама актриса. Но не всегда может соединить в сознании два образа: вот мама в телевизоре, болеет, и вот она тут же рядом сидит, живая и здоровая. Она спрашивает: „А почему тебе там плохо?“ Она с рождения в этой странной атмосфере. Посмотрим, какие вопросы она будет задавать, когда подрастет».
Какое у вас любимое занятие с дочкой?
Светлана: «Больше всего люблю с ней дурачиться, болтать. Полина очень рано, в десять месяцев, начала говорить. И в свои три года она очень интересный собеседник. Такое выдает иногда! Я одно время ее записывала, снимала на видео. Мы любим вместе смотреть мультфильмы, иногда она такие интересные вопросы задает, что на мультик, который знаешь сто лет, начинаешь смотреть совсем другими глазами».
Сейчас дети предпочитают электронные девайсы книгам. У вас тоже так?
Светлана: «У нас много книг. Долгое время она слушала аудиокниги, и ей это было интересно. Потом в ее жизни появились мультики — сначала русские, потом и хорошие диснеевские подключились. (Улыбается.) Сейчас она уже сама выбирает, что ей смотреть. А еще у нас есть кинопроектор — это любимое развлечение всей семьи. Полина с нетерпением ждет вечера, чтобы в темноте посмотреть кино. Мы и в кинотеатр вместе ходим. Причем я стараюсь выбирать такие фильмы, чтобы нравилось нам обоим. (Смеется.) Полина много общается со взрослыми людьми, с теми, кто является частью моей компании. Я считаю, что детям это полезно».
У вас есть методика воспитания?
Светлана: «В свое время я прочитала много книг на эту тему… и методики как таковой у нас нет. (Смеется.) Просто я поняла, что правильнее идти от своего ребенка, его индивидуальности. Например, режим — это прекрасно, но нам он не подходит. Я мама, которая приходит домой в одиннадцать вечера и при этом хочет сама укладывать дочку спать. Мы можем вечером пойти в кафе всей семьей. При этом я люблю поспать по утрам. Если мне не надо на съемку, я просыпаюсь ближе к полудню. И Полина живет в том же ритме. Конечно, со стороны воспитателей и бабушек это выглядит ужасно, но нам так комфортно. Что касается запретов, мне достался ребенок с очень сильным характером. В нашей семье ни у кого такого не было. (Смеется.) Конечно, я мама, главная, и она это знает. Но при этом мне важно ее не сломать. У меня нет задачи сделать ее послушной, просто хочу ее сориентировать, социализировать, чтобы она понимала, что хорошо, а что плохо. Все это происходит методом проб и ошибок. Я учусь вместе с ней».
Сейчас в стране кризис. Каким-то образом он коснулся вашей семьи?
Светлана: «Пока только на уровне тревог и разговоров. Сейчас про это говорят везде, и это правильно, потому что надо как-то подготовиться, „подстелить соломки“. Я не очень понимаю, как подстраховаться в моем случае. Я женщина и не умею размышлять на подобные темы. Все, что зависит от меня, — это уют и тепло в доме. Что бы ни происходило во внешнем мире, я чувствую свое предназначение в том, чтобы сохранить покой в семье. Есть чудесное высказывание Марии Терезы о том, что ты можешь сделать для спасения мира: иди домой и люби своих родных. Я думаю, сейчас в этом плане произойдет переоценка ценностей. Люди будут стремиться к чему-то постоянному, пытаясь сохранить душевный комфорт».
Есть вещи, которые вам в этом помогают?
Светлана: «Всякие такие… женские штучки. Я немножко рисую, немножко пишу стихи, танцую. Могу сочинить какое-то эссе для успокоения себя. Что касается дома, это какие-то очень простые действия: навести порядок, расставить ровно книги, приготовить что-то вкусное, зажечь свечи. Это то, что вырабатывает в доме энергию ци, то, на чем держится семейный очаг».
«Немножко танцую» грозит перерасти в нечто более серьезное. Вас радует проект «Танцы со звездами», в которым вы принимаете участие?
Светлана: «Я пока еще не до конца себя в нем осознала. Сейчас мы репетируем второй танец (наверное, к моменту выхода номера их будет больше). Конечно, если бы это не было мне интересно, я бы туда не пошла. Понимаю, что за три месяца невозможно научиться так прекрасно танцевать, как это делает мой партнер Евгений Папунаишвили, но я люблю учиться! К тому же я придумала себе эгоистическую творческую задачу: я играю роли, которых у меня еще не было. Например, взять наш первый номер, рок-н-ролл, — про некоего певца и его фанатку, которая выскакивает на сцену и начинает танцевать. Для меня это была непонятная история, пока я не придумала, что это героиня Одри Хепберн из фильма „Римские каникулы“. Она сбежала из дома и первый раз так танцует и наслаждается жизнью. У меня сразу выстроился образ».
Какой у вас любимый танец?
Светлана: «Люблю вальс, очень хочу танцевать танго и сальсу. Сальса — это такой ритмичный, веселый танец. А танго — это страсть, отношения, диалог без слов. Вообще, мне хочется, чтобы в каждом нашем номере было кино».
Вам важно победить?
Светлана: «Я в этом смысле поддерживаю своего партнера и понимаю, насколько это важно для него. Женя по натуре абсолютный победитель. И я должна ему максимально соответствовать, чтобы он выглядел достойно. Мои личные цели немного другие. Если сосредоточиться на задаче победить, можно не успеть получить удовольствие от шоу».
Как только на телевидении начинается масштабный проект, появляются публикации о романах между участниками. Любимый не будет ревновать?
Светлана: «Мой любимый спокоен, как море в ясную погоду. Он знает, что ему совершенно не о чем беспокоиться. (Смеется.) Я надеюсь, что подобных публикаций не будет. Не люблю я все это. Хотя знаю людей, которые с удовольствием сами участвуют в подогреве интереса к себе».
Просто партнер вам достался эффектный: с кем ни танцевал Евгений, им тут же приписывали любовные отношения.
Светлана: «Женя очень светлый человек, теплый, открытый. Наверное, журналистам просто приятно „поженить“ его с каждой новой приятной женщиной. Между нами нет никакого флирта. Когда мы приходим на репетиции, Женя что-то рассказывает про свою собаку, я — какие-то истории про Полину».
Есть качества, которые вы хотите изменить в себе?
Светлана: «Все, что я хотела, уже изменила. (Смеется.) Раньше я была очень категоричной, упрямой, сейчас стала гораздо мягче. Наверное, Полина меня выдрессировала. (Улыбается.) Потом, рядом со мной замечательный человек, настоящий психолог по складу ума, который очень хорошо меня чувствует. Все, что во мне было колючего и шероховатого, он смягчил. Наверное, иногда мне все-таки хочется быть увереннее в себе, но с другой стороны эта неуверенность помогает трепетно относиться к жизни. Нет, менять ничего не хочется, скорее, хочется себя осознать, почувствовать».
