Виктор Раков: «Когда жена сказала, что любит другого, я чуть не умер от горя»
Вот уже почти двадцать три года актер любит одну женщину — свою жену Людмилу. Однако до этого семейного счастья ему пришлось пережить предательство.
Вот уже почти двадцать три года актер любит одну женщину — свою жену Людмилу. Однако до этого семейного счастья ему пришлось пережить предательство.
В ГИТИС он попал без блата и протекции, исключительно благодаря своим способностям и упорству. Родные отнеслись к этой затее скептически: Виктор рос в обыкновенной рабочей семье, его родители работали на машиностроительном заводе. Конечно, в десять лет ребенок поражал тем, как мастерски он копировал бабушку: повязав ее платок и взяв палочку, кряхтя передвигался по комнате. Дед Витя, утирая от смеха слезы, говорил, что парню прямая дорога в артисты. Но ведь кто тогда думал, что это всерьез? Первая попытка поступить в театральный институт закончилась неудачей, и Раков год проработал на том же машиностроительном заводе. Убедился, что это не его призвание. Через год он снова пошел в ГИТИС пробовать силы, и на этот раз его взяли. А уже после окончания вуза попал в прославленную ленкомовскую труппу к Марку Захарову. Можно сказать, молодому актеру опять повезло: режиссер как раз набирал поющих ребят со спортивной подготовкой для спектакля «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Отбор Раков прошел и служит в театре по сей день. У него немало достойных киноработ, среди которых «Убить дракона», «Мать», «Жажда страсти», «Петербургские тайны». И все-таки гены есть гены. Привычка делать что-то своими руками, видимо, передалась Виктору по наследству. В свободное от работы время Раков едет на дачу, закрывается в своей мастерской, где лепит и обжигает глиняные фигурки. У него даже прошло несколько выставок в Бахрушинском музее. Жизнь за городом, велосипедные прогулки, рыбалка, походы в лес за грибами — все это помогает актеру восстанавливать энергию. Ему уже за пятьдесят, но он в отличной физической форме. У Виктора есть сын от первого брака — Борис и дочь от второго брака — Настя. А появление в семье малыша Данилы, которого Раковы усыновили три года назад, придало существованию новый смысл.
В последнее время вас можно часто видеть на экране. Вы сейчас отдаете предпочтение кино?
Виктор Раков: «Нет, основное для меня все-таки театр. Кино — это нечто приходящее и уходящее. Я отказываюсь от многих предложений: либо сценарий неинтересен, либо по времени не получается. Так что не могу похвастаться, что перемещаюсь из кадра в кадр, из фильма в фильм. Думаю, это и не нужно. А театр стабилен. Сейчас идут репетиции, и просто невозможно где-то плотно сниматься. Разве что точечно. Вот только что прилетел со съемок в Киеве. У меня роль майора КГБ в многосерийной семейной саге „Дом с лилией“. Это фильм Владимира Краснопольского и Валерия Ускова, с которыми я очень люблю работать».
В Ленкоме вы почти тридцать лет. Это говорит о том, что вы человек постоянный…
Виктор: «У меня были разные периоды в жизни — и розовых очков, и разочарований. И признаюсь, возникали порой мысли уйти из театра. Но это по молодости, по глупости. Слава богу, что я этого не сделал. Сейчас таких мыслей уже нет. Более того, в связи с уходом таких мастеров, как Александр Абдулов, Олег Янковский, из-за нездоровья Николая Караченцова я понимаю, что надо укреплять наши ряды и поддерживать Захарова. И из-за театра, возможно, отказываться от каких-то предложений в кино».
Вы сработались с Марком Анатольевичем? У него, говорят, сложный характер.
Виктор: «А кто из нас простой? Мы уже столько лет вместе, с полуслова понимаем друг друга».
Был момент, когда вам предложили интересную роль в фильме «Романовы. Венценосная семья», а Захаров заявил: или съемки, или уход из театра. Как реагировали на шантаж?
Виктор: «Да, было такое. Вначале я чувствовал некоторую обиду, но потом понял, что это не шантаж, а проблема выбора. И я его сделал — остался в театре. На тот момент мое решение казалось мне верным. Сейчас я теоретически допускаю, что мог бы поступить иначе».
В свое время вам дали кинопремию «Чайка» в номинации «Лучший злодей». У вас есть темные стороны души?
Виктор: «Я не разделяю мнения, что у актера должны быть только героические роли. Некоторые из моих коллег не соглашаются играть отрицательных персонажей. На мой взгляд, не стоит замыкаться в рамках одного амплуа. Я получил „Лучшего злодея“ за роль Кромвеля в спектакле „Королевские игры“ и нисколько об этом не жалею. Благодаря таким образам профессиональная палитра богаче становится. А что касается темных сторон… Я не маньяк, не педофил, не наркоман и не пьяница. Но я люблю побыть один, полепить что-нибудь из глины. И тогда меня лучше не отвлекать. Не то чтобы я могу сорваться и грубо наорать, но это немножко дисбалансирует. Жена такую особенность моего характера знает и старается меня не трогать».
Когда вы в жизни сталкиваетесь с обманом, предательством, возникает желание отомстить обидчику?
Виктор: «Нет. В ту минуту, когда это происходит, „разум возмущенный кипит“. Но я человек отходчивый и уже через какое-то время могу взглянуть на ситуацию со стороны. И знаете, отпускает».
Вас не волнует проблема противостояния добра и зла? Наверное, роль в фильме «Мастер и Маргарита» все-таки заставляет задуматься о таких вещах?
Виктор: «Может, зрителя заставляет. Я знаю, что Николай Бурляев просил благословения церкви на исполнение роли Иешуа. Я играл Мастера. Меня в моем выборе поддержали несколько моих друзей, коллег, мнением которых я дорожу. Но со мной в отличие от Юрия Кары ничего мистического не происходило». (Режиссер Юрий Кара рассказывал о необычных ситуациях, которые возникали во время съемок «Мастера и Маргариты». Например, о том, как, приехав в Крым, съемочная группа обнаружила, что в Москве забыли оператора и пленку. Кара отправился за ними, но прямо напротив дома Булгакова на Садовом кольце сломалась его «Волга». В довершение ко всему в Крыму пошел снег, что бывает крайне редко. А потом в театре прорвало трубу горячего отопления и залило пленки. До сих пор углы там окропляют святой водой. — Прим. авт.)
Вам Мастер близок как человек?
Виктор: «Нет, не думаю. Не особенно».
Вас обоих можно назвать творцами. Занятие керамикой помогает сохранять душевное равновесие?
Виктор: «Очень приятно, когда умеешь что-то делать своими руками. Не просто застеклить балкон или положить настенную плитку — это я тоже могу. А что-то связанное с художественным воплощением. Я немного занимался живописью, но когда ты выходишь в третье измерение, это нечто иное. Я понял, что леплю лучше, чем рисую».
А с чего началось ваше увлечение?
Виктор: «В середине девяностых годов актриса Ирина Серова посоветовала мне заняться керамикой. Я долго откладывал, а потом вдруг купил печку, глину. Ира научила меня технологическим азам. И — о чудо! — все стало получаться. Был вернисаж в Доме актера на Арбате. Нам предоставили весь первый этаж, разместили работы мои и Ирины под общим названием «Глиняный балаган».
Слышала, вы все раздариваете?
Виктор: «В основном да, но что-то жена не отдает. (Смеется.) Из-за съемочного графика и репетиций я успеваю сделать не так много изделий. Дома стоит ваза из шамотной глины, конфетница в форме розы. Жена коллекционирует лягушек, поэтому слепил ей лягушку. Пепельница — пока единственное, что я сделал на гончарном круге. Это следующий этап моего творчества».
Интересное у вас хобби…
Виктор: «Кто-то марки собирает, кто-то антиквариат. Мой старший брат делает деревянную мебель. А я люблю керамику. Были выставки в Бахрушинском музее и в Театральном центре на Страстном бульваре, где показывали свои работы актеры, режиссеры. Я видел чудесные картины Олега Шкловского, Владимира Васильева, солдатиков Гены Назарова. Эти люди талантливы не только в своей профессии».
Вы сказали, что любите быть один, а ведь у вас прекрасная семья…
Виктор: «Уточню: когда я занимаюсь лепкой. А вообще я человек семейный. Очень дорожу своими близкими и считаю семью одной из самых важных ценностей в жизни человека».
Вы с Людмилой вместе уже двадцать три года. Сразу разглядели в ней родственную душу?
Виктор: «Наверное, да. Хотя, может, и не сразу смог себе в этом признаться». (Сначала Людмила и Виктор проверяли свои чувства в гражданском браке. А когда на свет должна была появиться дочь Настя, расписались и обвенчались в церкви. — Прим. авт.)
На вашем свадебном фото она выглядит совсем юной девушкой…
Виктор: «Ну да, она меня немножко помладше. (Смеется.) Мы познакомились в театре благодаря нашей общей приятельнице, которая притащила Люсю на спектакль. Тогда еще разрешалось курить в общественных местах, поэтому в антракте мы все вышли на перекур. Стояли за кулисами, разговаривали».
Какое впечатление произвела на вас тогда Людмила?
Виктор: «С первого взгляда я отметил: хорошенькая! А это уже немало. Мне понравился ее независимый характер. Хотя выглядело это забавно: она небольшого роста, метр шестьдесят, и при этом очень бойкая. А Люся потом признавалась, что ее просто поразили мои плечи».
И как дальше развивались ваши отношения? Вы — известный актер, она — еще молоденькая студентка…
Виктор: «Ну, тогда я не был таким уж известным. Чтобы жить с народным артистом, надо выходить замуж за обычного. (Смеется.) Да дело не в том, кто есть кто, а в чем-то другом. Я думаю, главное — это любовь».
Верите в то, что браки совершаются на небесах?
Виктор: «Имея за плечами один горький опыт, думаю, что так оно и есть». (В первый раз Виктор женился рано, на однокурснице Ольге. Их союз продержался пять лет. А потом жена сообщила, что уходит к другому мужчине. От этого брака у Ракова есть старший сын Борис. — Прим. авт.)
В одном из интервью вы сказали, что встреча с Людмилой была наградой за тот первый, несчастный опыт.
Виктор: «Ну, не несчастный, скорее неудачный. Разрыв я переживал тяжело. Когда жена призналась, что полюбила другого, я чуть не умер от горя. Так плохо мне было и физически, и морально. Видимо, на тот момент у меня была уже достаточно хорошо развита фантазия. Когда придумываешь человека, а он на самом деле оказывается абсолютно другим, очень трудно потом с этим придуманным образом расставаться. Но надо. Так что я благодарен судьбе за посланные испытания. После этого у меня произошла переоценка ценностей. Из мечтательного, немного инфантильного юноши я превратился в мужчину. Что-то поменял в жизни, и очень вовремя в ней появилась Люся».
Пережив предательство, трудно кому-то поверить снова…
Виктор: «У меня был инкубационный период года полтора».
Со старшим сыном у вас какие отношения? Вы общаетесь?
Виктор: «Конечно. Отношения хорошие, дружеские, доверительные. Хоть ему двадцать пять лет, он все равно мальчик еще. Думаю, я сам был, да и остаюсь таким для своих родителей».
Оберегаете его, опекаете?
Виктор: «Насколько возможно, да».
Средняя ваша дочь уже вышла замуж, создала семью. Вы готовы к тому, чтобы стать дедом?
Виктор: «Нет! Даже морально не готов. Считаю, сначала Настя все-таки должна окончить институт».
Она учится в ГИТИСе на продюсера. Ей интересен кинематограф?
Виктор: «Вообще, если честно, ее немного колбасит, как сейчас выражается молодежь, из стороны в сторону. Пока интересно, а там посмотрим». (Настя отлично рисует и поет, увлекается капоэйрой. Это бразильское боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца, акробатики, игры. Кстати, на занятиях она познакомилась со своим будущим мужем Павлом. — Прим. авт.)
Вы всех своих детей любите одинаково?
Виктор: «Нет. Потому что они все разные. Главное, что люблю».
Как Даниил осваивается в семье?
Виктор: «Уже освоился, это абсолютно мой ребенок. Даже, говорят, внешне на меня похож. В меру хулиганистый, в меру послушный и талантливый. У него есть способности к музыке. Так что чуть позже отдадим Даню в музыкальную школу. Он уже умеет плавать. В прошлом году за пятнадцать минут научился кататься на двухколесном велосипеде. Были проблемы с речью: некоторые буквы не удавались. Так что сейчас занимаемся с логопедом. В целом по уровню развития он вполне соответствует своему пятилетнему возрасту».
Он ходит в детский сад?
Виктор: «Мы отдавали его в детский сад, но поскольку живем за городом, не все нас в этом саду устраивало. Так что сейчас Даня с мамой, няня нам помогает. Но в школу он пойдет в Москве».
Адвокат Михаил Барщевский рассказывал про своих приемных детей, как сложно они адаптировались: ели руками, боялись посторонних людей…
Виктор: «Приемные — это другое. Разные формы существуют — патронат, опека, приемная семья. Даня — это наш сын, он носит мою фамилию. Мы с Люсей очень рады, что он появился в нашей семье. Мы сами будто помолодели на несколько лет. Дом снова наполнился детским смехом, игрушками, книжками».
Вы узнавали, кто его биологические родители?
Виктор: «Все, что знали в доме малютки, нам рассказали».
По каким параметрам вы выбирали малыша?
Виктор: «Критерий один: екнет сердце или нет. Мы с Люсей не обсуждали заранее, кого хотим — мальчика или девочку. Как только увидели Даню, поняли: наш ребенок. Ехали из дома малютки и только и говорили, что надо быстрее оформить все документы. И ни разу не сомневались в правильности решения».
Как долго тянулась бюрократическая волокита?
Виктор: «Нас, конечно, сначала немного ошарашило то количество справок, которое предстояло собрать. Но все решилось достаточно быстро. Нам помогли и региональные власти, и московская опека».
А вас не пугало, что в мальчике может проявиться дурная наследственность?
Виктор: «Не надо об этом думать. Надо просто с открытым сердцем идти к ребенку, любить его, заниматься его воспитанием и не ждать, что что-то там проявится. Это лишние нервы. Сейчас я стал более спокойным и мудрым отцом. Вспоминаю, каким я был в молодости, когда на свет появился мой старший, Борис: много суетился, дергался. А сейчас я, что называется, распределился и по жизни, и по воспитанию детей. Трачу на это меньше душевных сил. Это не значит, что я детьми не занимаюсь, нет. Но я предвижу какие-то вещи и спокойно могу предостеречь, дать совет».
Как вы отнеслись к закону о запрете усыновления российских детей американцами?
Виктор: «Как можно сопоставлять „закон Магнитского“ с „законом Димы Яковлева“? Очевидно: это политика».
Политика вас не интересует?
Виктор: «Я туда не лезу, но свое мнение имею. Если заниматься политической деятельностью, надо жертвовать профессией, а я не готов».
Полвека прожито. Какие планы на следующие пятьдесят лет?
Виктор: «Не останавливаться в профессии. Я открыт для самых разных предложений — начиная от театра и кино и заканчивая антрепризой. Надеюсь развивать и совершенствовать свое хобби. Хочу еще по миру поездить, побывать в тех странах, где еще не был».
