Стать актрисой она никогда не мечтала, хотя все наклонности к тому были. Еще в школе Катя участвовала в школьных спектаклях, потом ходила на занятия в театральную студию. Тем не менее она считала, что все это как-то несерьезно. Поэтому поступила на юридический — как мама. Впрочем, Шпице так и не довелось поработать в юридической фирме. Судьба распорядилась иначе: волею случая Катя оказалась в столице, ее заметил режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич и пригласил в свою картину «Адам и превращение Евы». Потом было несколько проходных ролей, но постепенно к актрисе пришел успех. В 2012 году после фильма-катастрофы «Метро» о Шпице заговорили. А совсем скоро на экраны выйдет новая картина «Поддубный», где Катерина сыграла возлюбленную главного героя.

Катя, вы родились в рабочей семье, отец был шахтером. Наверное, у вас остались яркие воспоминания о том времени?
Катерина Шпица: «Да, мое детство прошло в городе Инта, Республика Коми. Я помню, как папа приходил домой — вся его кожа, поры были забиты угольной пылью. И я, как маленькая обезьянка, копошилась, вытаскивая угольки. Мне это очень нравилось. Вообще это был совершенно безоблачный период и для меня, и для моей семьи. У мамы с папой было много друзей. В каждой семье — в среднем по двое детей. Мы ездили на природу большой компанией, играли в футбол, жарили шашлыки. Зимой мы с ребятами строили снежные дома. А еще играли в „Санта-Барбару“ в детском саду. С утра назначали, кто какую роль исполняет, и разыгрывали какие-то смешные сцены».

То есть вы с юных лет были творческой натурой?
Катерина: «По большому счету да. Я училась в замечательной школе, где мне было очень интересно. Там я сыграла свои первые роли в школьных спектаклях. Мы ездили на конкурсы хоров, я пела. У нас был хороший, дружный класс, чудесная классная руководительница».

Наверное, переезд в Пермь вы тяжело восприняли?
Катерина: «Недавно я разбирала старые вещи и обнаружила письмо от моей учительницы. Оно было ответом на мое письмо. Оказывается, я жаловалась ей, что скучаю, что мне очень плохо. А она меня успокаивала. Я напрочь об этом забыла. Действительно, все мои близкие друзья остались в Инте, я попала в чужой коллектив. И хотя меня приняли хорошо, душевности, которую я чувствовала в своей старой школе, здесь не было. Многие из моих одноклассников — дети из богатых семей, с другим мировоззрением, приоритетами в жизни. Но где-то через полгода я пошла в театральную студию, и меня уже мало интересовало, как относятся ко мне в классе, бесит кого-то мой характер или нет. В первый раз в жизни я влюбилась…»

Это был мальчик из школы?
Катерина: «Нет, он был старше на несколько лет и вместе со мной занимался в театральной студии. Почему-то меня не привлекали ровесники. И позже тоже нравились мужчины постарше. Впрочем, мое чувство было безответным. Наверное, он не воспринимал меня, тогда еще, по сути, ребенка, всерьез. Сначала я старалась скрывать свои чувства, потом уже всем стало ясно, что я влюблена… Но я рада, что такой опыт был в моей жизни. Страдания делают человека глубже. Духовное развитие как раз и происходит, когда мы уходим из зоны комфорта. Ты постоянно анализируешь поведение другого человека, пытаешься разобраться в его психологии, чтобы суметь понравиться. Это потом уже понимаешь, что все это ни к чему — не надо специально „зарабатывать“ чью-то симпатию. Все происходит само собой, когда встречаются две половинки».

А решение принять участие в конкурсе красоты — это некий момент самоутверждения?
Катерина: «Нет, я просто развлекалась, мне было интересно все попробовать. О конкурсе я услышала по радио. Мой шкурный интерес заключался в том, чтобы попасть на концерт группы Scorpions, куда приглашали всех участниц. Я не только прошла в финал, но и победила. И с этого момента началась цепочка событий, которая в итоге привела меня в Москву и сделала той, кем я сейчас являюсь».

«Работа модели меня не привлекала, и я нисколько не жалею, что мне не хватило роста, чтобы добиться успеха в этой сфере». Фото: Геннадий Авраменко.

Жалеете, что не стали моделью?
Катерина: «Честно говоря, нет. Не то чтобы у меня это вызывало неприятие, но поскольку девушки-модели начинают карьеру очень молоденькими, у них часто не хватает времени получить образование, уделять внимание своему интеллектуальному развитию. (Хотя я уверена, что и среди моделей есть по-настоящему интересные, глубокие люди.) Но меня эта работа не привлекала, и я нисколько не жалею, что мне не хватило роста, чтобы добиться успеха в этой сфере».

У вас помимо актерского образования есть еще и юридическое. Это запасной аэродром?
Катерина: «Я окончила школу с золотой медалью. Обидно было ею не воспользоваться (Смеется.) Я думала, что пойду по стопам мамы, стану юристом. Считала театр своим хобби. А о кинокарьере вообще не мечтала. Я и кино-то стала интересоваться лишь после того, как один человек послал мне диск с фильмом „Небо над Берлином“. Он же привил мне вкус к хорошей литературе, познакомив с произведениями Мураками и Кундеры».

Какой-то глубокий человек.
Катерина: «Да, очень. Это художник и фотограф Алексей Васильев. Мы познакомились на конкурсе красоты, в котором я принимала участие. Алексей тогда проводил кастинг для модельных агентств. Он очень помог мне, когда я оказалась в сложной ситуации. Модельное агентство в Москве, которое собиралось заключить со мной договор, обещало предоставить квартиру для проживания. Но, когда я приехала в столицу, оказалось, что жилье еще не готово. Алексей вместе с директором встречал меня на вокзале и великодушно согласился приютить на несколько дней. Сказал, что у него часто останавливаются девочки-модели, чтобы перекантоваться в ожидании контрактов. Меня всегда поражало, как при наличии такого количества красивых женщин Леша вел себя пуритански и не заводил интрижек».

И вы стали хозяйкой богемной квартиры.
Катерина: «Нет, богема — это там, где разливаются благородные напитки, курят… не только сигареты. А у Леши все было очень строго. Девчонкам он был как старший товарищ. Они ведь были совсем молоденькие, лет по тринадцать-четырнадцать. Многие приезжали вместе с мамами. А я встречала-провожала гостей. Первоначально речь шла о нескольких днях, а в итоге я прожила у Леши восемь месяцев. Когда он уезжал в командировку, оставлял меня „на хозяйстве“ вместе с котом Ларсиком».

У вас с Алексеем были чисто дружеские отношения?
Екатерина: «Да, разумеется. И потом так совпало, что у него появилась любимая девушка, а меня как раз утвердили на роль в картине „Адам и превращение Евы“ режиссера Георгия Юнгвальда-Хилькевича и предоставили квартиру».

Как это произошло?
Катерина: «Прежде чем модельное агентство окончательно обо мне позабыло, его директор привел меня в продюсерскую студию к композитору Юрию Чернавскому. Там я нашла себе применение в качестве хореографа, репетитора по английскому языку и певицы. А менеджером в студии была Наталья Юнгвальд-Хилькевич, дочь знаменитого режиссера „Трех мушкетеров“. Георгий Эмильевич искал главную героиню для своего нового фильма и предложил мне прийти на пробы. Когда меня утвердили, это казалось просто чудом!».

Когда вы почувствовали себя «молодой, перспективной актрисой», как это принято говорить?
Катерина: «Наверное, только сейчас начинаю. Думаю, чем позже меня настигнет это ощущение, тем лучше. Пусть в реальности все будет чуть-чуть более радужно, чем мне кажется».

Недавно на экраны вышел фильм «Поддубный», где вы сыграли возлюбленную главного героя. Чем вас привлекла роль?
Катерина: «Это историческая картина, новый для меня образ. Моя героиня — цирковая гимнастка. Когда я прочитала сценарий, подумала: „Ой, как интересно! Наверняка меня научат каким-нибудь трюкам“. На пробы я пошла через месяц после того, как стала мамой. Но на физическую форму это не повлияло — меня утвердили».

С Михаилом Пореченковым. Кадр из фильма "Поддубный".

На съемках хватало адреналина?
Катерина: «Я научилась выполнять несколько акробатических элементов. Самым сложным для меня оказался «обрыв в подъемы». Это когда ты сидишь на трапеции, падаешь спиной назад и цепляешься за тросы подъемами стоп. Вообще, когда кормишь ребенка грудью, организм всячески сопротивляется стрессовым ситуациям. Он может вводить тебя в ступор, лишь бы ты не расшатывала свою нервную систему. Так что иногда было трудно заставить себя «включить эмоции».

Ваша героиня — историческая личность?
Катерина: «Согласно источникам, у силача Ивана Поддубного была одна любимая женщина — его жена. А с этой цирковой артисткой он просто дружил. Но по режиссерскому замыслу гимнастка Маша стала его возлюбленной. Ну и какая картина без несчастной любви?»

Что особенно запомнилось на съемках?
Катерина: «Ночь, когда мы снимали трюки. Это нужно было сделать именно в темное время суток — днем сильно просвечивал шатер. И все выглядело действительно очень красиво, необычно, но я была вся на нервах. Рядом со съемочной площадкой, в специальном вагончике, спал мой трехмесячный малыш. Героическая свекровь „несла вахту“, чтобы вовремя предупредить меня, если ребенок вдруг проснется и начнет плакать. Но сын вел себя на удивление спокойно».

Наверное, он был уже подготовлен — ведь вы снимались в экстремальном блокбастере «Метро», будучи беременной.
Екатерина: «Да, мой сын уже почувствовал, что такое мама-актриса. Приходится совмещать одно с другим. Герман со мной весь тур „Ледникового периода“ откатался — от Краснодара до Владивостока. У него уже столько посадочных талонов, что я завела ему бонусный пакет, и теперь малышу начисляются мили. Если бы он не появился в моей жизни так неожиданно, возможно, я бы из каких-то здравых рассуждений выбрала более „правильное время“ для беременности. Но думаю, есть высшая сила, которая лучше нас знает, когда ребенку прийти в этот мир».

Вас изменило материнство?
Катерина: «Наверное, это надо спросить у моего окружения. Но по внутренним ощущениям я была готова стать мамой. Оказалось, я многое знаю о том, как ухаживать за ребенком, многое умею. Хотя чувство вины у меня теперь возникает гораздо чаще. Мне кажется, я недодаю сыну внимания. Ужасно переживаю из-за того, что иногда и дома приходится решать административные вопросы. Ребенок чувствует, что я с ним не на сто процентов. Он нервничает, я нервничаю. Видимо, придется еще обзаводиться администратором, директора на все дела не хватает. Пока же утешаю себя мыслью, что есть мамы-военные, которые на полгода уезжают по контракту, есть космонавты. Мамы всякие важны, мамы всякие нужны».

Папа тоже занятой человек?
Катерина: «В общем, да. Он тоже из киносферы, каскадер, ставит трюки, снимается в фильмах».

Вы познакомились на съемках. В картине «У каждого своя война» вы выглядели такой несчастной, вас избивал герой Леонида Бичевина. Вы пробудили в будущем муже инстинкт защитника?
Катерина: «Не знаю. Это надо у него спросить. В жизни я вовсе не беззащитная девочка. Вообще, по моим наблюдениям, маленькие девушки зачастую обладают сильным характером и огромным задором. Себя я тоже причисляю к таким людям».

Хватает ли у вас времени на домашние дела?
Катерина: «Долгое время я все делала сама. Потом изменился социальный статус, я стала неплохо зарабатывать и уже могу позволить себе „купить“ свободное время. Нанять помощницу по хозяйству. Когда я была занята в шоу „Ледниковый период“, заключила контракт с компанией, которая каждое утро по моему индивидуально разработанному меню привозила мне продукты. И я могла не стоять у плиты. Думаю, если есть возможность, не надо жалеть деньги. Лучше потратить какую-то сумму, чем совсем закопаться в бытовухе и лишить себя романтики. Нельзя превращать жизнь в сплошные серые будни. Помню, был период, достаточно сложный для моих родителей. В Инте мы продали квартиру, доллары перевели в рубли, а буквально через пару месяцев случился дефолт. Мы потеряли практически все сбережения. Но тем не менее мои папа и мама поддерживали друг друга и были очень счастливы».

Часто мы несознательно копируем брачные клише своих родителей…
Катерина: «Мне, конечно, хочется, чтобы в моей семье была такая же любовь, но модель их взаимоотношений я не перенимаю. Иду исключительно от своей личности. А у меня характер не дай бог… Я достаточно жесткий человек. Как мне кажется, секрет прочного брака — в наличии общих интересов. Чем больше точек соприкосновения, тем лучше. Если вам нравится проводить выходные дома, с книгой, а вашему партнеру необходима какая-то „движуха“, адреналин, то постепенно вы будете отдаляться друг от друга. В то же время не стоит „впиваться“ друг в друга как клещи. Считаю, что у каждого человека должно быть личное пространство, какие-то свои занятия, секреты, которыми вы не обязаны делиться с партнером. Надо с уважением относиться друг к другу».

А насколько вы строгая мама?
Катерина: «Я, конечно, строгая, но многое разрешаю. Есть определенная педагогическая система — до трех лет ты позволяешь ребенку абсолютно все, что не связано с риском для жизни. Если я вижу, что сын интересуется чем-то опасным, создам такие условия, чтобы он это попробовал с наименьшим ущербом для себя. Например, разрешила ему слегка коснуться горячей плиты — так, чтоб сильно не обжегся. Теперь Герман знает, что огонь — это горячо. Подходит к пустому камину и говорит: „Ах! Бо-бо“. Дети быстро все усваивают. Надо позволить ребенку познавать окружающий мир. По этому поводу мы иногда спорим с моими родителями».

«Маленькие девушки зачастую обладают сильным характером и огромным задором. Себя я тоже причисляю к таким людям». Фото: Геннадий Авраменко.

Они не разделяют ваших педагогических взглядов?
Катерина: «Я придерживаюсь мнения, что большинство проблем — это проблемы не ребенка, а его родителей. Маме лень мыть кухню, если ребенок неаккуратно ест, поэтому она кормит его сама. Я Герману стала давать ложку, как только он смог ее держать. Он всегда ел за общим столом — мы просто поднимали его стульчик на определенную высоту. Едва сын заинтересовался вилкой, я дала ему вилку. Слегка уколола его, дав понять, что зубчики острые и надо обращаться с этим предметом аккуратно. И он очень рано, в год, сам ел ложкой. Иногда не попадал в рот или ложка падала, но мне казалось правильнее потом вытереть стол, чем ограничивать ребенка в таком интересном познании. Другой пример. Были на даче, жгли ветки, и после этого остались три огромные кучи золы. Вы бы видели, с каким удовольствием Герман раскидывал эти кучи, он перемазался по уши! Моя мама, конечно, была очень недовольна: „Вот, теперь всю одежду стирать!“ А мы только обустраиваем дачу, там еще не проведена вода. Конечно, нам сложно, но это наши трудности. А для малыша нет большего счастья, чем покопаться в золе. Он от этого не заболеет, не умрет, просто немного испачкается. Есть очень хорошая книга Януша Корчака, она называется „Как любить ребенка“. Януш, врач-психотерапевт по профессии, писал: „Хорошо, если бы каждая мать не давала оплеухи своему сыну за то, что он испачкал новые штаны, а пожурила, если он приходит домой чистым. Чистый — значит, плохо гулял“. У меня нет панического страха за жизнь своего ребенка. И я готова обратиться к любым духовным практикам, чтобы и дальше это чувство не появилось. Я заметила, что как только начинаешь бояться, притягиваешь негатив».

У вас есть любимые занятия с сыном?
Катерина: «Моя мама сетует: „Ты с ребенком мало занимаешься. Соседской девочке полтора года, а она уже все буквы знает. Внуку моей подруги два года, а он на английском говорит, на фортепиано играет“. Маме, конечно, хочется, чтобы я дала Герману все самое лучшее. Но я считаю, нет толка от занятий, которые неинтересны самим родителям. Я ставила сыну классическую музыку. Сначала „воздушная“ симфония Баха приводила его в восторг. Он болтал ногами и руками, улыбался. Но потом, видимо, наскучило. Говорит: „Не-не“. Я сама еще не доросла до классической музыки. Ну прет меня от джаза и песен Джастина Тимберлейка — что тут поделаешь! Я преклоняюсь перед матерями, у которых дети с двух лет говорят на английском. Меня же воодушевляет другое — когда я вижу, как Герман уверенно держит веник и сам метет пол или деревянным молоточком отбивает мясо. Он любит строительную технику. Бывает, едем на машине, он кричит: „Кран!“. Я оглядываюсь: где он его увидел? А этот кран где-то совсем далеко-далеко маячит. Надо все-таки прислушиваться к тому, что нравится самим детям. Конечно, я Герману читаю, у нас есть азбука. Но это происходит без особого фанатизма. Думаю, у моего ребенка еще будет время на учебные занятия».

А лично вас какие вещи в жизни вдохновляют?
Катерина: «Танцы и вкусная еда. Я люблю и готовить, и есть. У меня и бабушка, и мама отличные кулинарки — грех было не научиться. Хотя такое нежнейшее тесто для вареников, как у моей бабушки, у меня не получается. Наверное, она знала какой-то секрет. А теперь уже и спросить не у кого».

Сейчас лето, сезон отпусков. Планируете куда-то поехать?
Катерина: «Я люблю путешествовать, но из-за моей работы не получается. Уже три года я мечтаю вернуться в Баку, искупаться в Каспийском море. Поездить по Европе. Я была в Польше, Чехословакии, Турции. Но сколько еще стран осталось неохваченными! Здесь от меня требуется решительность и правильная расстановка приоритетов. Надо просто взять месяц отпуска и уехать. Что ж я все работаю, работаю? И отдыхать надо».