Дмитрий Колдун: «В жене ценю ее искренность»
Бывший участник «Евровидения» — о режиме самоизоляции, белорусском шоу-бизнесе и спорах с супругой
Победитель проекта «Фабрика звезд−6» и участник «Евровидения−2007» Дмитрий Колдун, несмотря на серьезную ситуацию в мире, связанную с коронавирусом, пребывает в довольно оптимистичном настроении. В этом году у артиста 35-летний юбилей. Правда, где и как он будет его отмечать, Дима пока загадывать не стал, зато рассказал WomanHit.ru, чем российский шоу-бизнес отличается от белорусского, о чем артист спорит с любимой супругой и какими талантами обладают дети музыканта.
— Дмитрий, как проходит ваш период самоизоляции?
— Я нахожусь сейчас в Белоруссии вместе со своей семьей, провожу время с детьми, мы гуляем на свежем воздухе, занимаемся огородом, ходим за березовым соком. Делаем все то, на что обычно не хватает времени. Я люблю бывать на природе, люблю уходить в поход, где есть реки, озера. В этом году, если все будет нормально, планирую отвезти детей на Ямал, осенью, когда ударят первые морозы. Покатаемся там на оленях. В самоизоляции хорошо пишутся новые песни, в гастрольные дни на это тоже не хватает времени.
— Ваши коллеги поголовно на лыжах катаются, некоторые даже коронавируса не боятся…
— С лыжами у меня как-то не срослось. Видимо, в силу моей конституции — я не могу долго ехать на лыжах, я падаю. А на оленях, думаю, продержусь дольше. Раньше я был в сборной факультета по силовому троеборью, сейчас в практике только физкультура. У меня дома есть брусья, турники и гантели, иногда посещаю бассейн. Когда ты часто выступаешь и делаешь это на полную катушку, этого вполне достаточно, чтобы быть подтянутым и стройным. Сцена изматывает и сжигает все лишние калории. Я могу есть все, что хочу. Могу поесть жирного и жареного, не могу сказать, что питаюсь правильно.
— Дмитрий, у вас скоро празднование 35-летнего юбилея. Вы уже ощутили, что эта дата не за горами?
— Честно говоря, не знаю, какое ощущение должно наступить. Наверное, возраст определяется внутренним состоянием или каким-то родом деятельности. Для певцов, музыкантов 35 лет — это абсолютно нормальный возраст, организм функционирует достаточно продуктивно для того, чтобы и мозг работал. Другое дело — спортсмены, для них, наверное, это немножко ощутимо. Могу сказать, что у меня к 35 годам все получилось из того, что я хотел бы иметь, поэтому жаловаться мне не на что, мне все нравится. Живем и работаем дальше.
— Вы говорите, что достигли всего, чего хотели. То есть вы строили какие-то планы и следовали целям?
— Мы же живем в социуме и смотрим по сторонам. Наблюдая за людьми, делаем свои выводы, приходим к своему решению, какой бы мы хотели видеть свою жизнь. Мои родители развелись, когда мне было 7 лет, после я никогда не жил в полной семье, поэтому, наверное, одной из самых главных моих задач было не повторить судьбу родителей. Чтобы моим дети не стояли перед выбором: куда и с кем, как это было у меня. Нельзя сказать, что у меня была какая-то травма, просто мне казалось, что так происходить не должно, хотя так бывает сплошь и рядом. Я рад, что с этой задачей справился. У меня замечательная семья, надеюсь, так будет всегда.
— До того, как началась вся эта ситуация с коронавирусом, у вас была довольно неплохая занятость, и с концертами тоже было все в порядке. При этом вы ни в каких желтых историях замешаны никогда не были. Не возникало идеи таким образом повысить свою популярность?
— Люди, которые находятся в шоу-бизнесе, подавляющее большинство из них, экстраверты. Они пришли поделиться собой с этим миром. Для них необходимо, жизненно важно, чтобы любой ценой о них кто-нибудь что-нибудь говорил. Важно быть на слуху, в поле зрения. Я в этот мир шоу-бизнеса попал совершенно случайно, можно сказать, со студенческой скамьи, для меня задачи такой никогда не стояло. Если что-то и происходит в моей жизни из ряда вон выходящее, то это случается не так часто, и мне есть что об этом сказать. Но на самом деле большинство новостей, которые я читаю про знаменитостей, — это откровенные фейки, придуманные не артистами и не их командой. Но люди это любят, им главное, чтобы что-то происходило (улыбается). Я предпочитаю делать упор на творчество, на то, чтобы завоевать свою аудиторию, чтобы им нравились мои песни, в этом я чувствую себя органично. Люди приходят целенаправленно на мои выступления, покупают билеты, мне очень приятно, когда концерт продолжается и заканчивается хоровым пением. Значит, пока все получается. Для меня это важнее, чем придумывание каких-то новостей.
— То есть вы не сидите и не придумываете подобные интригующие истории?
— Нет, я не придумываю. С телеканалов мне не звонят ради таких историй. Более того, я иногда ухожу с таких съемок. Бывает, обманом заманивают на программы, звонят и говорят, что тема программы одна, на которую ты соглашаешься, а уже в студии выясняется, что тема совершенно другая, тебе она неинтересна, ты к ней не имеешь никакого отношения.
— Артисты еще периодически пишут альбомы. А насколько это выгодно, ведь песни скачиваются из интернета?
— Любая продукция и любое произведение, которое ты выпускаешь, так или иначе защищается авторским правом. Сейчас, с появлением разных подписок на музыкальных сервисах, все встало на более-менее цивилизованные рельсы. Даже на скаченных песнях в интернете можно заработать, но дело не в этом. Альбомы я выпускаю не ради заработка, а потому что хочу поделиться своей музыкой со слушателями, поделиться своими чувствами и настроением. А пиратство даже на Западе процветает, и ты это никак не проконтролируешь. Все равно большая часть заработка — это концертная деятельность.
— Вы, кстати, выпустили же новый мини-альбом…
— Да, там 5 песен. EP «Граффити» получил такое название благодаря одной из песен, которая выступила заглавной в этом сборнике. По сути, каждая из композиций — это своего рода зарисовка определенной жизненной ситуации с разным настроением. Абсолютно новая для меня музыка, синтетический звук. Песни созданы в стиле synthwave. Самая классическая композиция из сборника, с элементами романса и баллады — это дуэтная с Владимиром Пресняковым песня под названием «Ты не птица». Альбом можно послушать, скачать и даже оставить комментарий. Я все просматриваю, мне интересно, что пишут ( улыбается).
— В этом году уникальная ситуация: «Евровидение» отменили. Что вы думаете по этому поводу?
— Думаю, что это необходимая мера. Конечно, в следующем году будет очень сложно предсказывать, что случится с этим конкурсом. Каждый год есть интрига: кто поедет? С какой песней? А если участники останутся теми же, интрига потеряется. И интерес может угаснуть, даже если песни будут новыми.
— А у вас были мысли еще раз себя попробовать?
— В России есть такой порыв — часто ездить (улыбается), хотя артистов у нас довольно много. Я не считаю правильным много раз туда ездить. Но если результат оправдан и ты привозишь победу в свою страну, это другой разговор. Я пока не готов ехать на «Евровидение». Были одно время такие идеи, но у меня не было нужной песни, сильной команды, с которой я мог бы быть уверен хотя бы на 50 процентов в успехе. Поэтому туда едет тот, кто уверен.
— Но зато это неплохо сказывается на популярности артиста…
— В то время, когда я ездил, у нас была очень сильная команда и была прекрасная поддержка различного рода: финансовая и медиа, Была поддержка со стороны Филиппа Киркорова и со стороны белорусского телевидения. Тогда участие в этом конкурсе дотировалось на государственном уровне. Было много сил потрачено, много вложено, мы пахали и жили «Евровидением». Были сплоченной одной командой, не могло плохо получиться, поэтому до сих пор мой результат за последние 16 лет в Белоруссии остается самым лучшим. Сейчас, мне кажется, поменялось отношение к этому конкурсу, и каждый участник, который туда едет, делает это самостоятельно. С одной стороны, вроде как бы ответственности меньше, с другой — и качество выпускаемого продукта чаще всего оставляет желать лучшего. И вложений нужно немало, минимум двушку продать в Москве. У меня двушка есть, но продавать ее не хочется (улыбается).
— С Филиппом Киркоровым вы, кстати, поддерживаете какую-то связь?
— Если только кармическую (улыбается). Думаю о нем… Когда видимся, мы можем перекинуться какими-то словами, но не могу сказать, что мы общаемся.
— Вообще с кем-то из коллег вы дружите? В шоу-бизнесе возможна дружба?
— У меня и так друзей не очень-то много, человек пять, да и с ними разговариваю нечасто, если посмотреть в телефоне. Для меня дружба — это когда ты можешь прийти к человеку в гости и провести вечер. Что касается артистов, то, наверное, так может быть только с Анитой Цой. У нас с ней старая история, моя мама дружила с ее семьей. Я, конечно, общаюсь со многими, у нас прекрасные отношения, но так, чтобы собираться компаниями в нерабочее время — такого нет.
— А конкуренция в шоу-бизнесе есть, в спину никто не дышит?
— Когда в спину дышат — это другое. Я думаю, что люди, которые занимаются музыкой, прекрасно понимают, что можно написать хит, но потом 10 лет выпускать какую-то шляпу, которая никому не нужна, Да, можно иметь связи, можно не иметь, но в конечном счете все это достаточно зыбко, тут уж каждый крутится, как может. В этом нельзя никого обвинять и кому-то завидовать. Люди все разные, у каждого свои методы достижения своих целей.
— Ну а шоу-бизнес Белоруссии и России отличается?
- В Белоруссии с шоу-бизнесом, конечно, сложнее, нет больших ресурсов. Маленькая и малочисленная страна — меньше, чем Москва с ее пригородами. Все скромненько, нет возможностей для большого размаха, но люди стараются, движение вперед есть. Вот, например, в этом году на телевидение запускают известный проект «Х-фактор». Для Белоруссии это событие, все готовятся.
— Значит, надо работать в России…
— В России у меня достаточно работы. Но в Белоруссии мои песни, наверное, больше знают в силу того, что в свое время был выпущен закон о защите прав белорусских исполнителей. В эфире белорусских радиостанций в прайм-тайм должно появляться 75 процентов белорусской музыки. Я рад, что моя музыка востребована, и на радиостанциях программные директора отмечают качество звучания. Песни слушают и заказывают. Благодаря этому я могу часто гастролировать в Белоруссии.
— Если не говорить сейчас о вынужденном перерыве, связанном с самоизоляцией, как относится ваша жена к вашей постоянной занятости и гастролям?
— Нормально относится, такая жизнь. Все прекрасно знали, кто и на что идет. В этом есть определенный шарм: ты успеваешь соскучиться по человеку. Иногда мне кажется, что отношения распадаются из-за того, что становится тесно, люди надоедают друг другу. Наверное, сложно было бы при другой форме сосуществования продержаться так долго. Я надеюсь, что за время карантина в нашей семье ничего не изменится. (Смеется.)
— Если вы попали в какую-то трудную ситуацию, ваша супруга вас поддерживает?
— Конечно. Я чувствую ее поддержку, но не во всех вопросах (улыбается). Иногда напишешь какую-то песню, а она: это какая-то ерунда! Нет, я не обижаюсь на это уже давно. И кстати, не всегда то, что поддерживает моя жена, становится успешным, тем не менее я ценю в ней эту искренность, которой она со мной делится. В ней нет лицемерия.
— Она сама не музыкант?
— Нет, она врач, к музыке не имеет никакого отношения. Разве что мы с ней познакомились на фоне того, что слушали рок в школе, нам нравились одни и те же группы.
— Свой врач в семье — это здорово!
— Вика — гематолог, работает с кровью, с результатами анализов. Она все может рассказать: кто ты есть, из чего ты состоишь. Что тебе нельзя есть, что нельзя пить. (Смеется.)
— Дмитрий, хоть вы и молодой человек, но у вас уже двое детей. Похвалитесь их талантами…
— Я не думаю, что у сына какой-то творческий талант, его все время интересует, куда и что можно продать и что купить за счет этого. Он пытается даже младшей сестре втюхать какой-то самосвал за какие-то игрушки. Он, конечно, любит петь, и постоянно, когда я слушаю чужую музыку, спрашивает, зачем я это слушаю. Я отвечаю: «Ну, чтобы найти что-то интересное…» И он переспрашивает: «Чтобы купить, продать, украсть?» (Смеется.) В общем, у него пока товарно-денежные отношения.
— Ну а дочка?
— Я недавно дома собрал студию, и дочь с удовольствием приходит ко мне, ее с колен не выгонишь. Она садится между мной и студийным монитором и просто все это наблюдает, что-то мурлыкает себе под нос. Пытается подпевать. В таких условиях, конечно, не напишешь ничего путного, но это достаточно трогательно
