Павел Прилучный: «Дома у нас не идиллия. Идиллия только у некоторых в Инстаграме бывает»
WomanHit.ru обсудил с актером слухи, идеальную семью и новую татуировку
Павел Прилучный — актер, каждая роль которого привлекает внимание. Правда, недавно о нем заговорили вовсе не из-за очередной творческой удачи. Буквально по всем СМИ прокатилась мощная волна публикаций о разводе Прилучного с супругой, Агатой Муцениеце.
— Павел, что это было за цунами в СМИ по поводу вашего развода с Агатой?
— Это, к сожалению, не первый раз, когда случилось такое «цунами» в СМИ из-за якобы некой нашей с женой проблемы. Но какая это проблема? Ну отписались люди друг от друга в соцсети. Какая кому разница? До идиотизма уже стала доходить вся эта жизнь в социальных сетях. По мне, так это вообще какая-то большая глупость. Люди могут быть вообще не подписаны друг на друга. И я не вижу никакой проблемы в этом. Почему некоторые связывают Инстаграм и личную жизнь супружеской пары? Соцсети — это просто бизнес-платформа для людей, которые этим занимаются. Я вот не отношусь к их числу. Некоторые делают из своих микроблогов большие деньги, но это не про меня. Я не увлечен социальными сетями. У меня есть там некоторое количество людей. И если мне что-то дико понравилось, я сфотографировал и выложил. Все. Но связывать жизнь и соцсети для меня — идиотизм.
— Два популярных актера в одной семье — это как?
— Мне кажется, это много. (Смеется.) Если бы моя супруга была бухгалтером, то я, видимо, больше был бы рад этому факту. Но тогда вряд ли бы мы встретились, конечно. (Смеется.) Но я был бы рад.
— Если вы вдруг ссоритесь, кто первым идет на уступки?
— Мы как-то вместе стараемся. И я вредный, и она… не то чтобы вредная, но с характером. Пытаемся сделать так, чтобы было справедливо. Ты — мне, я — тебе.
— Обсуждаете друг с другом рабочие моменты каждого? Или домашняя зона — исключительно зона комфорта и отдыха?
— Конечно, мы советуемся. И обсуждаем абсолютно все. Есть вещи, в которых она мне очень помогает. Например с китайским языком — это в связи с проектом «Янтарь». Я китайским абсолютно не владею, а супруга у меня говорит на нем достаточно хорошо. И она мне помогала по этому вопросу. Так же как и во всех мелочах, если я не уверен. Я лучше на ней это все сначала попробую, посмотрю. Так и она ко мне часто обращается. Есть взаимопомощь, общение.
— У вас двое детей. Они дружат?
— Как и все дети — то дружат, то дерутся. Я, если честно, не могу сказать: «У нас идиллия!» Такое только в Инстаграме бывает у некоторых личностей. (Смеется.)
— Ну, по поводу «дерутся» вы, наверное, преувеличили? Дочь Мия еще маленькая…
— Я бы так не сказал. (Смеется.) Бандитка еще та. Она, бывает, ведет себя похлеще Тимофея. Я, честно говоря, иногда даже удивляюсь, сколько силы, хитрости и злорадства находится в этом человечке. И все это в сочетании с абсолютно милейшей малышкой-ребенком. Она уже разговаривает. Рассуждает. Ей два с половиной года, а она уже ведет себя как четырехлетка. Очень сообразительная. Уже начинает потихонечку читать. Гонится за старшим, пытается соответствовать брату, которому почти шесть уже. И из-за того, что очень быстро идет развитие, она иногда, конечно, устраивает концерты и мне, и всем остальным членам семьи. Но так в основном как брат с сестрой они очень хорошо играют и дружат.
— Вы сами занимались боксом, сына не собираетесь отдавать туда же?
— Пока супруга против. Мы его в хоккей отдали. Это поближе. Отдельно возить в Москву по пробкам лично я смысла не вижу. Пока делаем так, чтобы он попробовал себя во всех ипостасях. Думаю, может быть, к кудо приобщить. Хороший вид спорта. Он и не очень травмоопасный. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Кто вам помогает присматривать за детьми?
— Моя мама очень выручает нас. Часто бывает с нами. Есть на кого оставить, как и на нашу няню Веру. Они обе дружат с детьми. Да и с ребятишками легко. Я вот Тимона часто беру на работу. Сейчас снимали новую телевизионную передачу, так Тимофей ездил со мной на репетиции. Ему нравится. Но, правда, бывает, что в какой-то момент ему не хватает детского терпения. Он просит поиграть на телефоне или еще что-то. Но это нормально.
— У вас на Ютубе свой канал под названием «Прилучные будни». Что это такое? Зачем?
— Этого хотела Агата. Я не очень люблю все это. Но, с другой стороны, за Ютубом будущее. Непонятно, сколько проживет телевизор, а Ютуб будет жить еще долго. Это точно. И он будет только развиваться. И пока есть возможность туда влиться, надо в него вливаться. И Агата снимает. Сначала она сама все монтировала. Сейчас мы взяли монтажера, который помогает снимать и монтировать. Ей интересно. Это некое времяпрепровождение. Почему бы и нет? Я купил все необходимые гаджеты, чтобы все было профессионально: компьютер, камеру и прочее. Увлечение у человека есть. И слава богу.
— А у вас какое хобби?
— Мне очень нравилось фотографировать. Есть даже небольшой альбом, который радует глаз. Фоток сто, которые я считаю хорошими. Если получится, выставку забубеню. Если это будет кому-то интересно.
— Как вы отдыхаете в свободное время?
— Сейчас мы взяли ипотеку, поэтому пока не отдыхаем. (Смеется.) И ближайшие пару лет будем трудиться, пока есть силы, возможности и интерес к нам как к исполнителям.
— А работы у вас, судя по всему, будет очень много в ближайшее время. Вы ведь решили себя еще попробовать и в роли продюсера. Я имею в виду ваш сериал «В клетке». Какие у вас продюсерские амбиции?
— Мне хочется сделать мировой продукт, имиджевый, за который будет не стыдно не только в России, но и где-то за бугром. Собственно, поэтому я и взялся за продюсирование, так как изнутри уже многое прочувствовал и понял, на чем можно экономить, а на чем нельзя. Сценарий жесткий, много мата и всего остального. Половина ругани прозвучит, наверное, но другая половина будет запикиваться. В общем, это очень честный, очень смелый продукт про спортсменов и их отношения.
— Актер и продюсер в одном лице — это тяжело?
— Дико тяжело. Я даже не думал, что до такой степени. Но ничего, вроде потихонечку выруливаем на правильный ритм. Надеюсь, все будет хорошо.
Фанаты и поклонники
— Фантастический боевик «Рубеж» показали на всероссийской акции «Ночь кино−2018» по просьбам зрителей. Что, на ваш взгляд, так зацепило публику?
— Я думаю, что здесь не обошлось без руки моего огромного фан-клуба. На самом деле это очень большая моя армия, за которую я горд. И которой я очень признателен. Они действительно выручают меня в какие-то моменты, помогают мне, они всегда со мной. Я постоянно чувствую их присутствие. Они больше и лучше, чем я, знают, когда у меня съемки, где нахожусь и где буду находиться. Сначала это меня пугало, а потом понял, что они, так сказать, как крыло ангела для меня. Я их очень люблю. Постоянно общаюсь с администрацией. В общем, клевые ребята. И я очень рад, что этот фильм показали на таком фестивале. На него, насколько я понимаю, ходили как школьники и студенты, так и все остальные возрастные категории. У этого фильма есть большой бэкграунд. Мы же говорим о том, что нельзя ни в коем случае забывать историю, нельзя забывать о том, как наши деды воевали, чтобы мы сейчас с вами спокойно могли улыбаться друг другу и жить счастливо. Об этом надо помнить. Этим надо гордиться. И о таких вещах, как «Невский пятачок», не рассказывают в школе. Это была боевая точка на Неве. И люди, которые защитили тогда там Питер, — герои России. Об этом нужно знать. История рассказана простым, не нудным языком. Все мы готовились к этому серьезно. И подход был серьезный. Поэтому я рад, что эту суть, которую мы хотели донести людям, поняли и увидели много людей.
— Вы сказали, что с фанатами у вас отношения хорошие. Получается, что они вам не надоедают, не раздражают, дежуря у подъезда вашего дома?
— Раньше такое было. Но мы сейчас переехали за город. Правда, не из-за того, что кто-то нам надоедал, нет — ни от них, ни в коем случае. Просто так легче. И детям, и нам всем поспокойнее, чем в Москве. Сумбур этот и так достает на работе. Поэтому хочется приехать и не слышать соседей. Но поклонники и за город приезжают. У нас был такой случай, когда мы только переехали, три года назад. Под Новый год вдруг на охране сказали, что к нам пришел Дед Мороз. Какой Дед Мороз? Мы же нигде не говорили, что переехали и куда. Но охранник утверждал, что он у нашего дома. Подъезжаем. Никого нет, но есть следы от санок. Я в панике: думаю, может быть, какой-то маньяк пробрался? Взял оружие, поехал смотреть, никого не нашел. Минут через пятнадцать откуда-то из-за горы идет парень в шапке Деда Мороза с огромными санями подарков. Поклонники каким-то образом вычислили, где мы живем. Но это было дико приятно. Огромное им спасибо. Они на все праздники привозят нам подарки. Ходят на все спектакли.
— Что у вас сейчас с театром, кстати?
— Сейчас мы делаем антрепризу «Авантюристы поневоле». И готовим историю с Ваней Макаревичем — «Косметика врага». Сложный, но очень интересный материал. Всего два человека на сцене. Будет довольно прикольно, ведь очень тяжело держать вдвоем зал полтора часа. Но это и заводит. Хочу попытать свои силы. Думаю, получится.
— Правда, что вы давно мечтали сыграть в антрепризе вместе с супругой?
— Да, вот мы сейчас и играем уже в «Авантюристах поневоле».
Тату на память
— У вас на шее татуировка, которую вы обычно не закрашиваете даже во время съемок. Это ваша принципиальная позиция? И как удается убеждать режиссеров?
— За долгие годы эта татуировка стала уже родимым пятном. Если раньше, в девяностые, можно было удивить тату на шее, то сейчас это в порядке вещей. Тут уже некоторые на глазах себе рисуют какую-то дрянь и спокойно себе ходят по улицам. А моя татуировка уже не принадлежит какому-то конкретному герою. Тату — это вполне нормально, в этом уже нет ничего страшного. Поэтому продюсеры и не давят на то, чтобы мне закрасили ее.
— И не давили?
— Где-то мы закрашивали. Но если мы снимаем современную историю, это нисколько не мешает моему герою, почему бы и нет? Конечно, если речь идет об историческом фильме, а я сейчас буду в таком сниматься, по сценарию, действие разворачивается в 1812 году, то там все закрашивается. Но тут нет проблемы. Сейчас появилась куча всяких кремов, мазей, чтобы замаскировать тату.
— Еще собираетесь делать?
— А я уже сделал тату на груди, что-то меня понесло немного, остановиться невозможно, это болезнь. Я по случаю делаю. Каждая тату что-то означает лично для меня. Несет некий тайный смысл. Нет такого: «А пойду себе нафигачу пингвина на всю спину!»
— Что набили на груди, если не секрет?
— Это кардиограмма. История восстановления, возрождения. Начинается просто со строчки, а потом происходит колыхание кардиограммы. Жизнь.
