Александра Урсуляк: «С дочками мы ходим в театр»
О «погоде в доме», гармоничном существовании в паре, влюбленности в супергероев и бесстрашии — в нашем интервью актрисы.
О «погоде в доме», гармоничном существовании в паре, влюбленности в супергероев и бесстрашии — в интервью актрисы.
Еще в возрасте девятнадцати лет Саша сыграла Джульетту, дебютировав на сцене театра имени Пушкина, где работает и сейчас. Из самых известных спектаклей с ее участием стоит отметить «Доброго человека из Сезуана», в котором нашей героине достались и женская, и мужская роли. В несколько неожиданном амплуа актриса предстала в мюзикле «Чикаго» — проекте, в который, по собственному признанию, ввязалась, не будучи уверенной ни в своих танцевальных, ни в вокальных данных. Но тем не менее ее Велма оказалась особой весьма харизматичной и запоминающейся.
Пожалуй, самый популярный вопрос, который задают представителям творческих династий, — помогает или мешает им известная фамилия. Александра состоялась как актриса без отцовского участия. Более того, режиссер Сергей Урсуляк был категорически против того, чтобы его дочь поступала в театральный. Но теперь, похоже, смирился и втайне даже этим гордится. Недаром как-то сказал в интервью: «Самое ужасное в моей ситуации — я мало-помалу становлюсь „папой Саши Урсуляк“. Ну, как говорится, дай бог ей счастья».
Саша, какие черты характера можно отнести к сильным сторонам вашей натуры?
Александра Урсуляк: «Позитивное мышление, плохая память на плохое, острое желание чего-то добиться, которое мгновенно трансформируется в трудолюбие, стойкость и упорство».
Целеустремленный вы человек.
Александра: «Целеустремленность — это что-то такое рассудочное: наметить цель, выстроить план и четко его выполнять. Я же человек эмоций. И часто делаю какие-то вещи, в принципе для меня невозможные. Именно из-за своего „нерассудительного“ подхода. Ну, а когда уже ввязалась — поздно отступать».
Именно так произошло с вашим участием в «Ледниковом периоде»?
Александра: «Заканчивался сезон, этот невероятный год, когда я играла в мюзикле „Чикаго“. Для меня это оказался уход в другую реальность, совершенно новый опыт, когда многому пришлось учиться. И я понимала, что буду скучать по той нагрузке, по тому колоссальному напряжению — и физическому, и эмоциональному. И только я так подумала, как судьба в лице Ильи Авербуха тут же предложила мне новый, не менее сложный проект. Илья спрашивал, стою ли я на коньках, предложил приехать, познакомиться. Я каталась на коньках в глубоком детстве, классе во втором. Во дворе возле школы заливали каток, и по вечерам мы ходили туда вместе с дедушкой. Помню, мне очень нравилось, и я каталась по нескольку часов, до свекольного цвета щек, но, естественно, никакие сложные фигуры и пируэты выполнять не могла. Потом, во время учебы в институте и работы в театре, эта тема окончательно забылась. Если ты служишь в репертуарном театре, то не должен делать что-то такое травмоопасное, рисковать жизнью и ставить под угрозу спектакли. Поэтому про коньки я не вспоминала долгие годы, но во время этой первой пробы с Авербухом оказалось, что я не только могу на них стоять, но и даже немного двигаться. Не знаю, по каким признакам Илья выбирает участников, но как-то достаточно быстро он принял решение в мою пользу. Дальше я много и упорно занималась, но только после первого месяца проекта, как мне кажется, у меня начало что-то получаться».
Соревнования — вещь достаточно нервная и жесткая. Вам комфортно в этой обстановке?
Александра: «Да, я боец по натуре. Люблю соревнования, ужасно расстраиваюсь, если не выигрываю. Я азартный человек в этом смысле. Хочу победы. Но, несмотря на то что дух состязания, безусловно, присутствует в „Ледниковом периоде“, все участники — довольно милые, приятные люди, которые относятся к друг другу по-доброму. То есть, с одной стороны, мы, конечно, хотим себе победы, а с другой — болеем за другие пары. Я очень благодарна Оксане Домниной. Если в то время, когда мы тренируемся с Ромой (Романом Костомаровым. — Прим. авт.), она оказывается на катке, подсказывает нам и словом, и делом. Например, Рома может продемонстрировать с ней какую-то поддержку, технику выполнения которой просто на словах не объяснишь. Оксана и Рому поправляет: „Вот тут ты неправильно делаешь, поэтому Саше неудобно“. Я-то в этом ничего не понимаю, не знаю, как оно должно быть. Но и Рома тоже помогает Ивану Скобреву, партнеру Оксаны, — делится с ним профессиональными секретами».
Чувство страха присутствует?
Александра: «Была такая проблема. Смотрю на своих коллег-актеров и понимаю, что мужики — абсолютно бесстрашные люди. А у нас, женщин, очень сильно развит инстинкт самосохранения. Но дело в том, что пока ты боишься, абсолютно ничего не можешь сделать на льду, потому что чувствуешь себя скованно. Проходит много времени, пока мужчина-профессионал справится с этим женским страхом, прокатав партнершу со всеми поддержками и доказав свою надежность. Рома тяжело переживал этот период. Сейчас я все-таки стала ощущать свое тело на льду, того панического страха, что вот я упаду, уже нет. Конечно, мы падаем, и много, но это вполне нормально».
Как вы готовите номера?
Александра: «Это как раз очень кровавая история, как готовятся номера. И она стоит больших нервов. У меня свои представления о том, как мы должны себя преподнести, у Ромы — совсем другие. Есть пары, которые совпадают во взглядах, кто-то приходит к компромиссу, кто-то уступает роль руководящей и направляющей силы профессионалу. У нас не так. Мы оба имеем право голоса и порой спорим до хрипоты. Очень трудно подготовить полноценный номер за неделю. Как правило, не хватает двух-трех дней, чтобы чувствовать себя на льду уверенно. И обидно, что вот это драгоценное время теряется в спорах. Мы просто не выходим на лед, потому что не можем решить, какой номер нам готовить».
Партнеров вы не выбираете?
Александра: «Илья Авербух — очень опытный в этом деле человек. И он интуитивно чувствует, кто кому подходит — внешне, по темпераменту. Вообще очень интересно наблюдать, как оформляются пары. Мы же все тренируемся на одном катке, часто в одно и то же время. Сначала идет знакомство, притирка. Видно, что это абсолютно чужие люди, которые только присматриваются друг к другу. Заметно, что есть какие-то трения, разлад. Кто-то ругается, кто-то плачет. А потом вдруг появляется ощущение пары, которая нашла некий баланс и начинает гармонично существовать. Ведь все мы — очень уважаемые достойные люди, и порой трудно переломить себя, чтобы подстроиться под другого человека».
А у некоторых все очень даже неплохо складывается: влюбляются и даже женятся.
Александра: «Да, бывало же на проекте и такое! Я пока вокруг никаких романтичных веяний не ощущаю. Мы с Ромой держимся. (Смеется.) Но я понимаю, что они такие классные, эти мужчины- фигуристы, прямо как космонавты, супергерои. Конечно, в них можно влюбиться!»
Как дома восприняли вашу идею участвовать в этом проекте?
Александра: «Меня с радостью поддержали. Все близкие за меня болеют и переживают. Дочки на коньках не катаются, но я думаю, что после окончания проекта мы этим вместе займемся. Я поняла, какое это огромное удовольствие. На Патриарших заливают каток зимой, мы живем недалеко — туда и будем ходить».
Какое у вас любимое совместное времяпрепровождение с детьми?
Александра: «В этом плане я эгоистка. Я не умею делать то, что нравится им, но обожаю делать то, что приятно мне. Например, мы вместе ходим в театр. На детские спектакли, разумеется. И меня настигает такая сильнейшая эмоция радости! Я вообще люблю театр, а тут, когда мы сидим в зале вместе с дочерьми, просто не передать словами мой душевный трепет! Я же смотрю на происходящее еще и их глазами, и у меня впечатления утраиваются — и когда страшно, и когда грустно, и когда весело. Я сижу вся в слезах, на меня лучше не смотреть. (Смеется.) Я включаюсь эмоционально необыкновенно! Аня и Настя — тоже восторженные девочки, но я просто таю. Это момент какого-то невероятного счастья от общения с детьми, потому что я могу показать им то, что люблю сама. Надеюсь, что и они полюбят этот вид искусства. Мы также ходим в кино, в цирк, путешествуем, занимаемся музыкой, обожаем вместе готовить. Не всегда на это есть время. Иногда они просят: „Мама, а давай мы сделаем пиццу!“ — а я усталая, голодная и после работы. А для этой пиццы еще нужно заехать в магазин, чтобы купить все ингредиенты. И поставить тесто, и когда еще будет готов этот ужин… Но также я понимаю, что это важное совместное действие, момент нашего единения, и, скрепя сердце, соглашаюсь».
Вы строгая мама?
Александра: «Воспитывать — это вторая сторона нашего существования, которая не связана с развлечениями, с походами в театр, кино. Она заключается в формировании представления о том, что всегда и во всем должен быть порядок. Дочки сами встают по утрам, собираются в сад и школу, убирают постель. С этим все строго. А что касается впечатлений жизненных, я ничего не навязываю. И с уважением отношусь к их личному опыту. Единственное, что может сделать родитель, — максимально развивать ребенка. Чтобы у того всегда был выбор».
Старшая сестра — авторитет для младшей?
Александра: «Может, это не совсем подходящее слово. У них нет такого сильного разрыва. Все-таки три года — это хорошая разница. Но у Насти, моей младшей дочери, есть ощущение, что рядом крепко стоящая на ногах сестра, которая ее всегда прикроет. Аня действительно производит впечатление человека, с которым не страшно. Это несколько расхолаживает маленькую, дает ей ощущение легкости, она вечно витает в облаках».
Видимо, они очень разные?
Александра: «Да, даже по цвету волос различаются. „Один серый, другой белый — два веселых гуся“. Аня — степенная русская красавица с длинной косой. А маленькая — выпученные глаза, темные волосы, непоседа, хулиганка».
Младшая больше похожа на вас?
Александра: «Они как две грани меня — во мне есть и то и другое: степенность и хулиганство. При этом Аня и Настя очень гармонично существуют вдвоем. Понятно, что когда-то могут и поссориться, не поделить игрушки. Это нормально. А вообще они очень близки друг другу. Я с таким расчетом и рожала младшую, чтобы у Ани был дружок. Она очень ждала сестру. И я вижу, как они вместе с удовольствием играют, подолгу разговаривают. Формулировочки у них такие… интересные. Они беседуют длинным витиеватым слогом. Это очень смешно слышать от таких малявок».
Наверное, общение с бабушкой-актрисой и дедушкой-режиссером отпечаток накладывает.
Александра: «Мы все в них вкладываем, дочкам не бывает скучно — все время происходит смена персонажей».
Вы в детстве росли хулиганкой. Это был такой протест подростковый?
Александра: «Просто не было никакой стратегии в моем воспитании. И на самом деле все могло печально закончиться. Просто в какой-то момент, интуитивно почувствовав, что меня надо спасать от себя самой, я решила переехать жить к бабушке. Она человек достаточно волевой и жесткий. Воспитала папу и его брата. Я считаю, неплохо. (Смеется.) И я попросилась жить к ней. Перешла в другую школу (бабушка сама работала там учителем), закончила одиннадцатый класс. Нельзя сказать, что все складывалось идеально и гладко в наших отношениях. У нас были непростые времена, мы ссорились, я из дома уходила… Но потом в какой-то момент мы нашли контакт и подружились по-человечески. Бабушка до сих пор здравствует, и это мой большой друг и муза. Она замечательная. Я постоянно чувствую духовную связь с ней».
Под ее влиянием вы поступили в театральный вуз?
Александра: «Не без ее вмешательства, да. Бабушка — человек действия. Пока моя мама долго размышляла на тему, что надо идти в театральный, а папа, наоборот, думал, что не надо туда идти, она взяла и позвонила Павлу Евгеньевичу Любимцеву, хорошему другу семьи, который сейчас является завкафедрой Щукинского училища, и сказала: „Завтра придет Саша, она выучила какие-то стихи, ты ее послушай“. Вот так все и вышло».
Вы понимали, какая на вас ложится ответственность — вы все-таки продолжатель фамилии…
Александра: «Ну что делать — действительно нужно соответствовать, такие правила. Один из лучших примеров — Константин Райкин. Какой у него был гнет фамилии — сложно представить! И насколько человек обернул ситуацию в свою пользу! Причем не какими-то там интригами-скандалами, а трудом, талантом и мастерством. Конечно, я понимала, что мой папа — известный режиссер, позорить фамилию не хотелось».
Может, поэтому он вас отговаривал?
Александра: «Может. Действительно, думал: а вдруг краснеть потом за нее придется?» (Смеется.)
Какие у вас воспоминания об учебе?
Александра: «Мне очень нравилось. Моя жизнь началась именно там, во время учебы в театральном. Меня окружали интересные люди, появилось ощущение важности того, что я делаю. И сейчас меня очень радует работа в театре имени Пушкина. У нас замечательный молодой коллектив. Среди коллег есть близкие мои подруги и друзья. На самом деле у нас работает невероятное количество хороших людей, а это большая редкость, когда театр не склочный».
Когда вы поняли, что у вас получается быть актрисой?
Александра: «Если честно, я еще до сих пор в этом не уверена. Бывает, что у меня не совсем получается так, как хотелось бы. И это меня расстраивает, конечно. Но я иду к совершенству и надеюсь, что когда-нибудь…»
Есть работа, за которую вы можете поставить себе «пятерку»?
Александра: «Нет».
Даже за «Чикаго»?
Александра: «Да, хотя в роли Велмы я собой довольна. Когда я соглашалась на эту роль, то четко понимала, что этого я сделать не смогу. Нет у меня соответствующих вокальных и танцевальных данных, нет навыков работы с оркестром. Но тем не менее согласилась, пошла. Может, мое исполнение и не стало каким-то новым словом в „Чикаго“, но для меня это интересный опыт».
Вы говорили, что папа не снимает вас в своих фильмах. А он читает ваши интервью, как реагирует на это?
Александра: «Никак. Может в шутку сказать: „Ну видел я твое интервью…“ — и сделать многозначительную паузу. Ну, видел — и ладно. Даже я могу забыть и какое-то свое интервью не посмотреть, а он все читает».
Вам самой хотелось бы попасть в его фильм?
Александра: «Он мастер, талантливый режиссер. Конечно, хотелось бы… Но возможно, что он прав, — может, и не надо».
Ему вообще нравится то, что вы делаете?
Александра: «Да, мне кажется, он рад за меня. Был период несколько лет назад, когда я обижалась, что он не зовет меня в свои фильмы. А сейчас даже рада, что мой актерский путь лишен его тени. Я знаю, что не обязана ему ничем. Фамилия — да, известная. Но, как говорил тот же Константин Райкин, на фамилию реагируют первые две минуты после того, как ты вышел на сцену. После этого смотрят на тебя. Поскольку со мной имеют дело — значит, этого заслуживаю».
Как-то вы сказали: «Прежде чем обзаводиться семьей, убедитесь, что в списке ваших достоинств есть чувство юмора»…
Александра: «Я считаю, что юмор — это очень нужное качество в любом деле. А в семейной жизни без него вообще тяжело. Иногда стоит относиться к жизни несерьезно, иначе ваш корабль может поплыть совсем не в ту сторону».
Есть у вас мысли повторить семейный опыт?
Александра: «Повторить не хочется. Хочется чего-то более благополучного».
При выборе спутника жизни мнение дочерей для вас играет роль?
Александра: «Конечно. К детям я отношусь как к маленьким людям и забочусь об их комфорте и нашем хорошем совместном существовании».
