Кирилл Варакса — актер какой-то новой формации: готов на бескорыстные шаги ради искусства, совсем при этом не чураясь любой другой подработки. Отец троих детей — своих сыновей он тоже планирует приобщать к вечным, а не сиюминутным ценностям.

— Кирилл, недавно в вашей семье случилось пополнение, вы теперь стали многодетным отцом, с чем и поздравляю!

— Да, в феврале родился еще один наш мальчик, Алесь, а до этого было два сына — пятилетний Максим и полуторагодовалый Тарас. Я предполагал, что стану многодетным отцом. И недавно жена напомнила: я ей заявлял еще в начале совместной жизни, что хочу пятерых детей, и это ее не напугало. (Улыбается.) У меня же и родственники многодетные, и младшая сестра Дарья есть, тоже скоро родит — в конце марта, мальчика. Он будет, как и я, — Овен, появившийся на свет в год Кота.

— И что у вас от мартовского кота?

— Этот зверь гуляет сам по себе, и у меня любовь к вольности — неотъемлемая часть мировоззрения.

— В детстве и в юности вы слыли драчуном, и только на голове имеете тринадцать шрамов, хорошо, что из-за кудрей их не видно…

— Какие-то — да, но четыре шрама на лбу, один под глазом и два на подбородке вполне себе заметны. Понимаете, Бог меня сразу наказывает, не откладывая, — моментально получаю по голове. Но все равно до победного бьюсь ею о стену. А что касается подростковых жестоких сражений в школе города Лида, в котором мы жили, — это пятнадцать минут езды от Литвы, то были моменты, за которые мне до сих пор стыдно. Тогда порой рождалась агрессия, и не случайно я имею оранжевый пояс по карате и долгое время занимался тайским боксом. Сейчас, кстати, поддерживаю форму — с плеером в ушах подтягиваюсь на турнике не меньше тридцати раз, отжимаюсь на брусьях во дворе, бегаю. Выносливость в себе тренирую, чтобы играть спектакль полтора часа и не потеть. Хочу быть мощным, уверенным на площадке, и физическая составляющая тут играет колоссальную роль.

— Вы были задействованы в школьном театре миниатюр, вели все линейки и концерты, были капитаном команды КВН, что явно свидетельствует о лидерской натуре…

— Да, я способен увлечь людей за собой и привести их к успеху. Знаете, как говорится, — дайте мне только команду, и я переверну весь мир. Я точно не из тех, кто отсиживается в сторонке — стараюсь быть среди людей.

— Странно, что после выпускного отправились поступать в машиностроительный институт, — видели себя инженером?

— Все закономерно: мои родители художники, окончившие художественно-графический факультет университета в Витебске, и я у них появился на последнем курсе. Потом они преподавали мне в художественном классе. Поэтому с рисованием, с черчением у меня все было отлично, мне нравились эти четкие линии, я знал, как нарисовать болтик, гаечку, более того, и с математикой дружил. Но все равно провалился, хотя и репетиторов посещал, и подготовительные курсы.

— Путь художника, как родители, не рассматривали?

— Нет, хотя то, что они создавали, — притягивало. Мама дома ткала гобелены, рисовала батик, папа писал картины маслом, акварелью. Отец у меня авангардист с живой, сочной экспрессией, член Союза художников, регулярно выставляется. Помню свои детские впечатления, как я натягиваю подрамники, в квартире вечно пахнет краской и ацетоном. (Улыбается.) Именно моя активная мама посоветовала училище культуры — и я, скрепя сердце, согласился, но меня оттуда отчислили с формулировкой «профнепригодность». Настоящей же причиной были систематические пропуски занятий по фортепияно, так как они пересекались с репетициями в Могилевском драмтеатре, куда я поступил на службу. Я тогда был очарован атмосферой сцены, закулисья, хотя меня и смущали интриги в коллективе, а еще рутина. Убежден, что в репертуарном театре, когда много лет по нескольку раз в месяц играешь один и тот же спектакль, уже уходит нерв, и ты не в состоянии отдаваться профессии честно. Это все равно как работа на станке на заводе — ежедневно точишь деталь и вполне можешь это делать иногда без души. А в искусстве подобное недопустимо.

— Как вы оказались в Могилеве?

— Мой дедушка, подполковник медицинской службы, служил в Забайкальском округе, и ему потом дали квартиру в Могилеве. Таким образом моей родиной стала Беларусь. Признаюсь, это мое настоящее место силы. Каждый год бываю у бабушки Светланы Алексеевны на даче, помогаю ей в огороде, дом крашу.

Фото: Екатерина Кириченко Стиль: Юлия Яркина

— Ваша фамилия весьма символична, так называли черных мальчиков в княжестве литовском…

— Да, в Белоруссии это означает «ворон» либо человек, который «варакает» — пишет неаккуратно, с темными кляксами.

— Читала, что Вселенная буквально вам какие-то знаки демонстрировала, намекая, что в городе Санкт-Петербурге вы можете состояться, и вы туда отправились. Все правильно?

— Так и было. Я поступил и окончил Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, потом получил питерскую театральную премию «Прорыв». Тут мне хорошо, особенно когда тепло и есть работа, но бывало, что с ноября по апрель телефон вообще молчал, и это довольно сложные периоды. Зато в жаркий сезон здесь красота и все налаживается. Насколько я в курсе, в юности вы обожали тусовки, но ныне — примерный семьянин. Суета мне довольно быстро наскучила, потому что все самое интересное было мною изведано еще в школе — все эти шумные компании, игра в КВН. Все это потом продолжилось в институте — мы буквально курсом жили: учились, вместе ужинали, играли на гитаре, пели. Позже создали свой театр «Этюд». Но затем все это, естественно, ушло. Сейчас наряду с работой семья первостепенна. Я вам даже больше скажу — у меня очень мало товарищей в принципе. Дружба носит скорее ситуативный характер, то есть общаешься, пока занят совместным проектом. А когда он завершен, связь либо сохраняется, либо нет.

— Есть ощущение, что детям с вами весело, вы сохранили в себе много мальчишеского…

— Надеюсь. Я поддерживаю на ура любую их авантюру. Ребята совершенно разные. Максиму мы купили в свое время несколько сабель со щитами, футбольные мячи, правда, он оставался к ним равнодушен. Зато Тарас, едва начал ходить, схватился за них, и ему даже не надо ставить рубящий удар — все и так получается. Теперь мы с ним сражаемся под музыку викингов и играем в футбол. Кроме того, часами собираем «Лего» с сыновьями. Уже давно отошли от строительства объектов, которые предлагает завод изготовитель, и возводим потрясающие корабли, дома, железные дороги. У Максима проявляется страсть к конструированию, к какой-то инженерной мысли. Честно говоря, я папа не образцовый — обожаю поспать подольше, и утром меня надо основательно «разворушить», расшевелить по-белорусски, и тогда уж я принимаюсь за дело. Приучаю детей к спорту. Вот на днях Макс, старший, пойдет на плавание, и я доволен. Мальчишкам необходимо выплескивать куда-то свою неуемную энергию, и ее следует направлять в правильное русло. Жена нередко обвиняет меня в излишней строгости. Она изучает детскую психологию, посещает специализированные курсы и советует воспитывать в детях уважение к родителям, а не чувство страха.

— Но вы для себя уже избрали некий подход в воспитании?

— Сейчас же курс на свободу. Мама моя удивляется, что сегодня младенцев не пеленают, как раньше, не кормят по часам. Но это здорово — таким образом не блокируются человеческие инстинкты, проявляется сознательный выбор. И вы даже не представляете, как мне приятно находиться рядом с детьми не только как отцу, но и как актеру, наблюдать за ними.

— Мне запомнилось, как вы однажды сказали, что свою профессиональную обязанность видите в том, чтобы вписываться за людей…

— Так и есть! Мы примериваем на себя чужие образы, тратимся, но и отдачу грандиозную получаем. Не только в театре, но порой и в бытовых ситуациях. Известность какие-то вещи, безусловно, упрощает. Например, когда супруга рожала Макса, мне ночью никак не давали передать ей в палату сумку с крайне необходимыми вещами. В отчаянии я сказал медсестрам: «Ну как же так, мы же в вашем учреждении снимали „Тест на беременность“!» И это подействовало безотказно. Актерам и в обычной жизни свойственно вписываться за других людей, так как у нас лучше получается коммуницировать с властями, с какими-то важными структурами. Для меня, допустим, не зазорно и в ЖЭК сходить, узнать, когда дворники почистят снег наконец. (Смеется.)

Фото: Екатерина Кириченко Стиль: Юлия Яркина

— Вы до сих пор верны городу на Неве еще и потому, что это родина вашей жены Яны?

— Нет, она из Самары, тут тоже училась, только у Сергея Снежкина на кинорежиссера, в Институте кино и телевидения. Нас этот город сразу принял, и мы ему благодарны. Снимаем пока здесь квартиру и довольны. У Яны был проект как у сценариста и ее режиссерский дебют, все складывалось отлично, но вот я ей подрубаю карьеру. (Улыбается.) Хотя когда она снимала в Калуге свой первый полный метр, мы туда выехали всей семьей, еще с тещей и кошкой, и я был неизменно на подхвате — бегал, как ассистент режиссера, реквизитор, и буду это делать и дальше. Я жену ободряю, предсказываю, что в будущем она сможет создать шедевр, имея бесценный опыт матери троих сыновей. Все-таки юный режиссер — это нонсенс. Нужно иметь солидный жизненный навык, пережить многочисленные перипетии.

— Частенько у режиссеров характер властный, доминирующий…

— Ошибаетесь, моя Яна сильная, но очень женственная. Несомненно, по-режиссерски она умеет мыслить на несколько ходов вперед, в отличие от меня — актера, который обычно присутствует здесь и сейчас. По этой причине нередко актерская режиссура довольно слаба, не зря же существует фраза: актер, знай, сдуру тебя может потянуть в режиссуру. Мы можем показать, как следует сыграть, а толково объяснить — нет. Не представляете, как мне жена помогает и с самопробами, и с текстом, и с шоурилом — я без нее никуда. Счастлив, что мы вместе. Большой помощник она мне.

— Знаю, что, намучившись в своей бурной личной жизни, вы в храме как раз и попросили себе союзника — и были услышаны.

— В двадцать девять лет был период отчаяния, когда я не знал уже, куда деваться, отправился в церковь, помогал там. Выстрадал свою просьбу. Полагал так: либо высшие силы сжалятся и подарят мне моего человека, либо я уже уйду в монастырь — чего просто так девок портить!

— Вы познакомились с Яной шесть лет назад на съемках сериала «Проспект обороны», верно?

— Да, но наша встреча там была, по сути, случайной. Яна должна была подменять свою однокурсницу пару съемочных дней, которая следила за точностью произнесения текста актерами. И день, когда она пришла на площадку, чтобы заранее представиться группе и взять экземпляры сценариев, совпал с моей сменой. Мы тогда даже не познакомились, но я ее запомнил. Видимо, для меня это была любовь с первого взгляда. Не случайно в народе бытует мнение, что свою жену ты сразу узнаешь. И как только я Яну увидел, так все и понял. Раньше всегда влюблялся в брюнеток, но не сомневался, что женюсь на блондинке.

— Наверное, ваша мама светленькая.

— Именно, такая изящная, элегантная. Очевидно, они с Яной похожи и внешне, и по характеру — Водолеи по знаку зодиака, обе окончили школу с золотой медалью. И у обеих есть одинаковая черта — крепко запоминать негативное, поэтому стараюсь их не огорчать.

— Как ухаживали за своей второй половиной?

— Я плохой ухажер. Для меня все было решено с самого начала. Я выступал с посылом: «Яна, пойдем со мной, не бойся!» И знаете, окончательным доводом послужила квашеная капуста.

— В смысле?

— Когда я впервые пригласил к себе Яну на ужин, то в том числе достал банку этой самой капусты, признавшись, что наквасил ее сам. Она потом всем рассказывала, что это ее покорило. Как и жареная картошка, и нарезанные кабачки в морозилке — хозяйственный кавалер попался.

— Какую свадьбу организовали?

— У меня были съемки в Геленджике, и торжество мы устроили там же в красивую дату — 07.07.2017 года. Точнее, все произошло спонтанно — гуляли по набережной, зашли в загс, быстро назначили день, чего не могли никак сделать в Петербурге, и все вышло замечательно. С нами в ресторане гуляла вся съемочная группа, оператор проекта был нашим фотографом, а вечером мы на яхте с алыми парусами отправились в море любоваться закатом. Одним словом, это был настоящий подарок судьбы. Так что я верю: Господь меня не бросит — я всегда у него под присмотром. Он меня от всего плохого оберегает, в том числе и от некачественных проектов. Может быть, я и по этой причине не в пуле. Беспрерывное нахождение в профессии тоже ведь часто не во благо — когда человек буквально переходит из сериала в сериал, его индивидуальность выхолащивается. Мне же везет пока — все режиссеры были достойнейшие, и я доволен, что им пригодился. Каждый мой проект был захватывающим приключением, о котором я с радостью вспоминаю.

Фото: Екатерина Кириченко Стиль: Юлия Яркина

— Какая киношная эстетика вам близка?

— Если примерять на себя, то я бы, думаю, хорошо смотрелся у такого режиссера, как Андрей Тарковский, в этом неспешном размышлении, но также и в динамичных боевиках Гая Ричи, например. А если брать сюжетную канву, то я выделяю нереальные сценарии, где присутствует громадная доля вымысла. Вот в жизни невозможно ходить по стене, а Человек-паук способен на такое. Так что фантастику люблю не меньше драмы. В принципе, мне интересны все жанры. После фильма «О чем молчат французы» многие говорили, что открыли во мне неплохого комедийного артиста. И правда, я равнялся на Пьера Ришара.

— В столицу перебираться не собираетесь?

— Я в Москве живал раза три, причем это было связано с работой, и все время уезжал, будто бы навсегда, со всеми вещами, но вот возвращаюсь, как видите. Город меня не слишком принимает. А Петербург сразу начинает заманивать грандиозными планами. По этой причине на всякий случай, когда мы получили материнский капитал на второго ребенка, взяли ипотеку, купили небольшую студию на Васильевском острове. Я сам привел квартиру в порядок, и мы теперь сдаем ее посуточно. Очень нас это выручает, дает мне возможность ходить на бесплатные репетиции. Лично я воспринимаю театральное искусство больше как альтруистическое. Я не материалист. Гамлета год репетировал, и, конечно, иногда жена выговаривала, что надо наконец получать гонорар за спектакли. На что я ей отвечал: «Яна, не будь бухгалтером!» (Улыбается.) Неплохо, конечно, что мы с женой из одной сферы — она меня понимает.

— Кто у вас следит за семейным бюджетом?

— Жена в основном, я — мот, мне «деньги ляжку жгут», как говорится в произведениях Василия Шукшина. У меня нет привычки к накоплению, считаю, что надо наслаждаться моментом. Благодаря маме я не спустил все свои первые приличные гонорары на ветер, так как она у меня их забрала и благоразумно положила на счет. И при материальных затруднениях эта кубышка нас спасает. И если уж говорить о тратах, то я фанат автомобилей, и если что-то нужно для машины, всегда покупаю. Очень уж мне нравится ухаживать за своим транспортом. Я же в этом деле практически профессионал, с шестнадцати лет имею права категории Б, С — означающие, что могу управлять и грузовиком.

— При этом вас угораздило попасть в жуткую аварию на платной трассе Москва–Санкт-Петербург…

—Опыт не дает гарантии от таких бед. К счастью, мы все не пострадали, но старенькая машинка была разбита полностью. Никто нам на дороге не помог, кое-как добрались до дома, и пришлось автомобиль менять, как бы прежний мне ни было жалко…

— Как я понимаю, вы парень не избалованный — и уборщиком в свое время трудились, а в пандемию устроились доставщиком…

— Безусловно, приходится крутиться. В карантин я и объявление давал, что могу помочь с машиной, с ремонтом, правда, никто не откликнулся тогда. Работать не стыдно, стыдно не работать. И в моем случае это гораздо лучше, нежели тянуть лямку где- то в опостылевшем тебе месте. Раз уж я выбрал вольные актерские хлеба, то должен быть готов к любым изменениям обстоятельств. К счастью, мы живем в достатке, но не шикуем.

Вы многим запомнились по сериалам «Чайки», «Тест на беременность», «Юристы», «Непокорная», но действительно не принадлежите к актерскому пулу, который буквально переходит из одного проекта в другой как на федеральных каналах, так теперь и на платформах. Вы все-таки пытаетесь как-то активизироваться в этом вопросе?

— К сожалению, не знаю, как приобрести такую стабильность — пока у меня все волнообразно. Но я готов работать много и хочу приносить пользу. Мастер на курсе говорил, что я обладаю умением нажимать на черные клавиши, то есть отлично справляться с отрицательными персонажами — есть это в моей природе. Но я совсем не против и положительных героев. Вот сейчас полностью сосредоточен на Гамлете, которого играю. Я долго к нему стремился. Постановка идет на Литейном проспекте, в таком полуразрушенном особняке Нарышкиных, что добавляет ей особой атмосферы. А летом повезем спектакль в Калининград, в старинном лютеранском костеле будем его представлять. Еще играем прозу Борхеса в театре «Особняк». Должен признаться, что, выходя на сцену, я по максимуму выплескиваю энергию, так что следующий день провожу практически лежа, выжатый как лимон, в синяках. Каждый раз выкладываюсь как в последний. Такое сравнение для себя придумал. Однажды я подсмотрел, как пилоты обходят самолет перед взлетом, цепко все осматривая и наверняка отдавая себе отчет, что этот полет может стать последним, но при этом действуя спокойно и слаженно. Я похоже отношусь к каждому своему выходу к зрителю. Ценить надо такие моменты по-настоящему. Как и общение с близкими, иначе потом будешь обливаться горючими слезами.

— Вы так говорите, основываясь на какой-то семейной драме?

— Разумеется, сужу по себе. В последний год жизни моего любимого деда, Григория Федосеевича Чегодаева, маминого папы, я чего-то забегался и забыл его поздравить с днем рождения — и до сих пор виню себя за это, хотя уже шестнадцать лет прошло. Поэтому нельзя ни в коем случае упускать такие события в жизни. Стоит дорожить и близкими, и тем, что с ними связано. Вот я всегда просил отца не продавать холсты, которые особенно люблю. На совершеннолетие он сказал, что не может мне предоставить каких-то особых финансовых благ, зато все творения, подписанные Александром Вараксой, отойдут мне по наследству. Я разбираюсь в живописи и когда-нибудь обязательно открою галерею.