15-й юбилейный сезон театр МДМ решил отметить не так, как все. И причиной тому «Очень смешная комедия о том, как ШОУ ПОШЛО НЕ ТАК». Афиши обещают зрителю не только смех до слез, но и возможность своими глазами увидеть святая святых любого театра — закулисье. Корреспондент WomanHit.ru побывал на специальной бэкстейдж-экскурсии «Шоу» и испытал на себе технику сценического боя, освоил азы работы с театральным реквизитом, а также сыграл небольшую роль в одной из самых нашумевших бродвейских постановок.

Час дня. Дворец молодежи еще почти пуст. У входа лишь дремлющая охрана и изредка пробирающиеся на кастинг нового мюзикла молодые артисты. В фойе медленно собирается небольшая группа журналистов, увлеченная идеей выведать все секреты знаменитого спектакля.

Начинаем, как всегда, с вводного экскурса в историю британского театра. Итак. Три друга, три студента Лондонской академии искусства (LAMDA), вдохновившись традициями французской школы клоунады Жака Лекока и принципами комедии Чарли Чаплина, решают создать свой театр — Mischief Theatre. Венцом студенческого творчества становится та самая пьеса (The Play That Goes Wrong), которая впоследствии собирает целый урожай театральных наград: премия Лоуренса Оливье в Лондоне, «Тони» — в Нью-Йорке, Мольера — в Париже.

Час тридцать. Переходим к практике авторской системы Жака Лекока. Основной постулат здесь следующий: все, что делает актер, заведомо не является «правильным» или «неправильным». Он должен научиться выражать в творчестве свой персональный опыт. И в этом ему, как и нам в данный момент, помогают маски: нейтральная, личностная, экспрессивная и маски Комедии дель арте. Нам дают примерить, пожалуй, одну из самых сложных — нейтральную.

Я держу в руках некрашеную карнавальную маску с прорезями для глаз и носа. Она скрывает всю мимику и тем не менее не мешает актеру выражать свои чувства. Вытягиваешь шею вперед — заинтересован чем-то, наклоняешь в сторону — спрашиваешь, горбишься и сокрушенно трясешь плечами — явно плачешь!

— А сейчас уже можно за кулисы? — не унимаюсь я.

— Ты еще не готов, мой юный падаван, — лукаво улыбаясь, отвечает мне экскурсовод. Нам остался последний этап — коллективный настрой на спектакль.

Школа русского психологического театра заметно отличается от британской. Именно поэтому даже мельчайшими деталями в русификации проекта занимался английский режиссер Шон Тернер.

Нас ставят в круг и дают метровые деревянные палки.

Театральный реквизит требует сноровки

Юрий Богомаз

— Теперь баланс и доверие. Сначала удерживаем реквизит на ладони, пальце и, для самых рисковых, на лбу, а затем по моей команде хватаем палку соседа. Следите за взглядом партнера, научитесь читать по глазам!

Словно студенты-первокурсники театрального вуза, мы бегаем, прыгаем, изображаем карты игральной колоды и стараемся наладить партнерский контакт.

— Вот теперь вы готовы пройти за кулисы, — с довольной улыбкой сообщает нам экскурсовод.

Пробираться приходится впотьмах, так как основной свет включают ближе к вечеру.

Казалось бы, простая декорация поместья Хэвершем, иллюстрирующая пьесу в духе Агаты Кристи, должна быть исключительно помощником для актеров, но здесь это самостоятельный герой спектакля. Каждые 5 минут падают штанкеты, рушатся платформы и идет дым. И это лишь малая часть идеально продуманного закулисного механизма, ответственность за который несут сразу несколько менеджеров сцены. 10 сантиметров в неправильном направлении — и шоу действительно закончится вызовом «скорой». Будет ли тогда смешно? Сомневаюсь. Актеры хоть и импровизируют, но в заданной плоскости, в чем мы и убедились на собственном опыте.

Итак, к вечернему спектаклю руками журналистов нарезан снег, закреплен штанкет, стерты улики прошлого «убийства» и «заряжена» кровь для нового. А еще подтверждена простая истина: конечный продукт — результат кропотливой работы команды профессионалов.