Михаил увлекся акробатикой, когда был еще мальчишкой, успел получить звание мастера спорта, выиграл чемпионат Москвы, и неизвестно, на какой пьедестал взошел бы наш герой дальше, если бы на одном из соревнований юного Ильяева не увидел преподаватель циркового училища и не предложил Мише перейти… на арену!

— Так я поступил учиться на отделение клоунады и акробатики, — вспоминает Михаил Давыдович. — Потом работал в цирке на Цветном бульваре, в архангельском, в пензенском цирках… Но…

Это был второй внезапный «перелом» в его судьбе. И на сей раз — перелом в прямом смысле этого слова.

— На репетиции я неудачно упал и получил серьезную травму шейного позвонка. Врачи сказали: о выступлениях придется забыть! Однако я с таким приговором не согласился — сам разработал специальный комплекс упражнений — до сих пор им пользуюсь, хоть мне уже перевалило за 75 — и за год смог полностью восстановиться! А из цирка все-таки ушел. Вспомнил номера, какие раньше на спортивных состязаниях показывал, и придумал на их основе своеобразный восточный танец. Так начался в моей жизни долгий «эстрадный этап». С концертами московской, владимирской филармоний объездил практически всю страну, даже на Камчатке гастролировать доводилось.

Но эстрадного артиста Ильяева поджидала очередная метаморфоза…

«Нужно договориться с деревом»

— В 1967-м я отдыхал в Пицунде. Как-то, загорая у моря, поднял камешек и от нечего делать обычным столовым ножом выскоблил некое подобие амулета — в виде человечка. А ведь до того никогда не рисовал, не лепил!.. Соседям по пляжу понравилась моя поделка, попросили и для них такие же изготовить. С того момента и пошло-поехало. Во время ближайших гастролей, которые проходили в уральском городке Александрове, набрал там подходящих кусочков мрамора и стал из них резать. Свой автопортрет сделал, потом портреты наших оркестрантов… Но таскать с собой в поездках запас камней тяжело, вот мне и пришла в голову мысль: а что если из дерева попробовать? Оно же гораздо легче. Наш ударник как раз приноровился сам изготавливать барабанные палочки и для них везде искал подходящие деревяшки. Однажды приносит мне хорошую доску ореховую. Из нее я и сделал первую свою работу в дереве: воспроизвел по фотографии барельеф «Родина-мать», установленный на одном из воинских мемориалов…

Поначалу Ильяев действовал обычным ножом да скальпелем. Из-за отсутствия навыков то и дело резал себе руки. Потом приноровился действовать аккуратнее, обзавелся специальным инструментом… Постепенно выработалась собственная техника резьбы, позволяющая гарантированно не поранить левую руку. До сих пор (а он работает по дереву уже более 40 лет) Михаил Давыдович все свои скульптуры делает без подготовительных эскизов и рисунков, без лепки модели.

— Честно говоря, так и не научился я ни рисовать, ни лепить. Потому свои «опыты» называю «профессиональной самодеятельностью», — признается с улыбкой. — Для моих работ определяющую роль в выборе формы скульптуры зачастую играет текстура материала. Нужно ее обязательно почувствовать, «договориться с деревом»…

Общее количество произведений, созданных мастером, не поддается даже приблизительному подсчету. Декоративные композиции, портреты, панно, вазы… Ильяев даже оправы для собственных очков приспособился делать — и, надо сказать, получается очень стильно.

Скульптуры его находятся в коллекциях музеев в Москве, Саранске, Геленджике и даже за рубежом. Начиная с 1976 г. состоялась не одна персональная выставка этого оригинального художника. А в 2004-м ему было присвоено звание «Заслуженный работник культуры». Михаил Давыдович написал несколько книг, посвященных своему любимому виду творчеству, и подготовил уникальный справочник, где есть информация о 160 мастерах-деревянщиках из России и других стран.

Михаил Ильяев показывает свои работы коллеге по цирковой арене Юрию Никулину.

В Аргентину не хотите ли?

Однако пришла пора вернуться к сюрпризам Фортуны, которыми оказалась столь богата биография этого человека.

Как-то раз — еще в его «артистической жизни» — Ильяев, приехав на гастроли в киргизскую столицу Фрунзе, познакомился там с местным скульптором. Тот посмотрел на работы начинающего резчика по дереву и спросил, знаком ли он с творчеством знаменитого ваятеля из Мордовии Степана Эрьзи?

— Так я впервые услышал это имя. И вот — каприз судьбы, его величество случай: пару дней спустя в каком-то пригородном поселке, зайдя в книжный магазин, увидел комплект открыток с репродукциями работ мордовского мастера. Они меня попросту ошеломили, и я всерьез заболел творчеством Эрьзи.

Некоторое время спустя удалось побывать у него на родине, увидеть скульптуры в экспозиции музея. Потом познакомился с двумя ученицами Степана Дмитриевича. Одна из них, Елена Мроз, в 1981 г. предложила мне помочь в реставрации ее работ и подарила свои инструменты, среди которых оказалось несколько стамесок, которыми пользовался сам Эрьзя. А другая ученица, Юлия Кун, отдала бор-машину знаменитого скульптора и даже сохранившийся запас редких сортов древесины. (Этот материал она привезла с собой в 1932 г., при возвращении в СССР из Аргентины, где жил Эрьзя.) Так у меня появилась возможность делать скульптуры из экзотических для России видов дерева — кебрачо, альгарробо…

На этом череда удивительных житейских поворотов не закончилась. Благодаря стечению обстоятельств Ильяеву довелось побывать «в гостях» у своего скульптора-кумира в далекой южноамериканской стране!

— И опять моя очередная эпопея началась на пляже! Только теперь в Анапе, в конце 1990-х… Сижу со своими деревяшками у моря, подходит какой-то мужчина из числа отдыхающих, начинает рассматривать мои работы и вдруг спрашивает: «Откуда вам знакомо дерево кебрачо?» Ну я и рассказал о своем давнем интересе к творчеству Эрьзи. А этот человек предлагает: «Хотите, я приглашу вас к себе?» — «Куда это?» — «Да в Буэнос-Айрес!..» Как выяснилось, моим собеседником оказался бывший наш соотечественник, который в 1950-е эмигрировал в Аргентину, успешно там устроился, но взял за правило раз в год приезжать «на побывку» в Россию… Этот нежданный благодетель и помог мне попасть на далекий континент. Там я прочесал несколько мест, связанных с жизнью и творчеством Степана Эрьзи, и сделал интересные находки. Например, у нас не было известно местонахождение его скульптур «Авиатор» и «Отдых», а мне удалось их обнаружить.

Еще более продуктивным получилось для Ильяева его второе посещение Аргентины в 2003 г.

— Тут вновь помог счастливый случай. Двое состоятельных российских коллекционеров обратились ко мне за консультацией: мол, хотим приобрести работы Эрьзи, не можете ли помочь найти? Я им объяснил, что у нас отыскать «свободные для продажи» скульптуры, выполненные этим мастером, практически невозможно, — в отличие, скажем, от Аргентины, где их гораздо больше… И после этого — в шутку, конечно, — предложил: командируйте меня в Южную Америку, я там для вас наверняка подыщу что-нибудь подходящее… Но эти люди восприняли мое предложение на полном серьезе. И в итоге я провел в Аргентине целый месяц.

Как раз незадолго до моего приезда там прошла персональная выставка Эрьзи. Через российское посольство я получил полный список экспонентов — так в моих руках оказались координаты 37 частных владельцев произведений замечательного скульптора. Поехал по адресам и с некоторыми из них сумел договориться о продаже. Как результат — в Москву были перевезены семь не известных у нас до той поры работ великого мастера… Между прочим, моя «экспедиция» значительно подогрела интерес к творчеству Эрьзи в самой Аргентине…

Еще год спустя Ильяев продолжил череду своих открытий. Он отправился в Италию и побывал в местах, где в начале ХХ века работал молодой еще скульптор Степан Нефедов, позднее взявший себе псевдоним Эрьзя. В городке Феццано Михаил Давыдович отыскал одно из исчезнувших творений замечательного мастера.

— Когда-то давно выполненная Эрьзей скульптура Иоанна Крестителя украшала фасад здания, потом ее оттуда убрали — и следы этого произведения затерялись. Но мне повезло обнаружить Иоанна — он стоял, всеми забытый, на лестничной площадке в темном подъезде одного из домов. Вооружившись фонариком, я высветил на задней стороне скульптуры подпись Степана Эрьзи, так что сомнений не могло быть никаких. Своим открытием я поделился с итальянцами, и позднее мне сообщили, что фигуру Иоанна Крестителя перенесут в более подходящее для нее место.

* * *

Михаил Ильяев не только сам много лет увлекается резьбой по дереву, но со временем стал учить премудростям такого мастерства других. Еще в 1978 г. он организовал при одном из столичных дворцов культуры первую свою студию и с тех пор более 30 лет отдал обучению навыкам художественной работы с деревом всех желающих.

А в последние годы этот неугомонный энтузиаст организует в Москве конкурсы резчиков по дереву, которые собирают художников из десятков городов страны. Очередной фестиваль-конкурс, посвященный 135-летию скульптора Эрьзи, состоится 29 октября в Московском доме самодеятельного творчества (Б. Овчинниковский пер., 24). «Участниками готовы стать более сорока мастеров, — рассказывает Ильяев. — Они покажут посетителям и гостям фестиваля лучшие свои работы, выполненные за последнее время».