Екатерина Скулкина: «Мужчинам в юморе гораздо легче»
Актриса совсем не без основания носит белый халат в сериале «Дружба народов», в котором у нее — главная роль. По образованию Екатерина — тоже стоматолог.
Актриса совсем не без основания носит белый халат в сериале «Дружба народов», в котором у нее — главная роль. По образованию Екатерина — тоже стоматолог.
— Екатерина, вы неожиданно стали появляться с сольными проектами на ТВ. Если некоторые ваши коллеги по Comedy Woman заявляли, что мечтают о чем-то новом, как, например, Елена Борщева, то вы «тихо» сначала стали соведущей программы «Самый лучший муж», а теперь вот еще и сериал с вами в главной роли появился…
— Так это не по-тихому совершенно! (Смеется.) Дело в том, что если Лена — ушла из Comedy Woman, то я никуда не уходила. И наше шоу никому не мешает заниматься чем-то еще. Логично, что есть еще какие-то предложения и творческие амбиции, которые хочется реализовать. Катя Варнава, например, тоже никуда не собиралась уходить. Она просто вела «Битву хоров», попробовала себя в другом качестве. Новый опыт — это же интересно. Так и я с сериалом — ничего сверхъестественного не произошло. Как Витя Логинов, допустим: он и снимался в «Счастливы вместе», и при этом вел передачу. Главное — состыковать свои графики.
— От кого поступило предложение сниматься в «Дружбе народов»?
— На тот момент мы с режиссером Шабаном Муслимовым снимали «пилот» другого сериала, а параллельно шел активный кастинг главных персонажей на роли в «Дружбе народов». Но я о нем ничего не знала: только видела, что периодически приходили какие-то люди, пробовались: «Ну, — думаю, — значит, у Шабана есть еще какая-то идея». Причем, туда приходил и Михаил Галустян, и Олеся Судзиловская. То есть моя самооценка потом значительно возросла, когда я узнала, что на роль моего персонажа пробовались профессиональные актеры, которые уже имеют определенное имя и вес в актерской среде. И в какой-то момент мне Шабан говорит: «Катя, давай попробуем…» Я говорю: «Ну давай». А потом еще, когда на пробах появился Тимур Тания (Капитан команды КВН «Нарты из Абхазии». — Ред.), сыгравший моего мужа, между нами и вовсе сработал какой-то химический процесс. Так нас и утвердили.
— То есть в написании сценария вы участия не принимали? Наверное, для вас было большим сюрпризом, что ваша героиня — стоматолог?
— Точно. (Смеется.) Все мои бывшие коллеги, и одногруппники по университету, знакомые и друзья, конечно, теперь смеются: «Скулкина, ну не покидает тебя стоматология! Все-таки это — твое!» (Смеется.) Но сейчас я уже понимаю, что поиграть в это — да, я готова, а вот работать по профессии… Хотя я искренне верила и очень хотела быть стоматологом. Может быть, в какой-то момент даже подумала: «Ну зачем я ушла?» Хотя сейчас мне понятно, что обратно уже не вернешься.
— Мне кажется, если человек поступает в медицинский, то это призвание. Ведь далеко не каждый пойдет в эту профессию.
— Абсолютно согласна.
— Тем более, когда вы, уже поработав по специальности, решили все бросить…
— Поверьте, медицину бросить невозможно. Она все равно так или иначе присутствует в жизни. Я не скажу, что это было мучительное решение для меня, но все же — достаточно серьезное. Я понимала, что тут у меня уже есть что-то стопроцентное, а там — еще мираж, который, возможно, когда-то станет реальностью? На сочинский фестиваль КВН в последний раз приехало 515 команд. Если считать, что средняя численность команд — 10 человек, получается 5150 человек. Это только те, которые приезжают. А играет в эту игру — вообще катастрофическое количество людей, даже на зонах есть свои команды. Но из каждой команды известны один, два, максимум — три человека. А остальные, особенно национальные команды, даже шутят про себя: «Мы все, кавказцы (или азиаты) на одно лицо». КВН — это командное творчество. Просто для кого-то оно становится делом жизни, а для кого-то так и остается — увлечением. У каждого человека определенный жизненный путь и на моем месте, по большому счету, мог оказаться каждый: возможности были у всех. Я не скажу, что когда пришла в КВН — для меня это тоже было делом всей жизни. (Екатерина Скулкина играла в команде «Четыре татарина». — Ред.) Да, мне это приносило неимоверную радость, но дальше все повернулось так, как повернулось. Я терпеть не могу, когда сейчас мне говорят: «Катя, вы — звезда». Никому не разрешаю себя так называть, таковой себя не ощущаю и абсолютно не лукавлю. Просто у меня сложилось. Может быть, когда-нибудь я пойму, что и это — не мое. Хотя теперь уже сомневаюсь. А с медициной — знаете, с нею безумно сложно расстаться. Особенно, если ты идешь туда действительно по призванию, а не потому, что так захотели твои родители или ты должна стать врачом в 15-м поколении. Я искренне хотела быть врачом. Если бы не хотела, не пошла бы потом в интернатуру, в ординатуру. Я прошла все стадии обучения: восемь лет образования — это не просто так. Кстати, поначалу я же вообще хотела стать пластическим хирургом. В итоге все получилось по-другому. Но как теперь часто говорю: «Я хотела работать над улыбкой, так вот сейчас над нею и работаю. Только уже немножко в другом направлении».
— Ваша мама, Людмила Васильевна, — учитель русского языка и литературы.
— Да, но в ней заложена такая мудрость, она сделала таким неординарным мое детство и мою жизнь! У нее какая-то особенная, своя методика воспитания и сейчас я безумно счастлива от того, что она делает с моим ребенком. Мне, наверное, нужно родить побольше детей, чтобы они хоть чуть-чуть смогли ее коснуться. Один раз она приезжала к нам на съемки, и я попросила визажистку ее немного подгримировать. Так эта девочка с тех пор меня все время спрашивает: «Как твоя мама?» Хотя вроде бы 15 минут с нею пообщалась.
— Как-то ваша мама вам рассказала, что ваши казанские друзья и и знакомые теперь даже конспектируют ваши шутки, чтобы потом их использовать…
— Ой, я так смеялась, когда это услышала. Говорю ей: «Что делать-то?» (Смеется.)
— Вы сейчас живете между Москвой и Казанью?
— Да, на два города.
— Тяжело, наверное, быть такой мобильной?
— Уже как-то привыкли все. Это ведь не один год продолжается. Просто сейчас московская жизнь начала затягиваться, в силу того, что стало много всякого рода предложений и работы. Но как только я понимаю, что съемки закончены — значит, улетаю либо в этот же день вечером, либо завтра рано утром. И возвращаюсь, только когда это нужно. А в Казани я трачу время только на семью. Но и они, конечно же, приезжают сюда ко мне.
— А в мечтах все-таки — остаться в Москве?
— Еще лет десять назад я этого и представить себе не могла и не хотела здесь жить. Москва была для меня абсолютно чужим городом. Сейчас я уже не скажу так радикально. Пока меня все устраивает и семья со мной согласна. Сейчас ребенку лучше в Казани. Там все для него уже создано. Но я допускаю, что в школьном возрасте он переедет сюда, поскольку в Москве сможет получить лучшее образование. А вообще Казань для меня — это маленькая Москва, только со своим национальным татарским колоритом, с моими друзьями. Говорят же: твой город — это тот, где ты провел студенчество. Вот напротив Казани в моем личном внутреннем ощущении поставлена «галочка»: туда приехала, отучилась, родила ребенка, влюбилась и смогла чего-то добиться. Теперь можно следующий город покорять.
— Сын по вам очень скучает?
— Конечно. Но он об этом стал только недавно говорить. Как-то я укладывала его спать, и он мне сказал: «Хочу, чтобы ты осталась у нас навсегда». Я понимаю, что ему меня очень не хватает, ровно как и мне его. И я не хочу, чтобы у меня было, как у известной тети Вали из «В гостях у сказки», когда ее сын говорил: «Ты была всехняя мама, только не моя». Буду стараться, чтобы такого и не было.
— У вас ведь еще спектакль в театре есть?
— Да, антрепризный, небольшой. Говорят, что в антрепризе обычно более сорока представлений не бывают. А у нас недавно был сотый спектакль.
— Вы как-то сказали, что иногда чувствуете нехватку актерского образования…
— Конечно. Я — за профессионализм во всем. И если бы у меня было театральное образование, я бы все делала еще лучше. Хотя я постоянно прошу режиссеров: «Скажите, что не так?» Так было и на съемках «Дружбы народов», и на съемках фильма «Чего хотят мужчины». Я даже возмущалась: «Почему вы всех поправляете, а мне ничего не говорите?» На что мне абсолютно разные режиссеры говорят одну и ту же фразу: в тебе много своей органики, которую не нужно менять. Один режиссер мне так и сказал: «Я могу что-то подкорректировать, но мне интересно, чтобы ты все сделала так, как видишь это сама».
— Вы вели программу «Самый лучший муж». Что для вас входит в это понятие?
— Для меня это — человек с чувством юмора, великодушный и порядочный. А все остальное — так, дополнительные опции. (Смеется.)
— Вы однажды давали интервью на радио, и там ведущий честно признался, что ему с вами боязно разговаривать, потому как вы его можете «приложить» как следует. Имея в виду женщин с чувством юмора.
— Когда такие вещи говорит мужчина, это заставляет задуматься только о том, что он не очень уверен в себе. Потому что уверенный мужчина всегда перешутит женщину. Мужчина, который спокойно воспринимает женский юмор, а иногда еще и может ответить достойно, опять же — в юмористической форме, мне кажется, достоен еще большего уважения. И в глазах женщины это все только ему в плюс.
— А если мужчина некорректен и вдруг возникает неоднозначная ситуация — вы сможете его опустить с небес на землю?
— Конечно, а как же! Я в обиду себя не дам. (Смеется.) Но мне кажется, что мужчины — они же тоже все чувствуют, как и женщины. Просто проверяют границы дозволенного. Как ребенок: подойдет — один раз тебя стукнет, второй, третий. Он же смотрит — сколько раз с тобою это можно проделать? Сколько ему можно сидеть, и орать просто так? (Смеется.) Вот здесь тоже самое.
— То есть вы в комедийном шоу не зазнаетесь перед мужчинами, что превосходите их в чувстве юмора?
— Мужчинам в юморе гораздо легче! Если бы наши шутки произносили мужчины, это было бы в два раза смешнее. Поэтому нам приходится быть на несколько голов выше, и концентрация шуток на каждый номер у нас гораздо больше, чем в мужских шоу. Но все девочки от этого только кайфуют. А мальчики всегда очень уважительно к нам относятся и в шутку называют «бабо-роботы», потому что мы пашем за троих. (Смеется.)
