Алексей Гуськов популярен не только в России. Он перевоплотился в папу римского в итальянском телефильме «Иоанн Павел Второй. Он святой, он человек». Толпы монахинь съезжаются на показы, чтобы увидеть актера, ставшего для них почти божеством. Недавно Гусь-ков фактически сыграл Иисуса Христа в своем новом продюсерском проекте «Вечная жизнь Александра Христофорова», вернее, неприкаянного актера, пересмотревшего свое прошлое. Что же общего между ним и его героем?

1. Об отношении к жизни

Каждый задумывается о том, что он оставит после себя. И мой герой в картине «Вечная жизнь Александра Христофорова» тоже. Я окончил технический институт, и мой мозг не готов впустить потустороннюю субстанцию. Если я смогу остаться в памяти близких, людей, с которыми общался, это и будет моя вечная жизнь. Молодость не понимает ее конечности, а взрослый человек не может об этом не думать. Если он утверждает обратное, то лукавит.

К жизни в целом и самому себе отношусь иронично. Если воспринимать все слишком серьезно, то можно удавиться. Фильм «Вечная жизнь Александра Христофорова» — хорошее средство от осенней хандры, хотя у каждого свои способы борьбы с ней. У меня — занятие каким-либо делом. Если начну думать о себе, несчастном, то точно захандрю.

День я принимаю таким, какой он есть. Выработал для себя формулу: насиловать жизнь невозможно. Ее надо проживать, слышать, принимать, тогда она преподнесет необыкновенные подарки, и все наши желания материализуются.

У меня есть верные друзья. В этом смысле я счастливый человек. Но со времен молодости их осталось мало. Общение теперь не то, каким было десять-двадцать лет назад. Но я не жалуюсь. Хорошо общаюсь с людьми, которые моложе, вижу, что у нас одна система ценностей. Всем понятны элементарные человеческие радости: первый поцелуй, рождение ребенка, первая зарплата.

2. О работе

Я не монстр, а строгий папа, который балует детей, потому что любит. Моя задача — заразить идеей режиссера, оператора, актеров, административный состав. Тогда от фильма будет исходить особая энергия. Стараюсь работать штучно.

Не могу сидеть и чего-то ждать, просить, ходить за кем-то. Я свободен в своих желаниях. Они мне дают ощущение независимости от страшно зависимой от многих обстоятельств профессии.

Актер без признания — не актер, но не все предложения меня удовлетворяют с точки зрения возможности высказаться. Мои собственные придумки дают ощущение внутренней свободы.

Я грустный клоун. Мне нужны общение, идеи.

3. О ролях

Мне идет военная форма, и я, подобно Сталину, стал лучшим другом пожарных и летчиков, артистом, которому предлагались сапоги и погоны. Я фактически отрабатывал фактуру.

Можно было застрелиться, оказавшись в замкнутом кругу ролей. Я потихоньку начал сходить с ума. И вдруг пришло предложение сыграть дирижера во французском фильме «Концерт» Раду Михайляну. Я абсолютно не знал языка. Потом пошли фильмы на итальянском, английском, семь лет я снимался в Европе, получил национальную награду Италии «Давид Донателло», побывал на «Сезаре» и «Золотом глобусе». После того как в европейском кино оказался в той же западне, что и здесь, роли стали предлагать однотипные, все упражнения были резко остановлены.

Сейчас мне интересно заниматься в России арт-мейнстримом. Мои любимые режиссеры — Вуди Аллен и братья Коэн. В их фильмах есть ирония, сочувствие и великолепно рассказанная история. «Вечная жизнь Александра Христофорова» задумана семь лет назад, когда я мотался по миру и столкнулся с другой культурой.

Никогда не пересматриваю свои работы. Роли живут своей жизнью после премьеры, но уже без меня.

4. О семье

Я многодетный папа и дважды дедушка. Моя мама всегда уважала мой выбор, и я уважаю выбор своих детей. Старшей дочери не помогал и не препятствовал, когда она поступала в театральный и не прошла. Сейчас у нее замечательная семья. Она знает два языка. И внучка мне подарена.

Никогда не занимался старшим сыном, который стал артистом Театра им. Маяковского, успешно снимается в кино и на телевидении. Как-то моя коллега спросила меня о нем, и я ответил: «Это ты должна решать как педагог, берущий на себя ответственность и заботу о том, сможет ли мой сын профессией зарабатывать на хлеб и быть счастливым». Также я уважал выбор младшего сына. Окончив ВГИК, он решил: «Отец, кино — совершенно не моя профессия. Можно я еще что-то попробую?» И поступил в Высшую школу экономики.

Когда мы только начинали работать вместе с женой, Лидией Вележевой, в театре и кино, было непросто. Конечно, если приходилось играть любовную пару, как в фильме «Классик», то мы могли позволить себе что-то большее, чем другие. Сложнее, когда в одном сериале Лидии надо было не любить моего героя.

Мы с женой давно поняли, что в работе ничего личного быть не должно. Наша семья так устроена: закрывается дверь квартиры, и профессиональные заботы в дом не вносятся. Мы много видели супружеских пар, которые разлетались на таких историях.

Семья строится на долге и обязанностях. Страсть проходит, рождаются дети, их надо воспитывать, перераспределять обязанности, прятать подальше свое эго. Так было у нас договорено с самого начала. Наверное, поэтому мы так долго живем вместе.