Анастасия Гребенкина: «В кризис среднего возраста я не верю»
В прошлом, високосном, году фигуристке исполнилось 33 года — судьбоносная дата. Она рассказала, как прошли для нее эти 12 месяцев и стоит ли ориентироваться на стереотипы.
Многие считают, что високосный год приносит проблемы, а в 33 года с человеком должно произойти нечто судьбоносное. И вот в прошлом, високосном, году фигуристке исполнилось 33. Она рассказала, как прошли для нее эти 12 месяцев.
— Анастасия, вы тоже верите, что високосный год приносит неудачи?
— Я верю: что люди сами напрогнозируют, то и происходит. И думаю, вряд ли кому високосный год принес какие-то конкретные неудачи. Все зависит от посылаемой энергетики.
— Как 2012-й прошел для вас?
— Прекрасно. Осуществилось много проектов, о которых я мечтала. Считаю, что это был очень удачный год.
— Были ли какие-то трудности?
— Они и должны быть, но не слишком тяжелые. Не могу сказать, что в ушедшем году в моей жизни появлялись какие-то препятствия, которые я не могла бы преодолеть. И о том, что осталось позади, я даже не вспоминаю. Ведь человек в основном помнит только хорошее.
— В 2012 году вы отметили третью годовщину со дня свадьбы. Психологи утверждают, что в это время супруги переживают кризис. Вы согласны с этим?
— Нет. И я считаю, если семейные пары не ругаются, то это неправильно. Понемножку нужно. Что же касается кризиса, то психологам, конечно, виднее. Но к некоторым их оценкам, которые ориентированы на огромное количество людей, я отношусь с недоверием. Не нужно всех собирать под одну гребенку. (Смеется.)
— Тогда вы можете сказать, что за три года супружества многому научились?
— Ничему не научилась. И слава богу! Потому что семейная жизнь — это не труд, как утверждали наши бабушки и мамы. Это радость. Нужно наслаждаться друг другом, а не выискивать недостатки и трудиться над их преодолением. Лучше сразу разойтись или вообще не жениться. Поэтому я ничему и не научилась, потому что все знала до замужества. (Смеется.)
— Но были какие-то разочарования или удивления?
— Было удивление. Мы с Юрой вместе больше четырех лет: из них три официально и чуть больше года конфетно-букетного периода. До этого у меня никогда не было таких отношений. Поэтому мне удивительно, что можно жить вместе столько лет и друг другу не надоедать. Это приятное открытие. (Смеется.)
— Наверное, профессиональный спорт-смен имеет довольно жесткий и даже властный характер. Пришлось что-то менять в себе после замужества?
— У меня действительно жесткий характер. Но в отношениях со своими любимыми я очень покладистая. Конечно, как любая девочка, могу и покапризничать. (Смеется.) Но я мягкий человек и спокойно иду на компромиссы. Жесткий характер и женская мудрость — совершенно разные вещи, не имеющие друг к другу никакого отношения. Я осталась такой, какая есть. А меняться или кого-то менять — это конец нормальной семейной жизни.
— Вы придерживаетесь четкого распорядка, к которому привыкли за долгие годы тренировок?
— Действительно, справиться с многочисленными делами я успеваю только благодаря спортивной закалке и четкому распорядку. Но на самом деле я кайфую, когда у меня выходные, никуда не нужно идти и можно подольше поспать. Я очень ценю эти моменты, потому что всю жизнь, начиная с 5 лет, вставала в 7 утра, а то и раньше, и каждый день ездила на тренировки. Это было тяжело.
— Но именно спорт приучает человека к самоорганизованности.
— Безусловно. Конечно, спорт повлиял на мой образ жизни и помогает мне до сих пор.
— Своего сына Ванечку к распорядку приучаете?
— Нет. Ему 2,5 года и он у нас барин. (Смеется.) Мама с ложечки кормит, спим, сколько хотим… Не знаю, как дальше будет. Мне кажется, что до 3 лет не нужно детей в строгости держать, а дальше — посмотрим.
— На развивающие занятия ходите?
— Ходим. Что-то нашли возле дома. Они там танцуют, рисуют, бегают, музыку слушают — смешно у них получается.
— Вы когда-то рассказывали, что росли в творческой семье. Были на даче у Маршака, подружились с Гурченко и Будрайтисом. А ваш малыш, наверное, растет в спортивной среде?
— Нет, у нас семья не спортивная. Мои подруги-фигуристки — Аня Семенович, Таня Навка — уже не профессиональные спортсменки. Мы уже поддерживаем больше артистический дух. А на самом деле я вообще не хочу, чтобы сын вырос спорт-сменом. Что же касается моего артистического детства, то все очень просто. Моя мама работает гримером на телевидении, раньше — на Киностудии им. Горького. Я ездила с ней на съемки, и там все эти знакомства и происходили.
— Сын с вами ездит?
— С одной стороны, я бы не очень хотела его везде таскать. А с другой — почему бы и нет. Он такой уже взрослый мальчишка, все по-взрослому воспринимает. Мы с ним не сюсюкаемся, а все объясняем, разговариваем с ним. Конечно, где-то он будет ходить и со мной, и с папой. И тусоваться в хорошем смысле этого слова. Пока не пойму, что ему нравится… Любит аплодисменты. Любит выступать. На табуретку не встает, но стихи читает — и чтобы потом обязательно аплодировали. Хотя никто его к этому не приучал. Наверное, с молоком матери впитал. (Смеется.) Помню его первые телевизионные съемки. Ваня смело пошел в центр зала, где сидели зрители. При этом зрители начали хлопать, а сын — выказывать благодарность за внимание. Самое интересное, что люди аплодировали не ему, а по команде режиссера. Оператор у меня спросил: «Вы какой раз уже на съемках?» Я: «Первый». — «Не может быть, чтобы ребенок в первый раз так себя вел!» Хотя я, как и любая адекватная мама, не хочу, чтобы он вырос артистом. Не дай бог! С другой стороны, еще неизвестно, к чему у ребенка лежит душа. Хочется воспитывать его так: что ему нравится, тем пусть и занимается. И тогда движение вверх будет колоссальное.
— Вот вы говорите, что не хотите видеть Ваню спортсменом. А на коньки будете ставить?
— Да, поставлю на конечки. Думаю, в следующем сезоне уже можно будет. По нормам детишек можно ставить с 3,5 годика. А ему как раз в следующем декабре будет 3,5. Тогда пойдем на лед и попробуем. Хотя он уже сейчас знает, что его мама фигуристка. Но пока говорит, что лед скользкий и кататься он не будет.
— Зима — это санки, коньки, лыжи. Вы какой вид отдыха предпочитаете?
— Для ребенка пока все эти развлечения рановаты. А я не люблю ни санки, ни лыжи. А коньки — у меня к ним очень специфическое отношение. (Смеется.) Я не катаюсь для себя, только если какие-то выступления. На самом деле я лучше поеду на море. Для меня море в это время — самый лучший зимний отдых. (Смеется.)
— Сейчас вы ведете передачу на детском канале. Обратились к детской теме из-за рождения сына?
— Нет. Программа спортивная и интересна не только маленьким детям, но и взрослым. Когда мне предложили прийти на кастинг, то я с таким удовольствием и желанием туда шла! Я была уверена, что выберут меня, потому что чувствовала — это абсолютно моя тема. Это здорово — работать телеведущей, потому что я к этому стремлюсь, окончила институт по соответствующей профессии. И в то же время я неплохо разбираюсь в спорте и мне комфортно о нем рассказывать.
— Говорят, что с рождением ребенка у женщины меняется мировоззрение. С вами это случилось?
— Я стала сентиментальна в отношении детей. Не могу сдержать слез, если вижу, что обижают ребенка, по телевизору или в жизни. Очень сильно поменялись ощущения. Я не могу сказать, что до рождения Вани к детям хуже относилась — нет. А вот именно эта сентиментальность появилась. Ты сразу все проецируешь на своего ребенка и понимаешь, что он самое дорогое на этом свете.
— Муж вас никогда не ревновал к сыну?
— Ой, я надеюсь, что не ревновал. Я достаточное внимание оказываю мужу и думаю, что у него просто нет повода для ревности.
— Восемнадцатого января вы отметили свой 34-й день рождения. А вот 33 года многие называют переломным возрастом. Вы согласны с этим?
— Не знаю. У меня этот год был насыщенным. Я окончила институт.
— Какой?
— Институт повышения квалификации работников телерадиовещания. Прекрасное учебное заведение. Я училась на дневном отделении!
— Как вам сил хватило?
— Я очень устала. Каждый день ходила в институт, и была счастлива, когда летом его окончила. Но самое интересное — когда мы уже сняли свои выпускные работы и должны были представить их комиссии, я находилась на съемках своей программы в Австрии. И помню, как в шесть часов утра ехала на очередной спортивный объект и звонила в Россию своему преподавателю: «Я не смогу приехать на защиту, потому что на съемках программы». Она: «Ничего страшного, мы тебя любим и все понимаем». Ко мне очень хорошо относились. Наверное, потому что я была активной ученицей.
— Учеба помогает в работе?
— Очень. Я получила знания по журналистке — не могу сказать, как в МГУ, но какие-то азы имею. Я привыкла каждый день с камерой работать, потому что много интервью и съемок. Но когда ты гость — тебе намного проще, чем тому, кто задает вопросы. А в институте нас как раз и учили вести диалог, поворачивать разговор в нужное русло. Это очень интересно. И в результате этот год стал переломным в моей карьере. Фигуристка — это прекрасно, но нужно жить дальше, искать себя, реализовывать в творческом отношении.
— Получается, что ваш 33-й год стал, как и утверждают многие, особенным?
— В каком-то смысле. Хотя все надуманно про эти 33. К какой-то внутренней гармонии я уже давно иду. И этот путь очень долгий. Я считаю, что главное достижение любого человека — гармония с самим собой. Если у тебя есть внутренний позитивный стержень, то тебя уже никто не сломит. Пускай немножко банальные слова, но по-другому и не скажешь. И вот когда ты гармоничен с собой и с окружающим миром, то ты впускаешь в свою жизнь и удачу, и счастье, и радость. И никакие кризисные возраста на тебя не влияют. Тебя может немножко качать в разные стороны, как на корабле. Но это будет легкое волнение, а не шторм.
