Юлия Мельникова: «Верить в любовь — необходимое условие для жизни»
В эксклюзивном интервью WomanHit.ru актриса рассказала о драках с Викторией Исаковой, клаустрофобии и о том, советуются ли при выборе роли с мужем Павлом Трубинером
- Юлия, расскажите, что происходит с вами в эмоциональном плане, когда вы получаете новую роль?
- Мне интересно работать, когда роль не про меня. Понимаете? Совершенно другой персонаж. Это вызывает бурю эмоций, хочется расшифровать эту роль, понять и найти в себе какие-то черты характера внутренние, которыми ты своим организмом, как инструментом, можешь воплотить.
- Сейчас все обсуждают премьеру оригинального сериала видеосервиса START «Надежда»? Там было так же?
- В данном случае мне очень повезло с сериалом «Надежда». Моя героиня Люба не просто киллерша, вынужденная убивать — она обожает это делать, совершенно безумный кайф от этого ловит. Сумасшедшая барышня (смеется). У этой роли очень высокий градус.
- Чем вас привлекла роль киллера Любы в первый момент?
- На тот момент у меня был небольшой кусочек текста, уже потом мне прислали весь сценарий. Я поняла, что меня зацепила именно неадекватность моей героини — в хорошем смысле слова. Всегда вызывает интерес возможность попробовать то, что тебе не присуще.
- Как вы получили роль? Был ли какой-то кастинг?
- Кастинг-директор позвонил мне и пригласил на пробы. Елена Хазанова, режиссер «Надежды», буквально после одной сцены сказала: «Мне все понятно, я вижу ту энергию, которая мне нужна». Долго не мучились.
- Это ваша первая работа с женщиной-режиссером? Как вам работалось с Еленой Хазановой, а также со звездой кинематографа Викторией Исаковой?
- Мне не в первый раз встречаются женщины-режиссеры. Они все, безусловно, разные. С Леной и Викой я получила огромное удовольствие в работе. В «Надежде» на семьдесят процентов женская команда: продюсер, директор, художник — тоже женщины. Лена Хазанова потрясла меня как режиссер — она очень чуткая, тонкая, интеллигентная. Ей удается находить невероятно точные фразы, чтобы помочь. Всегда в материале, в тебе, в роли. С Викой тоже огромное удовольствие работать. У нас были сложные сцены — сцены драк. Не обычных девчачьих разборок, а драк профессиональных убийц. Мы много тренировались, ездили на тренировки с каскадерами, и Вика полностью отдает себя на сто процентов.
- Сами исполняли трюки?
- Мы сами очень многое делали. У нас были каскадеры, дублерши, но все основные трюки мы выполняли сами, так как мы были видны в кадре. И на машину падали с разбега, и ножами друг друга… в общем, много было трюков.
Мы снимали всю ночь одну большую сцену драки. Холодной, ледяной ночью снимали, асфальт вокруг поливали водой в это время для красивости кадра. В общем, немножко натерпелись в эту ночь. Но Вика, как партнерша, помогает и с ней очень классно. Я бы еще не раз поработала с ней.
- А вообще команда на проекте подобралась хорошая? Ведь от этого очень зависит результат…
- Команда на этом проекте была потрясающая. Но здесь все зависит от режиссера, от Лены, которая выстраивала теплую атмосферу. Актеров буквально носили на руках, потому что очень сложный проект и все, понимая это, делились друг с другом положительной, веселой энергией. Был один съемочный день, когда мы спускались в бункер, который находится на глубине пятидесяти этажей под землей. Когда мы спустились, оказалось, что у многих есть нешуточная клаустрофобия. Ко мне пришло осознание, что надо мной дом в пятьдесят этажей, я взаперти, и внутренние ощущения были не из приятных. Хорошо, что у нас очень чуткие продюсеры — они сразу же подходили ко мне, и уточняли что я хочу, предлагали воду, музыку в перерывах, чувствовалась их поддержка… Очень бережно относились к актерам.
- Чем вы обычно занимаетесь в гримерке, когда возникают перерывы между съемками?
- Работаю с текстом, учу следующие сцены. Мне хочется не отвлекаться — если я приехала на площадку, то хочу все время быть в процессе. Стараюсь не отвлекаться на лишние телефонные разговоры — мне важно посвятить этот день процессу, находиться в материале.
О карантине
- Вы соблюдали предписания о самоизоляции, следили за информацией о пандемии в целом?
- Мы живем за городом, поэтому нам немножко легче. Есть где выйти, погулять. Мы все время были дома, особенно никуда не ходили, только в магазин. Занимались с ребенком. Ребенок у меня вообще рад и не понимает, как я могу теперь пойти на работу. Думает — зачем мне идти на работу, все же и так хорошо? Мы все время уделяли друг другу. С Елизаветой, дочкой, мы изучали картины в Третьяковке онлайн. Нам было нескучно.
- Как вам дались месяцы изоляции? Было ли тяжело? Или, наоборот, появилось время на дела, которые откладывали? Чем занимались?
- Мы были дома — нам вместе всегда есть чем заняться. Конечно, ситуация очень страшная и неприятная, есть знакомые, которые болели. Сейчас носим маски и перчатки — это не шутки, чтобы просто все отсиделись дома. Надеюсь, скоро жизнь вернется в прежнее русло.
Кино и театр
- Пересматривайте кинофильмы с собой? Что вы чувствуете, когда видите себя на экране?
- Некоторые фильмы мне удается посмотреть, другие не успеваю или не смотрю целиком из-за нехватки времени. В некоторых проектах ты не знаешь, какой будет результат, так как находишься внутри процесса и вместе со зрителем видишь конечный результат. Так же удивляешься, потому что ты не ожидаешь, что так смонтируют. Поэтому всегда есть волнение. Сериал «Надежда» я очень ждала — мне нравилось над ним работать, теперь безумно интересно смотреть, что в итоге получилось.
- Работа в театре для вас важна?
- Я работаю в «Сатириконе» буквально со второго курса МХАТа. В театре сильная и отборная труппа — там нет лишних людей, и в этом плане Константин Аркадьевич Райкин основательно подходит и к вопросу выбора спектаклей, и к выбору актеров. У меня был период, когда я целиком и полностью была поглощена театром. Даже не участвовала в съемках — было много репетиций, спектаклей. Сейчас немножко иначе — я играю в спектаклях, но уже не так часто. После безвылазных репетиций случилось перенасыщение. На данном этапе происходит больше съемок. Приоритеты меняются. Безусловно, я очень люблю театр, мне кажется, для актера важно играть, репетировать именно спектакли. Это иной вид искусства, прямой обмен энергией со зрителем. В мой первый спектакль, у меня ноги подкосились, когда мы вышли на поклон и тысячный зал встал и начал аплодировать. Невероятный поток энергии, который сносит тебя с ног. Такого нет в кино, там другие ценности.
- Вы делаете различие между полным метром и сериалами?
- Сейчас нет такой разницы, мне кажется, полный метр или сериал. Выходят сериалы, которые не уступают полному метру, в том числе по внутренней работе — у меня выходят два проекта — сериалы, но группа работает ровно с той же отдачей, как и над полным метром. Это заметно и по оснащению, и по хронометражу, который снимается в день. Есть сериалы даже гораздо круче, чем полнометражные фильмы. Тот же Netflix это ярко показывает, когда звезды снимаются в сериалах, и получаются великолепные работы.
- Одной из ваших ярких ролей была боярыня Морозова в сериале «Раскол» Николая Досталя. Вы как-то сказали, что эта роль изменила ваше мировоззрение. В чем это заключалось?
- «Изменила мировоззрение» — сильно сказано, скорее благодаря этой необычной роли узнала для себя много нового. Мы к ней готовились много с режиссером Николаем Николаевичем Досталем. Играть эту роль — большая ответственность, это не выдуманный персонаж, а человек, который существовал и был причислен к Лику святых. Есть иконы Боярыни Морозовой. В моей голове много места занимала эта история. Мы ездили в старообрядческие церкви, я училась петь на старорусском языке псалмы. Конечно, очень много я узнала нового, глубоко погружаясь в эту историю. Не то чтобы изменилось мое мировоззрение, просто много вещей узнала, которых раньше не касалась. Я православный человек, и есть много тонкостей, о которых мне рассказали старообрядцы. Поэтому что-то изменилось, я стала более оснащена новыми знаниями о вере.
- Как входили в эту непростую роль?
- Готовились основательно. Мы с режиссером встречались у метро в пять утра и шли на службу, в городе не так много старообрядческих церквей. Подготовка должна быть основательная, потому что это не совсем развлекательный жанр.
Выбор профессии
- Вы в прошлом поступали на лингвистику, работали моделью — это помогло в нынешней профессии? И как?
- На самом деле, в шестнадцать лет у меня не было основательных мыслей. Мама очень хотела, чтобы я поступила на иностранные языки, мне же хотелось заниматься творчеством, режиссурой. Поэтому я попробовала и туда, и туда — в итоге выбрала творческую стезю. Через год я из этого института ушла, потому что у меня был модельный этап. Шестнадцать лет — рановато для режиссуры, в моем случае точно. Затем поступила на актерский, и это так сильно затянуло, что к режиссуре я вернулась только после тридцати. Серьезных решений в этом вопросе я не принимала — все случилось само собой.
- Почему вы решили получить вторую специальность режиссера?
- Потому что во мне это все живет, никуда не исчезает. Я чувствую, что мне есть что сказать в этой профессии. Если бы это забылось и не было потребности, то я бы этого не делала. Но когда эта внутренняя потребность не успокаивается, то я решила дать себе шанс в этом направлении.
- Что вам нравится больше: режиссура или актерская профессия?
- Это совершенно две разные профессии. Когда я снимала дипломные фильмы, получала совершенно другое удовольствие, другой спектр эмоций. Несравнимые вещи. Мозг работает иначе. Сейчас не знаю, как это соединить, но я готовилась к полному метру и у меня были актерские предложения, которые я хотела сыграть. А делать это параллельно пока для меня кажется не совсем возможным.
- Любите кастинги?
- В период самоизоляции у меня было много самопроб. Первое время это напрягало, потому что играешь сам с собой, нет прямого контакта. Сложно понять, чего хочет режиссер. Любую сцену можно сыграть тысячью способами и тут нет пределов разнообразию. Потом я привыкла и уже снимать это было достаточно легко. Пробы тоже бывают разными. Бывают пробы, с которых ты выходишь окрыленная, потому что ты попал в какой-то творческий союз с режиссером. А иногда выходишь пустой. Зависит от того, попадает ли в тебя роль или совпадаете ли вы с режиссером в материале.
Дела семейные
- Верите в любовь с первого взгляда?
- Верю. Верить в любовь — это необходимое условие для жизни.
- Вы замужем за популярным актером Павлом Трубинером. Вам это мешает — именно его популярность?
- Если бы мне это мешало, то у меня бы, наверное, не было такой семьи. Так как она у меня есть, то никаким образом она мне не мешает.
- Семья может помешать актерской карьере, как вы думаете?
- Мне кажется, никогда не может, если семья крепкая, если люди поддерживают друг друга, если семья помогает человеку расти, укрепляться в карьере и идти выше.
- Чем помогаете вы Павлу в профессии, а чем он вам?
- Мы обсуждаем работу и вещи, которые нас волнуют. Когда я писала свои дипломные фильмы, я советовалась, показывала их Паше прежде всего, а затем выносила на общий суд. Он тоже рассказывает про свои съемки. Мы смотрим фильмы, если нам интересен тот или иной проект.
- Два актера в семье, это плюс или минус?
- В нашей семье — плюс. Мы на одной волне, понимаем друг друга и вместе нам очень интересно это. Тут зависит от человека, нам это несомненно интересно.
- Вы как-то заметили, что лучшая роль Павла — это отец, в чем она заключается?
- Паша — прекрасный отец, я любуюсь тем, как он общается с детьми. Он никогда не дает наказы, а своим примером, своей жизнью показывает, чего он хочет от детей. Никогда не будет требовать того, чего он не делает сам. Мне нравятся их отношения с Лизой, и как Лиза общается с папой. Еще перед пандемией они придумали свою музыкальную группу, и теперь вечерами танцуют. Я кайфую от того, какой он отец!
- Философский вопрос — задумывались ли вы о том, зачем именно вы живете?
- Безусловно, эти мысли посещают наверно каждого человека и есть внутренние ответы на это. Я думаю, Бог — есть любовь и в каждом человеке есть Бог. Значит в каждом человеке есть любовь, которую мы должны чувствовать и обязательно проявлять.
