Со времен выхода на экраны картины «Гардемарины, вперед!», которая сделала популярными молодых актеров Сергея Жигунова, Дмитрия Харатьяна и Владимира Шевелькова, прошло без малого двадцать восемь лет. За это время участники истории «заматерели», приобрели в киношном мире статус и вес. Сергей Жигунов стал известным продюсером. Именно он вывел на экраны такие фильмы, как «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Принцесса на бобах», «Что сказал покойник», «Однажды в Ростове», «Три мушкетера», «Горюнов» и многие другие. В кино он теперь снимается не так часто. Да и роли стали другие — известный продюсер, олигарх, король. Но это только кажется, что время меняет человека. Суть остается. И то, что романтичность натуры и тяга к приключениям сохранились у мэтра до сих пор, мы убедились в ходе интервью.

Сергей, вы очень давно снимаетесь в кино. Изменилось ли за это время отношение к профессии?
Сергей Жигунов: «Конечно. Я в большей степени воспринимаю ее именно как профессию, потому что более уверенно себя чувствую, но, к сожалению, и меньше удовольствия получаю. И дело не только во мне. Я начинал при Советском Союзе, с тех пор технический и творческий уровень кинематографа значительно упал. Таких слабых сценариев и непрофессиональных режиссеров не было при советской власти. Там была мощная киноиндустрия, строгая система отбора и выращивания кадров. Лучше бы я этого не знал и не видел — был бы счастливым человеком сейчас. Вчера пришел ко мне режиссер, рассказывает о своем коллеге, который якобы с его знакомым на одном курсе учился. Оказалось, что тот соврал, и никакого специального образования у него нет. А ведь снимает картину за картиной! И он такой не один. Приходя на площадку, я через пару часов все понимаю про режиссера-постановщика. Так что как бы сильно я ни любил свою работу, о каком счастье тут можно говорить!»

По-вашему, даже сейчас нам не удается достичь того уровня, который был в советский период?
Сергей: «Удается иногда. Но снимаюсь я чаще, чем это происходит. У меня было несколько очень хороших картин, поэтому есть с чем сравнивать. В этом смысле я избалованный артист».

Можете вспомнить себя времен «Гардемаринов»? Каким вы были парнем?
Сергей: «Веселым. И тогда, конечно, был задор — хотелось сыграть что-то стоящее».
Кажется, вы были похожи на своего героя Сашу Белова — романтичного, целеустремленного.
Сергей: «Романтичность и целеустремленность никуда не делись. Конечно, я наделял его своими чертами. Так проще, чем играть какого-то другого персонажа, особенно в том возрасте. Я любил произведения Дюма (я вообще начитанный мальчик). И фехтование мне нравилось — просто с ума сходил. Так что это все помогало играть роль — я прекрасно понимал, из чего состоит мой герой».

Недавно у вас был режиссерский дебют — экранизация «Трех мушкетеров». Это тоже история про романтичных и целеустремленных парней. Решили вернуться к истокам?
Сергей: «Жанр тот же, но истории все-таки отличаются. Гардемарины — юноши одного возраста, а в „Трех мушкетерах“ молод лишь д’Артаньян. Его „старшие товарищи“ уже пострадали от жизни. На самом деле, это более трагичный сюжет — герои погибают».

В молодости артист чем-то напоминал Сергея Есенина. Фото: личный архив Сергея Жигунова.

Наверное, есть сходство в ощущениях, что оба фильма о чести и достоинстве, о подвиге ради любви…
Сергей: «Да, подвиги совершали. У Дюма Атос говорит: „Миледи жива? Не может быть — я так хорошо ее повесил!“ (Смеется.) Так что все зависит от того, какой ты видишь ситуацию и во что хочешь верить».

Вы человек, не побоюсь этого слова, прожженный в кинематографе. Почему решили, что сейчас нужно такое кино?
Сергей: «Если говорить о телевизионной версии, сериале, я уверен, что он будет востребован и просуществует годы. Есть очень высокий интерес к фильму и у нас в стране, и за рубежом. Это вечная тема, которая не подвержена инфляции. Мне кажется, я воплотил в жизнь то, что хотел. Многое получилось именно так, как я задумал. Это моя собственная версия романа Дюма, я сам писал сценарий. Думаю, история мушкетеров гораздо более трагична, чем кажется на первый взгляд. Я сравнил свою работу с тем, что вышло на ВВС, и остался доволен еще больше. Мы вложили в эту картину столько труда и сил, что она не может просто так бесследно исчезнуть. Ее купили на Украине, в Германии, Бельгии, Казахстане, Израиле, Южной Корее, Японии, в Австрии, в Америке — серьезные кабельные сети. То есть ее признали конкурентоспособной. Поверьте, пройдет какое-то время, и она будет все более популярной. Просто сейчас идет серьезное ментальное столкновение со старым фильмом Юнгвальда-Хилькевича — его так часто показывали, у нас так любят Мишу Боярского! Наш фильм должен немного «отлежаться».

У вас родители оба актеры. Гордятся ли они вашим успехом?
Сергей: «Папа окончил философский факультет. Он занимался в самодеятельном театре, где и познакомился с моей мамой. Так что вряд ли его можно считать актером — он преподавал научный коммунизм. А мама заканчивала театральное училище — сначала в Ростове, потом Щукинское, здесь, в Москве. Гордится ли она мной, не знаю, не спрашивал. Наверное, да».

Бываете ли вы на родине, в Ростове-на-Дону?
Сергей: «Мама живет здесь, папа уже умер. На родину я иногда приезжаю, но не часто. Там уже никого не осталось».

А удалось ли сохранить дружеские связи еще с тех, школьных времен?
Сергей: «Мой одноклассник женат на родной сестре моей жены Веры. В свое время мы с Вовкой были очень близкими друзьями. А теперь сидим еще и за одним семейным столом по праздникам. Наши дети — кузены, что очень забавно».

Испытание «медными трубами» тяжело еще и тем, что человеку известному приходится «фильтровать окружение»: много неискренности вокруг. Вы сталкивались с такой проблемой?
Сергей: «Разумеется. Сейчас был в магазине, надо было немного подождать, пока принесут заказ. И я зашел там же в кафе, попросил кружку чая. Вышла женщина-администратор, улыбается: „Угощайтесь, все за счет заведения!“. Я говорю: „Да не надо мне за счет заведения. Дайте просто чаю“. Она настаивает. В результате я просто встал и ушел. Популярность дает свои преимущества, но и создает проблемы. Это палка о двух концах. Но в итоге складывается круг знакомых, которые живут той же жизнью, что и ты, — какие-то люди с телевидения, эстрады, актеры, режиссеры. В этом окружении я чувствую себя абсолютно нормально, с ними я могу свободно общаться — у них те же проблемы, те же радости. Со всеми остальными надо держаться осторожно, чтобы ненароком не сказать чего-нибудь лишнего и не вызвать удивление».

Продюсер — это достаточно жесткий человек по характеру?
Сергей: «Необязательно. Директор колхоза — жесткий человек? Просто он должен организовать процесс — как любой директор, руководитель предприятия. Начальники бывают добрые, бывают злые, сволочи от природы — все от человека зависит. Главное, не потерять управленческую функцию».

Настю, дочь жены от первого брака (на фото справа), Сергей воспитывал как родную, а впоследствии удочерил и дал ей свою фамилию. Фото: личный архив Сергея Жигунова.

А бывает так, что творческая часть вашей натуры спорит с административной?
Сергей: «Постоянно. Это же ужас какой-то! Как деньги зарабатываются? Можно потратить на производство один рубль условно, а можно восемьдесят копеек. Если ты вложишь рубль, сценарий будет хороший, актеры, камера. Если восемьдесят копеек — всего этого не получишь, зато двадцать копеек уйдет в прибыль. И начинает тебя рвать в клочья, потому что, чего уж врать, и денег заработать хочется, и кино хорошее снять. Если бы по первоначальной профессии я не был актером, стал бы теперь значительно богаче. Уже бы шкафы от денег ломились. Но когда ты четко видишь разницу между тем актером, который за рубль, и тем, который за восемьдесят… Чувствуешь, насколько этот второй промахнется и смажет весь фильм, то принимаешь определенное решение, и начинаются проблемы с бюджетом».

Еще Раневская говорила: «Деньги проешь, позор останется». А вы рискованный человек? Готовы вложить деньги в киноленту, которая лично вам нравится, но вы не уверены в коммерческом успехе?
Сергей: «Как умный человек я придумаю схему, которая минимизирует потери. Но хорошая лента и невозвратные деньги означает, что эта картина никому не нужна. Я все-таки стараюсь снимать фильмы, которые понравятся зрителю, которые люди будут смотреть. Чем успешнее то, что ты делаешь, тем больше денег это принесет».

А снимаетесь вы сейчас по какому принципу?
Сергей: «Читаю сценарий, смотрю роль. Пытаюсь понять, что из себя представляет режиссер. Если я нахожу что-то интересное в роли (возможно, я этого еще не играл), снимаюсь. Если все совсем кисло, отказываюсь».

А в картине «Тайны четырех принцесс» почему играть согласились?
Сергей: «Ну, королей-то я еще не играл! (Смеется.) И фильмов-сказок у меня не было. Я раньше не мог понять, почему в советских сказках были заняты такие маститые актеры первой величины, как Евгений Евстигнеев, Фаина Раневская, Владимир Этуш, Олег Даль, Марина Неелова. Оказалось, что сниматься в сказке — это очень тяжело, потому что высока степень условности. Мне даже казалось, что я не справился со своей ролью. Но на озвучании посмотрел, оказалось, что все не так плохо. Не опозорился».

А как вы считаете, сейчас сказка востребована? Пойдут люди смотреть такое кино?
Сергей: «Мир кинопроката — загадочная для меня история. Ну, наверное, сейчас вообще мало для детей снимается фильмов. Задумается мама: „Что-то мы с тобой, сын Вася, давно никуда не ходили“. Возьмет отпрыска за руку, прихватят еще соседскую девчонку, и пойдут они в кинотеатр смотреть эту сказку — как-то так я себе представляю нашу целевую аудиторию».

Вам как зрителю какое кино интересно?
Сергей: «Я сериалы люблю смотреть. Только что посмотрел „Физрука“, потом „Кухню“, последний сезон „Игры престолов“. Мне это интересно, потому что сам я делаю сериалы. Где-то я даже удовольствие от просмотра получаю. Вообще, мне нравится легкое, ненапряжное кино. Чтобы заставить меня посмотреть психологический фильм, меня надо долго „отмачивать“. Я очень сильно устаю на работе. А поскольку человек я эмоциональный, у меня просто нет душевных сил для драмы. А вот „дурацкое“ кино меня умиляет».

В интервью вы признавались, что вы человек увлеченный, трудоголик, но вам важно знать, что работаете вы для кого-то…
Сергей: «Да, для своей семьи. Я все-таки зарабатываю деньги. Иногда это помогает мне смириться с качеством тех фильмов, которые я выпускаю. И когда я задаю себе вопрос: „Зачем ты это делаешь?“ — отвечаю так: „Ну, наверное, мои близкие будут жить чуточку лучше“. У меня мама, дети. Так получилось, что во всем нашем роду только я неожиданно стал хорошо зарабатывать. На мне колоссальная ответственность лежит».

Сергей всегда очень трепетно относился к жене Вере. Теперь же, после восстановления семьи, в их отношениях наступил второй медовый месяц. Фото: Владимир Чистяков.

Ваша младшая дочь Мария тоже решила связать жизнь с кинематографом — перевелась с философского факультета во ВГИК…
Сергей: «Да, она год проучилась на философском факультете. Я был категорически против, но ей хотелось. Я решил, что проснулись гены: мой отец тоже заканчивал философский. Я уже начал присматривать ей место. Но вскоре Машка поняла, что совершила ошибку, и заявила: „Хочу во ВГИК“. Мы поехали к ректору. Тот решил, что она двоечница, и изо всех сил стал ее отговаривать: мол, деточка, зачем тебе это? Это же не образование?! Его можно понять: киномир большой, все подсовывают своих детишек, а ВГИК-то не резиновый. А потом заглянул в Машин аттестат, увидел, что там одни „пятерки“, ахнул: „Берем“. Так она закончила ВГИК с красным дипломом, а потом еще и Нью-Йоркскую киноакадемию, курсы режиссеров монтажа».

Что же она не захотела стать актрисой?
Сергей: «Не знаю, она же снималась в фильмах „Раздетые“ и „Вовочка“, у нее даже награды есть какие-то. Она и писать умеет хорошо, но и на сценарный не пошла. Ну нравится ей монтировать, сидеть за компьютером, стучать по клавишам — пусть. У нее и это получается неплохо. Еще она английский язык прекрасно знает, итальянский учит, чтобы еще и в Италии какую-то киноакадемию закончить. Отличница, в маму пошла. Жуть».

Приятно же, когда дети умные?
Сергей: «Трудолюбивые. Машка очень быстро все схватывает. Во время работы над „Тремя мушкетерами“ с режиссером монтажа Николя Трембасьевичем она приобрела бесценный опыт. Ведь специально монтажу не учат, только дают основные принципы. А дальше уже нужно наблюдать за мастером. Дочь молодец — сейчас ее профессиональный уровень возрос в разы. У нас очень немного хороших специалистов в этой области».

А старшая дочка подарила вам внучку. Вы психологически свыклись с мыслью, что вы уже дедушка?
Сергей: «Нормально все, я же не девочка, чтобы комплексовать по этому поводу. Внучка бегает по даче, зовет меня „диду“. Я так много работаю, что мне некогда задумываться о таких вещах. Наверное, это станет проблемой, когда я выйду на пенсию. И то не уверен. Сейчас я настолько востребован в своей работе, что мне времени на все не хватает».

Для актеров тема возраста, моложавого внешнего вида очень важна…
Сергей: «Я уже двадцать лет как продюсер, актерская профессия отошла на второй план. Я хорошо это умею, потому что учителя были хорошие. Но по внутреннему своему состоянию я уже не актер».

Вы с Верой опровергли поговорку, что разбитую чашку нельзя склеить. Чья в этом заслуга в большей степени?
Сергей: «Сложно ответить на этот вопрос. Это очень тонкие материи. Наверное, если бы Вера не была такой, какая она есть — понимающей и мудрой женщиной, ничего бы не удалось. Но слава Богу, что мы сумели это сделать. Когда я понял, что потерял ее, многие их тех проблем, что были у нас в браке и казались на тот момент важными, сошли на нет. Когда уже знаешь, какая жизнь с этим человеком и без него, начинаешь задумываться, стоит ли обращать на что-то внимание. Мы как-то оба „подсобрались“. И то, что было негативного в наших отношениях, исчезло».

В свое время вы очень красиво ухаживали за Верой: рвали цветы с клумбы, читали стихи. Сейчас, после стольких лет брака, возможна романтика и нужна ли еще она?
Сергей: «Не хотелось бы подробно говорить на эти темы. Выветривание происходит. Я заметил, что когда какая-то пара твердит на всех углах, как они счастливы, то через какое-то время высшие силы их наказывают. И тот же самый журнал, что публиковал их совместное интервью, выносит на обложку слово: развод. Я не хочу. Я очень дорожу нашими с Верой отношениями, чувствую поддержку со стороны семьи — пусть так все будет и дальше».

А какие вещи в жизни вас восстанавливают, дают силы?
Сергей: «Я на охоту начал ходить, пока на птицу. Такой счастливый теперь! Всю жизнь этого хотел. Меня брали на охоту какие-то люди, мои знакомые, давали пострелять из ружья. Теперь у меня есть свое! И недавно я настрелял гусей, запек их в яблоках и угощал родственников. Чуть ложки они не проглотили — я очень хорошо готовлю». («Любовь» к пернатым у Сергея с детских лет. С дворовыми ребятами он частенько постреливал из рогаток воробьев, которых потом жарили на костре и ели. — Прим. авт.)

Если верить индусам, мы живем несколько жизней. Хотели бы вы в своем последующем воплощении снова стать публичным человеком?
Сергей: «Нет!!! (Смеется.) Хотя, как я уже сказал, есть и свои положительные моменты в популярности. Я не могу сказать, что мне не нравится моя жизнь. Вовсе нет. Просто всегда есть некие трудности — но их надо перетерпеть, сжав зубы, ради какого-то результата. Если получилось сделать хорошее кино, я испытываю и гордость, и радость, и счастье».
auth=345747