Наталия Кадочникова: «Поклонниц у деда были толпы»
Внучка главного разведчика советского кино Павла Кадочникова не только продолжила семейную династию, но и всячески пропагандирует творчество своего легендарного деда. Наталия рассказала о старшем поколении своей знаменитой семьи
— Павел Кадочников запомнился мне прежде всего дедушкой, а не звездой-звездой. Мне было девятнадцать лет, когда его не стало. Он был человеком, который меня всему учил. Иногда он был строг со мной, иногда даже ругался. Но запомнился очень добрым и доверчивым.
— А почему ругался?
— Возраст вредный у меня был. Я переехала к ним в тринадцать лет и была очень ершистая. С бабушкой ругалась. Хамила иногда, но дедуля бабушку защищал. И когда такие моменты случались, он мог и кулаком по столу ударить, раскричаться, затопать ногами. Но, правда, отходил очень быстро.
— Как он вас «всему учил»?
— Он прививал мне общепринятые правила и правила, принятые в нашей семье. Когда мне было восемь лет, мы поехали в Красноярск на съемки дедули. Все актеры поехали с детьми, женами. И случился момент, когда мы с ребятами около одиннадцати вечера еще продолжали играть и беситься. Дежурная один раз сделала нам замечание, второй, после третьего замечания я вышла и сказала: «Мне все можно, я внучка Кадочникова!» После чего я в первый и последний раз получила от деда затрещину. Он отвел меня в сторону, отчитал. Сказал, что я не имею права так говорить, что я еще никто и просто позорю его имя.
— Как получилось, что вы переехали жить к бабушке с дедушкой?
— До смерти моего отца мы жили одной семьей, а когда папа погиб, мама и бабушка не смогли ужиться вместе. Дедушка сделал нам отдельную квартиру. Мама снова вышла замуж, у нее началась новая жизнь, а дедуля с бабулей совсем осиротели. Я их очень любила и старалась проводить в их доме как можно больше времени. А потом и вовсе переехала к ним. Мама не возражала, но, когда я собрала чемодан, вдруг расплакалась. Думаю, в тот момент в наших отношениях возникла тонкая, почти незаметная трещина, которую нам так и не удалось склеить. Через несколько лет мама с моей сестрой Юлей и отчимом эмигрировали в США, а я осталась в Питере.
— Ваш отец — актер и сценарист Петр Кадочников — ушел из жизни, когда ему было всего 36 лет. Как это произошло?
— Они с мамой и большой компанией отдыхали в Прибалтике. В последний день решили устроить пикник. Выпили, стали дурачиться. Папа решил показать всем, как можно спускаться с дерева: такой трюк он проделывать не единожды. Но выбрал не березу, которая гнется, а сосну. Верхушка дерева обломилась, и он упал с громадной высоты. Через три дня, не приходя в сознание, он умер.
— Я слышал, что семейную актерскую династию ваш отец продолжал без удовольствия?
— Да, он очень сопротивлялся. Дедушке приходилось чуть ли не силком затаскивать его на съемочную площадку. Папу можно увидеть в фильмах «Благочестивая Марта», «Сильва».
— Как жили ваши дедушка с бабушкой?
— Они прожили вместе пятьдесят три года. А знакомы были с пятнадцати лет. Они вместе учились в театральном училище. Конечно, иногда они ссорились, бывало, и скандалы случались. Помню, мне бабуля говорила: «Не может быть такого, чтобы в семье не случалось конфликтов. Если люди не ругаются, значит, они друг другу безразличны». Несмотря на конфликты, дедушка с бабушкой умели подстраиваться друг под друга.
— Знакомы с пятнадцати лет, а когда поженились?
— Они долго не расписывались. У них был длительный букетно-конфетный период. Бабуля жила в общежитии, дедушка — в коммуналке, в одной комнате вместе с родителями, сестрой и семьей брата. А расписались дед с бабулей при очень забавных обстоятельствах. Они как-то шли по Невскому проспекту, увидели горисполком и неожиданно решили зайти. Расписались, тут же получили свидетельство о браке. После чего она пошла на репетицию, а он — на студию. Вечером в общаге отпраздновали свадьбу — с чаем и дешевыми пирожками.
— Насколько я понимаю, ваша бабушка оставила сцену ради семьи?
— Но с искусством не порвала. Когда началась война, первые месяцы они ездили на фронт с концертами. Она всегда была рядом с дедом на всех площадках. Было страшно разминуться и потеряться. Потом они уехали в Алма-Ату. А в конце войны бабушка забеременела. В декабре 44-го родился мой папа. И вот тогда ей уже было не до театра и кино. Дедушка же к тому времени гремел по всей стране — после съемок в картине «Антон Иванович сердится». Этот фильм шел в ленинградских кинотеатрах даже во время блокады. В архиве деда я нашла письмо его папы из блокадного Ленинграда: «Павлинька, твоя картина „Антон Иванович сердится“ идет в кинотеатре, но билетов не достать». В 44-м они всей семьей — дедушка, бабуля и папа — поехали в Тбилиси. Дедуля снимался в «Робинзоне Крузо». Бабуля с папой были рядом с ним. В Ленинград вернулись только в 46-м.
— Рассказывают, что ваш дед часто рисковал на съемочной площадке. Как бабушка относилась к этому?
— Дедушка старался именно эти моменты хранить в секрете от бабушки. Хотя он действительно часто рисковал. Все трюки выполнял сам, любил повторять: «У нас все по-честному!» Чего стоит его прыжок на мотоцикле в «Укротительнице тигров»! Между прочим, он готов был и под куполом цирка прыгнуть, но режиссер Надежда Николаевна Кошеверова сказала: «Исключено! Ты нам нужен!» Поэтому соорудили мост на земле. Но все равно было высоко и разрыв огромный. И если бы, не дай бог, он упал, то мог разбиться или покалечиться. Дед готовился к этой сцене очень долго. Чуть ли не полгода. И сняли все с одного дубля — режиссер не стал рисковать, потому что видно: еще чуть-чуть и дед бы упал. Так вот бабушке он ничего об этом трюке не сказал. И когда съемки фильма подходили к концу, она его спросила: «А что с прыжком на мотоцикле? Снимать-то будете? Когда мне начинать бояться?» — «Мы уже месяц назад все сняли, не беспокойся!»
— У Павла Кадочникова были любимые фильмы с его участием?
— Когда ему задавали этот вопрос, он неизменно отвечал: «Лучший фильм — тот, в котором я снимаюсь сейчас». Но вообще-то выделял особо «Подвиг разведчика». Для всех, кто пережил войну, это была не просто картина. А слова из нее: «За победу! За нашу победу!» люди повторяли как заклинание. Кстати, это был любимый дедушкин тост. Он поднимал его на все праздники. Еще одна очень важная для него роль — Мересьев в фильме «Повесть о настоящем человеке». Чтобы быть достоверным на экране, дед отказался от помощи дублеров и сам учился ходить на протезах, даже танцевал на них. Когда кто-то из киношного начальства сказал, что Кадочников «тяжеловато двигается», для него это было, наверное, самым большим комплиментом. А прототип главного героя, знаменитый летчик Маресьев, приглашенный консультантом в эту картину, был поражен его актерским мужеством. «Я, — говорил, — всего три дня полз по снегу, а Кадочников ползет уже несколько месяцев». Впоследствии он шутил, что дедуля был больше похож на героя-летчика, чем он сам: «Павел Петрович меня переиграл».
— Какие отношения складывались у Павла Петровича с его партнерами?
— Я не помню, чтобы с кем-нибудь из партнеров у него были сложные отношения. Его любили, уважали, вокруг него всегда собиралась компания. Я любила, когда дома устраивались посиделки, друзья дедушки травили байки. И они все были девочками и мальчиками, хотя им перевалило за шестьдесят! Иногда, возвращаясь домой, дедушка говорил: «Что-то я вымотался!» Я спрашивала: «От съемок?» — «Нет, от перерывов!» Дело в том, что он не мог никого обидеть. И в перерывах, вместо того чтобы отдохнуть, подремать, он кого-то подбадривал, кому-то помогал, что-то рассказывал. Для него это было важно и нужно, он по-другому не мог. Так же трогательно он относился и к своим зрителям. Я совсем недавно нашла четыре чемодана писем от поклонников. Дедушка, когда отвечал на эти послания, писал на конверте: «Отвечено». Так вот, из всех этих четырех чемоданов, дай бог, писем пятьдесят не отмечены. Представляете? Я не знаю, как он находил на все время. Для меня это загадка.
— Его невероятная популярность предполагала толпы поклонниц…
— Их и правда были толпы. Бабушка смеялась, рассказывая, что по ним можно было сверять часы. У них дома не было будильника, но они всегда знали точное время. Поклонницы появлялись у подъезда дома, когда Кадочникову нужно было выходить на спектакль — минута в минуту. Бабуля выглядывала в окно, видела, что они уже собрались, и говорила дедушке: «Ну вот, „твои“ пришли, пора собираться». Но поклонники тогда были совсем другие. Обычно они стояли и вздыхали в сторонке. Им было достаточно, что они видели живого Кадочникова. Но потом пришли другие времена. И актеров стали разрывать на части — иногда в прямом смысле этого слова. Бабушка рассказывала, как однажды в Одессе дедушку с актером Дружниковым на руках донесли от гостиницы «Аркадия» до Одесской киностудии, а это несколько трамвайных остановок. Да и поклонницы стали намного навязчивей. Некоторые из них не раз звонили в дверь нашего дома, говоря, что у них ребенок от Кадочникова. Бабуля, открыв дверь, всегда спокойно им говорила: «Дети — это замечательно! К сожалению, сейчас Павел Петрович на съемке. И как я вижу, вы пришли без ребенка. Подходите вечером, соберемся вместе и все обсудим». Обычно эти женщины больше не появлялись.
— А романы с партнершами у деда случались?
— Тогда фильмы снимали не за неделю. Съемочный период мог длиться и пару лет. Романы возникали, но платонические. Деда как-то спросили об этом, и он ответил: «Работая над картиной, я всегда немножко влюбляюсь в свою партнершу, а иначе как мне с ней играть? Закончатся съемки, пройдет и любовь». Хотя у него случился однажды вовсе не платонический роман с актрисой из цыганского театра «Ромэн». В итоге родился сын. В семье говорили об этом, но я не придавала разговорам значения. Сейчас я знаю, что сын живет в Швеции, но фамилия у него другая. Дедушка не поддерживал с ними никаких отношений и не помогал им. Знаю только, что бабуля приняла и простила дедушку. Она очень мудрая женщина. Как-то мне сказала: «Если ты обратно принимаешь мужчину и прощаешь, ты забыла эту историю и больше о ней никогда не вспоминаешь. Если забыть не можешь и простить не можешь, тогда расставайся».
— В какой-то момент звезда Кадочникова закатилась, его вдруг резко перестали снимать в кино. Почему?
— Дедушка был человеком жестким в плане высказываний. Времена были сложные. И первый период простоя произошел из-за моего папы. Он должен был идти в десятый класс, а в это время Хрущев выпустил указ об одиннадцатилетнем образовании. Получалось, что папа после десятого должен был еще раз проходить все то же самое в одиннадцатом — терял год. Как и сейчас, в то время обзванивали известных людей и спрашивали у них, как они относятся к тому или иному указу, естественно, ожидая хвалебные речи. Позвонили и деду из местной газеты, попросили прокомментировать. На что Павел Петрович сказал: «Я хочу знать, какой идиот это придумал?» — «Вообще-то это придумал Никита Сергеевич Хрущев!» — «Так вот передайте вашему Хрущеву, что он идиот!» И повесил трубку. Посадить его не могли, потому что он получил от Сталина бумагу, где было написано, что актер Павел Кадочников является главным разведчиком страны. К тому же он был лауреатом Сталинской премии. Поэтому его просто запретили снимать. Потом началась травля. В СМИ появились фельетоны, где говорилось, что Кадочников дает «левые» концерты, что его собираются судить. Бабушка ему советовала сходить покаяться: дескать, в запале сказал. Но он отвечал, что не пойдет, потому что действительно считает, что Хрущев — идиот и дурак. Папа после этого не пошел в десятый класс, а поступил в вечернюю школу, на которые этот указ не распространялся. Позже у дедушки на нервной почве возникли проблемы со связками. Хрущева уже не было, и запрет на съемки Кадочникова сняли. Но сниматься дедушка не мог: ему сделали очень сложную операцию, и он молчал. А для актера полгода — уже срок: не появляешься на экране, и тебя забывают. В начале семидесятых у дедушки снова случился творческий простой, из которого его выдернул Никита Михалков. Он предложил ему роль Трилецкого в «Неоконченной пьесе для механического пианино». За это Павел Петрович всегда был благодарен Никите Сергеевичу. После этого в творчестве Павла Петровича будто началась белая полоса — он сыграл еще почти в трех десятках картин.
— Павел Кадочников был героем сразу нескольких поколений, вы поэтому решили организовать целый центр его имени?
— Во многом поэтому. И мне очень помог мой троюродный брат актер Леша Нилов. В какой-то степени именно благодаря ему и появился этот центр. Он мне позвонил и предложил вести театральную детскую студию. Я согласилась. И теперь мы занимаемся с ребятами как раз по системе Павла Кадочникова.
