Джулия Гарнер: «Я сказала Марку, что надо расписаться сейчас»
Звезда сериала «Озарк» — о судьбоносном отказе на кастинге, свадьбе и детях
Очаровательная малышка, практически Дюймовочка, небесное создание с голубыми глазами и светлыми локонами — актриса Джулия Гарнер кажется нимфой или феей, но, судя по всему, далека от образа трогательной барышни. Подробности — в интервью.
— Сегодня, Джулия, никто не сомневается в твоем таланте, в том, что твое место — на съемочной площадке. Но так было не всегда.
— Да, и в том, что сегодня вы видите меня на экранах, можете обвинять одного милейшего кастинг-директора. Эта история — моя любимая. Мне было пятнадцать, я была стеснительной, но при этом уверенной в своих силах девочкой. Да, так бывает: ты точно знаешь, что можешь очень многое, остается лишь перебороть первый страх, снять этот барьер. И вот я решила брать уроки актерского мастерства. Ну а там, где уроки, недалеко и до прослушиваний. Я решилась, пришла, даже прошла первые этапы. Читаю какой-то монолог, читаю несмело, но не сказать, что ужасно. Кастинг-директор меня вежливо слушает, но потом останавливает на полуслове со словами: «Сладенькая, ты большая молодец, но тебя здесь быть не должно, это не твое». Меня раньше никогда не прерывали на середине, я вообще была тепличным ребенком. И я такая: «Простите, что? Как это?» Представляете, что бывает с подростком, когда вы говорите ему, что у него что-то не получится? (Смеется.) Я сделала просто все, чтобы доказать тому директору: у меня все выйдет в лучшем виде!
— Тебя до сих пор задевает критика?
— Критика? О, нет. Меня задевают такие вот скоропалительные выводы обо мне. Возможно, тогда, на прослушивании, я была слишком естественной, слишком юной. Но, черт возьми, я же была ребенком. До десяти лет я не умела читать, представляешь? У меня дислексия, и я очень старалась, пытаясь преодолеть ограничения, которые накладывает эта особенность. И даже после того как я научилась читать, я все еще волновалась, что со мной что-то не так. Потому-то я и начала брать курсы актерского мастерства. Я просто влюбилась в игру, влюбилась настолько, что перешла на домашнее обучение, чтобы все время посвящать курсам.
— Ты сказала, что была застенчивой. Ты поменялась за эти годы?
— Не особо. Конечно, я теперь не робею перед каждым агентом, точнее, вообще ни перед кем не робею. Но в целом я осталась тем странным угловатым подростком, который когда-то пришел попробовать свои силы на телевидении. Знаешь, я даже благодарна, что моя карьера началась с отказа. Дело в том, что в те годы я очень хотела быть похожей на Бритни Спирс. Шикарные волосы, яркая внешность, броский стиль — ну классно же! А я… Что я! Бледная, с блеклыми волосами, слишком худая, слишком закрытая. Я определенно не была похожа на звезд уровня Бритни, Кристины Агилеры и Бейонсе, которые тогда были очень популярны. Что уж говорить: я с шести лет носила черную водолазку, и это был мой любимый образ. Когда мне отказали, я прекратила грезить о чужой красоте, о чужом стиле, как-то очень быстро приняла, что я такой никогда не буду. Это в дальнейшем очень помогло мне.
— Сегодня тебя называют одной из самых талантливых и самобытных молодых актрис нового Голливуда. Есть какие-то профессиональные советы и секреты, которыми ты готова поделиться с нами?
— Не-а, прости. (Улыбается.) Я вообще никак не работаю над сценой. Понимаю, что звучит это дико, но я просто вхожу в кадр и… забываю, что там со мной происходит на все время, пока работает камера. Помню, как мои коллеги подходили и спрашивали, как это я так смогла натурально закричать в одной из сцен. А я такая: «Что, закричать? В сценарии этого не было. Я кричала?» Если я слышу собственный голос, если я осознаю себя в сцене как Джулию, а не как героиню, то сразу прошу переснять. Понимаю, что получится не очень. И просто ненавижу пересматривать свою работу. Честно. Я не видела целиком ни одной серии «Озарка». И не планирую пока.
— То есть ты получила «Эмми» за роль Рут, но не видела своего персонажа в кадре?
— Верно! А зачем? Я и так все знаю про Рут. (Улыбается.) Ничего нового на экране я не увижу, поверьте мне. Я знаю о ней даже больше, чем вы. Помню, когда меня позвали в сериал, я так им заболела, так захотела участвовать в этом проекте! Обычно я руководствуюсь правилом «Уехал один автобус — приедет другой». Но здесь мне было необходимо сесть в этот первый автобус. (Улыбается.)
— Я знаю, что продюсеры шоу расширили роль Рут специально под тебя. Один даже сказал о тебе такую фразу… Ну, про животное, помнишь?
— (Смеется.) Не совсем про животное. И сказал эту фразу мой коллега, Джейсон Бейтман. «Джулия одновременно и красавица, и чудовище». Вот так.
— Не обидно?
— Ну, он имел в виду, что за хрупкой внешностью скрывается бестия. Я с ним совершенно согласна. Мне, наоборот, льстит такое определение. Меня постоянно сравнивали с ребенком, с малышкой, с эльфом, что мне это порядком надоело. Так часто мы не видим за внешностью человека его самого!
— Тебе, наверное, сложно дается общение с фанатами, которые видят в тебе твоих героинь…
— Я держусь от поклонников на почтительном расстоянии. Только не думай, пожалуйста, что я высокомерная или что-то такое — просто мне не нравится идея о том, что актер принадлежит публике. Что за чушь! Актер никому, кроме себя, не принадлежит. Мы же не говорим, что строитель принадлежит кому-то? Или что учитель отдан ученикам? Мы все занимаемся тем, что у нас неплохо получается, все стараемся как-то в лучшую сторону поменять этот мир, делать что-то для общего блага, но позвольте, это не делает нас вещью, которую можно кому-то отдать во владение.
— Где и как ты отдыхаешь от постоянного внимания фанатов и плотного графика съемок?
— Я люблю проводить время с моей семьей. Я была младшим ребенком, и в детстве мне доставалось больше всего внимания и заботы, от которых в какой-то момент захотелось сбежать. Но сейчас я понимаю, как мне повезло, что я росла с этими замечательными безумцами. О, не подумайте, что я ругаю своих родителей или сестру! Наоборот. Вы знаете, в каждой семье бывают ссоры… Наши длились часами, но лишь только потому, что конфликт выливался в сеансы групповой терапии, серьезно. Все начиналось с конкретных претензий кого-то одного из нас, но затем каждый имел возможность высказаться. В результате у нас у всех прекрасные отношения. И такая практика пошла на пользу моей актерской игре. Просто представьте себе, кого могут вырастить учитель и психотерапевт (отец Джулии — учитель рисования и художник, мать — стендап-артистка и терапевт. — Прим. авт.)!
— Как я понимаю, твои родители тебя полностью поддерживали.
— Совершенно верно, они всегда были на моей стороне. Актерство помогло мне в обучении, помогло мне в подростковый период. Но надо сказать, что я все же из нового поколения актеров: сексуальные скандалы в прошлом, никто никогда не пытался меня ни к чему склонить, и потому моим папе и маме не о чем было беспокоиться.
— Не волновались ли они, когда ты, в самый разгар пандемии, снималась в сериале «Изобретая Анну»?
— Мы все переживали, но производство не должно было простаивать, и мне пришлось работать. Затем съемки все же остановились, и я, несмотря на то, что очень расстроилась, смогла выспаться. Наконец! Впервые за четыре года я просто спала день за днем. И это было чудесно. Ну и потом мы смогли с Марком наконец-то вдоволь побыть вместе — впервые после свадьбы.
— Кстати, о Марке (Марк Фостер, супруг Джулии, музыкант — Прим. авт.). Вы с ним в браке уже полтора года. Как тебе семейная жизнь?
— Как и любая жизнь с Марком — прелестная!
— Ваша свадьба не была похожа на праздник двух знаменитостей…
— Да, мы расписались в нью-йоркской мэрии. Вообще не по-голливудски. Я выходила замуж в костюме, платья не было.
— Почему?
— Даже не знаю. Мы оба готовились к большому торжеству, которое было запланировано на июнь 2020 года. Но в декабре, еще до всех локдаунов, я будто что-то почувствовала и сказала: «Слушай, ты только не паникуй…Давай не будем ждать лета. Кто знает, как там дальше пойдет». И я вообще не жалею, что платье не пригодилось.
— Вы так долго знакомы, но решились пожениться лишь сейчас… Проверяли чувства?
— Мы и вправду знакомы уже почти десять лет. Встретились аж в 2013 году, представляешь? Понравились друг другу, но не оставили никаких контактов. А потом Марк нашел меня в Инстаграме еще до того, как я стала работать в «Озарке». Лайкал все мои фотографии. Я даже подумала: «Кто этот странный тип? Преследователь, фанат?» Мои друзья подписали меня на его аккаунт, я узнала Марка… Так начался наш виртуальный, а затем и реальный роман. Но чувства мы не проверяли. Я всегда знала, что мы сыграем свадьбу. Просто до какого-то момента мы оба были очень заняты своими карьерами. И как только смогли передохнуть, сразу и расписались.
— Не могу не спросить о детях. Так как: есть ли они в ваших планах?
— Пока нам хватает нашего бульдога. И он такой ужасно вредный, что мы даже думать не хотим о настоящем потомстве. И я, и Марк сейчас наслаждаемся нашей жизнью. Все так стремительно развивается, все так классно складывается, что мне даже немного страшно менять вводные. Уверена, что когда-нибудь мы оба будем готовы. Но сейчас я ценю то, что имею.
— Ты говорила, что в какой-то момент в большой семье тебе хотелось уединения. Как вы с супругом решаете этот вопрос? Отдыхаете порознь?
— Мы и так слишком часто порознь, так что отдыхаем вместе. Взгляды на то, как выпустить пар, у нас одни. Но он иногда уходит в свою студию, чтобы записать новую песню или просто помедитировать.
— А ты?
— А что я? Я медитирую на съемках. (Смеется.) Выяснила это во время пандемии. Вроде бы и бессонница прошла, и силы появились, а спокойствия, какого я ощущаю во время работы, не было. Так что какие дети? (Улыбается.) Пока только съемки!
— У тебя есть завестная мечта, касающаяся карьеры?
— Хочу всегда иметь возможность выбора. Не хочу соглашаться на сценарии, которые мне не нравятся. Хочу быть себе верной. Вот так!
