Показ первого фильма (впрочем, тогда данный термин использовался в женском роде — значит, наши прадедушки сказали бы: показ первой фильмы) был организован в театре «Эрмитаж». По этому поводу газета «Московские ведомости» 31 мая 1896 г. писала: «В закрытом театре „Эрмитажа“ демонстрируется чрезвычайно интересная новинка — синематограф, изобретенный Люмьером. Эта новинка настолько интересна и настолько нравится публике, что очень жаль, будто дирекция театра ограничилась коротким временем, и сегодня последний раз показывает публике это интересное изобретение: жаль потому, что публика еще мало о нем знает. Между тем посмотреть стоит каждому». Мнение газетного репортера разделили некоторые столичные предприниматели, и уже 1 декабря 1897 г. в городе открылся первый постоянный кинотеатр. Он работал в одном из помещений Верхних торговых рядов (нынешний ГУМ).

Братья Люмьер.

Понадобилось более 10 лет, чтобы на экраны вышла первая русская игровая кинокартина. Она называлась «Понизовая вольница» («Стенька Разин») и являлась фактически киноиллюстрацией популярной в ту пору песни «Из-за острова на стрежень…» На заре художественного кино это был очень популярный режиссерский прием — экранизация «шлягера». Наши прадедушки, например, по многу раз готовы были смотреть на экране фильму по мотивам песни «Бывали дни веселые, гулял я, молодец! «(А в качестве фонограммы в зале запускали соответствующую граммофонную пластинку — к слову сказать, одну из первых отечественных грамзаписей.)

Кадр из к/ф "Степан Разин".

Кино с риском для жизни

До революции в Москве был даже свой, русский «Голливуд». Он располагался на Тверской в районе Страстной пл. Здесь в окружающей ее паутине переулков в 1910-е гг.— во время настоящего «кинематографического бума» в стране — обосновалось едва ли не четыре десятка кинофирм, кинофирмочек и контор, занимавшихся прокатом фильмов. «Вся Тверская улица была заселена кинодельцами и их представителями», — упоминал в своих мемуарах один из «пионеров» русской кинематографии режиссер А. Разумный.

Самым ходовым «товаром» у «потребителей кинопродукции» в те далекие годы были фильмы, в которых снимался кто-либо из сценических знаменитостей. Даже сценарий при этом не имел особого значения для зрителя, но вот если в кадрах «засветилась» «звезда», — успех и хорошие кассовые сборы обеспечены. Так что многие кинодельцы стремились заполучить в очередной проект кого-нибудь из популярных певцов или театральных актеров.

Подобным образом решили раскрутить дела своей недавно созданной фирмы режиссер В. Гардин и предприниматель В. Венгеров. Им удалось подписать контракт с великой русской певицей Н. В. Плевицкой на съемку одного фильма с ее участием. Однако ловкие «киношники» сумели обмануть приму и сделать два фильма под видом одного. Съемки обоих проходили «на натуре» в одном и том же курском имении Плевицкой, фактически одновременно, однако сценарии были совершенно разные.

Ловкачам помогало то, что знаменитая певица совершенно не стремилась вникнуть в сюжет снимаемого кино. Впрочем, даже это не мешало ей время от времени удивляться происходящему на съемочной площадке. Вот какой диалог случился у нее однажды с режиссером (его привел Гардин в своих воспоминаниях):

«— …Я совершенно ничего не понимаю. Тогда в обрыве я ведь уже умирала, а теперь еще раз…

— Там у вашей героини был только глубокий обморок.

— А как же гроб? Ведь я лежала в гробу?

— Это же летаргическимй сон, очень эффектный…

— Но ведь там я была в простой крестьянской одежде, — не унималась Плевицкая, — а теперь на мне роскошное платье?

— Разбогатели, Надежда Васильевна…

— Ну хорошо, тогда идем обедать! А потом я спою вам новые романсы…"

В итоге хитроумная затея удалась, и оба фильма — «Власть земли» и «Крик жизни» — имели большой успех, принеся своим создателям неплохой капитал на дальнейшее развитие дела.

В начале 1917 г., когда вся Россия, казалось бы, провалилась в «омут революции», деятельность создателей новых русских фильмов отнюдь не прекратилась. В эти дни в Златоглавой шли съемки десятисерийного «боевика», который его авторы откровенно делали по «лекалам» своих заокеанских коллег. Как и у американцев, сюжет изобиловал злодеями, благородными героями, «роковыми женщинами», похищениями, стрельбой… И конечно же, никак нельзя было обойтись без погони! Режиссер придумал эффектный поворот сюжета: главный герой, спасаясь от преследователей, оказывается на крыше высоченного 10-этажного дома в Большом Гнездниковском пер. и бежит из этой западни, спустившись вниз по водосточной трубе!

Но где взять смельчака, который выполнит такой трюк без всякой страховки? Даже за огромный по тем временам гонорар в 500 рублей желающих рисковать жизнью не находилось. Потом все-таки объявился один — бывший цирковой артист Амо Бек-Назаров.

Его головокружительный спуск по стене небоскреба шел благополучно лишь до уровня 7-го этажа. А здесь добровольца-каскадера поджидало неожиданное испытание. «Труба, выскочив из пазов, свободно раскачивалась в воздухе, — вспоминал позднее Бек-Назаров.— Я окаменел от ужаса. Толпа, собравшаяся внизу, тоже замерла, поняв, что, быть может, настали последние секунды моей жизни… Терять мне было уже нечего, и я решил преодолеть опасное пространство, держась не за трубу, а за кронштейны, к которым она крепилась. Но кронштейны эти были забиты в стену почти до основания: за них можно было ухватиться только тремя пальцами. Кроме того, какое-то время я должен был висеть на одной руке, а другой вслепую отыскивать очередной кронштейн. Но все обошлось…» Увы, все подвиги и денежные траты пошли прахом: камера, которой снимали трюк, оказалась неисправна, и «картинка» была безнадежно загублена, а о втором дубле даже речи ни у кого не возникало.

Бенефис для наркома

Первый советский игровой фильм сняли уже вскоре после революции. Называлась эта кинокартина «Уплотнение» и была посвящена весьма актуальной в ту пору жилищной теме — массовому переселению пролетариев из подвалов и трущоб в «буржуйские хоромы». По сценарию, автором которого был не кто-нибудь, а нарком просвещения Анатолий Луначарский, в квартиру профессора приходит рабочий с ордером на вселение, и сознательный хозяин всячески демонстрирует, что он рад поделиться жилплощадью с представителем рабочего класса… Роль профессора первоначально хотел сыграть сам Луначарский, однако другие ответственные товарищи ему подобный бенефис запретили: мол, не наркомовское это дело…

Анатолий Луначарский.

С подачи главного вождя революции, сформулировавшего знаменитый тезис про «важнейшее из искусств», в социалистической Москве очень активно создавали все новые и новые кинотеатры. Помещения для них приспосабливали порой в самых неожиданных местах — в закрытых храмах, в выселенных дворянских усадьбах… Одно из кинозаведений на протяжении нескольких лет работало даже в зале Московской консерватории, потеснив любителей классической музыки.

Названия кинотеатров зачастую сохранялись с прежних «царских» времен, но одновременно часть таких демонстрационных залов получили новые «коммунистические» имена. На афишах в итоге образовался весьма оригинальный «коктейль». Вот, например, лишь частичный перечень московских кинотеатров в 1929 г.: «Унион», «Арс», «Палас», «Великий немой», «1-й Рабочий», «2-й Рабочий», «Горн», «Совкино», «Юнг-штурм»…