Близко к небу: экзотика Перу глазами очевидца
Культ цивилизации инков манит туристов как магнит
Перу называют одной из самых экзотичных стран мира. Она манит путешественников образами легендарных цитаделей инков, цивилизации которых приписывают инопланетное происхождение, этническим колоритом и широким биоразнообразием — от джунглей до пустыни. Она легко закружит в вихре эмоций даже самого бывалого туриста. Большая часть достопримечательностей Перу находится на высоте выше трехсот метров над уровнем моря. И чтобы с непривычки у вас не началась горная болезнь, восхождение лучше совершать не спеша.
«Я проходил аяваску уже сорок раз, — блаженно улыбается семидесятилетний проводник, который выглядит лет на двадцать моложе. — И добавляет с грустным вздохом: — Но шаман до сих пор не позволяет мне пробовать настой из сильной лианы, говорит, я не готов». Разговор о мистических ритуалах проходит в джунглях Амазонки на берегу одноименной реки.
В дебрях Амазонки
Дни здесь протекают так же быстро, как воды великой реки на моих глазах. За неделю я прожила под сенью манговых деревьев целую жизнь: видела на рассвете спины розовых дельфинов и подставляла свою в качестве трамплина наглым обезьянам с длинными хвостами в центре спасения животных, прочувствовала на себе железную силу мышц анаконды, рыбачила на пираний, а они сжирали мясную наживку за долю секунды, поражалась смелости местных детей, которые плавали в воде в считаных метрах от места рыбалки. Свыкалась с бременем резиновых сапог в стопроцентной влажности и удушливой жаре тропиков, гуляла по ночному лесу, где с каждого ствола на меня сверкали десятки паучьих глаз и где-то квакали лягушки, чей яд парализует жертву, — амазонские индейцы наносят его на наконечник дротиков. Рубила лианы четким взмахом мачете и прилежно училась различать лиану опасную, галлюциногенную, от спасительной, с питьевой водой.
От опыта выживания в тенистых дебрях джунглей, где добывают пропитание и строят ночлег, вооружившись одним мачете, меня отговорил все тот же проводник. «Да ты даже на аяваску не решилась, куда тебе в буш!» — махнул рукой проводник. Мой образ отважной амазонки стремился в его глазах к нулевой отметке. «Были у меня два молодых парня, военных из Израиля, говорил я им не пить воду из реки, она же затхлая, а у них иммунитета к местным паразитам нет. Эх, не послушались, пришлось мне их спасать от острой дизентерии корой и травами».
Город инков
Инки назвали свой город скромно и лаконично — пуп земли. Что означало центр их империи. Потом в Куско пришли испанцы, построили католические монастыри и кафедральные соборы на фундаменте древних дворцов. Конкистадоры не рассчитали, что город расположен в зоне с высокой сейсмической активностью. После встрясок белая штукатурка слетала с домов и обнажала местами инкскую кладку из монолитных блоков, которые подгоняли так точно и ловко, что даже лезвие не пролезет. Прошли века, туризм проторил тропинку к сердцу бывшей империи — и показывать инкское наследие стало интереснее, чем колониальное испанское, и многие стены зачистили. Сегодня эти архитектурные шрамы создают фирменный облик Куско, где богатство и типичность колониальной эпохи под красными черепичными крышами сплелись воедино с кладкой индейцев, мрачными религиозным полотнами кускенской школы, вавилонским смешением языков на улицах и продавцами кечуа в ярких одеждах и непременным баулом из агуайо за спиной, в котором таится то скарб на продажу, то ребенок — по обстоятельствам.
Возле стены с двенадцатиугольным камнем нам с мужем встретился самый необычный гид в моей жизни. Пока мы подсчитывали углы и восторгались инженерному гению их творца, к нам подошел мальчик лет десяти. Юный кускеньо вмиг взял нас в оборот и выдал пулеметной очередью историю древних цивилизаций. Получив гонорар в пять солей, ребенок юрко скрылся из вида в гуще туристов. «Я не знаю, что меня сейчас больше поразило — он или камни», — наконец сказал муж.
Следующий день, несмотря на подьем в четыре утра, намечался в прямом смысле радужным. Мне предстояло восхождение на Радужные горы Виникунка в ярких полосках, напитанных минералами цвета малахита, охры и киновари — будто из фотошопа, только по-настоящему. Этот туристический магнит появился всего пять лет назад, когда сход ледника обнажил цветные горы, привет глобальному потеплению. На высоте 4600 метров надо выйти из машины и продолжить путь до вершины на отметке в 5036 метров пешком, но можно схитрить и нанять проводника из местной деревни индейцев кечуа с лошадью. Ведь на такой высоте каждый метр засчитывается за сто. Отсчитали монетки солей, хлопнули по рукам, и вот он уже ведет пегого скакуна под уздцы. Деревня контролирует подъезд и путь к горе, а туристический поток так раздался, что молодежь возвращается из Кусто в родную деревню. А горы и правда фантастические.
На высоте
Зрители заняли свои места и, не отрываясь, смотрят на сцену. Главный актер мастерски держит публику в напряжении. То лениво приподнимет крыло — и по толпе тут же проходит волной восторженный вскрик. То переступит с лапы на лапу — и все дружно нацеливают на звезду объективы камер.
Мы собрались под открытым небом, чтобы увидеть протяжный полет кондора над одним из самых глубоких каньонов мира, Колкой. При одном взгляде на дно ущелья, где вьется река, кружится голова. Но все наше внимание приковано вверх.
Наконец кондор оттолкнулся от камня и полетел, разрезая потоки воздуха, как талое масло, в считаных метрах от завороженной публики. Кондор парил над бездонным ущельем, раскинув метровые крылья без единого взмаха, а в моей голове вертелось клише: «вот что значит быть в своей стихии». В тот момент оно было исполнено тонкой и точной поэзии.
Следы на песке
Чтобы попасть в сцену из фильма «Безумный Макс», не обязательно быть звездой голубого экрана. Достаточно приехать на бархатные дюны возле оазиса Уакачина, что я практикую каждый год с марта по май. Там меня подхватывают в надежные смуглые руки и сажают в причудливую машинку без окон и дверей — багги, заботливо закрепив на сиденье под карабин аж из восьми ремней. Эти багги ярких оттенков — чудо инженерной мысли и перуанской изобретательности. Дальнейшие сцены надо описывать кадрами из съемки на режиме ускорения. Я едва успеваю закрыть хлопковой банданой рот и нос, как на нас налетает песчаная буря. Волна колких песчинок оседает на одежде, прилипает к коже и забивается под чехлы смартфонов — мы прорываемся сквозь песчаное облако. Под колесами мелькают извилистые дорожки барханов, наконец видимость проясняется — мы продолжаем путь к вершине дюны.
Путь лежит по крутым дюнам, вертикальным подъемам и спускам. Водитель замедляет мотор на пригорке под наклоном в девяносто градусов, на полной скорости съезжает вниз под оглушительный визг своих пассажиров, в котором сложно отличить восторг от ужаса. И тут же поднимается на еще более высокую дюну, где заглушает мотор. Пассажиры сходят на горячий песок на ватных ногах и с блаженной улыбкой на лице впиваются взглядом в мягкие перекаты пустыни, которые тянутся до самого горизонта. Звучит команда «разобрать сэндборды!», за ней следует краткий инструктаж о технике спуска лежа на доске, и вот ты уже летишь вниз в потоке раскаленного воздуха, соревнуясь в скорости с ветром. Возвращаясь к лагуне оазиса на закате, понимаешь, что прожил в этот день маленькую жизнь, наполненную большими эмоциями.
Наш вам совет…
Для путешествий нужно тщательно выбирать сезон: с декабря по март в регионе Куско идут дожди, и есть риск увидеть Мачу-Пикчу или Радужные горы в плотном тумане.
Важно акклиматизироваться к высоте — набирайте ее постепенно. Например, по прилете в Куско сразу уезжайте ночевать в Священную долину.
Высокогорье — специфический и капризный регион в плане климата. Многослойный стиль спортивной экипировки на все случаи жизни будет актуален: майка или рубашка, флисовый джемпер, ветровка, брюки из непромокаемой ткани, походные ботинки.
Перу — крупный производитель вещей из шерсти альпаки. В Куско и Арекипе расположено много магазинов, где можно купить пуловер или шарф из шерсти альпаки.
Уакачина — популярное место для сэндбординга. Когда снега нет, а покататься на сноуборде очень хочется, можно лихо скатиться по склонам песчаных дюн — отличный вариант.
