К своим 32 годам Сергей может похвастаться весьма разнообразной фильмографией, в которой есть и молодежные боевики, и мистика, и комедии. Сам же актер в жизни похож на человека, который не боится экспериментов и готов рисковать — пусть даже ради интересной роли.

— Как актеру вам везло, и вы играли самых разных персонажей. Но в образе спортивного менеджера, которого вы сыграли в «Молоте», вас еще не видели…

— Мне эта роль досталась не так просто, нужно было убеждать. Я все время говорил себе в школе: вот сдам последний экзамен — и все. Но выбрал себе такую профессию, где постоянно сдаешь экзамен. В «Молоте» я играю Алика, спортивного менеджера, и когда готовился к роли, то старался смотреть, как себя ведут эти люди. После премьерного показа ко мне подошел один спортивный менеджер и сказал, что в фильме есть моменты, где он себя узнавал. Ну и, конечно, мама, как и любая мама, радеет за сына. Говорит, что уже залезала в социальные сети, смотрела отзывы.

— Видимо, у вас с мамой отличные отношения…

— Но это не значит, что я маменькин сынок. Это значит, что я мамин сын. Как говорил один классик, выпьем за женщину-мать: она одна умеет ждать!

— Мама вам что-то подсказывает по работе, дает советы?

— Уже нет. Хотя она поддерживает меня в любых начинаниях, если я даю ей какую-то информацию. Но маму нужно беречь и говорить не все.

— Над чем вы сейчас работаете?

— Я снялся в полнометражном фильме «Невский пятачок», также в многосерийном кино про подводников, которое называется «Горюнов−2», играю там начальника химической службы. Правда, в школе с химией у меня было очень плохо. Моя учительница всегда говорила: Чирков, на «тройку» молчать будешь? Я отвечал, что буду. Потому как поведение мое всегда хромало — одноклассников на уроке всегда интересовало не то, что говорит учительница, а чем я занят на своей задней парте. Но я был добрым хулиганом: не подкладывал кнопки и не писал на доске матерные слова. Больше развлекал народ, что и отразилось на будущей профессии.

— Я знаю, что вы родились не в Москве. Что заставило вас сюда переехать?

— Родился я действительно далеко от Москвы, затем переехал поближе, километров за четыреста от столицы. А уже после школы захотелось поступать в театральный. Хотя, конечно, это было трудно для меня, потому что, как выяснилось, я привязываюсь к людям. И в школе у нас была большая компания, мы играли в КВН, дружили всей толпой, ходили на природу на пять суток с палаткой. Наверное, впервые я заскучал по друзьям в семнадцать лет, когда сел в автобус и поехал в сторону Москвы со скоростью 68 километров в час — «Икарус» просто быстрее не мог.

— И вот вы приехали в институт и услышали: какой артист, мы его берем?

— Я приехал и понял, что опоздал на все экзамены. Но уже на следующий год ощутил, каково это быть абитуриентом.

— Наверное, усердно готовились к экзаменам?

— Какая там подготовка! Ты в большом городе. Метро, красивые машины, девушки, которые ходят по улице, и я их не знаю… (Улыбается.)

— Не раз слышала, что в актерской жизни много разных суеверий. Это правда?

— Никогда об этом не думал. Я человек не суеверный, хотя есть, наверное, моменты, связанные с психологией. Например, перед какими-то большими сценами я не завтракаю, не могу. Но если нужно лечь в гроб — значит, лягу. Здесь есть момент четкого понимания профессии. Если в сценарии написано, что ты прыгаешь в ледяную воду, нужно выяснить, где это будет сниматься: в бассейне с теплой водой или в настоящей проруби? А в примету по поводу того, что, если упал сценарий, значит, будут проблемы, я не верю. Нужно просто сценарий знать хорошо.

— В вашем Инстаграме немало постов про кошек. У вас дома есть домашнее животное?

— Животных у меня нет в силу моей занятости. Не отвозить же все время бедное животное к маме, рано или поздно оно привыкнет к ней или она к нему. И мне потом кошку просто не отдадут. Хотя периодически я, конечно, нуждаюсь в животном, которое любит просто так. А если речь о социальных сетях, то у меня просто есть такая серия публикаций «сам пришел». Я стал замечать, что ко мне часто приходят кошки. Помню, в Феодосии мы снимали «Горюнова», так на моем балконе кошка появилась. Я ушел на ужин. Возвращаюсь — она уже лежит на моей подушке. Я, конечно, по соображениям гигиены поменял подушку. Но, как говорится, раз пришел сам, надо брать. (Смеется.)

— Вы для своей сестры, наверное, хороший пример для подражания?..

— Катюша уже взрослая, ей тринадцать лет. Я действительно стараюсь быть для нее примером, и не братом, а другом. Очень важно, чтобы она мне доверяла: вот стукнет ей шестнадцать, затем — восемнадцать, появятся свои взрослые проблемы, и я хочу быть ей помощником.

— Как вы думаете, она пойдет по вашим стопам?

— Катя на каком-то этапе занималась музыкой и танцами. Но кем она будет, я не знаю. Главное, не форсировать события. Но у нее есть еще мама и папа. Я как брат не могу лезть в ее воспитание, но стараюсь находить те слова, которые понятны и сестре, и мне.

— В сериале «Два отца и два сына» вы играете сына Дмитрия Нагиева. Как вам работалось с такой большой звездой?

— Мне было безумно интересно находиться с ним на площадке, он требовательный партнер, но это влияет на собранность и концентрацию. Дмитрий Владимирович не дает тебе расслабиться даже после команды «начали».

— Сергей, что вы делаете, чтобы поддерживать хорошую физическую форму, столь необходимую актеру?

— Почти ничего, занимаюсь только дома. Просто сейчас такой период, когда я не могу позволить себе спортзал. Если твоего героя расстреливают во время войны и по сюжету ты сидел четыре месяца в концлагере, ты не можешь быть упитанным по определению. Все зависит от того, над чем я сейчас работаю. Но я действительно думаю о том, чтобы заняться спортом, фитнесом и так далее.

— Я знаю, что вы довольно серьезно занимались дартсом. Сейчас вы продолжаете бросать дротики на меткость?

— Уже нет, потому что нужно уделять этому не меньше пяти часов в день. А если занимаешься поверхностно, успехов не добиться. Нужно набивать руку, использовать профессиональное оборудование. На каком-то этапе у меня его было много, в детстве я ходил в хороший клуб, где мы этим занимались, а потом появился в городе народный театр, куда меня затянуло. Но дома у меня лежит мишень и те инструменты, с которыми я занимался. Я все это периодически открываю, смахиваю скупую мужскую слезу и закрываю. Но думаю, что скоро повешу его в своем загородном доме. Кстати, с помощью дартса я готовился к роли в картине «День гнева», где нужно было говорить по-немецки. Мы занимались с педагогом, который объяснял мне мелодику речи этого совсем незнакомого для меня языка, подчеркивал важные слова. Я вешал их рядом с мишенью и во время каждого подхода, когда бросаешь три дротика, зубрил фразу. Потом подходил, забирал дротики и смотрел вторую фразу.

— Многие ваши поклонницы считают вас завидным холостяком. Как вы сами относитесь к теме женитьбы?

— Чтобы жениться, нужно влюбиться, понять, что это та, единственная женщина, твоя вторая половина. Хотя почему половина? Нужно же целое найти! Я всегда с такой радостью смотрю на счастливые цельные пары. Понимаю, что есть любовь, не всех же разобрали.

— А какая женщина смогла бы вас покорить?

— Вменяемая, мудрая, чтобы понимала мою профессию, когда мне нужно вдруг замолчать и закрыться в комнате, чтобы разобрать текст.

— На ваш взгляд, среди молодых актеров, не лишенных творческих амбиций, дружба бывает?

— Понятие дружбы для меня сродни отношениям. Дружба — это понятие круглосуточное. Не думаю, что так много людей вокруг, которым можно позвонить в три часа ночи со словами: «Я тут оказался на МКАДе босиком, можешь меня не спрашивать, почему?» И кто-то скажет: я приеду. И то, что мы периодически попадаем на одни и те же пробы — вопрос актерского разнообразия. Мы же все разные. Для того чтобы получить ту или иную роль, должны сойтись не только звезды, но и вкусы тех, кто набирает актеров. А вообще мы общаемся с друзьями-коллегами и поддерживаем друг друга в своих начинаниях. Меня еще крестный научил: увидел артиста, заметил, как он работает, подойди, скажи ему спасибо. Нужно радоваться за человека, ведь вы делаете одно дело…