Артем и Дарья Волобуевы долгие годы жили в одном районе Волгограда, а познакомились случайно, на репетиции концерта в МХТ. Восемь лет как они вместе, а в их отношениях ощущается какое-то легкое дыхание. В интервью журналу «Атмосфера» супруги рассказали об эффектном предложении руки и сердца, неожиданном появлении в доме клавесина и талантах дочери Ники.

Даша, каким было твое первое впечатление от Артема?

Дарья: Передо мной стояли ноты, которые я видела впервые, а программа была большой, и я думала только о том, как бы все хорошо исполнить, нигде не напортачить. Актеры стояли спинами ко мне, но я ни на кого не обращала внимания. И тут поворачивается Артем и говорит: «Девушка, извините, что мы стоим к вам спинами» — на что я ответила: «Мне все равно, я смотрю только в ноты и на дирижера». Но с этого момента мы начали переглядываться, пошли шутки, потом пересеклись в буфете, где и музыканты и артисты встречались в перерывах. На следующей репетиции я чувствовала себя плохо, заболевала, и Артем заботливо приносил мне чай с лимоном и таблетки для горла. И я поняла, что он оказывает знаки внимания. На прогоне он сел рядышком, и мы разговорились, и когда он сказал: «Я сам из Волгограда» — я так удивилась, как это два человека из одного города встречаются в Москве на репетиции, куда я, в общем-то, попала случайно. Я продолжила играть на рояле, но мне уже больше всего хотелось узнать, есть ли у нас общие знакомые, кто из какого района Волгограда. После концерта мы обменялись номерами телефонов, и практически тут же он написал: «Не хотите в кафе продолжить вечер?». Я согласилась, и уже там мы выяснили, что его родители знают меня, когда-то они ходили на мои концерты. В итоге закрутилось, каждый день встречались. Но жить вместе стали после свадьбы. А через полгода после знакомства Артем сделал предложение. И, с одной стороны, я немного переживала, что все так быстро произошло, а с другой — понимала, что у человека серьезные намерения, и у меня, в принципе, тоже.

Артем: Эти полгода были очень насыщенные, мы не исчезали из жизней друг друга больше чем на день. Я каждый день привозил в общежитие на Малой Грузинской цветы, превратил ее комнату в оранжерею.

А что в 2015 году занятость у артиста Волобуева в МХТ была не столь тотальная, как сейчас?

Артем: Занятость была, но я приезжал к Даше после спектаклей, хоть на полчасика. Я тогда купил квартиру на «Выхино», ехал из МХТ на «Белорусскую» к ней, а потом в ночи уже к себе. А в ноябре на мой день рождения родители приехали в Москву, и я познакомил Дашу с ними. Тогда и подумал: «Ну, вот теперь все».

Не было мыслей еще поженихаться?

Артем: Нет. Я уже наженихался, гоголем походил. (Смеется.) До 2015 года был бобыль бобылем и, главное, понял, что мне это начинает нравиться, и еще год-два, и я никогда не поменяю этот беспечный образ жизни. Я жил в прекрасной холостяцкой квартирке с диваном и приставкой с телевизором. А больше мне ничего и не надо было. Я экстраверт поневоле, поэтому, уходя из театра, садился в машину, ехал полтора часа домой и до следующего утра, до репетиции молчал и получал от этого невероятное удовольствие.

А с Дашей ты был разговорчивый?

Артем: Конечно! Мы могли сгонять на набережную к Дому музыки и просто сидеть на капоте машины и разговаривать или где-то на траве есть Дашин пирог, посещали разные кафе, рестораны, клубы, ходили в кино рядом с общежитием. Есть люди, с которыми комфортно и хочется говорить не потому, что надо, а потому, что хочется. Я мог подъехать к общежитию, она выскакивала, и мы часа полтора болтали в машине. Пока друг другу расскажем, что за день произошло, время и пролетало.

Когда ты Дашу увидел на второй репетиции, на третьей, уже что-то почувствовал?

Артем: В этом концерте участвовали и молодые, и взрослые артисты театра, заслуженные и народные. А у артистов есть наглая уверенность, что сегодня нас собери, завтра мы споем, и музыканты тоже левой пяткой нам подыгрывали. И вдруг я увидел, что один человек так старается, у нее глаз горит, она боится пропустить взмах дирижера и к режиссеру Марине Брусникиной прислушивается. И меня это сразу подкупило.

Даша, а каким Артем казался, когда вы стали общаться плотнее?

Дарья: Очень добрым, отзывчивым, заботливым, веселым и без комплексов. С ним было очень легко с первых минут.

Даша, тебе было двадцать пять лет, когда вы встретились, но уже мог быть какой-то личный опыт…

Дарья: Года два до Артема я вообще ни с кем не встречалась, сама себя называла «сухарем», была помешана исключительно на музыке. Мне казалось, что если уж заводить отношения, то серьезно, иначе лучше вообще не надо. Мне тоже уже было комфортно одной, нравилось чувство свободы. А до этого в Волгограде, поступив в колледж при консерватории, я жила в общежитии, и у меня завязались первые отношения. Я встречалась с музыкантами, а потом поняла, что хорошо, когда вы оба творческие люди, но у каждого своя ниша. Хотя есть замечательный пример моих педагогов, она и он пианисты — Мона Хаба и Михаил Эмильевич Дубов, со студенческой скамьи все время вместе. Но это, думаю, эксклюзивный случай.

Считаешь, что в случае разных творческих занятий не возникнет профессиональной ревности?

Дарья: Не будет конкуренции и профессиональных конфликтов. Мы друг другу ничего не доказываем, рубаху не рвем.

Артем: Мне кажется, что даже дружба крепче среди тех, кому нечего делить. А когда начинается конкуренция, появляется зависть, счеты, кто успешнее, у кого-то — съемки, у кого-то — нет, у кого-то премьера, а у кого-то давно нет новых ролей в театре. Это происходит волей-неволей, артисты — люди честолюбивые, да и музыканты тоже.Бывают исключения, которые только подтверждают правило.

Артем,ты придумывал, как сделать предложение, чтобы это было необычно и красиво?

Артем: Конечно, придумал. Дашка жила в Волгограде с мамой и бабушкой, ходила всю свою жизнь в музыкальную школу, видела только восемьдесят восемь клавиш на рояле, поэтому ее удивлять было не сложно. Она и до сих пор такая. Я мог сказать: «Собирайся, едем в зоопарк смотреть на жирафа» или «Рванем за город», и для нее все было интересно. Я открыл Дарье мир ресторанного бизнеса, мы начинали с простого и дошли до гастрономических изысков. Наступило 8 Марта, я пригласил ее в ресторан. А утром съездил туда, поговорил с шеф-поваром и отдал ему кольцо с просьбой прикрепить его на пирожное и написать кремом «Выходи за меня замуж». Мы хорошо посидели, я предлагаю заказать десерт, а она говорит, что объелась, уже ничего не хочет. А я настаиваю, что нам обязательно надо попробовать пирожные, мы не торопимся. В конце концов вынесли их. И тут Даша говорит: «Какое у тебя красивое пирожное!» — и начинает рассматривать его, а я думаю: «Да ты на свое скорее смотри!». Я мучился, волновался, потому что никогда предложение не делал. Наконец она все-таки увидела кольцо, разрыдалась и сказала «да».

Дарья: Я была готова к тому, что это произойдет, но не знала, что именно 8 Марта, поэтому расплакалась, думала: «Ничего себе, я буду женой!». В голове-то я еще студентка, логичнее было бы закончить консерваторию, это был четвертый курс, а тут новый статус, взрослая жизнь. И я волновалась, не будет ли сюрпризов, мы же не жили вместе. Тем более прошло всего полгода, вдруг это были розовые очки?

Владимир Мышкин

Так могла предложить подождать, пока и вправду окончишь консерваторию…

Дарья: Нет, я поняла, что надо решаться сразу, потом может ничего не произойти. Мама и бабушка знали, что есть такой Артем, он работает в МХТ, но не общались с ним даже по телефону. Я не делилась подробностями, потому что думала, они начнут говорить: «Какая из тебя жена? Ты бросишь музыку». И когда я им сказала о предложении, все и началось, и они захотели познакомиться с Артемом.

Артем: Я позвонил им по видеосвязи, и они стали мне говорить, что Даша не должна уходить из консерватории. Я сказал: «Обещаю, она ее обязательно закончит». Более того, она еще и магистратуру закончила. Я попросил ее руки, и они дали свое «добро».

Даша, твои страхи и волнения по поводу совместной жизни не оправдались?

Дарья: Нет, было так же легко и хорошо, что я сама удивлялась, как мне повезло.

До рождения Ники ваша с Артемом жизнь была очень активной, а потом что-то изменилось?

Дарья: Первое, о чем я думала, будучи беременной, как появление ребенка повлияет на мою жизнь. Я понимала, что у Артема все в общем останется по-прежнему, и меня волновало, не выпаду ли я надолго из концертной жизни. Но Ника удачно родилась, 21 мая, за лето немного подросла, а я привыкла. И в конце августа, когда ей было три месяца, мы с ней полетели в Стамбул на фестиваль с барочным ансамблем. С нами еще была мама моей подруги-скрипачки, и пока я играла концерт, она колясочку качала, и Ника проспала все три часа. Нам повезло, что у нас такой спокойный ребенок. И она очень смышленая, сейчас высиживает и длинные спектакли, с ней критических ситуаций не было. Может быть, это зависит от моего настроя. Дети все это очень чувствуют. Естественно, случались единичные истории, мы же не роботы, но я знаю случаи, когда у мам-музыкантов были послеродовые депрессии, потому что ребенок все время плакал и не давал заниматься. Когда же он спал, мама учила программы, и стресс накапливался в нервный комок. А я просто говорила: «Ника, мама часок позанимается, потом мы с тобой поиграем» — и она могла спокойно заняться своими делами, главное, что я была в ее поле зрения.

Когда вы узнали, что станете родителями, оба испытали только радость или и какое-то волнение, что, может быть, рановато?

Дарья: Это был желанный, запланированный ребенок. Неожиданностью для Артема стала моя фраза: «Дорогой, нам надо купить клавесин домой». (Смеется.)

Артем: Это моя любимая история. Ника появилась через три года, так что мы пожили друг с другом. И когда Даша мне объявила, что у нас будет ребенок, я провел бессонную ночь, думал, что надо купить это и то, надо деньги заработать, улетел далеко в своих фантазиях. Решил, что теперь надо копить, и наутро просыпаюсь, и Дашка мне говорит: «Да, кстати, я заказала клавесин ручной работы». Я говорю: «Как это? А сколько он стоит?». И когда она назвала цену, я был ошеломлен, я-то считал, что нам нужна хорошая кроватка, коляска, а она сказала: «Мне же в декрете нечего будет делать, вот буду дома сидеть и играть на клавесине». Это очень характеризует мою жену. (Смеется.) Она порой принимает неожиданные решения.

Но ты же не остановил эту покупку и клавесин приехал?

Артем: Приехал, конечно, он у нас дома стоит.

Даша, ты никогда не давила на Артема, чтобы он больше снимался, поговорил в театре об этой возможности?

Дарья: Мне кажется, я не меркантильный человек, никогда ничего от Артема не требую. Мы с ним даже обсуждали, что я какая-то нехарактерная девушка, мне не нужны ни шубы, ни дубленки, ни бриллианты. Для меня это все мишура. Иногда шутим, что хорошо бы посниматься, чтобы заработать на отпуск, но серьезного разговора о том, что нам не хватает денег и он должен больше работать, ни разу не было. Он сам знает, когда надо сниматься, когда нет, выстраивает свой график и принимает решение, как лучше для семьи.

Артем: В этом нам повезло друг с другом. Мы как-то ради интереса зашли в городской универмаг, увидели майки по триста-четыреста тысяч рублей и смеялись. И даже если у нас появится возможность купить себе такие майки, мы все равно не будем этого делать. Я обожаю Москву за то, что нет пределов ни вверх, ни вниз, люди живут и на десять тысяч рублей в месяц, а некоторые и на пять миллионов, и им не хватает. У меня довольно простое отношение к финансам, съемочные шальные деньги приходят и так же уходят, я не чахну над златом. Копить мы не умеем, хотя Дашка может чуть-чуть приберечь средства.

Артем, а ты был при рождении Ники?

Артем: Конечно, не был. Я когда-то в детстве обрадовался, что если меня фрицы возьмут в плен и начнут пытать, то, как только появится кровь, я сразу упаду в обморок, и мне не будет больно. Поэтому я бы не присутствовал на родах, даже если бы меня втащили туда специально. У нас роддом через два дома, я Дашу отвез, и она мне сказала, что ей дали обезболивающее, она полежит, отдохнет и позвонит. Проходит три или четыре часа, она звонит и говорит: «Ну, все, я родила!». Я даже не успел понервничать.

Дарья: Я понимала, что Артем будет бесполезен в этой ситуации, только станет накручивать всех. А у меня была веселая акушерка, она рассказывала смешные истории про отцов, которые пили коньяк и куда-то уходили.

А ты вообще ничего не боишься и никогда не паникуешь?

Дарья: Я боюсь только саранчу и кузнечиков. И во время беременности я настраивала себя на хороший лад, и все протекало без приключений. Я была очень активной весь срок, полетела в Палермо на седьмом месяце, на восьмом — в Минск. Успокоилась за пять дней до родов. И все, что касается дочки, решаю спокойно. У нас иногда Артем может панику поднять. А я понимаю, что будет только хуже.

Артем, а с какого возраста Ники ты мог остаться с ней один?

Артем: Практически сразу. У меня же сестра младше на шесть лет. В два года она ходила в садик, и родители договорились с воспитателями, что я буду ее приводить, а вечером забирать, то есть я долгое время был нянькой для сестры. И всю мелкую работу с маленькой умел делать, особенно любил пеленать. Даша оставляла мне молоко в бутылочке. Но я до своей дочери ни разу не брал маленьких детей на руки, грудных тем более. Боялся, что что-то сломаю им, а вот Веронику взял на второй день.

Когда Нике было два года, вы ей все разрешали, и ты говорил, что так будет лет до семи. И что сейчас?

Артем: Сейчас такого нет. То ли я тогда где-то прочитал, то ли мне кто-то рассказал, что есть методика: до пяти лет ребенку можно позволять все, а дальше начинаются манипуляции с его стороны. Ника у нас развитая, в четыре года сама читала уже, сейчас может нам записку написать, Даша устраивает ей музыкальные викторины, и Грига от Моцарта она уже отличает. И у нее попытки манипулировать начались раньше, но буквально полгода назад мы начали Нике рассказывать, что папа — глава семьи, потом идет мама, а потом уже дочка и что нельзя кричать, например. Но она у нас очень эмоциональная, забывается, может на весь трамвай рассказывать истории или смеяться. И я понял, что мама — это безусловная любовь, поэтому если надо воспитывать, то это дело папы, и взял на себя миссию быть рассудительным взрослым человеком.

Артем, Даша, а вы совпадаете во всех бытовых привычках: температура в комнате, режим дня, шум и тишина?

Дарья: Артем любит поспать, и когда я дочку в сад собираю, стараюсь, чтобы тише было, но у нас не получается, и я чувствую недовольство, которое он мне не высказывает. И Артем больше всего не любит, когда он выходит из душа, а у меня окно открыто. А я обожаю проветривать помещение.

Артем: И я все время мерзну, это ужасно. Если не прослежу, Даша может оставить на ночь окно открытым. Несмотря на то что мы оба жили в Волгограде, я летний человек, а Дашка — закаленная суровым морозом, хотя в Нефтеюганске, где она родилась, прожила всего до двух лет. Но отдыхаем мы только летом. Мы вообще не экстремалы, и оба не очень спортивные. Правда, Дашка любит кататься на коньках. Я ее в этом деле не поддержал, но теперь выросла дочка, они вдвоем ходят на каток.

Артем, у тебя же вечное стремление похудеть, а при этом спорт — не твой друг…

Артем: Если бы спорт был мне другом, я бы не стремился все время похудеть, я бы уже похудел. Но я каждый год жду пост с удовольствием. Уже давно привык, что я как гармонь: толстею, потом килограмм на десять худею и снова набираю. Два года назад, когда мы выпускали с Хабенским «Контрабас», я еще пошел спортом позаниматься и около двадцати килограммов сбросил.

Ничего себе результат! А если говорить о «Контрабасе», то, думаю, не чуждая история для вашей семьи, завязанная на музыке.

Артем: Да, так и есть. Более того, у нас на афише изображен большой футляр контрабаса и маленький мальчик, который стоит и смотрит на него. Мы думали, где найти мальчика, а у Вероники тогда была короткая прическа, и я предложил взять девочку. Ее одели в шортики, сандалики, и теперь на моей афише стоит моя дочка. В спектакле звучит несколько произведений, кое-что я сам играю, занимался с контрабасистом и истории контрабасистов слушал от них. А Даша рассказывала мне про оркестр и давала послушать разные исполнения одной и той же музыки, и я напитывался этим.

Страшно было играть после Хабенского и спектакля с Райкиным в «Сатириконе»?

Артем: Честно говоря, это был вызов для меня. Райкин и Хабенский играли два абсолютно разных спектакля, но они оба были знаковыми для исполнителей и для театральной Москвы. И в первом же разговоре с Константином я сказал, что моноспектакль с Хабенским и моноспектакль с Волобуевым — это разные вещи. Но он ответил: «Ни о чем не думай, делай свое дело, остальное я беру на себя». И я согласился попробовать. Это было из серии: «Быстрее, выше, сильнее», а смогу ли я, рвану ли я.

В период репетиций на общение с дочкой и Дашей тебя хватало?

Артем: Нет. Эти полтора месяца я ни о чем не думал. Во-первых, надо было выучить кучу текста, во-вторых, освоить рисунок и психофизику героя и, в-третьих, еще игру на контрабасе. Поэтому дома я был как зомби.

Даша, ты нормально воспринимаешь в такие периоды некое отсутствие Артема даже при его присутствии?

Дарья: Конечно, мы изначально понимали, что оба — творческие личности и у каждого бывают периоды такого сумасшествия. Весь апрель я готовила большой проект с Филиппом Чижевским, мы играли «Страсти по Матфею». У меня давно так мозги не взрывались. Но я не могу сказать, что на «Контрабасе» мы потеряли Артема, мне кажется, это произошло на «Хануме».

Когда я разговариваю с актерскими парами, всегда удивляюсь тем, кто говорит, что всю работу они оставляют за дверями, дома не обсуждают ничего. Мне кажется, что у людей таких профессий это даже не продолжение жизни, а сама жизнь…

Артем: Конечно!Это как раз то, в чем ты варишься, твои переживания и радости. Поэтому как не поделиться, не узнать, что у жены происходит, и не спросить, если я вижу, что она закипает. И в разговоре, может быть, придумается выход из положения.

Даша, при всей вашей легкости отношений никогда не бывает никаких недовольств, претензий по отношению друг к другу? Я знаю, что Артем аккуратист…

Дарья: Я всегда говорю Артему, что если его что-то не устраивает, надо сразу об этом говорить. Я тоже научилась высказывать свои недовольства, просьбы, иначе накипает, собирается, а потом как из шланга выливается. Но у нас никто никому не «выносит мозг». Лежит тарелочка, я свободна, быстро помою. Стоит мусор, Артем первым выходит в театр, забрал и выкинул. Мы не акцентируем на этом внимание.Еще важно мое восприятие, он может что-то пробурчать, а я отвечу шуткой и улыбкой.

Артем: Мой мастер Игорь Золотовицкий рассказывал нам историю. У них на даче над плитой на длинном магните висят ножи и среди них ножницы. И ему кажется, что место этим ножницам с краю справа, а жена считает, что по центру. И вот уже тридцать шесть лет они ходят и перевешивают их все время, он на край, а она в центр. И они ни разу об этом друг другу не говорили, ни разу не подняли эту тему, просто молча и без злобы меняют место ножниц. И я думаю: «Это же прекрасно!»