Мария Козакова: «С отцом я не общалась до четырнадцати лет»
Звезда сериала «Кармелита» в откровенном интервью рассказала об отношениях в знаменитой семье и том, как непросто быть продолжательницей актерской династии.
Звезда сериала «Кармелита» в откровенном интервью рассказала об отношениях в знаменитой семье и том, как непросто быть продолжательницей актерской династии.
Ее мама — актриса Алена Яковлева. Дед по отцовской линии — Михаил Козаков. По материнской — Юрий Яковлев. И все трое — народные артисты. Поэтому, отправляясь по стопам своих знаменитых родственников, Маша очень переживала, что ей постоянно придется доказывать: ее успехи — только ее заслуга. Но она даже не подозревала, что это примет такие масштабы. В ее фильмографии уже больше десяти картин, зрители любят ее и знают, но она до сих пор слышит за своей спиной, что всего этого она добилась исключительно благодаря родственным связям…
Со своим отцом, Кириллом Козаковым, Маша не общалась до четырнадцати лет. Родители девочки разошлись, когда она была совсем крошкой. «Из мужчин мало кто любит бытовые проблемы. Маше было четыре месяца, когда я погрузила вещи в детскую коляску, взяла малышку на руки и ушла. Я совершенно не жалуюсь. Это был определенный этап в жизни, довольно тяжелый, но он закончился», — вспоминала в интервью Алена Яковлева, мама Маши. Если один дедушка, Юрий Яковлев, принимал постоянное участие в жизни внучки, то со вторым дедушкой, Михаилом Козаковым, она познакомилась лишь в 2007 году. Примерно тогда же произошла и судьбоносная встреча Маши с отцом. Они снимались на соседних площадках: юная актриса получила роль в телефильме «Своя команда», а Кирилл Козаков — в сериале «Женщина без прошлого». Сначала они просто здоровались, потом стали общаться, а потом Козаков предложил: «Прости меня, и давай забудем все плохое». Как признается Маша, сейчас они с отцом стали по-настоящему близкими и родными людьми. А его профессиональные советы очень помогают ей в работе. Кстати, в сериале «Кармелита», который принес Марии известность, Козаковы снимались вместе: Кирилл получил эпизодическую роль отца Хитаны.
Зачастую дети актеров отчаянно сопротивляются, бунтуют, не желая продолжать творческую династию. А в итоге все равно оказываются на сценических подмостках. Только не говори, что и ты в детстве не собиралась становиться актрисой, просто так потом сложились обстоятельства…
Мария Козакова: «Но я действительно не собиралась идти в эту профессию! Хотя, наверное, так: где-то глубоко внутри я думала о ней, но активно эти мысли в себе пыталась убить. Даже скорее из принципа. Когда мне бабушка говорила: „Ну, ты все равно пойдешь в артистки“ — я тут же вставала „в стойку“: „Нет, ни в коем случае, никогда на свете!“ У меня в детстве было дикое количество комплексов. Я считала, что у меня нет никаких способностей, что я страшная, да и просто боялась. Когда мама выходила на сцену, я не понимала, как она еще жива, когда на нее смотрят тысяча двести человек из зрительного зала. Поэтому и говорила всем, что актрисой быть не хочу. А когда уже начала сниматься, то поняла, что на самом-то деле хочу!» (Смеется.)
А что говорили родители?
Мария: «Меня никто особо не отговаривал, но и не уговаривал. Мама вообще была за любую профессию, какую бы я ни выбрала».
А кем ты еще хотела стать?
Мария: «Ой, вариантов куча. Я хотела быть и юристом, и дизайнером, и врачом, и писателем. Совсем маленькой мечтала о профессии изобретателя. Рубрика „Очумелые ручки“ в одной телепередаче — это было для меня! Я любила придумывать, делать какие-то поделки из подручных средств».
Но тем не менее сниматься ты начала рано…
Мария: «В четыре года. Это был фильм „Искушение Дирка Богарда“. Снимал мой отчим, Кирилл Мозгалевский, мама играла главную роль. Я на самом деле не очень помню, как все происходило. Но понимаю, что это моя лучшая работа. Там я и разнообразная, и органичная, и интересная. Видимо, в силу возраста. Работала на подсознании. По-настоящему я стала понимать, что это за профессия, лет в четырнадцать. Я тогда снималась в сериале „Своя команда“ — восемь месяцев, каждый день, все серьезно. Ну, а потом была „Кармелита“, когда совпали и съемки, и ЕГЭ, и вступительные экзамены в театральный. Вот тогда я предельно четко осознала все минусы профессии: в летней одежде лежать на холодной земле, сниматься с температурой и так далее. И в то же время мне стало ясно: другого пути я себе не желаю».
Ролевые игры
Скажи, а в какой момент ты поняла, что твоя семья не такая, как у всех, что ты, извини за пафос, продолжатель великой творческой династии?
Мария: «Ну, я как-то с детства это понимала. Конечно, у меня в голове не всегда „совмещалось“, когда я видела по телевизору маму или дедушку, что это мама или дедушка. Но я с самого нежного возраста участвовала с мамой в фотосессиях, давала интервью. Всегда были расспросы про моих родственников — и в школе, и позже в институте».
Твоя мама в интервью нашему журналу говорила, что именно тебе фамилия очень мешает…
Мария: «На самом деле ей тоже она мешала, просто в меньшей степени. Потому что у нее только папа актер, а у меня — и мама, и папа, и два дедушки. Представляете, каково мне? Я только поступила в институт, еще не успела ничего сделать, а уже говорили: «Понятно, блатная». Безусловно, это давит. Но сейчас я уже понимаю, что все равно на сцену выхожу я, зритель смотрит на меня, через какое-то время он уже не думает, чья я дочка или внучка. Так же и с кино: я спокойно занимаюсь своим делом и не думаю, что там скажут или не скажут. К тому же в последнее время я нередко сталкиваюсь с ситуациями, когда меня вообще не ассоциируют с моими родственниками. Вот ехала как-то в метро, ко мне подошла бабушка, начала меня трогать: «Это ты! Настоящая! А я тебя, внучка, смотрела в «Кармелите».
Этот сериал много значит для тебя?
Мария: «Конечно. Ведь это моя первая большая работа. Полтора года съемок — громадный опыт».
Я слышала, что твой дедушка Юрий Яковлев, всеми любимый Ипполит из «Иронии судьбы…», помогал тебе, когда ты снималась в этом сериале, — вроде как вместе с тобой «проходился» по роли…
Мария: «Нет, не помогал. Но он очень меня поддерживал. Говорил, что я молодец, что ему все нравится. Мне важны его слова. Ведь в институте меня до сих пор этим сериалом попрекают. А в первое время так вообще был ужас. Каждый раз, когда я выходила на сцену, мне говорили: „Ну, это Кармелита чистой воды“. Я впадала в отчаяние: ну при чем здесь этот сериал? Но самое кошмарное, что в первую неделю моей учебы в институте вышел журнал со мной на обложке, посвященный как раз „Кармелите“. И педагоги, и студенты это увидели. И мне было дико стыдно и неудобно, потому что я еще ничему не научилась, а уже на обложке. Но тем не менее „Кармелите“ я благодарна. Как и другим телевизионным фильмам, которые дали мне старт в профессии».
Какая роль твоя самая любимая?
Мария: «Если в театре — то в спектакле „Водевиль“, который мы ставили в училище. Там у меня характерная героиня. Для меня это безумно интересная работа, от которой я получаю удовольствие. В кино я бы отметила мою последнюю работу — в сериале „Дурная кровь“. Я играю девушку Машу из небольшого провинциального городка, она приезжает в Москву и попадает в серьезный переплет, который переворачивает ее жизнь с ног на голову. Играть страх — сложно, но интересно. Я с таким счастьем ездила на съемки! Собралась замечательная группа, талантливый режиссер. Я надеюсь, это будет хороший проект».
Играть вместе с мамой в театре тебе хотелось бы?
Мария: «Да я мечтаю об этом! Для меня театр стоял и стоит на первом месте. Я сейчас заканчиваю четвертый курс в Щукинском училище и надеюсь, что меня примут в какую-нибудь столичную труппу. Конечно, я очень хотела бы попасть в Театр сатиры. Даже не потому, что там играет моя мама. Просто мне нравится атмосфера, которая там царит, я знаю буквально каждый закуток. Там сохранилось что-то старое, что-то действительно театральное. Ну и к тому же художественный руководитель Театра сатиры — Александр Анатольевич Ширвиндт, который ставил с нами в институте «Водевиль».
Узы крови
Фамилия, как мы выяснили, тебе мешала. А мысли взять псевдоним у тебя никогда не возникало?
Мария: «А я и меняла однажды фамилию — когда поступала в Щукинское училище. Я тогда еще училась в десятом классе. И пошла на экзамены в театральные, чтобы просто попробовать себя, понять: могу ли я, имею ли право. Где-то прошла, где-то провалилась, где-то даже до третьего тура добралась. Вот тогда я использовала другую фамилию. Ну, а уже через год, после одиннадцатого класса, в то же Щукинское училище поступала под своим именем. И конечно, тогда все педагоги знали, кто я».
Интересно: что за фамилию ты себе выбрала в первый раз?
Мария: «Лисицына. Это первое, что мне пришло в голову. Я тогда встречалась с молодым человеком с такой фамилией и почему-то решила так назваться».
Именитые родственники не пытались помочь — позвонить своим знакомым, замолвить словечко?
Мария: «Конечно, помогали. Программу я читала Михал Михалычу Козакову, дедушке покойному. Мама, естественно, меня поддерживала. Звонила знакомым педагогам, они ведь все друг друга знают. Но вовсе не для того, чтобы попросить — „возьмите мою дочь“, она просто узнавала, спрашивала, что и как. И папа все время звонил маме. Готовил меня к поступлению мамин друг и партнер по Театру сатиры Юрий Борисович Васильев. Так что все родственники и знакомые помогали. Но я старалась по максимуму поступать сама: выкладывалась очень серьезно, у меня было самое большое количество баллов в сумме — ЕГЭ, коллоквиум, конкурс, вокал. Мне хотелось, чтобы никто ни в коем случае не сказал про меня — „блатная“. Хотя, естественно, сказали».
Почему ты выбрала именно Щукинское училище?
Мария: «Даже не знаю. Но когда я туда приходила, меня охватывало какое-то дикое счастье. Я не могу этого объяснить, но ощущение странное: я просто входила в здание и понимала, что безум-но хочу там учиться. Не знаю, связано ли это с тем, что мама и дедушка тоже окончили „Щуку“. Наверное, связано».
Сейчас, когда ты уже чего-то добилась, родственники дают профессиональные советы?
Мария: «Да! Но для меня самое страшное, когда мама приходит смотреть на меня. Хотя так, как меня поддерживала она, не поддерживал никто и никогда… Я всегда прислушиваюсь к советам родственников. Они великие, многого достигли в профессии».
А они обычно тебя хвалят или могут и покритиковать?
Мария: «Поначалу все, конечно, говорили только хорошее — поддерживали. А со временем стали делать замечания: что было не так, над чем надо поработать. Все по делу. Я стараюсь
исправляться».
Былое и думы
Считается, что девочки обычно похожи на пап. Как тебе кажется, чего в тебе больше?
Мария: «Некоторые говорят, что я точная копия мамы в моем возрасте. Другие уверяют, что взяла многое от папы. Третьи считают, что я взяла по чуть-чуть и от мамы, и от папы. Мне самой кажется, что я больше похожа все-таки на маму. Поскольку она меня воспитывала, то я мамина дочка».
А как она тебя воспитывала?
Мария: «Хорошо. Мне никогда ничего не запрещали. Но и я не стремилась ни к каким разрушениям, не ставила ультиматумов: „Купите то, купите это“. Так что все было спокойно».
Ты была закулисным ребенком?
Мария: «Конечно. Я в театре у мамы проводила много времени. Особенно когда маленькая была: сидела и из-за кулис смотрела все спектакли».
То есть ты была такой покладистой девочкой, не создающей никаких проблем?
Мария: «Да, я была очень послушной! Я и сейчас, что бы ни сделала, всегда рассказываю об этом маме. Она у меня самая лучшая. Мы с ней всегда общались и общаемся как подруги».
А ты сейчас отдельно живешь или с мамой?
Мария: «Я живу с мамой. На данный момент мне это очень комфортно. Я не хотела бы от нее уезжать, хотя была и есть такая возможность».
А как складываются твои отношения с папой, актером Кириллом Козаковым? Ведь твои родители развелись, когда ты была еще грудным младенцем…
Мария: «Я с папой начала общаться лет в четырнадцать, до этого как-то не складывалось. Я тогда начала сниматься в „Своей команде“, а он работал в соседнем павильоне. И мы с ним постепенно стали сближаться. Могу сказать, что сейчас у нас очень хорошие, доверительные отношения. Во время моего поступления в „Щуку“ он переживал за меня и очень поддерживал. И сегодня тоже ходит на мои показы. Так что у нас тесный контакт».
Твоя мама недавно почти официально заявила, что она готова стать бабушкой. А что ты думаешь по этому поводу?
Мария: «Я пока замуж не собираюсь. Мне всего двадцать лет, и я еще не вижу себя в роли жены. Хочу пока заниматься работой, и для меня это на первом месте. Возможно, когда будет больше времени и появится что-то стабильное — я окончу институт и как-то зафиксируюсь в профессии, тогда и буду думать на тему брака».
Но ты уже знаешь, каким должен быть твой избранник?
Мария: «Я встречаюсь с молодым человеком. И хотя к замужеству, как я говорила, еще не готова, отношения у нас достаточно серьезные. У него так точно!»
