Яркая и одновременно трогательная, готовая на смелые творческие эксперименты и открывающая перед нами новые грани своего таланта… Ее чудеса перевоплощения на шоу Первого канала «Точь-в-точь» поразили как телезрителей, так и членов строгого жюри. Недаром именно ей пророчат победу. Многие журналисты называют ее «железная леди», хотя в общении Ира совершенно не соответствует этой характеристике. Милая, дружелюбная, лишенная звездной болезни. Родилась Ирина в Волгограде, в семье известного музыканта Виктора Дубцова. Когда девочке было четыре года, она заявила: «Я буду жить в Москве, — и в ответ на изумленные вопросы взрослых добавила: — Потому что там живут все артистки». Можно сказать, что малышка предугадала собственную судьбу. Хотя, скорее, еще в столь юные годы она сформулировала свою мечту и принялась воплощать ее в жизнь. Папа и мама старались помочь дочке в этом, и первой пробой пера и вокала для Дубцовой стал ансамбль «Джем», который создали ее родители. Вот только ведущую роль в коллективе они отводили отнюдь не Ирине.

Ирина Дубцова: «Скажу без ложной скромности, что в „Джеме“ пела я лучше всех, но не была солисткой и оставалась на втором плане. Когда я предъявила родителям претензии, они ответили: „Вырастешь — поймешь, да еще и спасибо скажешь“. И действительно, я им очень благодарна. Теперь, будучи членом жюри детской „Новой волны“, я часто общаюсь как с ребятишками, так и с их папами и мамами. Понятно, что для каждого его ребенок — самый лучший и гениальный, но подобное отношение зачастую портит характер, и взрослые таким образом оказывают своим отпрыскам медвежью услугу».

То есть в юные годы вас не баловали?
Ирина: «Почему же, и любили, и баловали. Но без слепого обожания. Кроме того, во мне воспитывали самостоятельность, поощряли стремление к росту. Вообще, детство у меня было загруженное, при этом веселое и творчески насыщенное. Сейчас я даже не понимаю, как я тогда все успевала!».

Когда вам было пятнадцать лет, отец определил вас на работу в ресторан. С чем это было связано? В семье возникли финансовые трудности?
Ирина: «Нет, никаких материальных проблем мы тогда не испытывали. И я сама попросила папу помочь мне устроиться в какое-нибудь заведение. Просто я хотела петь, а лучшей практики, чем в ресторане, нигде не найдешь. И я тогда пела все: от „Валенок“ до песни Селин Дион из фильма „Титаник“. Естественно, папа отдал меня в коллектив к хорошим музыкантам. Но и зарабатывала я тогда прилично. Могла позволить себе ездить на такси, покупать дорогую одежду».

А не страшно было там работать? Все-таки публика бывает разная…
Ирина: «Моего папу очень хорошо знали и уважали в нашем городе. И не только музыканты, но и люди, которые в те времена могли позволить себе посещать подобные заведения. Поэтому ко мне относились не иначе как к дочери Вити Дубцова, к которой нельзя приставать. И я там ни разу не столкнулась с чем-то, что угрожало бы моей молодости, жизни или безопасности».

«Я родила ребенка от такого же небогатого музыканта, как и я сама. Зато у нас красивый, талантливый сын, который рожден в любви». Фото: Лилия Шарловская.

В Москву вы перебрались по приглашению Игоря Матвиенко. Как состоялась ваша встреча?
Ирина: «У этого есть своя предыстория. К нам в Волгоград приехала группа Андрея Пряжникова «Класс». В то время это был известный среди молодежи ансамбль. Выступали они в Театре эстрады, где находилась репетиционная база нашего «Джема». Там и встретились Пряжников с моим отцом. Как выяснилось, у них было много общих знакомых, и в разговоре московский гость упомянул, что Игорь Матвиенко набирает новый девчачий коллектив. А папа предложил ему прослушать нашу команду. Так Андрей оказался у нас на репетиции, после которой указал на меня: «Эта — готова!» Причем он не знал тогда, чья я дочь. Он передал мои записи Игорю Матвиенко, и меня пригласили на кастинг в столицу. Я выступила. Мне сказали: «Спасибо! Позже сообщим результаты». Вернувшись в Волгоград, я и думать об этом забыла. Меня тогда гораздо больше занимала моя первая любовь. И вдруг через две недели телефонный звонок: «Собирайте вещи и приезжайте!»

Родители отпустили вас без сомнений?
Ирина: «Конечно, папа сначала спросил у своих друзей, у Владимира Преснякова-старшего и у музыкантов из группы „Веселые ребята“, что собой представляет Матвиенко. И когда его заверили, что он очень серьезный, порядочный человек, меня отпустили в Москву. Кстати, так все и оказалось. Игорь Игоревич отнесся ко мне как к ребенку, которого ему доверили. Меня поселили в квартире неподалеку от продюсерского центра, куда я ходила обедать. Там работала повариха, которая готовила еду. Так я и попала в группу „Девочки“, где отработала два года. С девчатами, коллегами по ансамблю, мы дружим до сих пор. А однажды во время гастролей в Киеве к нам подошел какой-то незнакомец и спросил: „Хотите, я вам расскажу, что ждет каждую из вас в будущем?“. Мне он тогда предрек, что я первая выйду замуж и рожу ребенка. Так оно и получилось».

А как же ваша первая любовь, вы ее оставили в Волгограде?
Ирина: «Он поехал за мной. Мы еще год были вместе, а потом расстались. И так сложилась судьба, что восемь лет назад его не стало… Он ушел из жизни».

«Я все привыкла делать сама. Но когда это происходит при муже, который не хочет взять хотя бы часть общей ноши на себя, – это невыносимо». Фото: Лилия Шарловская.

А почему же вы решили оставить группу?
Ирина: «Наверное, потому что я выросла, перестала быть девочкой. (Смеется.) В какой-то момент я почувствовала, что нет никакого развития, и решила покинуть коллектив. И тут опять-таки надо отдать должное Игорю Матвиенко. Наш контракт был заключен на семь лет, а через два года я пришла к нему и сообщила о своем желании уйти. Он меня выслушал и сказал: „Я тебя как музыкант музыканта хорошо понимаю“. И отпустил, подписав расторжение договора. Мы остались в прекрасных отношениях».

А на «Фабрику звезд» вы попали благодаря знакомым по шоу-бизнесу или самостоятельно?
Ирина: «Сама. На общих основаниях. Стояла в огромной толпе, в очереди на кастинг. У меня был номер двести шестьдесят один, написанный салатовым маркером на листочке, и я до сих пор его храню. Зачем мне блат, если у меня есть все то, с чем я имею право пойти на вокальный конкурс: голос, песни пишу и внешне не страшная. Благодаря этому я и стала участницей проекта.

Ирина, ваша свадьба состоялась в то время, когда вы участвовали в шоу «Фабрика звезд». Как же вы готовились к торжеству, если все «фабриканты» находились в изоляции?
Ирина: «Так и готовились… Все происходило как во сне. Свадьбу показывали по телевизору. А моих родителей на ней не было, они просто не смогли приехать».

Со своим мужем Романом Черницыным, солистом группы Plazma, вы познакомились во время этого телепроекта?
Ирина: «Нет. Мы были знакомы много лет — еще с подросткового возраста, в Волгограде. Просто взаимоотношения возникли не сразу, а спустя годы… Но о нашем романе мне бы не хотелось говорить».

«Я ушла от мужа к другому мужчине. и переживала за своего Рому – как он через это пройдет. спустя полгода он наконец успокоился». Фото: Лилия Шарловская.

Вы только завоевали популярность, как тут же стало известно о вашей беременности. Не опасались, что за время декретного отпуска вас просто забудут и придется начинать все с начала?
Ирина: «Нет. Я даже не задумывалась над этим. К тому же я пишу песни и для других исполнителей, так что понимала: без работы не останусь. Да и из обоймы я выпала всего лишь на два месяца. Словом, рождение ребенка меня никак не выбило из колеи. Некоторые мои ровесницы, тоже из шоу-бизнеса, мне говорят: „Какая ты молодец! Мы так тебе завидуем, что ты родила ребенка“. Им по тридцать — тридцать два года, и у них нет детей, а многие и замужем не были. Они все чего-то боялись, искали мужа получше, побогаче, думали о своем благосостоянии. А я родила ребенка от такого же небогатого музыканта, как и я сама. Зато у нас красивый, талантливый сын, который рожден в любви».

А на кого похож сын — на вас или на отца?
Ирина: «На меня. Он живой, общительный, без комплексов. А Рома не такой. Много сын взял и от своего деда, моего папы. Артем хоть и маленький, восемь лет, но уже настоящий мужчина. Недавно у меня в кои-то веки появилось три свободных дня, и ребенок мне говорит: „Мама, я хочу свозить тебя в Париж“. Я спрашиваю: „На мои деньги поедем?“ Он отвечает: „Нет, у меня есть копилка“. Открыл ее, сосчитал сбережения. Правда, там оказалось всего восемнадцать тысяч рублей. Такой суммы хватит на один билет эконом-класса до столицы Франции. Но я не стала ему объяснять, что путешествие стоит намного дороже. Тайком добавила необходимую сумму. И таким образом сын свозил меня в Париж, в Диснейленд. Причем Тема ухаживал за мной всю эту поездку. А еще мой ребенок всегда открывает мне двери, подает руку. В супермаркете он хватает пакеты, возит тележку. И я рада, что мой отец успел за первые пять лет Теминой жизни вложить в ребенка правильные мужские черты. К сожалению, папы уже три года как нет с нами…»

Ирина Дубцова с Полиной Гагариной. Фото: Лилия Шарловская.

А кто помогает воспитывать мальчика?
Ирина: «Моя мама. Лучшая в мире няня — это родная бабушка. И я счастлива, что мама занимается ребенком. Поскольку считаю, что меня родители воспитали хорошо. Она, конечно, его балует. И он иногда этим пользуется. Например, не отрываясь от телевизора, может крикнуть: „Ба, дай воды!“. Хотя для того, чтобы самому взять, достаточно просто встать с места и пройти пару метров. Но нет, ему бабушка должна принести. Потому что она приучила его к этому. Причем Тема ее очень любит».

А чем увлекается Артем?
Ирина: «Во-первых, он у меня компьютерный гений. А во-вторых, сын очень хорошо учится в школе. У него врожденная грамотность, почти не делает ошибок. И, конечно же, увлекается музыкой. У него такая фонотека! И в телефоне, и в компьютере. В музыкальную школу Артем пока не ходит. У меня в планах увезти его из России за границу, и там уже он пойдет учиться. Я думаю, однозначно он будет музыкантом. А в России это нестабильная, психоэмоциональная профессия».

А если Артем выберет другой путь?
Ирина: «Я ни в коем случае не буду ему мешать. Сейчас моя задача дать сыну возможность заниматься тем, что ему интересно: спортом, компьютерами, музыкой. Он играет в большой теннис, катается на скейте, изучает разные техники катания на доске. А не так давно он сказал: „Я хочу научиться кататься на коньках. Но в фигурное катание не пойду, не желаю надевать обтягивающие костюмы в каких-то блестках… А можно мне походить в хоккейную секцию, а потом, когда буду на коньках уверенно стоять, я брошу заниматься?“. Я ему сказала: ну конечно же можно. Важно понять к чему лежит его душа. А когда он вырастет, я надеюсь, он выберет себе такое занятие, которое приносило бы не только доход, но еще и радость».

Вы с супругом расстались. Тяжело дался развод?
Ирина: «Я ушла от мужа к другому мужчине. Поэтому я больше переживала за своего Рому — как он через это пройдет. Но через полгода он успокоился. Теперь мы дружим. Мы ведь родственники на всю жизнь. Иначе и быть не может, ведь Роман — отец моего сына. И его родители остались для меня родными людьми. Я знаю очень мало женщин, которые общаются со своими бывшими. Даже в трудную минуту не могут им позвонить. А я могу обратиться в любой момент, даже для того, чтобы просто пожаловаться на что-то или же похвалиться своими успехами. И Рома знает, что может поступить так же, я в любую секунду готова его поддержать. Иногда мне даже его девушка звонит и спрашивает: „Вот он так-то поступил, как мне быть в этой ситуации?“ Такие у нас отношения. Тогда, может быть, некрасиво выглядел мой уход, хотя Роман сам понимает, что был виноват. В быту он оказался не мой человек. Я все привыкла делать сама и могу со всем справиться. Но когда это происходит при муже, который не хочет или не способен взять хотя бы часть общей ноши на себя, — это невыносимо. Я не говорю о заработке. Для меня деньги не стоят во главе угла. Своего потенциального мужчину никогда не рассматривала и не рассматриваю как источник дохода. Я достаточно зарабатываю, чтобы обеспечить и себя, и своего мужика, если надо будет… Но нужен ли мне такой человек, который будет рассчитывать только на мои силы? Это другой вопрос».

«Сын похож на меня. Он живой, общительный, без комплексов. А Рома не такой». Фото: личный архив Ирины Дубцовой.

Говорят, что песню «О нем» вы посвятили мужу…
Ирина: «Эта байка родилась после того, как Яна Чурикова в телепрограмме объявила эту песню так, что все подумали, будто она посвящена Роме. Но на самом деле песня появилась гораздо раньше, задолго до моей свадьбы. У меня была большая любовь, и более того, человек, которому написана песня «О нем», еще одиннадцать лет вдохновлял меня в моем творчестве. Последняя песня, обращенная к нему, — «Ешь, молись, люби». Два года назад эта история платонического чувства закончилась.

Почему?
Ирина: «Пока наши взаимоотношения были недоступны и запретны, мне это было интересно. Как только он пришел и сказал «давай поженимся», сразу же все прошло, отпустило. Безусловно, что я больше любила придуманный мною образ, таким, каким я его себе нафантазировала, а не реального человека. Вот такая я плохая. Всех бросаю. Происходит это потому, что я искренне верю в существование своей половинки, которую, видимо, пока не встретила… Мне всякий раз казалось: вот оно! настоящее! Но я ошибалась. А с другой стороны, как же иначе: пока не попробуешь, не поймешь — твое это или нет… Да, сейчас в моей жизни есть близкий человек, и он не из шоу-бизнеса. Но, думаю, говорить что-либо о наших отношениях пока рано.

То есть постоянного источника вдохновения у вас больше нет?
Ирина: «Я теперь более реально отношусь к жизни. Я очень эмоциональный человек, достаточно влюбчивая… Но не надо делать из этого какие-то особые выводы, далеко не все мои песни автобиографичны. Порой мое творчество абсолютно не зависит от того, что происходит в моей жизни».

Многие дамы избавляются от стресса с помощью шопинга. Какие у вас любимые магазины?
Ирина: «Обувные. У меня огромная коллекция обуви и сумок. Это моя слабость. Не прохожу мимо интерьерных и мебельных салонов. Поскольку планирую летом отправить семью отдыхать и заняться серьезным ремонтом».

Вы производите впечатление очень решительной, сильной женщины, у которой нет слабостей…
Ирина: «Это только кажется. Я порой сяду в уголочке и плачу. Ничего никому не говорю. А потом надо решать какие-то вопросы, которые, кроме меня, никто не решит, и я вытираю слезы и продолжаю действовать».