Реперные точки в биографии актера Артема Осипова были отмечены прямо наверняка — Константин Райкин в качестве мастера, его театр, съемки в популярных сериалах и, наконец, встреча со своей Маргаритой, родившей ему сыновей. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера».

— Артем, вы уже двадцать лет служите в «Сатириконе», что говорит о вашем постоянстве… За эти годы ни разу не возникало ощущения, что, возможно, вы уже несколько переросли этот театр и имеет смысл двигаться дальше?

— Знаете, я с удовольствием играю в нашем театре в четырех спектаклях и, надеюсь, буду продолжать это делать. А чувство, что ты перерос место, в котором трудишься, время от времени, думаю, возникает у многих. Люди в этом плане похожи — никто не отменял кризис шестилетнего периода. Известно ведь, что каждые шесть лет желательно, для обновления, менять место работы. Но не всем подходит подобная схема. А уж у актеров ощущение, что из родного театра пора уходить, вообще присутствует перманентно. Правда, оно борется с другой частью сознания, которая подсказывает оставаться. (Улыбается.) Поэтому кто-то уходит, потом жалеет, возвращается или не возвращается уже, находит что-то лучше… Очень напоминает человеческие взаимоотношения — сначала парня и девушки, затем уже средних лет мужчины и женщины, позже пожилого мужчины и женщины… Надо сказать, что наш театр сильно отличается от других: он необыкновенно творческий и в целом дружный. Точнее — с более здоровой атмосферой среди коллег. Не секрет, что токсичные отношения в театре не редкость, и, в принципе, совсем их не избежать, но весь вопрос в степени. И у нас она, к счастью, минимальная.

— Это зависит от художественного руководителя?

— Безусловно. И от того, чем театр дышит, какие режиссеры приходят в него ставить… Множество факторов влияет. Лично я люблю «Сатирикон», нуждаюсь в нем.

— И отчасти это наверняка еще и благодарность Константину Аркадьевичу, к которому вы попали на курс в Школе-студии МХАТ, когда со своим другом Дмитрием Куличковым, ныне тоже популярным актером, приехали учиться в столицу. Так что вы счастливчик в некотором роде.

— Это точно! (Улыбается.) В каких-то самых важных моментах биографии мне действительно везет. Это касается и профессии, и любви. Так что я испытываю к миру благодарность, доверие и не устаю ежедневно говорить ему спасибо. Детей своих тоже к этому приучаю. Убеждаю их: «Братцы, как же здорово просыпаться, и даже если не вслух, а про себя, благодарить Вселенную». Один мой приятель называет это состояние «улыбкой Богу». Очень верно, на мой взгляд.

Артем – не только актер кино и ведущий артист «Сатирикона», но так же педагог в Высшей школе сценических искусств и продюсер театральных проектов

Фото: Анна Никитина

— С Дмитрием вы друзья до сих пор?

— Да, хотя и нечасто списываемся в соцсетях. Но даже если перестанем общаться, я все равно буду называть его своим другом. Он и артист великолепный, и человек потрясающий.

— Вы парни поволжские. Получается, Саратов — кузница актерских кадров, ведь и Олег Табаков, и Олег Янковский, и Евгений Миронов оттуда…

— Поверьте, так можно сказать о любом российском городе. Все слетаются в Москву, единицы делают себе имя. Я с невероятной нежностью отношусь к малой родине, там мои корни, но уже ничего про сегодняшний Саратов не знаю, честно говоря. Последний раз там был несколько лет назад — привозил жену, чтобы показать ей, что такое большая Волга. У речного вокзала мост между Саратовом и Энгельсом около трех километров, то есть ширь напоминает море, хотя берега и видны. А есть место, пускай и перечерченное рукавами, островками, где от одного берега до другого семнадцать километров. Это такая мощь! Но я уже давно столичный житель, причем обитающий недалеко от театра, на Марьиной Роще, в перспективном районе с историей.

— Хочу вернуться к вашему педагогу. В чем, по вашему мнению, его феномен?

— Райкин невероятно одарен и при этом еще колоссально работоспособен. Кроме того, вполне адекватен относительно себя и происходящего вокруг. Плюс, несмотря на свой почтенный возраст, современен в смысле мировоззрения, подвижности ума. Хочется верить, что у нашего театра большое будущее и он в скором времени уже наконец прекратит скитаться по чужим площадкам и справит новоселье после ремонта на своем законном прежнем месте.

— Скажите, а вы хотите попробовать что-то поставить в родном театре уже в качестве режиссера?

— Скажем так: периодически у меня возникают мысли некой смежной деятельности. (Улыбается.) По этой причине одно время учился на продюсерском факультете ВГИКа, что дало свои плоды: я сделал два театральных антрепризных проекта и в данный момент собираюсь вернуться в эту сферу. Просто однажды у меня возникла личная потребность создать что-то свое, предварительно, естественно, поучившись. Вообще, я обожаю учиться чему-то новому — такой вечный студент, пытливый и беспокойный. Как и все, нуждаюсь в ежедневной порции свежей полезной информации — ничто же не стоит на месте. Собственно, в этом и суть: проснулся — давай, активно познавай мир! Потом устал — поел, поспал. Отдохнул — и опять. Поэтому я теперь еще и такой факультативный педагог в Высшей школе сценических искусств. Я убежден, что в наших замечательных театральных вузах, где преподают прекрасные мастера, в том числе те, у кого учился я, — это и Игорь Яковлевич Золотовицкий, и Марина Станиславовна Брусникина, и многие другие, от которых будущие артисты получают грандиозный багаж знаний, — есть то, что не учтено программой, а именно кинонавыки. В дипломах значится, что мы артисты театра и кино, притом что основная практика проходит в театре, а на съемочные площадки попадают лишь самые фартовые. В этой связи я и предложил для базового актерского образования студентов ввести специальную дисциплину, где бы азбучно изучалась работа артиста в кино, такой совсем примитивный набор технических навыков. Мою идею поддержали, я за это взялся. Так что уже более двух лет я и педагог, мне это занятие нравится, так как в этом процессе ты тоже учишься.

«Мы с женой оба ревнивы. Но вопрос – зачем ревновать? Маргарита – эффектная женщина, но я ей доверяю. Надеюсь, и она мне тоже»

Фото: Анна Никитина

— Мне кажется, вам удалось не застрять в каком-то одном актерском образе: на сцене у вас много классики, в кино — разнообразные персонажи…

— Соглашусь с этим. Знаете, благодаря вузу, моему жизненному, профессиональному опыту, я давно убедился, что в нашем деле главное — страсть к лицедейству. То есть маски должны быть разные. А амплуа — это лишь использование режиссерами или продюсерами однажды верно найденного персонажа. Кто-то встает на данную колею из-за материальных запросов, но к сути работы это не имеет никакого отношения. Ясно, что финансовая составляющая проекта играет не последнюю роль и мы должны ежедневно зарабатывать деньги — я это делаю с большим удовольствием, знаю, что кое-что умею, стремлюсь зарабатывать больше, но обязательно в разнообразии героев и жанров. В данный момент, например, мечтаю о музыкальном кино. Пока у меня нет опыта киномюзикла вроде «Ла-Ла-Ленда», а это было бы классно! А если бы еще повезло перевоплотиться в Остапа Бендера, Гамлета, Отелло, Короля Лира плюс измениться до неузнаваемости, по-настоящему лицедействовать — вот это да!

— Какими своими работами вы особенно гордитесь?

— Сериалом «Ликвидация», «Банды», «Лондонград. Знай наших». И, кстати, я не бегаю от маленьких ролей, поскольку не предугадаешь, что и где может «выстрелить». Все идет в копилку. К тому же я так устроен, что стараюсь от любой работы получать удовольствие и выкладываться по максимуму. В принципе, наша профессия дает очень многое, в том числе и путешествия, когда случаются гастроли и экспедиции. Для меня идеальный вариант, когда куда-то едешь и трудиться, и знакомиться с новым местом одновременно.

— Мне известно, что вы и рисковали неоднократно на съемках, когда сами проделывали трюки, имея в прошлом базу бокса, восточных единоборств и гимнастики…

— Меня машиной сбивали, опасные драки ставились… Но все-таки я парень спортивный, а не безголовый, — на что-то совсем неразумное вряд ли соглашусь. И я адекватно оцениваю свои физические возможности. Когда объективно очевидно, что мне это под силу, то делаю, а если нет — то справляется каскадер.

— С удивлением обнаружила, что, несмотря на посещение театрального кружка в детстве, у вас, оказывается, имелись альтернативы на будущее вроде Академии государственной службы…

— Родители выдвигали это предложение, потому как я сомневался: в юном возрасте ведь трудно сделать однозначный выбор. Поэтому надеюсь, что мои дети услышат себя чуть раньше, будут уже готовы к выбору и не станут слушать советы со стороны.

У актера хороший музыкальный слух. В детстве он пел в хоре, сейчас играет на гитаре, саксофоне, кларнете и ударной установке

Фото: Анна Никитина

— Вы росли больше домашним или дворовым пацаном?

— В младших классах, в Новокуйбышевске, у меня были более тепличные условия. Двор был обыкновенный, с гаражами, с крыш которых мы прыгали в снег. Рядом находился завод изоленты, которую мы с товарищами оттуда воровали и возводили из нее какие-то постройки. Собственно, за десять лет я поменял шесть школ, так что дворы, компании были разными — где-то все складывалось нормально, а где-то не принимали и мы мутузились на каждой перемене. А самые лучшие воспоминания сохранились о школе на окраине Саратова, в весьма специфическом, пролетарском районе.

— Ваша мама — педагог, а отец — музыкант, аккордеонист-баянист, умеющий своими руками изготовить свирели, рожки, трещотки… Эти способности вам передались?

— Папа — человек с абсолютным слухом. Прекрасный музыкант! Я тоже немного «слухач», довольно музыкален, ребенком пел в хоре, но необразован — не способен играть с листа. Да, могу сыграть на саксофоне, на кларнете, на ударной установке, но уж точно не так виртуозно, как Денис Мацуев — даже локтями по клавишам. (Улыбается.) Хотя определенно я меломан, какая-то тема, мелодия меня всегда сопровождает. Дома стоит гитара в углу, и я иногда включаю себе какой-нибудь трек и что-то бренчу… Психологи же не зря рекомендуют музицировать. Вообще, музыка — великий дар мироздания, она лечит душу, спасает в тяжелые минуты. В целом искусство, отрывающее от реальности, несет в себе эту миссию.

— И книги тоже. Оказывается, вы знатный книгочей, как признались одному моему коллеге.

— По-моему, когда литература захватывает, любой человек сосредотачивается на чтении. Последняя вещь, которая меня перевернула, это была пьеса Флориана Зеллера «Отец». Я плакал над текстом, а со мной давно подобного не случалось. По ней драматург поставил одноименный фильм с гениальным Энтони Хопкинсом. Для возрастного артиста это роль-мечта. По степени воздействия сравнимо с «Любовью» Михаэля Ханеке.

Помимо троих детей, жизнь делает веселой карликовый пудель по кличке Буба. Артем – собачник со стажем и в будущем планирует обзавестись еще и золотистым ретривером

Фото: Анна Никитина

— В нашем разговоре вы неоднократно упоминали сыновей, и я не могу не спросить о них. У вас трое: старший, от первого брака жены, и двое уже ваши совместные — получается многодетная семья, как и в вашем детстве, вас у родителей было трое…

— Да, я средний, и еще старшая сестра и брат. Правда, я никогда не ставил себе задачи стать многодетным отцом, хотя и вполне допускал такую возможность, и теперь этот статус мне очень нравится. Успеть бы прочувствовать это все, осознать, а то часы пролетают просто стремительно, и мне кажется, я даже чуть-чуть не успеваю зафиксировать в себе это состояние. А наши ребята — это тринадцатилетний Тимур, девятилетний Матвей и семилетний Федор. Они прекрасные, талантливые. У них есть этот внутренний огонек, который способен сделать из них личностей творческих, но я не тороплюсь с этим. Не беру их на съемочные площадки, не заставляю сидеть в театре целыми днями. Понимаете, это чрезвычайно манкий мир, игра привлекает всех, а уж детей прямо затягивает. Это я знаю по себе, поэтому не провоцирую. Безусловно, сыновья бывают там, где я работаю, им любопытно, но в целом мы с женой предлагаем им самим проявлять к чему-либо интерес, без нашего нажима. Пока, так получилось, они все трое страшно увлечены спортом — акробатическим рок-н-роллом. Причем серьезно — буквально каждые выходные у них соревнования. Например, на прошлой неделе их отобрали от Центрального федерального округа на чемпионат России, так что они делают колоссальные успехи. И мы рады: спорт чрезвычайно важен для ребенка.

— Частенько за них «болеете» на трибунах?

— К сожалению, из-за плотной занятости на их соревнованиях бываю редко. Но когда получается, обязательно приезжаю. Вообще люблю проводить время с семьей: на досуге мы можем и в футбол поиграть, и просто прогуляться по парку, и на лыжах покататься, или банально дома валяться на диванах с планшетами в руках. У нас классные мальчишки, и мне с ними кайфово. Они абсолютно разные по темпераменту, по энергии, по склонностям к чему-либо. Портретное сходство наблюдается у меня с Федькой. Как-то раз, увидев мое детское фото, он спросил маму: «А это я где?» Но характеры у нас совсем не идентичны: я более легкий, а он такой конкретный, деловой, и мне очень нравятся эти его черты.

«Портретное сходство наблюдается у меня с сыном Федей. Как-то раз, увидев мое детское фото, он спросил маму: «А это я где?»»

Фото: Анна Никитина

— На ваш взгляд, что должно в себя включать современное воспитание?

— Спорт, разумеется, языки. Сейчас время такое, что с английским уже желательно рождаться. (Улыбается.) А еще с китайским и парочкой других языков. У пацанов, конечно, жесткий график, но мы с женой все равно стараемся, чтобы у них была возможность выдыхать, что называется, отвлекаясь от спорта, музыки и средней школы.

— В школе на УПК вы обучились на повара-кондитера второго разряда. Сегодня балуете домашних своими блюдами?

— Несомненно. Я люблю готовить — правда, что-то обыденное, не кулинарные шедевры, и когда позволяет время. Я и починить что-то могу, если потребуется. Но такого хобби, как у одного моего знакомого коллеги — он создает очень красивую мебель своими руками, — у меня нет. Давно прошел период, когда я разгружался лепкой и рисованием.

— Ваша старшая сестра Светлана преподает английский язык в «Щуке», а младший брат Илья — артист балета, танцевал в труппе Бориса Эйфмана, теперь там преподает и проводит свои мастер-классы. Получается, все вы связаны с творческой деятельностью.

— За это надо сказать «спасибо» нашим папе и маме. Света занимается международными проектами в Театральном институте им. Б. Щукина, а Илья с детства влюблен в балет, абсолютный фанат своего дела.

— Со своей Маргаритой, второй половиной, вы соединились десять лет назад благодаря череде случайностей: впервые заметили друг друга возле ресторана накануне Нового года, запомнили и снова встретились спустя время… Действительно ли это она проявила инициативу, попросив у общих знакомых ваш номер телефона?

— Все именно так и было. Судьба — это же цепь событий, которые мы своими действиями способны подстегнуть. Маргарита — невероятно мудрая женщина, поэтому она поступила правильно.

У Артема второй разряд повара-кондитера, периодически он радует близких своими блюдами. а еще он увлекается спортом, на съемках некоторые трюки выполняет сам

Фото: Анна Никитина

— У супруги юридическое образование — наверное, по натуре вы весьма различны…

— Да, так и есть, абсолютно разные по многом пунктам. Допустим, у меня мало друзей, а Рита умеет дружить, и это ценный навык. Так что мы дополняем друг друга. Но важно, что в чем-то главном мы, видимо, сильно похожи.

— На программе Корчевникова ваша жена призналась, что ревность поначалу омрачала ваши отношения. Теперь вы с этой бедой справились?

— Мы оба ревнивы, и периодически возникают беспочвенные подозрения. Знаете, как порой бывает: расслабишься, и кто-то тебе из-за левого плеча нашептывает — а ну-ка посмотри! Но это все чушь! Разумеется, Маргарита — эффектная женщина, но вопрос: зачем ревновать?! Как вы заметили, я человек последовательный, постоянный, потому что мне хочется таким быть. Я думаю, что в этом сила. И мне так комфортно: я не разрываюсь, жене доверяю, и, надеюсь, она мне тоже. Нет желания страдать какой-то ерундой: я же уже довольно взрослый — сорок лет на носу, много чего уже прошел, перепробовал, переосмыслил. И, ощущая хрупкость всего на свете — жизни, здоровья, отношений, — будучи готовым к неизбежным мгновенным изменениям, все равно мечтаю о внутреннем спокойствии и душевной гармонии.

— Вы — собачник, верно?

— Безумный! Обожаю их! С самого раннего детства собаки меня сопровождали. Ныне еще один член нашей семьи — карликовый абрикосовый пудель Буба. Лучший в мире пес! Притом что эту породу я никогда не воспринимал, считал неким недоразумением: не модная, не брутальная. Но выяснилось, что собака чудесная. Остановились на ней из прагматических соображений: квартира-то не гигантская, трое детей. Такой компактный питомец — то, что надо. А вот когда появится загородный дом — я же старею, следует об этом позаботиться, — наверняка опять заведу золотистого ретривера.

— Относительно возраста вы как-то забавно заметили, что в тридцать лет нас всех снимают с гарантии…

— Я слышал, что так шутят доктора. В любом случае, техосмотр следует проходить регулярно, а дальше наслаждаться жизнью. (Улыбается.)