На интервью он пришел в зеленых джинсах в обтяжку и с несколько покрасневшим лицом. «Был в салоне красоты. Делал чистку. Какие-то прямо подростковые проблемы», — спокойно объяснил Дима. Такой стиль общения, по идее, должен сразу расположить к себе собеседника. Мол, надо же, какой простой, открытый парень. Не строит из себя звезду, не лишен самоиронии. На самом деле Дмитрий профессионал и хорошо знает, как себя подать. За его плечами — десятилетний опыт работы на телевидении, причем Шепелев умудрился поработать в трех славянских столицах — в Минске, Киеве и, наконец, в Москве. Интересно, что, переезжая в очередную страну, Дима оставлял любимую на тот момент девушку. «Несостоявшийся мужчина еще хуже, чем одинокий», — говорит он и делает очередной шаг по лестнице успеха.

Дима, вы можете назвать себя любимчиком фортуны?
Дмитрий Шепелев: «Думаю, да».

Она была благосклонна к вам с раннего детства? Вы находили деньги, может, выигрывали в лотерею?
Дмитрий: «Будучи школьником, я выиграл три рубля в лотерею и спустил их на новые, проигрышные билеты. (Смеется.) Дело не в том, что мне всегда сопутствовала удача. Были и победы, и поражения — как спортивные, так и творческие. Но мне везло на людей, у которых я мог чему-то научиться, которым доверял, и в какой-то момент они становились моими друзьями. Вот за это я благодарен судьбе — этот подарок гораздо лучше, чем найденные несколько десятков рублей».

И как вы умудрились окончить институт с отличием после того, как вас чуть не отчислили за прогулы? (Дмитрий учился на факультете журналистики Белорусского государственного университета. — Прим. авт.)
Дмитрий: «Для меня самого это загадка, потому что последние полтора года перед окончанием вуза меня на лекциях не видели. Я уже тогда работал на Украине, на телевидении. Совмещать учебу и работу было крайне сложно, вертелся как уж на сковородке. Но взяточничества, подлога и стяжательства не было. Сдавал сессию сам. Дважды меня намеревались исключить, что не мешало педагогам называть меня самым успешным студентом курса. Не знаю, что они вкладывали в это понятие, но я дважды побеждал в номинации и получал в подарок книгу».

Вы понимали, какое везение в двадцать пять лет попасть на Первый канал? Немало талантливых и амбициозных людей об этом могут только мечтать.
Дмитрий: «Я никогда не ставил перед собой такой цели. Но сейчас вспоминаю один разговор со своей подругой. Мы тогда учились в старших классах, и речь зашла о том, кто кем станет после школы. И почему-то я сказал такую фразу: „Знаешь, мне кажется, я буду работать в Москве“. Сказал и забыл об этом на долгое время. У меня не было заветной мечты попасть на Первый, я ничего специально для этого не делал. Все произошло само собой. Все чаще убеждаюсь, что мысль материальна».

В детстве Дима занимался бальными танцами, играл в большой теннис и позже стал девятой ракеткой Белоруссии. Фото: личный архив Дмитрия Шепелева.

Каковы были ощущения, когда вы в реальности познакомились с людьми, которых раньше видели только на экране?
Дмитрий: «Как будто я всунул голову в телевизор. Как фрекен Бок, которую нужно было сложить вчетверо, чтобы она попала в этот ящик. У меня никогда не было стремления познакомиться с кем-то из великих, пожать им руку. Но некую робость первое время я испытывал, перед некоторыми — даже трепет. Далеко не сразу решился заговорить с Владимиром Познером, хотя бы сказать ему «здравствуйте». Когда я переехал из Минска в Киев, мне казалось, я уже понял, что это такое — другая страна, другое телевидение, другие деньги. Думал: «Ну и что — Москва, я к этому вполне готов».

А оказалось?
Дмитрий: «Тут все похлеще, поразмашистее — намешано очень густо, этакий наваристый телевизионный борщ. Все тоньше и острее».

Были скользкие моменты в эфире?
Дмитрий: «В первое время да. Но тут рядом оказывалось крепкое плечо Юрия Николаева, моего соведущего, который вытаскивал меня из вязкого болота моего злословия. Случалось, я хотел сделать женщине комплимент, а она думала, что я издеваюсь. Хотел рассмешить человека анекдотом, а он почему-то не смеялся. И Юрий Александрович выручал меня не раз».

А главный не вызывал вас на ковер, не отчитывал за промахи?
Дмитрий: «Путин?»

Нет, ваш главный, на канале.
Дмитрий: «Мы с главным не очень часто видимся, к сожалению. Нет, меня никто не предостерегал. Был естественный процесс набивания шишек, но не скажу, что очень болезненный. C Эрнстом мне запомнился самый первый наш разговор. Меня пригласили на кастинг телепрограммы, я две минуты говорил что-то перед камерой, а потом меня попросили пройти в кабинет к генеральному. Представьте мое состояние: утром я проснулся в одной стране, сел на самолет, прилетел в другую, попал в „Останкино“ (где до этого никогда не был), ходил по этим петлистым коридорам и в тот же день встретился с Эрнстом. И он говорит, что хочет сделать мне предложение, приглашает на Первый канал! А я, наивный такой дурачок, ему отвечаю, что не могу сейчас, поскольку у меня на оставшиеся полгода договор с украинским телевидением. Мол, я бы и рад, и хочу работать на Первом, но людей подводить совестно».

Правда?
Дмитрий: «Ей-богу! И Константин Львович мне сказал: «Если бы вы, имея такие обязательства, сейчас согласились перейти к нам, я бы стал к вам хуже относиться. Освободитесь — звоните».

И что?
Дмитрий: «Я позвонил через полгода. И вот сейчас я здесь. Это такая же история, как в отношениях с женщиной. Чем острее, больше хочешь, тем меньше у тебя шансов на победу. Важно сохранять спокойствие, некую отстраненность. Чувствовать уверенность в том, что все будет хорошо, не должно быть страха проиграть».

Формат программы имел для вас значение?
Дмитрий: «Я был готов на все. Я согласился на эту работу не ради славы или чтобы кому-то утереть нос. Мне просто хотелось узнать, каково это — работать здесь. Да и терять по большому счету было нечего. На тот момент я год сидел без работы».

Вы же сказали, что у вас был контракт с украинским телевидением.
Дмитрий: «Я был связан договором, но фактически не работал. Получилось так: я провел вторую украинскую «Фабрику звезд». Самый дорогой на тот момент проект на Украине, рейтинговый, популярный. Условно говоря, после такой программы просыпаешься в несколько ином статусе. Все тебя любят, кормят бесплатно. Но потом говорят: «Ну спасибо, Димка, прощаемся с тобой до следующей «фабрики». — «А когда же она будет?» — «Да через год». А что в этот год? Были какие-то вечеринки, которые я вел, но я не занимался тем, что люблю, — телевидением. И конечно, когда мне сделали предложение с Первого канала, я не смог отказаться».

В Риме Шепелев был неоднократно, это один из его любимых городов. Нынешним летом, как говорят, компанию телеведущему в отпуске составила Жанна Фриске. Фото: личный архив Дмитрия Шепелева.

Вас не соблазнишь ни женщинами, ни наркотиками?
Дмитрий: «Вы предлагаете? Мы позже это обсудим. (Смеется.) Вот такие были впечатления от Москвы, которая открывает перед тобой все двери. Только знай, как постучаться и войти. Все можно. С одной стороны, это вызывает восторг, а с другой — становится немного не по себе. Первые несколько недель после переезда я чувствовал себя в опасности. Если у меня родится сын, я бы не хотел, чтобы он рос в Москве. Недоброжелательная здесь атмосфера. Я много ездил в метро, намеренно не брал машину. Наблюдал, слушал, разговаривал с людьми. Многие отвечают свысока, пренебрежительно. Некоторые пытаются казаться не теми, кто они есть на самом деле. А другие, наоборот, становятся в Москве собой, открывают здесь себя. Этот город, как катализатор, умножает в разы все твои пороки и таланты».

У вас московская прописка?
Дмитрий: «Нет. Мне предлагали российское гражданство. Но я не меняю свой синий паспорт, у меня и на автомобиле белорусские номера. Я не стремлюсь, как многие приезжие, быть „как бы москвичом“. С уважением отношусь к этому городу и к стране, которая дала мне работу и возможность реализовываться. Но становиться из-за этого россиянином я не намерен».

Вы завидуете Ивану Урганту?
Дмитрий: «Я за него очень рад, но не завидую. Когда я жил на Украине, у меня перед глазами было огромное количество персонажей, которые в профессиональном плане действительно являлись для меня примером. Иван в том числе. Но очутившись в Москве, я понял, что время учителей прошло. Я — то, что я есть. Быть собой, а не казаться кем-то — это очень важно. Мне сейчас двадцать девять лет, и похоже, я только-только начинаю понимать, какой я. Ваня Ургант — один из немногих людей, чьи работы, творчество и отношение к жизни мне близки. Но я понимаю, что мы два разных человека».

Хотя стиль и манера ведения программы у вас похожи…
Дмитрий: «Тем не менее я не хочу быть вторым Ургантом. Я благодарен за то, чему он меня научил, сам того не зная. Я рад, что сбылась его мечта, — у него есть своя программа. Это здорово, когда ты делаешь то, что тебе нравится. Так начиналась моя карьера в Минске. Я вел молодежную передачу: мы работали в прямом эфире, для Белоруссии это нонсенс. Я хорошо помню то состояние, когда горишь, живешь своим делом, мало спишь, но при этом совсем не устаешь. Мне кажется, Ваня сейчас как раз в такой ситуации. А его программа — как лакмусовая бумажка: если публика ее оценит, у всех нас появится шанс найти более продвинутого зрителя, а не вести караоке-шоу до конца своих дней. Но я свято верю, что нельзя влезть в чужую шкуру. И не отношусь всерьез к конкуренции, сколько бы журналисты ни пытались сравнивать меня с другими телеведущими. Вы не представляете, как много энергии уходит в песок, когда ты кому-то завидуешь. Ты думаешь о другом человеке и забываешь о себе. Так что хватит об Урганте, давайте обо мне».

Кто-то сказал, что вам идет борода, или это пожелание имиджмейкеров?
Дмитрий: «Как только у меня начала расти борода, я сразу же решил ее оставить. Без нее мне неуютно: пасхальное яичко, голая девичья попка — вот такое ощущение у меня от собственного лица. Что касается имиджмейкеров, то, разумеется, их огромное количество, и им кажется, что советы они дают грамотные: „Ну надень что-нибудь облегающее, с блестками, тебе пойдет. Глаза подвести?“ Думаю, не всех стоит слушать. Я доверяю себе. Поэтому мой экранный образ придуман мною и мною же воплощен в жизнь. Порой бывает стыдно за то, как это было сделано. Я думаю: „Дима, ну что ты натворил? Зачем понадобились эти нелепые штаны, эта рубаха в пальмах, цветы в волосах?!“ Но именно так и происходит поиск самого себя, пусть не смущают вас сейчас мои зеленые джинсы».

«Избегаю проторенных туристических троп и публичных мест. Приезжая в страну, пытаюсь пожить жизнью местного аборигена». В Амстердаме. Фото: личный архив Дмитрия Шепелева.

Вам удалось обзавестись друзьями в Москве?
Дмитрий: «Москва встретила меня людьми, которые проявили ко мне внимание. И я точно знал: случись что, они не бросят меня на произвол судьбы в незнакомом городе. Мне есть у кого остановиться переночевать, попросить совета, корочку хлеба и теплую одежду. С теми немногими людьми, которых я могу назвать друзьями, я познакомился сразу после переезда в Москву. Много приятелей, общение с которыми ни к чему не обязывает. Много лишних персонажей, не стану этого скрывать».

Вы человек тусовки?
Дмитрий: «Я чаще работаю на таких мероприятиях, чем хожу туда просто так. Мне не хочется ощущать себя юношей полусвета. Можете называть меня скучным или зазнайкой, но я не понимаю такое общение. C большим удовольствием я проведу это время с друзьями, с книгой, в кинотеатре, с любимой женщиной. Ходить на тусовки ради того, чтобы мои фото потом опубликовали на последней странице журналов? Чтобы за мной тянулся шлейф публичности? Мне не нравится, когда обсуждают мою жизнь».

Как вы отнеслись к тому, что некоторые издания опубликовали вашу переписку с Жанной Фриске в «Твиттере»?
Дмитрий: «Плохо. Я был вынужден это прочитать. Девушка, которая хорошо разбирается в пиаре и давно им занимается, заставила меня это сделать. Там нет ни одного моего слова. То, о чем вы говорите сейчас, происходит без моего желания и ведома. Есть другой человек, который в переписке выдает себя за меня, есть девушка, которая выдает себя за Жанну. Все это неприятно, но кроме как попросить их прекратить эту игру, я ничего не могу поделать. Думать об этой истории и подавать на эти издания в суд я не намерен».

А вы не готовы представить Жанну спутницей жизни? Вы неоднократно появлялись вместе на светских мероприятиях, неудивительно, что вас воспринимают как пару.
Дмитрий: «Я не готов вообще никого посвящать в свою личную жизнь — с кем бы я ни был, как бы ни проводил свое свободное время. Более того, чужое мнение на сей счет мне совершенно неинтересно. Я маму-то не во все посвящаю».

Вы обмолвились: если у вас родится сын, он не будет жить в Москве… Собираетесь стать отцом?
Дмитрий: «Я сказал, что не хотел бы, чтобы он здесь рос. Москва — не самое лучшее место для маленького мальчика. Но я буду очень рад, если в школу он пойдет здесь. Хотя все это мои наивные представления и фантазии, а жизнь может распорядиться по-другому. Я совсем не боюсь того, что у меня могут появиться дети. Я боялся этого двадцать девять лет… Мне кажется, мы от многого себя ограждаем своими страхами, разговорами о том, что, может, не вовремя, не сейчас. А жизнь-то проходит. Так что если у меня родится сын или дочь, буду рад».

И есть шанс, что ваш второй брак про-длится дольше, чем три недели?
Дмитрий: «Мы же не о браке, а о детях сейчас говорим. Мы живем в каком-то поле стереотипов: „Плохо, если ребенок будет расти в семье, где не узаконены отношения“. Неважно, что скажут окружающие. Важно слушать себя и существовать так, как тебе комфортно. Хочешь жениться — женись, обзавестись детьми — пожалуйста, жить с мужчиной — да ради бога. Делай то, чего ты искренне желаешь. Такое же отношение у меня и к браку. Захочется — женюсь. Пока я не понимаю, зачем мне это».

Шепелев претендует на звание интеллектуала. Много читает, неравнодушен к современному искусству. А в последнее время еще и стал брать уроки вокала. Фото: личный архив Дмитрия Шепелева.

А уезжая в Москву, вы оставили девушку на Украине…
Дмитрий: «Уверяю вас, что это вовсе не правило, а простое совпадение».

В Москве-то есть кого оставить?
Дмитрий: «Я пока не знаю, готов ли я отсюда куда-то переехать. Я в поисках своего города. На свете есть много мест красивее Москвы, где жизнь комфорт-нее, дешевле. Казалось бы, чего лучше: живи в Париже, ешь круассаны, смотри на симпатичных людей. Или ходи в клубы в Берлине, дружи с трансвеститами… А вот не мое это все. Но мне доставляет огромное удовольствие путешествовать. Сейчас читаю очень занятный роман французского писателя Луи Фердинанда Селина — там в предисловии говорится, что путешествовать полезно, это заставляет работать воображение. Я избегаю проторенных туристических троп и публичных мест. Приезжая в страну, стараюсь пожить жизнью местного аборигена. Мне это нравится».

Сколько языков вы знаете?
Дмитрий: «Я хорошо говорю на английском и немецком — поскольку учился в гимназии, ну еще на русском и белорусском. Немного».

Вы любите читать, что редкость среди молодых людей. Есть литературный герой, который вам близок или на вас похож?
Дмитрий: «Такого я пока не встретил. Но у меня есть любимые авторы: Набоков, Бродский, Ремарк, Довлатов. Как ни странно, все они мужчины».

Я бы сказала больше: иронично-язвительные мужчины.
Дмитрий: «О да! Если вам надо яду и шуточек скабрезных — обращайтесь ко мне. Это всегда пожалуйста, с огромным удовольствием. Меня привлекают люди, которые не жалеют себя и не боятся жить. И еще могут об этом с юмором рассказать. Мне самому было бы интересно попробовать что-то писать. Я никогда этого не делал — ведь колонка в глянцевом журнале, наверное, не считается? Еще будучи школьником, я наткнулся в Интернете на фотографию одного известного писателя: в очках, седой, немного сгорбленный, но счастливый он сидел в каком-то кафе среди деревьев и писал свой роман. Это была такая атмосферная фотография, и я подумал: «Вот оно! Именно так я хочу встретить свою старость».

Прямо чувствую, что Вселенная вас услышала.
Дмитрий: «Мистика! Вселенная сейчас заговорила вашими устами. Писатель на фотографии, про которую я говорил, — Пауло Коэльо… Серьезно, это не шутка. Но я не хочу прожить такую жизнь, как он. Меня больше вдохновляет пример Владимира Познера, который с каждым годом не старится, а становится мудрее, острее. Меня восхищает этот человек. Не знаю, чем буду заниматься в его возрасте, но уверен, что захочу что-то делать. На самом деле я держу в голове поиск какой-то альтернативы телевидению. Наверное, из меня получился бы неплохой интервьюер. Мне гораздо интереснее задавать вопросы, чем отвечать на них. Или я мог бы отправиться в кругосветное путешествие, освоить рыбацкий промысел. Как я вам уже говорил, я только-только начал понимать себя. Приведу пример. Я решил взять несколько уроков вокала. Не спрашивайте меня, собираюсь ли я делать музыкальную карьеру, — я не строю пока никаких глобальных планов. После первого занятия педагог сказала: „Дима, у вас хороший тембр, прекрасный голос. Вы можете отлично петь, но как будто чего-то боитесь“. Я сел на стул и чуть не заплакал. Просто у меня перед глазами встала та картина: детский сад, нас, ребятишек, ведут к фортепьяно. Какая-то женщина говорит: „Так, сейчас проверим твой слух. Вот три ноты. Сыграю их в другой последовательности, а ты угадай“. И я то ли не понял, чего она от меня хочет, то ли растерялся, но ответил неправильно. И эта тетя сказала: „Ничего из него не получится, ведите другого“. Я двадцать пять лет не вспоминал ту историю, но, видимо, заноза так и сидела глубоко внутри. И в тот момент, когда я понял, в чем дело, мне стало легче. Я поверил, что могу петь. Из этого и складывается борьба за самого себя. Надо верить в себя — и все получится!»