Ксения Суркова: «Любимый мужчина спас меня от панических атак»
Звезда сериала «Ольга» — о кризисах, обучении в США и доверии на съемочной площадке
Несмотря на юный возраст, Ксения уже довольно опытная актриса, известная по сериалам «Кризис нежного возраста» и «Закрытая школа». Под впечатлением от игры Ксении в новом сезоне сериала «Ольга» WomanHit.ru встретился с актрисой и выслушал ее рассказ о кризисах, борьбе с паническими атаками и тайне рыжей шевелюры.
— В сериале «Ольга» вы играете дочку главной героини. И в новом сезоне у вашего персонажа немало проблем…
— У моей героини появилась сильная драматическая линия, и я вложила в работу очень много себя, своих эмоций и сил. Конечно же, переживаешь: оценит ли зритель все наши старания. Я очень надеюсь, что зрителю понравится такой драматичный и, может быть, отчасти неоднозначный сезон. Он не только «ха-ха», теперь мы затронули в нем «глубинные глубины».
— Что было сложного на съемках?
— Зима. Холод. А на мне — тоненькая, коротенькая курточка. Под джинсы я надевала колготки. Наверное, зимой я была очень худой. (Смеется.) Поэтому в принципе не особенно видно, что на мне целая капуста. Две пары шерстяных носков еще было. Тем не менее любая картина для меня — это радость. Это круто. Общая энергия, которая сливается потом в то, что вы видите на экране.
— Вы свободно ощущаете себя на площадке или есть какие-то комплексы?
— Безусловно, у нас у всех они есть. И у меня тоже. Иногда случаются зажимы, как мы их называем на актерском языке. Есть страхи, которые «до», но когда ты в кадре, когда пускаешься в дело, про все забываешь, зажимы уходят. Когда ты весь в партнере, это радость. Он тебя спасает.
— Как вы готовитесь к роли?
— Лично я всегда прошу, чтобы мне полностью распечатывали весь сценарий. Я читаю все. Смотрю, какое место занимает моя линия — мы же одно целое. Безусловно, я всегда пытаюсь разобраться, где происходит переломный момент.
— Режиссер для вас большой босс или соратник по творческому процессу, с которым вы можете поспорить, предложить свое?
— Безусловно, соратник. Мы все в едином целом и одно целое. Но я прислушиваюсь от и до. Это как в отношениях — вопрос доверия. Бывают менее или более опытные люди. Бывает, что со стороны не все видишь, и режиссер тебе подсказывает. А иногда ты сам что-то предлагаешь. Например, свою финальную сцену в «Ольге» я чувствовала кончиками пальцев, спасибо нашим режиссерам, они не пытались навязать что-то свое, доверились мне полностью.
— Где сложнее, проще, интереснее — играть в кино или сниматься, например, в клипах?
— Это все моя творческая работа. Многое зависит от задачи и от того, насколько тебе все интересно. Наверное, сложнее, когда тебе все неинтересно. Я не соглашаюсь на роль, когда неинтересно. Это же моя профессия, как она мне может быть безразличной. Через профессию я прорабатываю какие-то свои болячки, поэтому она меня даже лечит, как мне кажется.
— Когда приходит большая известность, как сохранить себя, не зазвездиться?
— Мой мастер перед выпуском сказал единственную фразу, которую я запомнила навсегда: «Ребята, оставайтесь людьми, несмотря ни на что!». Это я пронесу через всю свою актерскую жизнь. Это важно. Не возвышать себя, не считать, что кто-то хуже тебя или лучше. Мы все делаем то, что должны делать. Я ценю профессионализм. Мы всегда можем договориться без всяких звездных загонов и всего остального.
— У себя в микроблоге вы как-то написали почти девиз: «Обязательно делать добрые дела!». Что имеется в виду? Какие именно дела?
— Любые. Каждый решает сам, какие именно. Порой доброе дело — просто поблагодарить человека. Главное, когда ты отдаешь миру частичку себя, тепла, энергии. И это может быть любая энергия: материальная, эмоциональная, что-то хорошее, что ты приносишь в мир. Порой это сложно, это надо чувствовать, это на каких-то других уровнях.
— Слышал, что у вас часто случаются панические атаки, отчего?
— Сейчас, слава богу, уже не случаются. Но они были, сама виновата. Я себя в какой-то момент просто довела. А у нас, в Москве, тогда не особо знали, что это такое. В отличие, например, от Америки. Вызываешь «скорую» и говоришь, что у тебя паническая атака, а они не понимают. Говорят, не нужно придумывать. Но, к сожалению, это было. Просто нужно знать, как с этим работать. Мне никто не помогал. Сама дошла, когда поняла, что не могу больше с этим жить. Меня спас мой молодой человек Станислав Раскачаев, он актер Театра Ермоловой. С ним пришло ощущение безопасности. Ведь панические атаки — это состояние, когда ты не чувствуешь себя в безопасности. С приходом Стаса все прошло, спасибо ему огромное.
— А до появления молодого человека как вы с ними боролись?
— Вдохнуть-выдохнуть. Валерьянка прекрасно действует, какие-то конфетки ментоловые. Но дыхание — это первое, с чего нужно начинать. Попытаться медитировать, заняться йогой. Плавать. Всячески расслабляться. Ведь твой мозг запускает какие-то реакции в тело. Нужно делать массажи, зажигать масло лаванды. И мысли приводить в порядок.
— Правда, что недавно вы хотели сменить профессию?
— Не то чтобы сменить. У меня не было какое-то время работы, я впала в самобичевание. Говорила о том, что если у меня нет работы, значит, я плохая актриса, это не мое, возможно, лучше сменить профессию. Акт отчаяния. Но я сама себе доказала, что все не так. Уехала в Лос-Анджелес учиться. И спасибо моим педагогам, которые сказали, что я не должна сомневаться в себе и это мое место. После таких напутствий у меня нет ни секунды сомнений в себе. Есть секунды сомнения в нашей кинематографической системе, но это отдельная история для разговора. А в себе уже не сомневаюсь. Это мне дала Америка. Мои учителя. Я им всем безумно благодарна за то, что они меня вернули себе.
— А вы задумывались о будущем? Какой бы вы хотели себя видеть, например, в восемьдесят лет?
— Очень надеюсь, что я буду крутой бабушкой для своих внуков. Я мечтаю только об этом. Хочу выглядеть хорошо, но не хочу делать все эти подтяжки, буду стараться добиваться всего собственными силами. И начинаю это уже сейчас, потому что многое зависит от питания, образа жизни. А еще я сделаю себе кучу татуировок. Буду краситься в яркие цвета, носить клевые вещи, неординарные. (Смеется.) Но главное, чтобы мои внуки гордились мною и просили родителей оставить их с бабулей.
— Ваша яркая деталь — рыжие волосы. Откуда любовь к этому цвету?
— Все, любовь прошла. Я очень устала краситься. Это продолжалось десять лет. И когда я перекрашивалась в свой родной темно-русый цвет, все удивлялись, где мои рыжие волосы. Просто меня когда-то вдохновляли девушки, у которых натуральный цвет рыжий. Это было ярко и сочно. В тот период мне хотелось что-то поменять в своей жизни. Поменяла. Прошло десять лет, и я сказала хватит.
— Я слышал, что ваше хобби — это изготовление шляп…
— Моя мама носила шляпы. И у меня была любовь к ним, просто в России в то время их было мало. Никто их не делал. В Москве вообще люди на шляпы странно реагировали. Было такое ощущение, что ты унитаз на голову надел. И мне захотелось делать шляпы самой. Правда, пока я оставила эту затею, поняла, что если занимаюсь чем-то, то должна отдаваться этому полностью. Не могу делить энергию. Пока шли съемки, я хотела только сниматься. А по шляпам у меня куча идей. Нужно деньги вкладывать, и я надеюсь встретить человека, который также будет гореть этой идеей.
— Вы ведете здоровый образ жизни или позволяете себе иногда расслабиться?
— Конечно, позволяю себе расслабиться. Столько всего вкусного вокруг. Порой нездорового. Но я не вижу ничего в этом плохого. Хуже некуда себя ограничивать, а потом срываться. Я пытаюсь слушать свой организм. Если он что-то хочет, я буду это есть.
— Со спортом дружите?
— Со спортом у меня сложнее. Даже мой Стас говорит мне: «Ксюша, ты не занимаешься никаким спортом! Тебе обязательно нужна физическая нагрузка!». Я ходила на сайкл. Это прикольная вещь. Ненавижу тренажерные залы. Сколько раз я записывалась, но заканчивалось все фиаско. Я после тренировок отрубаюсь, и меня просто нет. Все эти групповые занятия — не про меня. Мне бы что-то поспокойнее.
— Читал, что ваша любимая фраза «Если хочешь что-то изменить в своей жизни, нужно сделать что-то не так»…
— Если заела рутина, нужно остановиться и понять, почему я, например, должна идти сюда, а не пойти ли мне в другую сторону? Нужно ловить себя на таких вещах. Или когда вы привыкли ходить одним и тем же маршрутом до работы, попробуйте пойти другим. Пусть он будет длиннее, но он будет другой. Я очень не люблю рутину. И всячески стараюсь все делать иначе. Даже те дела, которые я вроде делаю всегда одинаково.
