Екатерина Волкова: «Меня интересуют сумасшедшие люди»
В интервью актриса призналась, что поняла: не стоит кричать о своем счастье
Тонкая, с чуть извиняющейся улыбкой, красивая той красотой, когда хочется подставить свое крепкое мужское плечо и защитить от житейских невзгод… Именно такой выглядит актриса Екатерина Волкова. Однако за ее хрупкой внешностью скрывается стойкая натура. Она в одиночку воспитывает троих детей, успевает сниматься в кино, играть в театре, давать концерты со своей джазовой группой, строить дом в Подмосковье, заниматься благотворительностью. Вот только на общение с прессой в последнее время почти не хватает времени. Но для WomanHit.ru актриса сделала исключение.
— Как вы сегодня выбираете роли в кино? Можете отказаться? Из-за чего?
— Я отказываюсь, когда уж совсем не могу согласиться со сценарием, когда он очень слабый. Но и то меня можно уговорить, потому что я люблю играть. И когда возникают большие перерывы, в съемках особенно, начинаю переживать. Хотя сейчас у меня все больше и больше театра. Знаете, как Абдулов мне когда-то сказал: «Первые двадцать лет работаешь на свое имя, а потом имя работает на тебя». У меня все-таки трое детей, и есть огромная ответственность перед ними. Я всегда была самостоятельной женщиной, ни от кого и никогда не зависела. Это моя профессия, этим я зарабатываю деньги на жизнь, образование и воспитание детей. Поэтому особо так не отказываюсь. Так получается — там, где я, всегда работа!
— И где сейчас работа?
— Сейчас у меня в основном работы театральные. У меня несколько антреприз. В августе начинаются съемки детектива «Анатомия убийства». С января начнутся съемки второго сезона «Скорой помощи» с Гошей Куценко.
— Вы ведь еще и музыкой занимаетесь…
— У меня есть программа, которую я очень люблю, вместе с джаз-бэндом Владимира Агафонникова. Но на концертах, которые бывают редко в силу моего графика, все равно просят мои авторские песни.
— Детям нравятся все ваши работы?
— Ну, я не знаю. (Смеется.) Мне кажется, им нравится то, что мама в телевизоре всегда. Я уж столько наснималась, что повторяют бесконечно и фильмы, и сериалы. Бывает, что и говорят: «Ну ты прям по всем каналам!». Им, наверное, приятно. Но мы не пересматриваем мои фильмы, нет. Да и возраст у них еще пока не такой, чтобы очень интересоваться.
— У вас трое детей. Какие фамилии они носят?
— Старшая — Волкова. И двое по папе — Савенко (фамилия по паспорту Эдуарда Лимонова. — Прим. авт.).
— Они у вас беспокойные?
— Младшая беспокойная. Сын Богдан больше поэт.
— Вы когда-то рассказали о первых звоночках десятилетнего Богдана, когда он душил мальчика, который выиграл у него в шахматы. Что сейчас?
— У него это есть. (Смеется.) Папино такое. Он молчит-молчит, а потом… у него есть такой «псих». Но я как-то пытаюсь дипломатично его выравнивать. В смысле того что «досчитай до десяти». В общем, учу не идти на поводу у своих эмоций.
— А у самой получается до десяти досчитать?
— Я себя контролирую, да. Но это тоже с возрастом пришло. (Смеется.) Богдан пока не справляется с этим. Я вообще стараюсь в своих детях воспитать самостоятельность. Но пока у меня не очень получается. Ну и, конечно, хотелось бы присутствия папы в жизни детей побольше. Все-таки, мне кажется, для мальчика видеть пример отца, общаться с мужчиной очень важно. Но пока у нас папа не очень инициативу проявляет. Он больше занят партией, написанием книг.
— Как вообще происходит общение с папой, кроме того что он дарит свои книжки с подписями?
— Очень редко. Периодически он просто приглашает их к себе домой. Но это происходит раз в полгода. Для меня это вообще очень мало.
— Чем занимается ваша старшая дочь Валерия?
— Учится в Марбурге, заканчивает университет. Уже ведет практику — занимается психотерапией через танцы. Она очень увлеклась этой темой, поскольку учится на социологии и психологии и еще танцует. Подрабатывает в баре, дает частные уроки. Она, конечно, уже самостоятельный человек. Говорит, что, возможно, летом выйдет замуж. Я немножко побаиваюсь этого, но тем не менее что делать — она взрослая, ей уже 25 лет.
— Это вы побаиваетесь? Вы в семнадцать лет ушли от мамы!
— Я имею в виду, что он иностранец, у нас разные менталитеты. Главное, чтобы это была действительно любовь и человек хороший. Я ее спрашиваю: вернешься, тебя ждать в России? Она отвечает, что уже сложно представить себя живущей только в России. Мы, конечно, скучаем по ней очень. Но это ее выбор. А знаете, когда любовь, отношения, то тут все понятно, где ей лучше.
— Дети дружат?
— Периодически дружат, потом ругаются, как нормальные брат и сестра. То вместе душа в душу, то что-то не поделили — тут же по разным комнатам.
— А как с Валерией?
— Она очень привязана к младшим. Возможно, поедем к ней. У детей будет практика на немецком. Потому что Богдан выбрал второй язык немецкий. Он учится в английской школе. У него, кстати, очень хорошо с учебой, кроме географии почему-то. (Смеется.) А вот у младшей… Вообще она искренне не понимает, зачем ей нужно учить таблицу умножения, если она хочет просто петь. И мне пришлось перевести ее на отделение искусств.
— И как?
— Поет! (Смеется.) Летом будем учить таблицу умножения. «Тройку» нам по математике поставили с большой натяжкой. Знаете, бывают такие дети, к которым надо искать подход.
— А тяжело быть многодетной мамой?
— Не так легко.
— Какие плюсы в наше время помимо бесплатной парковки в центре?
— Для многодетной? Освобождение от транспортного налога. (Смеется.) Самое главное, никогда тебе не скучно. Всегда есть чем заняться.
— Вы как-то сказали, что сумасшедшие — это ваша тема. В каком смысле?
— Да, меня интересуют сумасшедшие люди, поэтому я периодически повторяю, что и я сумасшедшая. (Смеется.) Я очень страстный человек, увлекающийся, бывает, я действую как-то бездумно. Только по чувствам. Признаюсь, мне всегда была интересна природа людей, которые ходят по улицам и говорят вещи, которые остальным кажутся безумными. Не дай нам Бог сойти с ума, но это очень интересная природа для меня.
— Не от мира сего, на своей волне…
— Да у меня и мужчины были такими. (Смеется.) Мне всегда было интересно, почему они мыслят так, а не иначе. Почему так действуют, почему отказываются от каких-то социальных обычных благ. Я имею в виду Лимонова, например.
— К слову, о ваших мужчинах. Раньше много писали о тех, кто рядом с вами, — Эдуарде Боякове, Сергее Члиянсе, Эдуарде Лимонове. Сейчас меньше. Вы не даете поводов, материала, чтобы СМИ сильно интересовались вашей личной жизнью?
— Просто сейчас я поняла, что не стоит говорить слишком много о своей личной жизни, кричать, например, о счастье своем — счастье любит тишину. Я, видимо, в силу своей неопытности раньше этого не понимала. И очень была откровенна в каких-то рассказах о своем, о личном. Все-таки, мне кажется, в артистке главное для публичной информации — это ее творчество. Но это личное дело каждого, просто конкретно я перестала говорить о своей личной жизни.
— А что со спортом? С модными сегодня гимнастиками и йогой?
— Я стараюсь просто ходить хотя бы. Бегать я не очень люблю. Тем более у меня недавно была операция на колене. На спектакле у меня порвалась связка. И такая тяжелая была реабилитация, что теперь особо не побегаешь. Но по возможности хожу. Сейчас уже, наверное, пойду на йогу. Уже можно.
— Тем более вам Индия всегда нравилась.
— Ну, она и сейчас нравится. Просто нет возможности туда поехать. Пока. А дальше будет видно. Мы привязаны к школе. Пока у младшей будут «тройки», я ей сказала, что никаких Индий и пропусков занятий.
— А где проводите время?
— Знаете, такой год — все сразу и вместе. Я мечтала купить землю в деревне и приобрела вот 25 соток. Начала строиться. Скоро, надеюсь, новоселье.
— И играете, и детей воспитываете, и джаз поете. Катя, откуда силы?
— Ну, как-то я стараюсь. Я просто очень ответственный человек. И сильный, наверное, по своей природе. Я понимаю: как бы то ни было, как бы ты себя ни чувствовал, надо вставать и идти, делать дела, потому что никто ничего за меня не сделает.
