Владимир Хотиненко: «Я кричал жене: 'Я — народный артист, как ты со мной разговариваешь?!»
Режиссер называет кино волшебством. И в его жизни происходят чудеса. Одно из главных — встреча с женой.
В душе режиссер остается романтиком и к кино относится как к волшебству. И в его жизни происходят чудеса. Одно из самых главных — встреча с женой Татьяной.
Скоро они будут отмечать юбилей — двадцать лет совместной жизни. Классические две половинки, которые дополняют и энергетически подпитывают друг друга. Вместе на службе (Татьяна Яковлева — видный киновед, преподаватель, работает редактором на картинах мужа) и дома. Они и отдыхать ездят только вдвоем — поодиночке неинтересно. А уж если вынуждены ненадолго расстаться, то перезваниваются по нескольку раз в день. Декорацией их зарождающейся любви стал Париж, а первым «домом» — гостиница с романтическим названием Le Home.
Может быть, это уже легенда, но у вас все начиналось прямо как в «Иронии судьбы», где Лукашин говорил: «А вы мне сначала так не понравились…»
Владимир Хотиненко: «Нет, это не легенда, а проза. Когда я пытался оказывать какие-то знаки внимания, то натыкался на такой взгляд, какой может быть только у девочки, выросшей в Англии. У Танечки родители работали в посольстве».
И где вы на этот взгляд натыкались?
Владимир: «В Анапе».
Татьяна Яковлева: «Мы впервые встретились взглядом на фестивале „Киношок“ в 1996 году».
Владимир: «Таня представляла картину, и она так гордо стояла — как на лобном месте. Готова была дать отпор кому угодно, а уж тем более такому нахалу, как я».
Но обаятельному нахалу…
Владимир: «Я ей не казался обаятельным, она меня просто не любила, и все. А потом уже судьба вмешалась».
Таня, Владимир Иванович вам действительно казался нахалом?
Татьяна: «Да, мне казалось, что он очень самоуверенный, причем тогда я даже не особенно знала Володины фильмы. Не до такой степени, как хотелось бы их автору. (Смеется.) А судьба нам все время случайные встречи подбрасывала. Вообще-то в первый раз мы увиделись на Московском кинофестивале в июне, фотографировались на аккредитацию. И мне даже показалось, что он без очереди оказался передо мной. (Смеется.) Потом в августе вместе попали на „Киношок“. Я была с нашим тогдашним ректором ВГИКа Александром Васильевичем Новиковым и удивилась, что мы еще даже не познакомились, а Владимир подошел к нам и стал критиковать всю программу. А так как я представляла фильм „Шрам“ моего первого мужа Себастьяна Аларкона, то это не добавило мне симпатии к „нахалу“. Я тогда работала помимо ВГИКа вице-президентом телевизионной компании „Скип-фильм“, и в сентябре нас пригласили в Таллин, где мы должны были подписать межгосударственное соглашение о развитии кино. И подойдя к поезду, снова увидела Владимира Ивановича…»
Владимир: «Я стою в поезде, напротив своего купе. Одиноко и задумчиво смотрю в окно и размышляю, что надо что-то решительно менять в жизни».
Вы были женаты?
Владимир: «Да, у меня тогда был кризис в семейной жизни. И вдруг я вижу, как по перрону идет девушка моей мечты, недоступная, в бежевом развивающемся плаще, и в голове пронеслось: «Или сейчас, или никогда. Встречу ее на ступеньках, помогу подняться, и так завяжем отношения». У нас была большая делегация, мы все ехали в одном вагоне. И тут Татьяна Витальевна поднимает глаза и так разочарованно говорит: «И вы здесь…»
Татьяна: «Да, мы запомнили эту фразу. Точнее, я сказала: «И вы опять здесь». (Смеются.) Просто как-то импульсивно прореагировала».
Это вас подстегнуло?
Владимир: «Да, и дальше я уже стал настойчиво действовать. Брал ее разговорами, песнями. Мы с Гарри Бардиным спелись в буквальном смысле, ехали, к примеру, в Тарту и пели всю дорогу».
Татьяна: «Я запомнила: «Русая девушка в кофточке белой, где ж ты, ромашка моя…» (Поет.)
Владимир Иванович был женат. А вы, Таня?
Татьяна: «Я тоже была замужем. И тоже уже были проблемы. Поэтому в поезде у нас произошла судьбоносная встреча».
Владимир: «Да, судьба нас сводила, сводила».
Татьяна: «Может, поэтому мы все время и путешествуем. Квартира у нас небольшая, все деньги уходят на это».
Владимир: «Дальше все развивалось замечательно. Но мы все-таки еще были связаны некими обязательствами. И меня пригласили во Францию, тогда существовал прекрасный кинофорум продюсеров и режиссеров, очень серьезное мероприятие, которое проходило в городе Боне (это Бургундия). А у меня тогда и продюсерские работы были. И я без Танечки уже не хотел никуда ехать и позвонил организаторам…»
У вас все развивалось так стремительно?
Владимир: «Да, это было в октябре, то есть через месяц после Таллина. Организаторы согласились. И мы вместе поехали в романтическое путешествие. Свадебным его сложно назвать, хотя при желании можно. И это были Бон и Париж. Танечка первый раз ела устрицы, которые она не любит».
Татьяна: «Мы задержались в Париже и пошли в „Гран Кафе“, где начиналось когда-то кино. Мы любим его и, приезжая в Париж, всегда идем туда. Только устрицы я там больше не ем!»
Владимир: «А жили мы в Боне в маленькой красивой гостинице, называлась она Le Home, вот тоже судьба!» (Улыбается.)
Татьяна: «Это была осень, вся гостиница была увита цветами, золотой листвой. После этого мы три года подряд ездили туда. Жалко, что сейчас нет этого кинофорума».
Вы как-то говорили, что первое совместное проживание — очень важная проверка…
Владимир: «Да, ты правильно вспомнила. У взрослых людей есть свои привычки. Я убежден, что это может повлиять на отношения и требует проверки, что окажется сильнее. И вот этот первый опыт в гостинице с символическим названием Le Home оказался очень хорошим. Мы убедились, что нам здорово вместе. Более того, разные трогательные вещи вызывали у нас умиление, а не раздражение».
Татьяна: «Мы оба за аккуратность, не любим разбросанные вещи. Так сложилось за эти восемнадцать лет, что Володя всегда встает раньше меня. Даже если надо проснуться в шесть утра, он поднимается в пол-шестого. И сам себе готовит завтрак, потому что я ем только творог, иногда кашу, ее Володя варит. Причем, что интересно, до меня он вообще не готовил. А теперь так преуспел в кулинарии, что уже, кажется, может дать мне фору».
Владимир: «У Танечки гениальный бульон. Кажется, что это просто, а на самом деле французы знают, что приготовление бульона требует высшего пилотажа. На нем она может и овощной суп приготовить, и борщ украинский».
Татьяна: «А у Володи фирменное блюдо — это кислые щи».
Владимир: «Причем мы стали готовить их постными. Еще в моем репертуаре грибной суп. Мясо мы сейчас практически не едим, а раньше было коронное блюдо — мясо с помидорами. Иногда Танечка просит меня приготовить котлеты из индейки с курицей. Моя мама фантастически делала котлеты, я думаю, что не превзошел ее, но чуть-чуть приблизился. Помню, что она клала туда лук, хлеб, зелень, иногда морковку и добавляла картошку. Так что я делаю их на заказ, но раз-два в полгода».
А ваши пристрастия в путешествиях и отдыхе тоже сразу совпали?
Татьяна: «В этом вкусы абсолютно совпали».
Владимир: «Это тоже способствовало взаимопониманию. И мы вскоре просто влюбились в Италию — в Рим особенно».
Татьяна: «Сначала мы ездили на фестивали с картинами, потом стали путешествовать самостоятельно. И сейчас без этого уже не можем. Рим стал практически нашим вторым домом. Десять лет назад Володе предложили снять картину, совместный проект Ватикана и Русской православной церкви „Паломничество в Вечный город“, и нам Рим открылся с совершенно неожиданной стороны. Там мы познакомились с Эннио Морриконе, который написал музыку к картине „72 метра“. Мы всегда останавливаемся в одной и той же гостинице около Ватикана. Хозяйка и ее муж стали нашими друзьями. Там нас даже на улицах узнают и здороваются. В Риме мы очень хорошо себя чувствуем, Володя написал там не один сценарий».
Владимир: «Ты прилетаешь туда, едешь из аэропорта и испытываешь какое-то щемящее чувство перед окружающей красотой… Это ничем не объяснимое ощущение, просто до сентиментальности, до слез. Удивительно: я алтайский паренек и очень люблю свой край. Но почему же я себя чувствую римлянином, как будто бы я там родился? Объяснить это рационально я никак не могу».
А как вы познакомились с Морриконе?
Владимир: «Это тоже волшебство. У меня таких моментов в жизни было немало… Уже монтирую фильм «72 метра», а никаких идей музыки нет. Обычно у меня идея музыки появляется в самом начале, мне очень важно слышать картину. И уже продюсеры просят показать чуть-чуть смонтированного материала, я думаю: «Ну надо же какую-то мелодию поставить. Посмотрю дома какой-нибудь диск Эннио Морриконе». Попался диск фильма «Малена», я его до этого не видел. Думаю, попробую: подойдет — не подойдет… И испытываю ужас от того, что это именно та музыка, которая мне нужна. Я не мог заснуть до утра, чтобы попасть в монтажную, поставить эту музыку под изображение. И все, чувствую, подходит, а мне еще хуже становится, потому что где Морриконе, а где мы. Показываю материал продюсерам, это был Первый канал, Анатолий Максимов. И он спрашивает: «А кто композитор?» — я говорю: «Эннио Морриконе». И Анатолий, ничуть не смутившись, залез в компьютер. Мы узнали, что Морриконе семьдесят пять лет, у него уже четыреста пятьдесят картин. Через некоторое время меня попросили написать ему письмо. И я понял, что это будут всего три предложения. «Моему фильму, как и моей стране, нужна красота и надежда. Все это есть в вашей музыке».
Потом мы поехали во Флоренцию. Я подхожу к подлиннику Давида в галерее Академии: Микеланджело, этот мрамор, чувства переполняют. И тут звонок: «Морриконе послезавтра ждет вас в Риме». Когда мы пришли к композитору, он играл в шахматы. Я еще не знал, что это вторая его страсть. Он спросил, что за музыка. Я ответил, что к фильму «Малена». Он сказал: «Зря. Теперь не отвяжешься». Но ему понравилось, что это его музыка. У него есть жена, с которой он живет всю жизнь, Мария, совершенно потрясающая женщина. Они посмотрели материал… И он взялся писать музыку! Хотел посвятить ее ребятам с «Курска», в свое время их потрясла эта история. В общем, это была фантастика! Вот за такие подарки я люблю жизнь".
Вы почти не расстаетесь с Татьяной…
Татьяна: «Мы совсем не расстаемся. Если я куда-то уезжаю на несколько часов, то мне Володя десять раз позвонит: „Где ты? Как ты?“ Если я куда-то пошла и отсутствую больше двух часов, то я ему звоню, чтобы он не волновался».
Владимир: «Я точно знаю, для чего купил первый мобильный телефон. (Улыбается.) Для того чтобы разговаривать с Танечкой».
Мне очень близко, когда родные люди так общаются.
Татьяна: «Мне сын говорит (мы с ним перезваниваемся каждый день), что я его контролирую. А я объясняю, что это не так, что это нормальные отношения близких людей. Хотя он сам всегда, когда едет с работы, пишет: „Мамита, я буду дома через столько-то“. Он называет меня „мамита“, у него же корни испанские. Сказать „мама“ — это немножко по-детски, а на другом языке это звучит иронично. Я и своей маме каждый день звоню. Думаю, что между родными людьми должно быть именно такое общение, а не формальное, раз в неделю».
А ссоры у вас бывают?
Татьяна: «Конфликты могут возникнуть только по творческим вопросам. Потому что мне хочется прямоты и мне очень сложно обставлять все деликатными фразами. А Володя иногда раздражается, что я с ним разговариваю как со студентом».
Владимир: «Меня это приводит в ярость иной раз. Я начинаю кричать: „Как ты со мной разговариваешь, я народный артист!“. (Хохочет.) И только потом вижу, что в ее критике или совете что-то есть».
Таня на каждой картине работает?
Владимир: «Да, она официальный редактор. У нее хорошее образование и прекрасный вкус. Она очень хорошо знает мировое кино, его уровень. А поскольку мы все-таки стремимся к качественным фильмам, то у нее такие высокие критерии. Правда, она перебирает иногда, ее заносит, потому что у каждого человека есть свои вкусовые примочки, но, в общем, тьфу-тьфу-тьфу. Например, на „Попе“ я не очень видел Сережу Маковецкого, мне казалось, что он не очень будет сочетаться с Ниной Усатовой, которая была утверждена на роль жены главного героя. Но Танечка меня все пилила, пилила про Сережу и в конце концов оказалась права. Сейчас я, кроме него, никого и не вижу в этой роли. Да и в новом фильме „Наследники“ была ее идея пригласить на главную роль Леонида Бичевина. Танечка практически каждый день на съемках. Хотя вообще-то я не люблю, когда мне в процессе съемок что-то начинают говорить, вмешиваться. Я даже выгонял с площадки людей. Однажды автора сценария выставил, когда он стал говорить: „У меня не так написано“. Но когда Танечка рядом, мне спокойнее».
Работаете вы вместе. А никогда не отдыхали отдельно?
Владимир: «Нет, никогда даже в голову такое не приходило. (Смеется.) У меня ни разу не было чувства, что я устал от нее».
А в той, другой жизни такое было?
Владимир: «Там были другие правила, разные в каждом случае, но другие. Тогда я легко мог уехать куда-то один».
Когда вы поменяли жизнь, сколько лет было вашей дочке?
Владимир: «Четырнадцать. И они сразу уехали в Америку. Бывшая жена попросила разрешение, я, естественно, дал. У нас, слава богу, с дочкой сохранились отношения. Мы переписывались, я ей помогал. Она долго жила в Америке, потом лет пять на Бали. Она художник, занимается бижутерией. Сейчас живет в Берлине. Недавно мы ездили, посмотрели, как они с бойфрендом там устроились, и успокоились. Все-таки это поближе, чем Бали, туда мы так и не слетали. Каждый ищет свою дорогу. Но у меня с дочкой никогда не было проблем, мы с ней постоянно были в контакте».
Как я понимаю, Таня, у вас с сыном тоже не было никаких проблем.
Татьяна: «У меня с сыном всегда были доверительные отношения. Он говорил: «Мама, это твоя жизнь, главное, чтобы тебе было хорошо».
Владимир: «Тут, слава богу, все по-человечески. Денис переписывается с моей дочкой в соцсетях. Они общаются как родственники».
Татьяна: «И, кстати, Денис начал снимать кино с Ильей (сын Владимира Ивановича, кинорежиссер Илья Хотиненко. — Прим. авт.)
Владимир: «Так что у нас семейственность».
То есть вы Денису понравились?
Владимир: «Это надо у него спросить, но сейчас мы даже работаем вместе. Он же «Бесов» снял как оператор и «Наследников». (Картина выходит на экран осенью. — Прим. авт.)
Татьяна: «А до этого он еще снял фильм «Шпион», за который получил несколько наград, был номинирован на «Золотого орла». Потом поработал со знаменитым голливудским режиссером Ренни Харлином, снял картину «Тайна перевала Дятлова».
Таня, ваш выбор Денис одобрил?
Татьяна: «Одобрил. Первый, кому я рассказала о нашем романе, был Денис. Ему было шестнадцать лет, и он заканчивал школу, готовился поступать во ВГИК. И он сказал: „Мамочка, главное, чтобы ты была счастлива“. И у меня всегда перед глазами стоит картина — когда мы приехали на венчание в храм Божьей Матери на „Рижской“, я помню одиноко стоящего у ворот сыночка с цветами. Еще никого не было, а он ждал нас».
И вы жили потом все вместе?
Татьяна: «Никогда не жили вместе. Его отец уехал тогда в Чили, а Денис жил один. Потом быстро женился и так же быстро развелся. Приходил к нам в гости».
Владимир Иванович, а вы с Таней официально поженились до венчания?
Владимир: «Конечно. Это правило у нас в церкви. Сначала роспись, потом венчание. Мы один раз венчаны, хоть и были уже в браке».
Но вы не были противником официальных отношений?
Владимир: «Нет, совершенно. Конечно, это личное дело каждого. Но я считаю, что иначе получается заигрывание с жизнью, блуд — сегодня с одной живу, завтра с другой. Если речь идет о венчании, то это вообще брак на небесах, мистическая связь. Это означает, что люди берут на себя определенные обязательства перед Богом».
Марина Зельцер
