1. О профессии
Режиссер — профессия не мужская. Хотя они любят себя называть истинными мужиками. Режиссер — такая же психопатическая личность, как и актер, со всеми соответствующими проявлениями. Просто он должен быть более собран, так как на нем лежит организация всего дела.

Мхатовская школа, которую я прошел, — это школа психоанализа помощнее, чем у Фрейда. Ни в одной другой профессии тебе не будут объяснять, как ты выглядишь со стороны, какая у тебя походка, как ты улыбаешься, можешь ли ты выразить любовь.

Одно из самых больших разочарований — то, что не нахожу понимания в своей, кинематографической среде. Есть несколько друзей, но в целом мой «цех» меня не принимает. Это началось с «Розыгрыша», а с «Москвой…» достигло испепе-ляющей ненависти со стороны коллег, видимо, за незаслуженную, по их мнению, народную любовь. Время расставило все по своим местам. Не может быть случайным успех в течение тридцати трех лет.

Я сам пережил в молодости приступы зависти, которые в себе не предполагал. Зависти к успеху, к таланту. Это началось в школе как отдельные проявления, которые мне стыдно вспоминать. В молодости я понял, что это надо выжигать из себя каленым железом. И, как мне кажется, сумел это сделать.

Для меня самым большим успехом был даже не «Оскар», полученный за картину «Москва слезам не верит», а гигантская очередь, которую я увидел в феврале 1980 года на Пушкинской площади, стоящая за билетами на мой фильм в кинотеатр «Россия». Это было оправданием многого и означало, что на самых сложных развилках жизни ты принимал правильное решение.

2. О деньгах
Деньги дают здоровое ощущение самодостаточности. Большую часть жизни я провел, постоянно занимая до зарплаты, и ощущение внутренней напряженности (надо купить ботинки, прохудились, а мы не планировали, и потому на это нет денег) — было ужасным.

Я никогда не ставил себе задачу зарабатывать деньги, важна была самореализация. Но когда я самореализовался, это стало приносить и деньги, потому что я зрительский режиссер. По американским меркам мог бы уже быть миллионером, но даже у нас в советское время это давало возможность неплохо жить.

3. Мужчины и женщины
Женщина — это центр мира. Все формируется, закручивается вокруг нее, и именно она всегда делает главный выбор.

Для меня самое главное — женственность в русском понимании этого слова, то, что французы называют шармом — необъяснимое обаяние и внутреннее излучение, которое не связано с красотой, какое-то женское начало.
В русском языке слово «замужем» означает — быть за мужем. Это дает женщине защищенность и ощущение своей важности в жизни, она расцветает. Но как только остановишься на одной надежности, думаешь: «А ум, а чувство юмора, а доброта, а талант?» Если мужчина только надежный, с ним скучно.

Вера говорит, что в мужчине прежде всего ценит ум. Для нее в этом слове много составляющих и последствий. Действительно, глупый мужчина — это ужасно! Неумная женщина еще имеет право быть, она может быть даже очаровательна в своей глупости. И потом, она все равно может быть мудра в своем восприятии жизни.

4. О себе
Я книжный человек, потому что не имел какого-то мощного домашнего воспитания. Мной не занимались, не рассказывали, что хорошо, а что плохо, не давали советов. И мне сильно не хватало этого полезного детства, этих уроков. Потом, в Школе-студии, я остро ощущал эту свою… недовоспитанность.

Однажды я с удивлением услышал от дочки фразу: «Так у тебя же комплекс неполноценности по отношению к себе!» И вдруг я понял: это всегда было моим главным качеством. Я всегда во всех делах считал ответственным себя!

Я не вру самому себе, хотя жизнь иногда заставляла идти на некоторые компромиссы, что называется, «с волками жить — по-волчьи выть», иначе нужно рассориться со всеми. Но глобально я себя не упрекну.

Не люблю победителей, которые стремятся стать первыми любой ценой. Я же легко отступал, хотя у меня было внутреннее чувство, что я все равно одержу победу, но как-то по-другому.

Марина Зельцер