Мина
(продолжение книги Натальи Черных «В самое сердце, или История одного дома»)

Шариф Омарович Сыпатаев подшучивал над женой, когда Раиса рассказывала ему про знаки судьбы. В последнее время она увлеклась «разной хЕромантией» — так называл эзотерическую литературу немолодой мужчина. Он не верил ни в мистику, ни в бога. И жил под девизом своего деда, во Вторую мировую войну обезвредившего не одну мину. «Сапер ошибается раз в жизни», — любил повторять дед Иса. И лишь в старших классах школы Шариф понял, что эта поговорка не про мины, а про то, что сделанного не воротишь. Есть вещи, в которых нельзя ни врать, ни ошибаться.
Сегодня супруга с утра заладила про какой-то вещий сон. Мол, привиделась ей черная яма рядом с незнакомым разрушенным домом, всюду валялись обломки бетонных конструкций, рваные платьица, сандалики, штанишки, и слышался детский плач. На дороге лежала мертвая кошка. А дед Иса почему-то расположился на перебитой плите с зияющей по центру воронкой и призывно махал Шарифу рукой. Мол, иди сюда, будем сидеть вместе. Так как два года назад Ису Магомедовича похоронили, жена увидела в этом нехороший знак — мол, зовет дед любимого внука к себе на тот свет.

«Шариф, аккуратнее там…» — увещевала Раиса за завтраком. Мужчина злился и думал про себя: «Ну вот, опять завела шарманку». В последнее время между ними что-то разладилось, жена стала его понемногу раздражать. Особенно с тех пор, как зациклилась на гороскопах, гаданиях, книжках о карме. Она могла весь вечер рассказывать мужу, кто кем был в прошлой жизни. Шариф зевал и все чаще ловил себя на мысли, что они с супругой отдаляются друг от друга. Не спасали даже совместные выходные с тремя сыновьями и активное участие во всех их школьных делах и праздниках.

«Вещий сон, скажет тоже», — ворчал мужчина, садясь за руль. После завтрака он спустился во двор и поехал на работу. Случиться с ним явно ничего не могло, даже в теории. Шариф Омарович в свои сорок с хвостиком не занимался экстремальными видами спорта, да и трудился он не полицейским, не каскадером, а обычным прорабом в довольно большой строительной компании «Кислород». Техника безопасности на его участке соблюдалась неукоснительно, так что даже падение случайного кирпича на голову исключалось. «В общем, обычная женская чепуха», — подытожил прораб утренний разговор с женой и нажал на газ.

Он ехал в город Пушкин, на объект, доставшийся компании «Кислород» большой кровью. Это был «секонд-хенд» — дом фирма выиграла по тендеру, после того как его прежний застройщик обанкротился. Уже заложенный фундамент оказался негодным, он был построен без учета перепада высот ландшафта. Теперь конструкцию приходилось разбирать, чтобы сделать потом все по новым расчетам, как положено.

Однако производственные мысли быстро выскользнули из головы Шарифа, он вернулся к ситуации в семье и от досады и бессилия невольно с силой стиснул руль. Где ошибся его внутренний сапер? Когда это началось? С Раечкой они поженились по большой любви, едва дождавшись ее совершеннолетия. Тогда он был уверен, что только с этой женщиной сможет прожить всю жизнь, воспитать вместе детей, состариться и умереть в один день. Родители невесты были категорически против этого альянса. Еще бы: интеллигентная семья конструктора и литературоведа, младшая любимая дочка, едва поступившая в литературный институт… И вдруг забеременела от только что вернувшегося из армии парня без роду без племени. Работяги, голого как сокол. И все же любовь тогда победила обстоятельства.

Несмотря на то, что дети родились один за другим, и жене было непросто с тремя малышами, она закончила вуз. Тихая домашняя девочка оказалась крепким орешком. Работать пошла не по специальности. Вместо того, чтобы преподавать литературу студентам или писать в журналы критические статьи, устроилась воспитателем в детский сад. Так было легче — и ребятишки под присмотром, и зарплата какая-никакая есть. Шариф понимал, что жена, возможно, пожертвовала блестящим будущим, ведь еще в вузе ее критические статьи печатали в центральных изданиях. Но Раиса никогда ни на что не жаловалась. Даже на то, что жить молодой семье было, в общем-то, негде.

Поначалу они ютились в коммунальной квартире деда Исы. Большую комнату в 22 метра разгородили на части шторками. Дед надрывно кашлял ночами, сказывалось осколочное ранение, полученное на войне. Чтобы не будить детей и внуков, он выходил посидеть на общую кухню, а потом отсыпался днем. Шариф понимал, что это не дело и что проблему с жильем надо как-то решать. На счастье, однажды в метро он столкнулся с однокашником из «путяги». Тот поведал Сыпатаеву про молодежный жилищный кооператив, с помощью которого можно не только преодолеть свои проблемы с квартирой, но и заработать.

Так Омарович впервые попал на стройку. И хотя они с женой давно переехали в «трешку» в новом районе, в прорабах Шариф остался навсегда. Оказалось, что эта с виду обычная профессия — его призвание. Он умел ладить с людьми: находил подход и к начальству, и к подчиненным из своей бригады. Дело спорилось, заказчики охотно подписывали договор, зная, что на объекте распоряжается Сыпатаев.

Предыдущую главу книги читайте здесь, а следующую — здесь.