Влад Демин: «Моя миссия — мотивировать людей на поступки»
Мужественный образ актера в кино вполне соответствует его внутреннему содержанию в жизни. И сейчас он наглядно демонстрирует это в шоу «Вышка».
Мужественный образ актера в кино вполне соответствует его внутреннему содержанию в жизни. И сейчас он наглядно демонстрирует это в шоу «Вышка».
— Влад, говорят, что имя определяет судьбу человека. Вы хотите, чтобы к вам обращались именно Влад, а не Владислав. Вы себе какую-то особенную судьбу задумали?
— Я родился в Сибири, в небольшом городке Назарово, и у нас там Владиславов было крайне мало. Поэтому меня все время путали то со Славой, то с Вадимом. Тогда через какое-то время я стал называть себя просто Владом, чтобы не было возможности спутать. А потом, когда уже переехал в Москву, понял, что здесь это вообще очень распространено, и превратился в настоящего Влада Демина.
— Вы где-то сказали, что «Влад Демин — это звучит как две пули, которые попали в цель». Вы какую цель перед собою ставите?
— Моя миссия по жизни — мотивировать людей на поступки. Вдохновлять кого-то своим примером, своими ролями. Будь то актерская работа, или спорт, или мое интервью, прочитав которое, человек что-то решит для себя и совершит поступок.
— Сейчас идет проект «Вышка», в котором вы действительно показываете пример, достойный подражания. Как вам народный отклик? Мне кажется, это шоу сделало вас популярнее, чем съемки в любом фильме.
— Наверное, вы правы, потому что в фильме все-таки больше действует мой герой, а не я сам. А кто такой Влад Демин, люди действительно узнали только из этого телепроекта. На самом деле было тяжело и физически, и морально: над нами довлели и продюсеры, и зрительский интерес. Но люди увидели настоящего Влада Демина, каким видят меня только родные и друзья. Я был как на ладони перед всеми, и кого-то это даже шокировало. Кто-то посчитал, что мне не следовало так открываться. Но мне не нужно ничего выдумывать. Или принимайте меня таким, или не принимайте.
— Вы говорите, что было тяжело, а со стороны кажется, что давалось все просто. И вам не приходилось преодолевать себя, когда вы брали все более высокую планку.
— О том, как мне все это давалось, знает только моя супруга. Потому что она видела, сколько я сидел, смотрел ролики с прыжками профессионалов и примерял все на себя. Я же спортсмен — знаю свое тело, занимался кик-боксингом, понимаю, что смогу, а что нет. И тренеры уделяли мне не так много внимания, подтягивая более слабое звено. А мне приходилось все перелопачивать самому. Жена мне помогала выбирать элементы и понимать, красиво ли они будут смотреться перед зрителями. Она знает, какие травмы я получал, как плакался ей в жилетку. А всем остальным артист, выходя на сцену, не должен ничего этого показывать. И спортсмен, выходя на прыжок, должен демонстрировать максимум того, что он накопил в процессе тренировки, а не свои болячки. Если бы я наклеил пластыри, как это делали мои коллеги, на травмы, которые я получил еще от кикбоксинга и которые у меня обострились, когда я начал тренироваться на «Вышке», то был бы облеплен ими, как мумия.
— Интересно наблюдать, как каждый раз новые члены жюри отмечают вашу прекрасную физическую форму. Приятно слышать комплименты в свой адрес?
— Тело — это то, что дано мне Господом и родителями, и я его просто поддерживаю в надлежащем состоянии, ухаживаю за тем, что мне было дано. И мне, конечно, приятнее, когда оценивают то, чего я достиг благодаря своему упорству. Технические моменты, чувство высоты, чувство входа в воду, акробатику. Вы же понимаете, что когда женщине говорят, насколько она образованна, ей это гораздо приятнее, чем когда оценивают ее ноги и попу. Чего же мне говорить про мое тело?
— Но все-таки оно — не только природная данность, а и результат ваших личных спортивных заслуг, вы ведь занимаетесь спортом с детства. Сколько вы сейчас уделяете времени тренировкам и какой это вид занятий?
— В разные периоды жизни у меня была своя методика и свой вид спорта. В 90-е я бегал, тренировался на площадках, занимался кикбоксингом. Потом я увлекся бодибилдингом, дошел до веса в 115 кг (имею в виду собственное телосложение), а становую тягу со штангой делал с рабочим весом в 200 кг. То есть я был в очень хорошей физической форме. Сейчас — и прыжки в воду сыграли в этом немалую роль — я занимаюсь кросс-фитом. Это американская система, которая заключается в том, что я делаю пять станций. Сначала 10 раз подтягиваюсь, потом бегу отжиматься на брусья 20 раз, потом приседаю 20−30 раз, потом кидаю гирю, потом опять возвращаюсь к отжиманиям, но уже от пола. Отдыхаешь минуту — и опять пять станций. И так пять подходов. Это дает и кардионагрузку, и силовую, и общий тонус. Так занимаются бойцы смешанных единоборств.
— А в детстве вы пошли в спорт, потому что хотелось защищать себя или подражать любимым актерам, которых вы видели в кино, — Ван Дамму, Стивену Сигалу…
— В школе я не знал ни Ван Дамма, ни Стивена Сигала, кино к нам пришло гораздо позже. Мои родители просто отдали меня в спортивную школу со второго класса. От обычной школы она отличалась тем, что находилась в лесу, в зеленой роще, и там у нас каждый день была физкультура. Тем самым в какой-то степени родители определили мою судьбу. Уже во втором классе отжимался от пола 64 раза. Я занял первое место среди школ города. И сейчас я, пожалуй, один из всего нашего класса, кто до сих пор занимается спортом и сделал его стилем своей жизни, независимо от того, кем я работаю: актером или политиком.
— Когда вы пошли в кино, то сразу готовили себя к амплуа мужественных героев?
— Да, все пошло от узких мальчишеских романтических мечтаний. Для меня это были Брюс Ли, Ван Дамм, Лев Дуров в фильме «Не бойся, я с тобой!». Потом, когда я познакомился со специальностью актера, и педагоги помогли мне стать более профессиональным и расширили мое амплуа, то играл и смешных, и глупых людей, и чувствовал себя в ГИТИСе абсолютно счастливым человеком, когда давали такие роли. Сейчас я хотел бы сыграть и социального героя, но моя физика все-таки определяет мне другое место в кинематографе.
— Но понятие настоящего мужчины физической формой не ограничивается. Какими, по-вашему, качествами он должен обладать?
— Для меня, например, Владимир Владимирович Познер является настоящим мужчиной. Даже несмотря на то, что я не разделяю его отношение к православию и некоторых других его убеждений. Для меня важно, чтобы мужчина относился к женщине с пиететом. В общем, я до сих пор не знаю, как точно сформулировать это понятие. Хотя вот сейчас мне присвоили звание почетный гражданин города Назарово, потому что они считают меня настоящим мужчиной. Вот я полечу туда, когда мне будут присваивать звание, и спрошу у них, что они вкладывают в это понятие? (Смеется.)
— При этом говорят, что все мужчины — они все равно как дети. У вас есть какие-нибудь мужские игрушки? Может быть, вы в компьютерные игры играете?
— Мои мужские игрушки не опредмечены чем-то. Машиной, например, или компьютером. Они у меня внутри. Я, например, могу быть дурак дураком, когда играю со своей дочкой, которой год и семь. Так кривляюсь, что дочка завидует. (Смеется.) А еще, когда идет ливень, я могу остановиться на машине, снять верхнюю одежду, остаться в шортах и побегать по лужам. Могу даже с женой ехать, остановиться, и — под град. Мне это доставляет потрясающее удовольствие! Вот это все из детства. Если я вижу, что где-нибудь на площадке висит мешок или боксерская груша, я обязательно остановлюсь, сделаю несколько ударов, чем привлеку большое внимание молодежи, сидящей с пивом, и спровоцирую их на то, чтобы тоже подойти и постучать со мной. Жена говорит, что я вообще, как «малолетка». Кстати, мне именно актерское ремесло принесло внутреннюю свободу.
— А машину хорошо водите?
— Да. Я сформировался в лихие 1990-е и предпочитаю джипы, не привык к малым формам. Долгое время не представлял себя ни на чем другом, а вот сейчас, к своему удивлению, взял на пробу седан Hyundai Equus, чтобы понять, созрел ли я для другой машины.
— Вы сказали про дочь. То есть вы папа, который не только зарабатывает деньги, но еще и принимает активное участие в воспитании дочери?
— Ну да. Более того, независимо от графика съемок каждый день на мне лежит приятная обязанность купать дочь. У нас с нею должен быть тактильный контакт. Я закаливаю Дарью с четырехдневного возраста, обливаю ее холодной водой на ночь. И делаю это по методике, которая известна только мне. Так эта традиция у нас и осталась. Конечно, это здорово, когда папа зарабатывает деньги, но ребенка-то ваши деньги до определенного возраста не интересуют. Интересует только ваша энергия, чтобы вы ею обменивались. Это самое главное.
— А чем занимается ваша супруга Анжела?
— Она окончила Академию труда, а по профессии она — мама и жена. И я потрясен тем, какая она мама. Ей не нужно работать, потому что дочка для нее — это ежедневная работа. Мы можем себе позволить нанять няню и помощниц, но все делаем сами, потому что мы везде вместе. Единственная помощница у нас — мама Анжелы. Мои родители, к сожалению, далеко от нас — в городе Назарово.
— Был период, когда вы пробовали себя в политике. Сейчас у вас есть возможность сравнить, где сложнее — в Госдуме или на съемочной площадке?
— Конечно, сложнее в Госдуме. Чтобы там эффективно работать, нужно обладать определенными профессиональными качествами. Когда я пришел в Госдуму, то думал, что это немного другой ресурс. Что там нужно скорее выполнять какие-то социальные миссии, помогать людям. А законотворчество — это второстепенно. Но оказалось, все наоборот. Я же — более активный, человек дела, а не книжный червь. И мне было сложно сидеть на одном месте. А на площадке мне легко.
— Пройдя большой путь к актерской профессии, вы считаете, что уже нашли себя, или готовы развернуться на 180 градусов и выбрать себе новое мужское занятие?
— Я сейчас осознал потрясающую вещь: я востребован у людей. И я не могу найти ни одну специальность, которая заменила бы мне актерство. Актер — это не только образ на экране. Это не бизнесмен, который набивает себе карман, не обращая внимания на то, что творится у подчиненных. Мы занимаемся любимым делом, и мы можем творить чудеса с людьми, мотивируя их на поступки. Поэтому я не хочу чем-то заниматься просто ради себя. Мне для людей нравится жить.
