Валерий Гаркалин дважды просыпался знаменитым. В первый раз — после выхода на экраны фильма Сергея Бодрова-старшего «Катала». Вторая волна уже поистине народной любви пришла к нему с фильмом Владимира Меньшова «Ширли-Мырли». Но все преходяще, особенно слава. Потом, как и многим его коллегам, ему пришлось пройти через кризис в кино. Он пережил смерть любимой супруги Екатерины, перенес два инфаркта, а от третьего его спасла операция во Франции. Это научило Валерия Борисовича философски относиться к жизни и радоваться даже маленьким ее подаркам.

1. О профессии и судьбе

Чувство одиночества — глубокое и не проходящее в жизни артиста. Вообще жизнь артиста — это келья творческого одиночества.

«Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом» — на мой взгляд, глупая пословица, потому что не все могут быть генералами. Не надо заставлять себя так мечтать.

С кино у меня, к сожалению, роман почти завершился, но я не отношу это к печальным вещам. Я успел сняться в стольких хороших картинах, что участвовать сейчас в большом количестве плохих мне совсем не хочется.

Долгие годы меня часто пробовали в кино… и не брали. Вначале это было грустным моментом. Но нередко, увидев картину, я думал: «Хорошо, что меня не выбрали». Наверное, так должна была сложиться моя судьба, чтобы какое-то количество времени в меня не верили. Может быть, для того, чтобы укрепить мою веру в себя.

Мне кажется, что хороший актер и хороший человек — это почти одно и то же. Не может очень хороший артист быть плохим человеком. Это несовместимые вещи. Значит, где-то подвох.

2. О времени

Я не очень люблю вдаваться в воспоминания, потому что в это время ты останавливаешься, а принцип жизни — движение. Впереди всегда что-то непознанное. А то, что было, уже случилось, и изменить ничего нельзя.

Стоять и лить слезы о прошедшем или сожалеть о несбывшемся, мне кажется, глупое занятие. Можно что-то вспомнить и улыбнуться, но только ради того, чтобы повернуться опять затылком к прошлому и идти вперед.

Когда я слышу от людей, что они ностальгируют по прошлой советской жизни и говорят, что все было лучше, я просто поражаюсь этой короткой памяти. Хотя, действительно, многие имели и шикарные квартиры, и дачи, и машины и ездили в составе делегаций в разные страны, отдыхали в лучших местах Подмосковья и юга. Но все равно мы все жили в большой «зоне», и для меня это самое печальное.

3. О любви

Я женился в двадцать четыре года, уже отслужив в армии, и был по тем временам сформировавшимся человеком. И все равно у меня были сомнения: жениться на Кате или подождать. Но главное, что я понял уже позже, — выбирай то, что желает, чтобы его выбрали. Его, как правило, не замечают, потому что оно рядом и занимает свое скромное и неяркое место. И я не ошибся в своем решении.

Конечно, это трагично, что Катя так рано ушла. Но есть другая сторона — она была в моей жизни. А если бы ее не было, я был бы несчастен. Так что эта сторона, конечно, перевешивает.

Женщина — это не сама жизнь, но смысл жизни мужчины. Полностью смысл жизни после ухода Кати я еще не нашел.

Главное для женщины — быть просто хорошей женщиной. Это уже достояние, уже достоинство. Этого даже достаточно, чтобы жить на земле. И это, кстати, не так легко.

4. О людях

Я убежден, что человек с самоиронией обладает очень большой душой. Как только человеку изменяет чувство юмора — это душонка. Великодушие — способность простить, понять, как мне кажется, всегда облачается в незаметный каркас иронии, которым, к примеру, обладал мой любимый Зиновий Ефимович Гердт.

Французы умеют отдыхать и получать удовольствие от жизни. Но у них есть чувство меры. Когда кардиолог, который спас меня во Франции, сказал: «Рекомендую вам в день выпивать по полбокала красного вина», я ответил: «Не надо мне это рекомендовать, господин месье Шале, потому что я не обойдусь одним бокалом». Русский человек широк во всем.

С годами, когда человек живет все больше и больше, у него остается все меньше друзей. Люди идут в разные стороны. Сейчас я не часто вижусь с Сашей Феклистовым и с Игорем Золотовицким. Но они по-прежнему мои близкие друзья. Просто мы не отягощаем свою жизнь частым общением.

Когда ты доверяешь человеку, c ним можно горы свернуть. А если знаешь, что тебя могут подвести, какие отношения построишь? Все разрушится, хотя среди живых людей не может быть все идеально.

Душа не имеет ни возраста, ни пола, ни верха, ни низа. А жить надо душой. И когда ты живешь так, то и с «физикой» все хорошо. Это такие сообщающиеся сосуды.