О Владимире Высоцком издано огромное количество мемуаров, биографий, снято документальных фильмов. Кажется, исследованы, изучены и выставлены на всеобщее обозрение мельчайшие факты его жизни и сказать уже больше нечего. Для Никиты было важно, чтобы люди увидели не растиражированный образ борца-барда, а живого человека — несчастного и счастливого, веселого и странного, страдающего и сильного, который умел любить. Именно поэтому он написал сценарий к фильму «Владимир Высоцкий. Спасибо, что живой», который скоро выйдет на экраны.

— Никита Владимирович, в фильме идет речь о последней любви Высоцкого, которой была Оксана Афанасьева-Ярмольник…

Никита Высоцкий: «В этой картине исторический персонаж только один — Владимир Высоцкий. Все другие герои — фантазия. Отца часто спрашивали: „Как вы можете писать о войне, если вы не воевали?“ — и он отвечал: „Творчество — это десять процентов вашего опыта и девяносто процентов фантазии“. Да, он не держал в руках автомат, но воображал это так живо, что у него получалось. И многие фронтовики удивлялись: он пишет свои песни так, как будто сам там побывал. Мы не делали документальную историю, мы снимали художественный фильм. Женщину, которую играет Оксана Акиньшина, зовут Татьяна. Она гораздо моложе Высоцкого. Их чувства обречены, и оба это понимают. Перед Оксаной мы не ставили задачи передать портретное сходство или речевые особенности какой-либо из женщин Высоцкого. Это некий собирательный образ, он соединяет события, которые происходили с отцом в разные годы. И надо было показать вот эту обреченную любовь, которую многие из нас испытывали, и мой отец в том числе».

Актриса Людмила Абрамова прожила с Владимиром Высоцким семь лет и родила ему двоих сыновей – Аркадия (справа) и Никиту (слева).

— Вы не разглашали имя актера, который сыграл главную роль, что создавало дополнительную интригу. Говорят, этот человек даже на площадку приходил полностью загримированным.

Никита: «Да, и в вызывном листе писали: «Владимир Высоцкий».

— Даже в титрах не укажете фамилию? Тем более это уже секрет Полишинеля…

Никита: «Самое главное — чтобы получилась картина в целом. Любой актер знает: даже превзойди он себя, если фильм окажется плохим, его забудут на следующий же день. Мы с самого начала ставили высокую планку — создать кино-событие, которое будет принято людьми. Мой отец был человеком во многом противоречивым, но при этом красивым, цельным, успешным и востребованным. Сейчас он многими воспринимается как легенда. А мы хотели снять фильм о живом Высоцком. В его жизни были и трагичные моменты, и смешные, в ней была любовь. И важно, чтобы зритель, сидящий в зале, не гадал, кто перед ним и хорошо ли этот парень сыграл Высоцкого, а верил, что это настоящий Владимир Высоцкий, и сопереживал ему. И этот актер понимает, что такой ход — продолжение творческой задачи, а значит, ему с его самолюбием надо отойти в сторонку. Конечно, это поступок, но он на это пошел».

— Вы ревновали отца к его женщинам? Знаю, что у вас так и не сложились отношения с Мариной Влади.

Никита: «Нет, это было совсем другое. Мы из настолько разных миров, что точек соприкосновения не находилось. Это как жир и вода — они не смешиваются. Мы как-то встречались с Мариной и Вовой, ее младшим сыном. Он неплохой, веселый, компанейский парень, но, помню, было ощущение нереальности, казалось, что все происходящее — какая-то костюмированная игра. И отец пытался нас соединить, и Марина этого хотела. Она не собиралась становиться камнем преткновения между любимым человеком и его сыновьями от предыдущего брака. Мы все попытались… но ничего не вышло. Не потому, что Марина плохая или мама моя плохая, — просто мы слишком разные. Никто ни на кого не обиделся. Есть люди, которые не могут дружить. Как-то раз на свой день рождения я решил собрать всех своих приятелей, которые в тот момент находились в Москве. Получился безумно скучный вечер: люди, которых я люблю, не знали, как друг с другом общаться. Так и там — не срослось. Ревность, может, какая-то и присутствовала, но, если разобраться, не к чему ревновать. Ведь я так и не сумел узнать Марину получше, подру-житься с ее сыновьями. Как будто идешь мимо витрины: она с одной стороны, мы с другой».

Пьер, как и отчим, стал музыкантом.

— Детям всегда достаточно сложно понять уход отца из семьи…

Никита: «Это штамп из телевизионных передач. Как раз наоборот: дети, в отличие от взрослых, воспринимают все легче. И я тому свидетель — я тоже уходил из семьи, в которой оставался мой сын. Так вот, если ребенка специально не накручивать, не травмировать: твой отец такой-сякой предатель, негодяй и подлец — все пройдет безболезненно. Мы с братом не были „ранеными детьми“. Как-то родители сумели нас уберечь, им хватило такта и взрослости, чтобы не обозначать свой разрыв как вселенскую трагедию. Отец приходил к нам в гости, он прекрасно общался с мамой, они хохотали вместе на кухне, что-то обсуждали. (Актриса Людмила Абрамова была второй женой Владимира Высоцкого. Они познакомились в 1962 году на съемках фильма „713-й просит посадку“ и прожили вместе семь лет. От этого брака родилось двое сыновей — Аркадий и Никита. Узнав, что муж безумно влюбился в другую женщину — актрису Марину Влади, Людмила решила его отпустить. — Прим. авт.) Да, нам объяснили, что родители развелись, но отец никуда не делся, ему можно позвонить, к нему можно прийти. Что мы и делали. Он дарил нам подарки. Как-то увидел брата во дворе на стареньком „Орленке“ и изумился: „А чего это у вас велосипед такой страшный?“ Поехал в ближайший магазин спорттоваров и торжественно вручил нам новый шикарный велик „Украина“. Когда узнал, что мы с братом копим деньги на магнитофон, тут же его купил».

— А почему мама отправила вас с Аркадием в школу под своей фамилией?

Никита: «Существуют документы: метрика, комсомольский билет, паспорт, военный билет — везде мы были записаны как Высоцкие. Но в какой-то момент (и это продолжалось недолго) мама решила отдать нас в школу под своей фамилией — Абрамовы, чтобы поменьше внимания к нам привлекать. Хотя уж это действительно был секрет Полишинеля: когда пришло время оформлять медицинскую карту и прочие реальные документы, „тайна“ раскрылась. Другое дело, что отец, узнав об этом факте, страшно разозлился. По-моему, он случайно увидел наши тетрадки… Но отец был человеком отходчивым, и тут тоже никакой трагедии не произошло».

Владимир Высоцкий с Людмилой Абрамовой и сыном Аркадием.

— Ну, а чем все-таки мама аргументировала свое решение?

Никита: «Я же сказал: ей не хотелось ненужного ажиотажа вокруг нас. Имя Высоцкого было на слуху, и люди не особо посвященные вполне могли задать нам вопрос: „А ваша мама — французская актриса Марина Влади?“ Маме этого не хотелось, вот и все. Не думаю, чтобы в ней говорила какая-то обида».

— Вам хотелось быть похожим на отца?

Никита: «Говорят, бодливой корове бог рога не дает. И слава богу! Задача любого родителя — развить в ребенке то, что в нем заложено. Не надо говорить ему: «Делай, как я!» — потому что каждый человек — индивидуальность, нет двух одинаковых людей. Наверное, я бы хотел в чем-то походить на отца. Он был необыкновенно обаятельным и легким человеком — у меня этого нет. Я не умею так анекдоты рассказывать, так веселить людей. У меня совершенно другая конституция, я гораздо выше ростом. (Рост Владимира Высоцкого был 170 сантиметров, у Никиты — под метр девяносто. — Прим. авт.) Учась в институте, я сумел сделать несколько акробатических трюков из тех, что выполнял он. Но мне они давались тяжело, а у него это получалось на раз. Мне никогда не хотелось быть его копией. В свое время многие говорили: «Иди на Таганку, пусть под тебя восстановят «Гамлета» и «Вишневый сад». Я очень удивился и сказал, что не хочу играть в спектаклях, которые были поставлены под моего отца. Не потому, что боялся сыграть хуже. Я хотел сыграть сам».

«Наверное, я бы хотел в чем-то походить на отца. Он был необыкновенно обаятельным и легким человеком. У меня этого нет».

— Тем не менее вы все равно пошли по его стопам — выбрали актерскую профессию. И, наверное, понимали, что сравнивать вас неизбежно будут.

Никита: «Я об этом не думал. И потом, трудно сравнивать меня с отцом. Я действительно другой. Именно поэтому в нашей картине Владимира Высоцкого играю не я. У нас с ним все разное: психология, пластика, движения, жесты. Мальчишки часто подражают отцу, потому что он им нравится, но если ребенка всерьез спросить: „Ты хочешь быть как папа, повторить его судьбу?“ — сомневаюсь, что он скажет „да“. Отец хотел, чтобы я научился играть на гитаре и ставил мне в пример Петю, среднего сына Марины. Тот стал профессиональным музыкантом. Отец спрашивал: „А почему ты не играешь?!“ А я попробовал — и не понравилось. Пальцы болят, петь не получается. Отложил в сторону».

— Вы с отцом обсуждали ваше будущее?

Никита: «Мне было всего шестнадцать, когда он умер… Конечно, мы разговаривали о том, что я буду делать, куда пойду после школы. В частности, он предлагал свою помощь, если я надумаю поступать в театральный вуз. Но у него, особенно в конце жизни, были проблемы поважнее, чем-то, в каком институте я буду учиться. Думаю, если бы со мной случилась какая-то беда, он бы вмешался. Хотя, вспоминая, как мы жили, я понимаю: иногда мне хотелось, чтобы в определенных случаях он использовал свою известность».

— Например?

Никита: «Ну, например, мне поставили двойку, как я считал, несправедливо. И мне казалось, что он мог бы вмешаться и поговорить с учительницей. Но когда я его об этом попросил, он ответил, что подобные проблемы я должен решать сам. Наверное, это было правильно, по-мужски. Что у нас общего с отцом — я тоже рос самостоятельным парнем. Если бы он был жив, я, наверное, не пошел бы в актеры».

— Расскажите о своей семье. Как я поняла, у вас второй брак…

Никита: «Да, я был дважды женат, у меня двое сыновей. У брата Аркадия пять детей. Старших родственников — бабушек, дедушек — уже нет в живых, к сожалению. С теми людьми, которые составляют нашу семью сейчас, существует договоренность, что мы их «не выводим в свет» в связи с интересом к Владимиру Высоцкому. Они родились уже после его смерти. Возможно, мы с братом в чем-то ведем себя так же, как в свое время поступала наша мама, пытаясь оградить детей от ненужного любопытства. Но наши дети и сами не хотят светиться в прессе и на теле-экране. Они нормальные ребята. Одному моему сыну двадцать пять, он живет в Киеве, работает в театре-студии, занимается живописью. Начитанный парень, прекрасно знает французский язык. Другому двадцать три, он учится в МГУ по специальности «экономист».

— А вы пытались привить им интерес к творчеству знаменитого деда?

Никита: «Нет, специально не пытался. Хотя они всегда имели возможность приходить в музей, знали, в какой семье растут. У них своя жизнь, свои интересы, и это нормально. Семен практически продолжил династию, он тоже актер. Ну, а младший, Даня, видимо, будет заниматься в жизни более прозаическими вещами».