Кто, ну кто придумал, что день рождения — такой уж большой праздник? Ну, становишься на год старше. Ближе к старости и кладбищу. Чего праздновать-то?

Аля завернулась поплотнее в плед и задумалась. Она пыталась вспомнить хоть один свой день рождения. Ничего особенного не вспоминалось. В детстве — с родителями за столом, с тортом из магазина. На работе с коллегами. В ресторанах с друзьями. Дежурные слова, комплименты, которым она не верила, обещания, которые никто не исполнял. Надоело, ах, как все надоело…

В этом году Аля всем наплела, что уезжает с друзьями в Сочи. Сама сидела дома одна, ела приготовленный накануне оливье, запивала холодным шампанским и жалела себя. Не было друзей, с которыми хотелось бы поехать в Сочи. И никого не было, с кем бы вообще хотелось день рождения праздновать.

Еще как назло день рождения выпал на выходной. В будни было легче — работа, смешные и милые поздравления коллег по отделу — Аля не чувствовала себя ненужной и брошенной. В выходные же несколько поздравлений от этих самых коллег день не скрашивали нисколько. Было одиноко и грустно. Аля вяло отвечала на смс, и в груди набухал какой-то невыносимый комок…

Аля встряхнулась и решила пойти погулять. Так нельзя. Чего киснуть, в самом деле?
Аля любила Москву. Азиатскую пестроту Кремля, теряющиеся в тумане башни Москва-Сити, суету метро, немытость машин, даже грубость водителей… Все в родном городе казалось ей уместным и прекрасным. А этой осенью придумали сделать по всей Москве клумбы-дорожки из желтой и красной древесной стружки. В сочетании с нагло-рыжими и трепетно-желтыми деревьями это создавало яркий и пестрый образ. Кустодиев. Даже туман и мелкая морось картины не портили.

На проехавшем мимо мерсе она заметила резной желтый лист, трогательно прилепившийся к боковому стеклу. Вот так и она бы прилепилась к кому-нибудь большому и надежному и мчалась бы с ним по жизни…

Аля отвела взгляд от дороги. К кому прилепиться-то? Сверстников давно разобрали, свободные мужики постарше интересуются исключительно молоденькими.

А ей сегодня стукануло тридцать четыре. Тридцать, блин, четыре. И ни детей, ни чертей, как говорит ее мама. Позади руины в виде первого брака, после которого все мужики казались уродами. Впереди, очевидно, одинокое соскальзывание в старость, болезни и тотальное одиночество… И непонятно, как с этим бороться, и можно ли, и не бессмысленно ли…

— Доктор, я жить буду?
— А смысл?

Аля вспомнила старый анекдот, развеселилась и остановилась у куста, который в самом деле горел, как писал один знаменитый поэт. Все же природа — великий художник: на листьях мягко и плавно желтый переходил в терракоту, потом в пылающий огненный… Живой костер…

— Красиво, да?
Аля оглянулась на голос.
Позади нее стоял мужчина. Три секунды сканирования: молод, высок, хорош собой. Бесперспективняк, быстро решила Аля. Наверняка счастливо женат. Можно расслабиться.

— Да, красота невероятная. Осень — мое любимое время года…
— Мое тоже, — улыбнулся парень. — Меня Валерой зовут.

Через три часа, допивая кофе в кафешке, они знали друг о друге все. О неудачных первых браках. О музыке, которую любят — практически одну и ту же. О мамах, которые, конечно, лучшие в мире, но уж очень лезут в личную жизнь. О личной жизни, которой на данный момент, в общем-то, и нет…

— А у меня сегодня день рождения, — застенчиво произнесла Аля. Ей почему-то хотелось рассказывать о себе все.
— Да ну? — изумился Валера. — Вот это да! Поздравляю! Где празднуешь?

И тут Алю опять накрыло. Она вспомнила, что нигде и ничего не празднует, поняла, что расслабилась совершенно зря, что этому Валере просто некуда было девать несколько часов времени, а сейчас он встанет и уйдет по своим делам и больше никогда не возникнет в ее жизни…

— С друзьями в Сочи лечу. Ой, кстати, мне пора уже. Самолет скоро.
— Я провожу.

Аля отказывалась, Валера настаивал, так, в препирательствах, они дошли до ее дома. Сердце Али выпрыгивало из груди. Она решила, что если Валера сейчас не попросит ее телефон, она придет домой и…
Что «и», Аля еще не решила. Лучше всего, конечно, наглотаться таблеток. Мама, видимо, будет горевать, но невозможно же больше жить, когда тебя все время бросают. Невозможно жить одной на такой перенаселенный планете. Вокруг, куда ни глянь, пары, пары, а она, как выродок какой-то…

— Ты что это загрустила? — Валера, дурачась, запел: — День рожденья, грустный праздник…
У Али в груди опять надулся мерзкий комок.
Попросит — не попросит?

— Да нет, нормально все, я просто уже прикидываю, как в аэропорт ехать.
— Ну давай, беги, именинница! Отдохни там хорошенько и возвращайся! До встречи!

Он чмокнул Алю в щеку и ушел. Красивый, широкоплечий. Напевающий про грустный праздник.
Ну и до какой встречи, интересно? Как они встретятся, не зная телефонов друг друга?
Аля вползла в подъезд. Вот это уж, видимо, последний знак судьбы! Тебя кинули в твой день рождения, ты никому не нужна, ты ничтожество, ты…

— Аль, чего это на тебе лица нет? — спросила консьержка.
— Голова разболелась, Анна Петровна. На погоду, наверное.

И быстренько юркнула в лифт, не дожидаясь рассказа Анны Петровны о ее собственных многочисленных болячках…
Таблетки.
Аля полезла в аптечку. Йод, бинт, пять таблеток аспирина, упаковка анальгина. Болячками Аля, в отличие от консьержки, отягчена не была. Надо в аптеку сходить, подумала она и повалилась на кровать.

Дура, какая же она дура! Ну что, что она делает не так? Почему парень, который ей понравился, ей подходит, даже не попросил ее телефона? Чем она его спугнула? Ведь они так по душам разговаривали, так понимали друг друга, так совпали…

Аля не могла ответить на эти вопросы. Надо идти в аптеку.
Заодно и хлеба купить. И кофе, кажется, заканчивается…
Аля полежала еще немного, вырабатывая план действий, ничего не решила в итоге, взяла деньги и открыла дверь.

На пороге лежал огромный желто-багряный букет. Как во сне, Аля взяла его в руки, поднесла к лицу. Цветы пахли осенью и счастьем. Нос что-то царапнуло.
«Хорошей дорожки! Прилетишь — позвони. Валера».
И номер телефона.
Номер его телефона.
Аля издала победный вопль, забежала обратно в квартиру, начав по ней метаться в поисках вазы. Нет, сначала телефон…

— Валера, это я. А ты… А как ты… Я ж тебе квартиру не сказала…
— Аля, ну ты, как в том анекдоте — прелесть какая дурочка, — Аля прямо почувствовала, как он улыбается. — А консьержки у нас на что? Анна Петровна все твои секреты знает! Вот только про Сочи не слышала…
— Валера, ты извини меня, я про Сочи выдумала. Никуда я не еду. Мне было стыдно тебе сказать, что я день рождения не праздную…
— Да, с сюрпризами у меня девушка… — после паузы прозвучало в трубке. — Это хорошо. Скучно не будет. Я еду. Какой напиток предпочитает именинница в это время суток?

Из телефона давно шли гудки, а Аля все сжимала его в руках. Она сидела среди цветов и таблеток и отчетливо понимала, что в жизни начинается что-то совсем новое, неизведанное и большое.
Было страшно и весело.
В дверь позвонили.