В детстве мы заслушивались песенками из мультфильма «Летучий корабль» (а нынче они нравятся нашим детям). В школьные годы напевали мелодии из кинолент «Три мушкетера» и «Мэри Поппинс, до свидания!». А став взрослыми, ностальгируем под шлягеры «Позвони мне, позвони!» и «Гадалка», что ворвались в наши сердца с картинами «Карнавал» и «Ах, водевиль, водевиль…». Без этих хитов на все времена не обходится ни одно семейное застолье. Максим Дунаевский достойно продолжил дело своего отца, композитора Исаака Осиповича Дунаевского. Конечно же, мне очень хотелось познакомиться с этим человеком, и наша встреча меня не разочаровала. Бездна обаяния, тонкое чувство юмора и яркая, интересная жизнь, о которой можно рассказывать часами. Максим Исаакович с легкостью отвечал на любые вопросы, хотя не все они были приятными. Например, о бывших женах и причинах разводов. Но начали мы наш разговор с его детства.
— Какое влияние оказала на вас творческая среда, в которой прошло ваше детство?
Максим ДУНАЕВСКИЙ: «А разве дети обращают на это внимание?! Они просто растут как грибки. И ребенок из семьи алкоголиков зачастую становится хорошим человеком, добивается успехов. Или, к примеру, отец Василия Павловича Соловьева-Седова был дворником, а сын стал известным композитором. Так что если среда и имеет какое-то значение, то не самое
большое».
— В детские годы вы не мечтали стать артистом балета? Все-таки ваша мама была балериной… Или вас всегда привлекала только музыка?
Максим: «Нет, о балете я и не помышлял. А к музыке тяготел. Правда, не в виде занятий. Какое-то время ко мне ходил педагог, но вскоре родители убедились, что меня это не устраивает, причем не столько сам преподаватель, сколько система наших взаимоотношений. А в одиночку я просто импровизировал на рояле, наигрывал что-то. Учиться начал только после смерти папы. Его уход вызвал в моей душе сильнейший порыв, и я вдруг заявил маме, что хочу серьезно заниматься музыкой. В то время мне было десять лет. А до этого меня больше привлекали разные виды спорта, в первую очередь футбол, который также любил и мой отец. Мы с ним часто обсуждали футбольные матчи, порой спорили. Он болел за „Динамо“, а я — из духа противоречия — за „Спартак“. И этой команде верен до сих пор».
— Будучи сыном известнейшего композитора, вы наверняка чувствовали особое отношение как со стороны взрослых, так и сверстников…
Максим: «Ничего такого я не замечал. Во-первых, я не привлекал к себе пристального внимания,
поскольку в то время носил фамилию мамы — Пашков. Во-вторых, мне было строжайше запрещено хоть как-то выпячивать это на людях, хвастаться, чей я сын. Никогда. В противном случае я мог быть серьезно за это бит. Фамилия, которую ты носишь, и семья, в которой ты появился на свет, — по сути дела, случайность. Это дано Богом, а все остальное ты должен сделать сам».
— Вы придерживаетесь такого же принципа в воспитании своих детей?
Максим: «Абсолютно точно. Показательна история, которая произошла с моей средней дочерью Марией. Она решила стать актрисой. Я обратился к своим друзьям, вместе с которыми много лет назад работал в Театре имени Вахтангова. Некоторые из них сейчас преподают в Щукинском училище. Но я их просил не составить девочке протекцию, а чтобы посмотрели и сказали, есть ли у нее способности к драматическому искусству, и подготовили ее к экзаменам. А когда пришла пора поступать, Маша подала документы в Щепкинское училище. Она настолько понравилась приемной комиссии, что уже после первого тура сказали — ее примут, правда, если она не будет параллельно пытать счастья в других театральных вузах. Дочь продолжала наравне с другими абитуриентами проходить все положенные испытания, а длилось это в течение месяца. И вот остался последний, самый главный экзамен, и как раз в этот день она проспала. Поверьте, Мария очень ответственный человек, такое случилось с ней впервые в жизни — и в самый неподходящий момент. Видимо, сказалось нервное напряжение и переутомление, связанное с окончанием школы, ЕГЭ, подготовкой к поступлению. В результате, когда она добралась до «Щепки», было уже слишком поздно. Рыдая, она позвонила мне: «Папа, приезжай!» Я на нее в трубку накричал, но в училище приехал. Представился и говорю: «Это моя дочь. То, что она проспала, — нелепая случайность, несвойственная ей». Обещал им, что буду писать музыку и для их спектаклей, и курсовых работ, и готов бесплатно лекции по истории музыки читать, только бы зачислили Машу. Тем более что девочка уже опоздала с поступлением в другие театральные институты, поскольку обещала приемной комиссии этого не делать. В ответ руководитель курса указал мне на двадцать студентов, которых отобрали: «Покажите, вместо кого из ребят мы должны взять вашу девочку. У вас хватит на это духу?» Убийственный аргумент, с ним не поспоришь. Вернувшись в расстроенном состоянии домой, мы стали обсуждать, что делать дальше. Существовало два варианта: либо учиться на платном отделении, либо вновь поступать в этот вуз на следующий год. Она выбрала первый вариант. Отправилась в училище, чтобы подать документы и сдавать экзамены на коммерческое отделение, и вдруг звонит оттуда: «Папа, меня все-таки решили зачислить!» Уже потом руководитель курса сказал мне, что педагоги были удивлены, узнав, что Маша моя дочь. Ведь я не вмешивался в процесс ее поступления, не пытался как-то повлиять. И она сама ни разу об этом не обмолвилась. Даже когда на вокальной части экзамена спела «Ветер перемен» и ее спросили, почему она выбрала именно эту песню, Мария не стала говорить, что автор музыки — ее отец. Ответила: «Просто она мне нравится».
— А когда вы стали Дунаевским?
Максим: «В шестнадцать лет, при получении паспорта, я взял фамилию папы — в память о нем».
Исаак Дунаевский — автор гениальной музыки к фильмам, которые вошли в золотой фонд отечественного кино, в том числе и к картине «Дети капитана Гранта». А в сериале «В поисках капитана Гранта» звучит не только его музыка, но и ваша. Каково работать в соавторстве с отцом?
Максим: «На самом деле в ленте «В поисках капитана Гранта» моей музыки очень мало, в основном там все построено на работе отца. А вот в мюзикле «Дети капитана Гранта» — восемьдесят процентов моего труда. Это спектакль-долгожитель, он идет на сцене Свердловского театра музыкальной комедии с 1984 года. Идея соединить двух Дунаевских принадлежит легендарному режиссеру Владимиру Курочкину. Вторая профессиональная встреча с моим отцом — мюзикл «Веселые ребята», его поставил Виктор Крамер в Москве лет десять назад. На сей раз предложение поступило от Ирины Апексимовой, которая стала продюсером этого спектакля. Я очень долго сомневался, нужно ли это делать. Но все-таки режиссер Виктор Крамер меня убедил. Он сказал очень важную вещь: «А чего ты боишься? Хиты-то давно написаны!» В этой постановке были заняты замечательные актеры Дмитрий Харатьян, Альберт Филозов и, конечно же, сама Ирина Апексимова. С тех пор у меня появилась идея перенести и другие киноработы папы на сцену, а «Цирк» хотелось бы воплотить на арене настоящего цирка».
— А написать мюзикл «Алые паруса» вам тоже кто-то предложил?
Максим: «Нет. Это полностью моя инициатива. И спектакль был придуман для конкретного человека. У одного моего хорошего друга есть дочь. Ей тогда было тринадцать лет, она очень талантливая девочка. И у нас появилась идея сделать для нее мюзикл, где она могла бы исполнить главную роль. А что можно поставить с героиней такого возраста? Конечно же, «Алые паруса»! Работа шла не один год. Сейчас та девушка стала значительно взрослее, маленькую Ассоль ей уже не сыграть, но именно она вдохновила на создание спектакля. Вообще это произведение Грина удивительное, оно уже давно стало брендом. Несмотря на то что большинство молодых людей не читали книгу, они смотрят мюзикл с удовольствием и по нескольку раз. И когда меня спрашивают: «Как ты так удачно выбрал тему?» — я даже не знаю, что ответить, просто как-то само собой вышло. И смею надеяться, что не последнюю роль в этом успехе играет музыка. Приятно видеть в зале людей разных возрастов, многие приходят семьями. И когда после окончания спектакля они уходят довольные, улыбающиеся, получаешь огромное удовольствие и понимаешь, что все было не напрасно».
— О вашей личной жизни говорят не меньше, чем о вашем творчестве. Но сложно разобраться — где правда, а где ложь. Например, в прессе утверждается, что вы были женаты семь раз…
Максим: «Действительно, у меня сейчас седьмой брак. Думаю, что я оправдал замечательную пословицу: «Семь раз отмерь, один отрежь». В первый раз я женился еще в студенческие годы. Причина раннего брака проста. Многие в советское время расписывались только для того, чтобы на законных основаниях заниматься сексом. Негде же было уединиться! В квартире — родители, в подъезде — как-то не очень удобно… Сейчас молодежь не спешит связывать себя штампом в паспорте раньше времени, поскольку условия у них лучше. Нынче девушки и парни знакомят своих избранников с родителями и спокойно вдвоем удаляются в свою комнату».
— С вашей нынешней супругой Мариной как познакомились?
Максим: «Друзья зазвали в ресторан на день рождения — и там меня ей представили. В тот вечер она меня спасла от какого-то пьяного гражданина: привязался с расспросами, очень уж ему хотелось побеседовать со мной, я никак не мог от него отделаться. Тогда подошла Марина, взяла меня под руку: «Максим, можно вас на минуточку?» — и отвела в сторону. Вот так минуточка растянулась у нас на целых четырнадцать лет. На самом деле для меня это настоящий рекорд. Потому что раньше больше двух-трех лет я ни с кем не жил, мой максимум — пять лет. Дольше я не выдерживал. Мы расходились, и я все что мог оставлял своим бывшим женам и начинал все сначала».
— Инициатором разводов всегда являлись вы?
Максим: «Да. За исключением Натальи Андрейченко… Причиной расставания стал наш общий друг Максимилиан Шелл, который в 1984 году предложил ей руку и сердце. Эх, не надо друзей близко подпускать к домашнему очагу! (Смеется.) Нельзя сказать, что Наталья была в него безумно влюблена. Но в тот момент решалась, по сути, ее судьба. Представьте, появилась возможность уехать в Голливуд с лауреатом премии «Оскар», известным актером, режиссером и продюсером, и построить свою карьеру. Правда, не стоит полагать, что с ее стороны это был голый расчет. Шелл — красавец, интереснейший человек, он просто не мог не увлечь. Наталья долго колебалась, потому что еще любила меня. И решение, конечно, во многом было за мной. Если бы я сказал ей «нет», скорее всего она осталась бы со мной и никуда не уехала. Но ради нее самой я ответил «да». В то время у нас была очень странная страна-тюрьма, и надо было использовать шанс вырваться отсюда. Кто же знал, что через несколько лет все изменится…»
— Никогда не жалели о принятом решении?
Максим: «Нет. Мы дружим с Натальей до сих пор. У нее прекрасные отношения с моей женой Мариной. Мы часто общаемся по телефону, ходим друг к другу в гости. Но сейчас она живет далековато. Решила переехать в Мексику, где купила дом на берегу океана. Прекрасное место: очень красиво, мягкий климат, круг-лый год тепло».
— Вы сказали, что общаетесь с Андрейченко. А что касается ее бывшего мужа?..
Максим: «Раньше, когда Максимилиан жил в США, где я довольно часто бываю, мы встречались. Но сейчас он переехал, поэтому мы редко видимся».
— У вас с Натальей сын. Чем он занимается?
Максим: «Дмитрию тридцать один год. Живет он в Швейцарии, в Лозанне, а работает в Женеве. Он финансист, построил хорошую карьеру, имеет приличный достаток. И при этом категорически не хочет оставаться там, а желает переехать сюда, в Россию. Он мне все время звонит и рыдает в жилетку, что ему в Европе жутко надоело (несмотря на то что он западный человек, с двух лет проживает за границей, где и воспитывался). У него нет языкового барьера. Дмитрий одинаково свободно говорит на английском, французском, немецком и русском языках. Но ему там скучно. Вот все-таки что значит наш менталитет… В Швейцарии сын женился, я прилетал к нему на торжество. Была красивая свадьба, замечательная невеста… Правда, он уже развелся. Знаете, как бывает: года два-три девушка чудесная, а затем уже все обыденно».
— В одном из своих интервью ваша дочь Алина, которая живет в Париже, рассказала, что шлягер «Позвони мне, позвони!» вы посвятили ее маме Нине Спада…
Максим: «Любой мужчина, когда у него возникает какой-то романчик (именно романчик, я это подчеркиваю, поскольку для меня роман — это серьезные отношения), становится краснобаем. Это природа! Ведь не случайно оперение у птиц-самцов более яркое и красочное, чем у самочек. И мы, мужики, чтобы привлечь заинтересовавшую нас даму, сразу распушаем свои перья, хвосты, начинаем петь соловьями, совершенно не отдавая себе отчета в том, что делаем. Скорее всего, демонстрируя ей пластинку с музыкой из фильма «Карнавал», я сказал: «Вдохновила меня на эти песни именно ты». Была у меня такая фраза, которую я говорил многим женщинам. А иногда и каких-то романтических увлечений не нужно. Например, вы пришли ко мне на интервью, и я вам дарю пластинку, на которой пишу: «Удивительной, потрясающей, лучшей журналистке мира». А вы спустя какое-то время являетесь на какое-нибудь телешоу и говорите, демонстрируя эту надпись: «Видите, он лично мне посвятил свое творчество». Поверьте, случается и такое».
— Не даете жене поводов для ревности?
Максим: «Одно время она дико ревновала меня из-за sms-ок и писем, которые я посылаю. Поскольку даже нашему тренеру по теннису я иногда отправляю сообщения такого содержания: «Целую тебя, дорогая моя Саша. Завтра буду». Хотя как раз к моим посланиям Александре жена нормально относится, поскольку она ее давно знает. А вот когда я обращаюсь к даме, которая ей не настолько хорошо знакома, «милая, дорогая», а подписываюсь «твой Макс», она бывает недовольна. Со временем супруга поняла, что это просто дружеский флирт, который не имеет ничего общего с сердцем, душой и страстями. Мне нравится красиво писать. Марина мне порой говорит: «Такими письмами ты влюбляешь в себя женщину». А я отвечаю: «Извини. Это мне от папы досталось». Мой отец и правда писал прекраснейшие письма своим респонденткам. И если бы мама придавала значение тому, что он сочинял, она бы его убить могла».
— А чем занимается ваша младшая дочь Полина?
Максим: «Она самый важный член семьи. Полина выбирает лучшие места в доме, пользуется самыми большими благами. Причем она готова при необходимости сама отвоевывать свои права. В кого у нее такой нрав, понять не могу. Но даже ее тренер по теннису в Болгарии, хватаясь за голову, восклицает: «Вот это характер!» Впрочем, он скорее с восторгом это говорит, поскольку для спорта даже неплохо, когда все подчинено одной цели. Но для жизни это не всегда хорошо. Также она с удовольствием поет. И даже сейчас, пока мы с вами беседуем, дочь записывает в студии песню. Ее клипы есть в Интернете, они собирают большое количество просмотров. А в будущем Полина хочет стать артисткой и сейчас целенаправленно работает в этом направлении. Думаю, что у нее все получится. Несмотря на свой юный возраст, а ей одиннадцать лет, она уже совершает разумные, взрослые поступки. Очень удивила нас, когда попросила на свой день рождения не вручать ей всякую ерунду — мишек, кукол, игры, а подарить деньги. Гостей было человек двадцать, и кто-то презентовал тысячу, кто-то больше, поэтому сумма набралась приличная. И поскольку дочка увлекается фотографией, она пошла и купила себе хорошую дорогую профессиональную фотокамеру. Согласитесь, серьезный поступок для столь юной девочки».
— Ваш первый ребенок появился на свет более тридцати лет назад, а младшей — всего одиннадцать. Есть ли разница, каким отцом вы были ранее и каким стали сейчас?
Максим: «Существенная! Увы, опыт приходит с возрастом. У меня это отрезвление наступило довольно поздно, годам к пятидесяти. Раньше я был легкомысленным. И несмотря на то что родились сын Дима, дочь Алина, которых я любил и никогда не отвергал, я не был настоящим, внимательным, «круглосуточным» отцом. А сейчас я по-другому уже ко всему отношусь. Мне хочется детям что-то дать в духовном смысле. Добиться того, чтобы они, во-первых, всегда оставались хорошими людьми, а во-вторых, обладали жизненной силой и нашли свое призвание».