Популярный актер не только снимается в кино и играет в театре, ему удается еще много чего в жизни. Хотя многие и удивляются, зачем ему музыкальная группа, в которой он выступает и как фронтмен, и как руководитель. Для чего открыл уютный ресторан, в котором частенько бывают не только театральные звезды, но и простые люди. И остаются ли силы на еще одну его «забаву» — фабрику по восстановлению антикварной мебели.

- Начну с вопроса, который прямо напрашивается, читая твой «послужной список». Скажи, как относишься к поговорке: «И швец, и жнец и на дуде игрец»?

- Прекрасно. Мой педагог по театральному училищу говорил, что артисты балета танцуют, музыканты играют на инструментах, а артисты драмы делают всё, но плохо. Я как раз отношусь к этим людям, я делаю всё, но плохо.

- Да ладно, у тебя прекрасный ресторан. Почему решил открыть и что с ним сегодня?

- Это был эксперимент, было интересно, были силы. Хотелось попробовать. Получил огромное количество полезного и бесполезного опыта и думаю, что этого опыта мне хватит на пенсии сделать что-то подобное. Во всяком случае, окунулся туда, посмотрел, что это, как это. Было очень много радостных и интересных моментов. Сейчас отошел я от этого, потому что не успеваю этим заниматься самостоятельно.

- То есть, ты закончил с этим своим ресторанным бизнесом?

- Да. Я номинально есть, но этим не занимаюсь и постарался все управление с себя снять, чтобы не заниматься этим. Поэтому прихожу туда больше, как гость, а не управляющий или хозяин.

- А кто завсегдатаи — актеры, музыканты?

- Разные, у нас рядом театр «Ленсовета». Актеры заходят, и обычные жители Петербурга. Был период, когда много музыкантов приходило. Все время публика приблизительно похожая, но она всегда менялась в зависимости от ситуации, настроения, времени года. Был чемпионат мира, все время были англичане. А так, публика в принципе актерская, режиссерская, музыкальная. И люди, которые приходят на них посмотреть.

- Еще твое увлечение — музыкальная группа. Откуда берешь силы?

- Она не обременяет. Это вообще другое, если это сравнивать с телевидением, кино, театром.

- Но на это нужно время…

- На все нужно время и силы. И понятно, что у меня был азарт вывести музыкальный коллектив в разряд не просто хобби, а чтобы это стало какой-то профессией. Сейчас это вроде бы, на мой субъективный взгляд, начинает получаться.

- Ты имеешь ввиду финансовую составляющую? Группа начала сама зарабатывать?

- Это естественно. Также мы начинаем получать какие-то премии, призы. Нас начинают брать в какие-то ротации, где-то получается мелькать по телевидению. И, естественно, это, глядя назад, большой путь с точки зрения узнаваемости музыкального коллектива. Сейчас на концертах, когда поем, с радостью вижу, что зрители знают все тексты. Значит, они где-то это слышат, как-то находят. Это достаточно интересно. Сейчас попроще, пять лет назад было достаточно энергозатратно пробивать эту стену. Опять же, возможно, это мои друзья. Сейчас выступаем почаще и репетируем с радостью.

- Слышал, осваиваешь новый-старый формат квартирников, забытый сегодня. Ты, кстати, был сам на квартирниках?

- Я был на квартирниках. Недавно вспоминал, что я присутствовал в Алма-Ате, по-моему, во время съемок Рашида Нугманова фильма «Игла». Старшие товарищи пошли на квартирник куда-то, и я присоединился к ним, не желая оставаться в гостинице. А там мы оказались в прокуренной кухне, открытая форточка, батарея сбоку греет, и какой-то казах играет на гитаре. Это все, что я запомнил. Заедало глаза дымом, хотелось спать, потому что это была глубокая ночь. И как потом выяснилось, на этой записи, а это все записывалось на магнитофон, даже есть мой писклявый голос, где я говорю, что надо идти в гостиницу, иначе я всех сдам, что мы нарушаем режим. И это был замечательно, и я естественно, не помню из этого больше ничего.

- С Цоем не познакомился?

- Видимо, меня знакомили с Виктором Цоем, но мне это было неинтересно.

- А почему он для тебя был казахом?

- Я был в Алма-Ате, поэтому и думал, ну а кто еще? Когда прошло время, естественно, я об этом не помнил, но мне напомнили об этом старшие товарищи, когда мне рассказали: «Ты же был на квартирнике…» — «Как?» А я с кассетой Виктора Цоя был. И мне очень жаль, что я об этом ничего не помню, только открытая форточка, курение и жаркая батарея.

Фото: архив редакции

- Ну, а у тебя как сейчас с квартирниками? Ты один, с музыкантами…

- Я пытался возродить этот формат. Мне было очень интересно. Я мечтал о том, что насколько будет интересен такой возврат к такому формату, где гитары и песни. Я попробовал, мне понравилось. И мне кажется, что он имеет право на жизнь. Я буду делать еще такие форматы, не когда мы семь человек с барабанами, трубами, а когда гитара, микрофон и — всё. В этом году мы делали к дню рождения Владимира Семеновича такой формат. Я играл песни Высоцкого, вроде бы мне показалось, что зритель остался доволен. Потому что это небольшая группа людей, которая всех видит, слышит, есть общение, когда можно разговаривать, задать вопрос, поговорить, попеть. Мне кажется, что народ соскучился по таким мероприятиям. Поэтому буду пробовать. Мне кажется, у нас есть огромное количество авторов и песенников, которые, на мой взгляд, забыты, и нужно их петь. Возможно, даже сделать песни группы «Экибастуз» в акустическом варианте.

- Ты сказал, что с рестораном пока заканчиваешь. У тебя ведь есть еще и столярная фабрика по реставрации мебели и изготовлению игрушек, деревянных солдатиков? Что сейчас с этим?

- Да. Солдатики ушли на десятый план, потому что сейчас люди, которые интересовались игрушкой и знали меня как актера, грубо говоря, купили себе эти сувениры. Идти куда-то дальше, входить в какие-то большие истории означает участвовать в выставках, продвигать эту тему. Оставил это в формате поделок для каких-то небольших заказов. С реставрацией тоже произошла трансформация. Сейчас сама реставрация мало кому интересна. Почему-то народ перенасытился этой историей. Есть изготовление мебели, реставрационный цех также работает, но уже не в том объеме.

- Чтобы все понимали, поясню: ты своими руками сам делаешь…

- Я не провожу, естественно, в цеху с утра до вечера. Я приезжаю, если нужно что-то делать, делаю. У меня есть рабочие, которые принимают заказ и исполняют его. Но я своими руками могу это делать и делаю, когда мне это нужно.