Испанский актер, известный экологический активист и супруг Пенелопы Крус, харизматичный Хавьер Бардем — личность незаурядная. Демоническая внешность, волнующий тембр голоса, фильмография, полная образов злодеев и психопатов… Словом, мужчина внушает трепет и даже пугает некоторых своих поклонников. Но, говорят, в реальной жизни Хавьер — само очарование и доброта. Посмотрим, так ли это?

1. О любви

Только неразделенная любовь может быть романтичной.

Возраст — категория не реальная, не играющая роли нигде, кроме нашего физического мира. Сущность человека же устойчива к течению времени.

Я думаю, труднее всего любить самого себя. То, как вы относитесь к себе — это ваш вклад в отношения с окружающими, то, что вы привносите в них.

Мы живем в эгоистичные времена. Я первый назову себя самым большим эгоистом. Казалось бы, нам доступно многое, ведь мы — выходцы из так называемого «первого мира», окруженные технологиями… Но в чем мы отстаем, так это в сочувствии.

Долгое время у меня было очень зашоренное представление о том, что значит быть мужчиной и женщиной, принадлежать к тому или другому полу. Сейчас я прозрел. Во мне есть и мужское, и женское начала.

Вы полюбите. Рано или поздно, нравится вам это или нет.

2. О себе

Часто я смотрю на себя и вижу испанца, который пытается быть понятным англоговорящей аудитории и вкладывает в это очень много энергии.

В Испании все давным-­давно устали от меня. Но в Америке проявляют любопытство и интерес, как к забавному новичку. Внимание заставляет меня чувствовать себя уязвимым.

Раньше я был прекрасным тусовщиком. Но теперь я стар. Я старик! Вы платите за то, что было, последствиями. Сейчас я могу выпить пару рюмок, не более того. И мой организм говорит мне: «Стоп!».

Я ненавижу насилие. Когда я держу пистолет, то чувствую смерть в своих ладонях. Но в кино иногда даже весело притворяться.

3. О профессии

Как актер, ты не можешь никого судить. Одна великая испанская актриса (речь о Пенелопе Крус. — Прим.авт.) сказала: «Мы, актеры, адвокаты героев, которых играем. Мы должны защищать их, несмотря ни на что».

Этот великий империалистический мир под названием Соединенные Штаты заставил нас поверить в то, что «Оскар» — самая важная вещь в мире актера. Но если вы подумаете об этом хотя бы пять минут, то поймете, что такого не может быть.

Первая моя роль была в фильме, где я играл садомазохиста, который устраивал веселые оргии. Поскольку я очень методичный актер, я посещал все доступные мне оргии в мире, чтобы понять, что это еще такое.

В Голливуде нет золотой середины. Ты либо неудачник, либо звезда. Для меня это дико.

Мне нравится актерство. Но быть может, потому, что я не умею делать ничего другого.

4. О религии

Я всегда говорил: я не верю в бога, я верю в Аль Пачино.

Помню момент, когда умер мой отец. Я и раньше не был убежденным католиком, но когда это произошло, все внезапно и окончательно стало очевидным: религия — это наша попытка найти объяснение всему происходящему, попытка почувствовать себя защищенным. Религия — это обещание чего-­то еще за гробовой доской. Естественно, это очень соблазнительно — верить.

Меня воспитывали как истинного католика, но в итоге воспитали человеком, который не боится проявлять свои эмоции и пускать в ход фантазию и воображение.