Приход Олеси в кинематограф оказался случайным. Она серьезно занималась художественной гимнастикой и даже стала кандидатом в мастера спорта. Но в четырнадцать лет ее пригласил на пробы, а потом и утвердил на главную роль в своем фильме «Посредник» режиссер Владимир Потапов. И это событие определило ее дальнейшую судьбу. Сейчас в фильмографии актрисы около восьмидесяти ролей в театре и кино. Образы у нее получаются глубокие, и, возможно, дело тут не только в профессионализме. Очень эмоциональная в жизни, Олеся и на экран переносит сложные переживания и чувства. В 2009 году актриса вышла замуж за отца своего ребенка, бизнесмена Сергея Дзебаня, с которым счастлива в браке.

Олеся, твоя жизнерадостность — это врожденное качество или приобретенное?
Олеся Судзиловская: «Мама иногда говорит, что скучает по мне маленькой. В детстве я была такой радостной, улыбчивой „солнечной девочкой“. И когда люди со мной встречались, непроизвольно начинали улыбаться в ответ. С возрастом таких „солнечных включений“ стало меньше. Жизнь учила меня „стервенеть“ и закрываться маской, но сейчас появились предпосылки и желание снова вернуться к себе прежней».

Актерская профессия очень нервная, и переживаний много: роль не досталась или досталась, но не та. Научилась справляться с эмоциями?
Олеся: «Наверное, нет. Но появились еще и другие приоритеты: семья, ребенок, дом. И, видимо, потому, что теперь я не только в профессию направлена, все не так страшно. Ну не сложилось с ролью, зато дома у меня любимые и любящие муж и сын. А знаешь, наверное, самое лучшее, если у актрисы муж — психолог. Тогда он и для любимой найдет правильные слова утешения, и себе придумает какое-то хорошее тренинг-упражнение, когда будет смотреть в кино эротические сцены с ее участием. (Смеется.) Муж-друг — это сложновыполнимая задача, высший пилотаж, согласна? Я не встречала еще таких актеров, кто справлялся бы с проблемами в одиночку. Любому человеку необходима поддержка, но людям творческих профессий — вдвойне».

А приходилось обращаться за помощью к профессионалам?
Олеся: «Рассказываю историю. Мне сразу сказали, что не стоит даже пытаться получить эту роль. Пробы в картину „Орлова и Александров“ еще продолжались, но кандидатура на главную героиню была уже утверждена. „Олеся, не надо, — сказал мне режиссер. — Зачем тебе это? Танец готовить, песни и текст учить — и все зря, только трепать нервы. Не надо“. Но я пошла. Я до дрожи хотела сыграть Любовь Орлову. Знаешь, даже с каким-то внутренним убеждением, что это моя роль. И… меня не утвердили! Вот тогда-то и пришлось прибегнуть к помощи специалиста. (Смеется.) Родные — и муж, и мама — тоже успокаивали и очень поддержали: „Твоя роль сама к тебе придет“. Только через полгода, когда мы отправились в отпуск с семьей, мне позвонили и пригласили на повторные пробы».

Муж Олеси Судзиловской впервые увидел ее на Московском кинофестивале, был очарован, но тогда подойти не решился.

Лилия Шарловская

Согласилась?
Олеся: «Нет. Я не имела права уехать от своих. Кроме того, все, что я смогла показать и сделать, я уже сделала. И теперь безмерно благодарна за доверие: меня утвердили без повторных проб. Мой партнер Толя Белый, который сыграл в этом фильме Григория Александрова, сказал: „Нет, сразу после съемок мы в санаторий не поедем. Поедем, когда фильм озвучим, чтобы два раза деньги не платить“. (Смеется.) Санаторий, конечно, при такой работе необходим».

Эта роль у тебя больше забрала или дала?
Олеся: «Дала, однозначно, много. Но насколько, узнаем, когда картина выйдет на экран. Время собирать камни еще не пришло».

Не пугает, что у тебя стали появляться возрастные роли?
Олеся: «Если ты говоришь про телесериал „Дом с лилиями“, то там моей героине Марго от двадцати семи до шестидесяти двух лет. И хотя мне уже далеко не двадцать семь, но еще и не шестьдесят два. (Смеется.) Я с удовольствием поработала с гримом. Был момент, когда мне вдруг стали предлагать играть мам. Но мам все больше молодых и красивых, детям которых не больше шести лет. Так что нет — не пугает».

Кстати, выглядишь ты прекрасно. Неудивительно, что ты стала лицом косметической марки Garnier!
Олеся: «Не секрет, бренд топовый, и быть его лицом престижно. Поэтому я не задумываясь согласилась на это предложение. И даже приняла участие в работе над сценарием, что было очень приятно. Кстати, еще до того, как я стала представлять Garnier, у меня были свои фавориты среди продуктов этой марки. И сейчас пользуюсь кремом и масками, которые хороши и для полетов в самолете, и для съемок в поле, на ветру».

Если вспомнить Олесю Судзиловскую двадцати лет и сейчас — ты сильно изменились внутренне?
Олеся: «Было забавно, когда в программе, посвященной „Дому с лилиями“, показали отрывки из моей работы с тем же режиссером Владимиром Краснопольским, но пятнадцатилетней давности. Я смотрела на себя и думала: „До чего ж еще зеленая!“ (Смеется.) Сейчас, как мне кажется, стало больше опыта, я могу оценивать себя со стороны. А с рождением ребенка появился еще и больший смысл во взгляде. Хотя некоторую мою внутреннюю зрелость режиссеры всегда отмечали. Помню, Георгий Шенгелия, проводя кастинг в свою картину „Мусорщик“, сказал: „Если бы я мог найти ту девочку, что играла стюардессу в рекламе „Тюнс“. В ней такая глубина!“ Я была обескуражена: „Да это же я там…“ Он: „Не может быть! Это не ты…“ Я прямо видела, что он не доверяет и сомневается. А когда начались пробы и он увидел мои глаза в кадре крупным планом, произнес коронную фразу: „В глазу — судьба“. (Смеется.) „Мусорщик“ — одна из моих ранних и любимых работ».

Отношение к профессии у тебя с тех пор не изменилось?
Олеся: «Нет. Я всегда была перфекционистка, работала по максимуму. Просто в двадцать лет понятие максимума другое».

Муж рассказывал, что впервые увидел тебя на Московском кинофестивале, был очарован, но подойти не решился. Побоялся начинать отношения с актрисой?
Олеся: «Возможно, с актрисой, а возможно, именно со мной. Наверное, в тот момент у него возникло интуитивное ощущение, что это станет чем-то серьезным. Знакомиться тогда не стал. Мы встретились спустя четыре года в Красноярске, куда каждый из нас приехал по своей работе. И Гоша Куценко был делегирован Серегой в качестве «свата». (Сергей приехал за Олесей на «Волге», чтобы отвезти на мероприятие, и она приняла его за шофера. Подумала тогда: «Какой светлый, добрый человек. Вот кого хотелось бы видеть каждый день. Надо пригласить его на работу в Москву». — Прим. авт.)

У вас много общих интересов? Можете обсудить премьеру, прочитанную книгу?
Олеся: «Мы ходим вместе в кино, подсовываем друг другу прочитанные книги, но самый наш большой общий интерес — наш сын».

«Притяжение изначально было очень мощным. Мы с Сережей пробовали друг от друга не зависеть – не получается».

Лилия Шарловская

Вы изначально совпали по характеру, темпераменту, взглядам?
Олеся: «За те семь лет, что мы вместе, мы очень изменились под влиянием друг друга. Сережа многое приобретает от меня, я — от него. Когда мы смотрим вместе кино, замечаю, что у нас сходные реакции и фразы, которые мы выдаем в „эфир“. Притяжение изначально было очень мощным, мы пробовали друг от друга не зависеть — не получается. А сейчас поняли, что все равно никуда не денемся, и расслабились. (Смеется.) Мы стали чаще смеяться вместе. Я не боюсь в какие-то моменты показать свою слабость, а Сережа — свою силу. Хотя, казалось бы, все должно быть наоборот. Но я, добившись определенного статуса и в жизни, и в профессии, всячески эту свою независимость демонстрировала. А Сережа всегда считал, что нельзя ограничивать ничью свободу, и редко что-то требовал. Теперь я как за каменной стеной и могу быть слабой. Ну, а Сергей уже не стесняется требовать внимания к себе».

А как строятся отношения у папы с сыном?
Олеся: «Жизненные обстоятельства учили Сережу закрываться, не показывать свои чувства. И я все думала, что он, с его внешней сдержанностью, не будет с Темой достаточно ласков, не возьмет его лишний раз на руки. Ничего подобного. У них свой мир, и там столько любви и нежности! Темка безумно скучает по отцу, когда того нет. Когда Сережа смотрит футбол — это святое, в такие моменты его лучше не трогать. Но Тема может спокойно подойти и лечь папе на живот. Я понимаю, что у них есть своя территория. И вот они уже лежат, обнявшись, и обсуждают ход игры — кто кому сделал пас, кто пропустил гол».

Почему у Темы столько всего: пони, лыжи, плавание, футбол, английский, французский?
Олеся: «Я хочу, чтобы он многое умел и был свободен в выборе. Знаешь, как мы были счастливы, когда наш пятилетний сын в отеле сам подошел к тренеру по футболу — голландцу, заговорил с ним на английском и потом спокойно тренировался с англоговорящими ребятами! Тема умеет писать, читать, считать, говорит на трех языках, так что можно дать ребенку поблажку. Сейчас будем его понемногу освобождать от некоторых (не могу сказать, ненужных, они мне все кажутся важными) занятий. У ребенка должен быть хотя бы один свободный день — когда он занимается только тем, чем хочет, — гуляет, играет, смотрит кино. Кстати, это я поняла по его рисункам».

Как?
Олеся: «Те, кого интересует эта тема, могут обратиться к специалистам или самостоятельно посмотреть в Интернете: как интерпретировать детский рисунок. По этим художествам можно многое узнать о микроклимате в семье. Кого из членов семьи ребенок рисует большего размера, на каком расстоянии вы друг от друга находитесь, держитесь ли за руки. Стоите ли вы на земле — если подвешены в воздухе, значит, не все в порядке. Хорошо, когда на рисунке изображено солнце. Если в нарисованном домике есть труба, значит, там кипит жизнь. Дом без окон и дверей — надо насторожиться: ребенок отгораживается от окружающих. Но интерпретировать можно и так, и этак, а где истина, лучше всего подскажет мамино сердце».

Кем Артем хочет стать?
Олеся: «Раньше хотел быть космонавтом. Для меня это удивительно! Это в нашем детстве все хотели, как Юрий Гагарин, покорять просторы Вселенной. А у современных детей другие интересы. Зачем куда-то лететь из родного дома, есть еду из пакетиков. (Смеется.) Так что Тема меня порадовал — значит, у мальчика есть воображение. Правда, сейчас он переключился с космической темы на строительную — он обожает конструктор „Лего“. Вообще, Тема способный парень, у него многое получается, и понять его направленность пока сложно».

Ты стала мамой в сознательном возрасте. Возникали мысли: что я могу дать ребенку, чему научить?
Олеся: «Я очень долго ждала, когда у меня наконец-то проявится этот инстинкт, желание иметь детей. А потом в моей жизни произошло событие, после которого я поняла, что могу так никогда и не услышать в свой адрес слово „мама“. Мне стало так страшно! Я поймала Серегу, и в тот же день мы стали работать над проектом. (Смеется.) Тридцать с хвостиком — прекрасный возраст для материнства. Всем советую!»

То, что семья публичная, влияет на ваш образ жизни?
Олеся: «Конечно. Например, я не могу поехать в отпуск туда, где много соотечественников. Не всегда получается объяснить, что я отдыхаю. И, если честно, не всегда хочется этим заниматься. Поэтому мы любим уединение. Хотя сейчас я стала спокойнее к этому относиться и привыкла, что если мы идем с Сережей в ресторан, то первые пятнадцать минут расслабиться не можем. (Смеется.) Мы с Сережей понимаем, что наш ребенок растет в несколько иных условиях, нежели мы. Он мечтает… покататься на трамвае. И если на двухэтажном автобусе Тема уже ездил в Лондоне, то „чудо с рогами“ пока видел только со стороны. У Сережи в детстве была одна-единственная игрушка — пластмассовая машинка, а у нашего мальчика — коробки игрушек. Но в чем-то Артем гораздо взрослее нас в его возрасте. Например, он знает, что такое детский дом, и отдает ребятам свои игрушки и одежду, причем собирает их сам. Он понимает, что эти малыши растут без родителей, у них нет таких возможностей, как у него».

«Мама иногда говорит, что скучает по мне маленькой. В детстве я была такой радостной, улыбчивой «солнечной девочкой».

Лилия Шарловская

Одна пластмассовая машинка — так плохо жили или это был способ воспитания?
Олеся: «Отец Сережи был военным летчиком, генералом. Но, как ты понимаешь, генералом он стал не сразу. Мама ездила с лейтенантом Дзебанем по гарнизонам и возила за собой детей — сначала одного, потом и трех. Тогда семья жила достаточно скромно. Маленький Сережа засыпал рядом с дизельным генератором, который издавал громкие звуки — бум-бум-бум. И первое время, когда они переехали на другую квартиру, не мог уснуть, потому что не привык к тишине…»

Мне очень понравилась модель мира, про которую ты рассказывала в одном из интервью. Ядро — ребенок, его оберегает женщина, а мужчина является своего рода защитным барьером между ними и Вселенной. Видимо, в браке ты нашла защищенность.
Олеся: «Знание об этой модели у меня было и раньше, до того, как Сережа появился в моей жизни. Защищенность нашла, да… Мой муж не приносит проблемы на работе в дом. Но это не значит, что он относится ко мне как к кисейной барышне, принцессе на горошине. Информация до меня доносится, но чуть позже, когда все трудности уже позади. И я ему за это благодарна! Да, эта „подушка безопасности“, оболочка, которая защищает наш маленький мир, у нас есть».

Какие у вас планы на Новый год?
Олеся: «Мы проведем его здесь, дома. Сережа всегда придумывает такие сюрпризы! Однажды он сочинил мне стихи, смешные нескладухи-неладухи. Они указывали, где находится записка с указанием следующей записки и так далее. Через час, радостная и счастливая, я держала в руках свой подарок. А напротив стоял мой солидный дядька, бизнесмен, и сиял от счастья. На Новый год мы тоже готовим друг другу сюрпризы. Обязательно наряжаем елку, зажигаем камин и загадываем желания. Дед Мороз оставляет ночью подарки, и на полу до самого окна остаются его следы. Правда, они почему-то напоминают следы папиных валенок. (Смеется.) Мы пробовали встречать Новый год и в теплых странах под пальмами, и в снегах Европы, но нет, все не то. Этот праздник лучше отмечать здесь, со своими, русскими, в снегу, с санями, елками, с такой бесконечной любовью к стране!»