Марк Богатырев: «Я хочу жениться один раз, чтобы это были долгие и честные отношения»
Актер-романтик рассказал в интервью о неготовности к свадьбе и о своих взглядах на семью и быт
Марк Богатырев — это новая звезда на отечественном кинонебосклоне. После сериала «Кухня», где актер сыграл молодого и амбициозного повара Макса, интересных предложений хоть отбавляй. Как и зрительской любви. В этом я смогла убедиться собственными глазами. Пока мы записывали интервью, как минимум три человека подошли к Марку, чтобы сделать селфи и взять автограф. Впрочем, в его жизни далеко не всегда все было гладко.
Ему часто снились сны про Москву. Что он теряется в подземных переходах метро, опаздывает, спешит куда-то и не может найти выхода. Тем не менее этот блестящий и сложный город манил его. Марк с детства мечтал быть актером. Он преображался, когда выходил на сцену и без преувеличения чувствовал себя частью некоего волшебства. Успех пришел не сразу — были и разочарования, и моменты отчаяния. Однако больше всего мы ценим именно то, что досталось большим трудом. Возможно, именно поэтому Марк не пал жертвой «звездной болезни», оставшись простым и обаятельным парнем.
Не так давно посмотрела сериалы с вашим участием — «Паук» и «Великая». Можно радоваться, карьера в гору пошла?
Марк Богатырев: «Действительно, для меня это знаковые работы. После «Кухни», где меня воспринимали как веселого поваренка, который постоянно попадает в какие-то нелепые ситуации, это уже совсем другое амплуа. В «Пауке» мой герой — циркач, грузин, очень влюбчивый, темпераментный. Мужского, настоящего в нем гораздо больше, чем в Максе. Это очень жизненный персонаж. Что касается «Великой»… Василий Залесский — человек другой эпохи, сознания, с другими понятиями о чести и достоинстве. Если Макс постоянно врал, бегал, пытался изловчиться, то князь — настоящий эталон чести. Так что из легкомысленного парнишки я перешел в другую «весовую категорию». (Улыбается.)
В «Великой» в основном действуют исторические персонажи, а ваш — это некий собирательный образ. Чем вдохновлялись в работе?
Марк: «Я нашел учителя истории, который рассказывал мне про нравы той эпохи. Мы с ним много общались, я смотрел исторические фильмы. И когда начинались съемки (а мы снимали в Питере, во всех этих прекрасных дворцах), я подолгу останавливался перед картинами, на которых были изображены вельможи той эпохи, вглядывался в лица. Мне кажется, в те времена было меньше суеты. В тех людях есть ощущение спокойствия. Они по-другому ценили время, никуда не торопились. Даже стилистика речи была иная — увесистая, плотная. Так как мой герой — князь, я должен был показать эту породу. Признаюсь, сначала было сложно. Я попал в историческую картину, где заняты очень серьезные актеры, из длинного и достаточно специфического сериала. И надо было перестроиться, вжиться в совершенно иной образ и быть в нем убедительным. Я много работал над подачей текста, манерой говорить. Василий Залесский прекрасно держался в седле, поэтому мне пришлось усиленно заниматься верховой ездой. Я научился скакать галопом. (Улыбается.) Стал брать уроки фехтования. И вот эти пазлы складывались, складывались, и на середине картины ко мне пришло ощущение легкости в этом образе. Мне даже стало казаться, что в своей прошлой жизни я служил при дворе. (Улыбается.) Я входил во время съемок в какие-то здания и ловил дежавю, будто я раньше здесь бывал! Это было и странно… и приятно».
Не возникло желания покопаться в своей родословной? Вдруг…
Марк: «Нет, до этого не дошло. Дед у меня физик, мама художник. Отца своего я не видел — мама воспитывала меня одна. Меня больше интересовала история, екатерининская эпоха. У Екатерины было много фаворитов, она их любила, поддерживала, одаривала землями, поместьями. Князь Залесский и Григорий Орлов — соперники. Мне хотелось понять, в чем между ними разница. Если Орлов — этакий хвастун, рубаха-парень, любит показушничать, то Залесский — воплощение мужского благородства, голубая кровь! Я это нащупал в персонаже и попытался передать. Очень мне помогал, что-то подсказывал режиссер Игорь Зайцев. Например, была достаточно сложная сцена с Марией, женой Залесского. Ему пришло письмо от Екатерины. Царица звала на тайное свидание. И надо понять это двойственное положение князя: он любит Екатерину, но при этом есть долг перед женой, и благородство не отпускает его из дома. Мы долго искали нужную ноту, думали, как сыграть эту сцену. В итоге, как мне кажется, она удалась. Вообще поначалу князь мне казался неподъемным, но на протяжении проекта я рос, общался со своими замечательными партнерами Пашей Деревянко, Виктором Раковым, Сергеем Шакуровым… Абсолютно позитивные воспоминания об этой работе».
А не скучно было после картины возвращаться в обычную жизнь? Такая эпоха — интриги, романы, заговоры, а тут все мелко и суета.
Марк: «Ну… Все равно понимаешь, что ты — это не твой герой. Хотя какая-то его часть, какие-то понравившиеся привычки с тобой остаются. Помню, мы снимали сцену драки с Сашей Самохваловым, и у меня очень хорошо получалось фехтовать! Я решил, что продолжу этим заниматься».
Вы рассказываете о своих персонажах: благородный князь, темпераментный грузин и поваренок — они разные, но почему-то не покидает ощущение, что всем им присуща внутренняя меланхолия.
Марк: «Да, есть… Это какое-то погружение в себя, постоянный внутренний монолог. Мне это по жизни свойственно, и, видимо, я передаю это своим героям. Возможно, моя меланхолия родом из детства. Оно у меня суровое было. Я из небогатой семьи, постоянно донашивал чьи-то вещи, меня часто обижали, дразнили, я рос пугливым. (Улыбается.) В МХТ имени Чехова тоже достаточно долгое время мне доставались незначительные роли. Но думаю, что эта моя особенность — внутренняя печаль — играет и положительную роль, придает мне как актеру глубину».
Стать актером — это определенная авантюра. Увы, не для всех выпускников театральных вузов находится интересная работа.
Марк: «Но я всегда этого хотел. Мне было лет семь, а я показывал какие-то фокусы, смешил друзей, и мечтал стать артистом цирка. Потом, когда мне было десять лет, я поехал в детский лагерь „Звездный“, там был театральный кружок под руководством Олега Демидова. Моя первая роль — осьминог Ося из „Русалочки“. Спектакль мы ставили на озере. Хотя текста у меня было мало, я очень обаятельно „развевал“ руками. (Улыбается.) И видимо, понравился, потому что Демидов сказал: „В Обнинске есть молодежный театр, приходи“. Так получилось, что, когда я пришел, театр буквально на следующий день уезжал на гастроли со спектаклем „Волшебник Изумрудного города“. Но мне все равно дали роль стражника Гудвина. Уверяли: „Ты справишься!“ А у меня был такой страх! Я вышел на сцену и от волнения забыл все слова. (Смеется.) После спектакля режиссер сказал, что мы вообще вычеркиваем эту роль. Четыре года я сидел без ролей. Но потом кое-что изменилось: я похудел, стал нравиться девчонкам, у меня окреп голос, я начал заниматься в тренажерном зале, ощутил в себе силу. Я ведь очень хотел на сцену. Почему-то там я чувствовал себя более свободным и счастливым. И вся моя внутренняя меланхолия куда-то исчезала. (Улыбается.) Видимо, режиссер что-то такое заметил, у меня появились роли. Мечты начали сбываться». (Улыбается.)
И вы решили поступать в театральный. Как родные это восприняли?
Марк: «Дедушка очень переживал, что не получится у меня ничего. Шутил, что мне нужно жениться по расчету, найти богатую невесту. (Смеется.) Он ведь доктор наук, у него другой склад ума. Актерская профессия — это для него несерьезно. Сегодня тебя приглашают в проекты, у тебя есть работа, а завтра о тебе забыли. Он вот мечтает снять фильм о том, как появилась Земля. Трудится над теорией термопланов, которые по воздуху будут перевозить грузы в несколько тысяч тонн. Еще он придумал формулу бессмертия».
Даже так?!
Марк: «Да, она построена на клонировании».
Марк, а вас интересует тема вечной жизни?
Марк: «Я верю, что есть материальное тело и есть дух. В процессе жизни мы делаем выбор, чему-то учимся и набираем определенные очки. Потом дух покидает тело. И ему за эти очки дают новое, другое. Так что в этом отношении мы бессмертны».
Вы романтик по натуре?
Марк: «Да, еще какой!»
Москва — достаточно жесткий город по отношению к приезжим, романтичным натурам тут сложно.
Марк: «Помню, когда я в первый раз приехал в Москву, у меня была машина, „шестерка“ коричневого цвета, старая. Мы с друзьями опаздывали на спектакль, а я застрял в пробке на Кремлевском мосту. Я понял, что если сейчас, через минуту, не поеду, то мы точно не успеем к началу. И… выехал на встречную полосу, пролетел через сплошную, через два светофора. Если бы меня остановили гаишники, наверное, сразу бы отобрали права. Но в тот день я увидел салют, и в душе решил, что это в мою честь. (Смеется.) Меня это вдохновило. Москва уважает целеустремленных и упорных людей. И она требует очень быстрых решений. Я ведь родился в Москве, а потом переехал в Обнинск. Это тоже очень интересная история. Мама, будучи беременной, поехала сюда в гости к друзьям. И в подземке ей стало плохо, вызвали „скорую“. Так в московском роддоме появился на свет семимесячный я. Может, все было предопределено? Как ни странно, меня всегда тянуло в Москву. Мне снились сны, что я запутался в метро, не могу доехать до нужной станции, опаздываю».
Обнинск — очень хороший город, мне приходилось там бывать. Показалось, что там открытые, душевные люди.
Марк: «Да, интеллигентные, воспитанные. Это же наукоград, много профессоров, научных деятелей. Но мне хотелось стать актером, а в Москве много театральных вузов. Ездил сюда в гости к двоюродной бабушке и мечтал, что буду здесь жить».
У вас уже сложился здесь круг друзей?
Марк: «Да. Еще со времен школы-студии МХАТ, это ребята, с которыми я учился. Мы ставили спектакль «Пять подвигов» по Хармсу, там как раз было занято четверо моих друзей. И после окончания вуза мы еще пять лет играли этот спектакль, что нас очень сдружило. Сложилась хорошая компания. Мы переписываемся, общаемся, встречаемся. Ходим на спектакли и в кино, на дачу ездим.
А когда встречаетесь, говорите про работу?
Марк: «Да, конечно. Даже есть целые хохмы, кто как кого изображает».
Наверное, вашему герою Максу доставалось?
Марк: «Ну да. Макс — он такой трогательный, живой, очень искренний. Вечно попадает в какие-то истории. Он ведь хочет сделать хорошо, а получается как всегда. (Улыбается.) В этом мы с ним похожи».
А иногда можно так вжиться в образ, что начинаешь испытывать к партнерше настоящие чувства.
Марк: «Актеры — люди эмоциональные и влюбчивые. Приходишь на проект, а там новая интересная партнерша. И раз — вспыхивает что-то. Взаимное притяжение. Это, мне кажется, нормальное явление». (Смеется.)
А влюбляешься в человека или в образ, который он создает?
Марк: «Зависит от образа. (Смеется.) Конечно, в человека! Ты же с ним общаешься, причем не только на съемочной площадке».
Людям творческим сложнее быть вместе?
Марк: «С одной стороны, если вы живете одной профессией, вам всегда найдется о чем поговорить. Есть много общих интересов. С другой стороны, может возникнуть ревность какая-то, соперничество. Кто-то больше снимается, кто-то меньше. Опять же съемочные графики, когда люди по нескольку месяцев не видятся, — тоже не укрепляют отношения. А бывает, что встречаешь человека, который не из актерского цеха, но он любит тебя, помогает, поддерживает в домашних делах и принимает таким, какой ты есть. Ведь дома вся прелесть как раз в том, что ничего не надо играть, изображать. Любовь — она в этой простоте».
Кстати, у Мэтта Дэймона были романы с красивейшими голливудскими актрисами. А женился он и счастлив со скромной официанткой Лусией. Ходят слухи, что и ваша избранница не творческой профессии…
Марк: «Да (загадочно улыбается), она не актриса».
…и вы собираетесь жениться?
Марк: «Нет, это слухи. Мы живем вместе, но для женитьбы еще надо созреть. Узнать друг друга, притереться. Это очень серьезный для меня шаг. Я хочу жениться один раз, и чтобы это были долгие и честные отношения, чтобы это была любовь. Не страсть, а чувства. Поэтому я никуда не тороплюсь. Надо сделать осознанный и правильный выбор — на всю жизнь».
Вы сложный в быту человек?
Марк: «Я Козерог по знаку Зодиака, очень упертый! Если мне что-то надо, буду активно этого добиваться. Но отношения должны строиться на уважении. Если я человека уважаю и люблю, то, разумеется, прислушиваюсь к его мнению, в чем-то уступаю».
Но, судя по всему, вы считаете, что важные решения все-таки должен принимать мужчина?
Марк: «В определенных вопросах. Например, в том, что касается крупных покупок или поездок. А женщина лучше разбирается в организации домашнего быта. Очень уважаю, когда девушка умеет это делать, создавать уют. Конечно, у каждой пары все по-своему, но я считаю, что должно быть распределение обязанностей, у мужчины они свои, у женщины свои».
В вас сейчас чувствуется спокойствие… счастливое такое спокойствие. А в плане работы вам важно одобрение любимого человека?
Марк: «Конечно, я считаю, что это очень важно. Если любимый человек холоден к твоему творчеству, не понимает его, возникает расстояние, что потом может привести к разрыву. И наоборот, когда ты чувствуешь поддержку, все у тебя получается, ты как на крыльях летаешь. Семья — это то место, где мы черпаем силы».
