Я — не Ковалевская

— Вы не раз говорили в интервью, что вы были двоечницей в школе и срывали уроки. Неужели это правда?

— Это правда, все было (говорю об этом с грустью). В школе было очень скучно, иногда я сбегала с уроков, мы покуривали в подъездах, ходили в телогрейках, строили из себя крутых. Это было время 90-х, рос внутренний протест молодежи против системы. Я тяжело переживала открытые уроки в школе, всю показуху, устраиваемую администрацией. Но у меня всегда была отдушина, мои приоритеты в жизни, которых у меня никто не мог отнять. Я серьезно училась в музыкальной школе, музыка была для меня священна. Ставила спектакли, преподавала в младших классах, будучи ученицей старших. Вначале — для получения за педпрактику баллов для поступления в педагогический институт, а потом — потому что мне все понравилось вдруг. Это была очень бурная жизнь. И я очень благодарна всем ее участникам за мой опыт.

— Но все-таки кажется, что по жизни вы отличница, а не двоечница. А есть недосягаемые области деятельности, где ваши способности заканчиваются?

— Я — чистый гуманитарий. Никогда не смогла бы стать математиком, как Софья Ковалевская, или физиком-ядерщиком, как Мария Кюри. Еще что? Вряд ли из меня вышла бы выдающаяся спортсменка, гимнастка или теннисистка — в детстве были проблемы с позвоночником. С другой стороны, несколько лет назад я училась кататься на горных лыжах, и в этом нет ничего страшного.

— Независимость, самодостаточность, принципиальность — это врожденные качества или приобретенные?

— Вы когда-нибудь видели самодостаточных новорожденных младенцев? Я не знаю, как стала такой, какой стала, — со стороны виднее. Но вы правы, что-то такое упертое во мне есть. Скорее всего перечисленные вами качества как-то связаны с силой воли, вот ее я действительно в себе воспитывала. Я в детстве много болела, и с этим надо было бороться. В борьбе волей-неволей становишься независимой, потому что ставишь какую-то личную, собственную цель и сам ее достигаешь. А самодостаточность — это уже из опыта. Когда разбираешься в людях, начинаешь ценить уединение.

— Случалось, что ваша принципиальность мешала окружающим вас людям, коллегам?

— Мешает не моя принципиальность, а полное отсутствие таковой у кого-то из них. Моя профессия требует знакомства со многими разными людьми, и в принципе я довольно часто иду на компромиссы, стараюсь быть дипломатичной. Я не из тех, кто в ссоре со всем светом. Но иногда происходит то, что называется «нашла коса на камень». Как правило, это связано с чьей-то нечестностью, ложью, жульничеством, с откровенной коррупцией. Таких вещей я просто не переношу. Да, есть люди, с которыми мы тесно общались, а потом начали друг друга избегать. Конечно, я не стану называть их имен. Но ведь рядом есть и другие, мой постоянный круг общения.

— У вас есть черты характера, которые вам не нравятся?

— Есть, а как же? Я легкоранима, обидчива, вспыльчива, порой раздражительна, временами предосудительна. И для жизни в этом мало хорошего. Но есть одна вещь, которая отравляет мне периодически существование и с которой я борюсь. Если мне кто-то понравится — могу начать заблуждаться в человеке. Потом горько за это расплачиваюсь. Но очарование настолько сладкое чувство, что избавиться от него даже не хочется, в определенном смысле с ним веселее.

— У вас бывает депрессия, и как вы с ней справляетесь?

— Бывает, и я не буду пытаться это скрыть. Я очень близко к сердцу воспринимаю дорогие для меня события и близких людей. И долго переживаю разрывы. Конечно, начинаются проблемы со сном, еще какие-то физические недомогания. Но стоит лишь вспомнить, что есть другая сторона жизни, гораздо более серьезные проблемы у людей, осознать, что у меня растет прекрасный сын, который меня обожает, а также множество людей, которые как-то нуждаются во мне, — как сразу голова перестраивается на рабочий лад, и больше глупостям места нет.

— Вы верите в судьбу?

— Я верю в предназначение. У каждого из нас есть своя задача что-то познать, понять и пережить в этой жизни. Я верю в то, что если жить, не обманывая себя, то все сложится должным образом. Как-то так…

— Хотели бы что-то переиграть в своей жизни?

— Наверное, нет. Грех жаловаться, когда у тебя есть любимый ребенок, уютный дом, любимая работа. Вообще сбывается все, что обязано сбыться. Например, я не поступила в Гнесинку, но нашла большее в стенах Щукинского училища. Ушла из своей профессии 7 лет назад на два года и смогла вернуться в нее и остаться в ней. И многое чего еще намереваюсь сделать.

— Из чего состоит ваша жизнь сегодня?

— Из воспитания ребенка, чтения новых сценариев, и львиную часть времени отнимают у меня заботы в моем благотворительном фонде.

"На детей я всегда могу найти время".

— С чего начинается ваш день?

— С будильника, к сожалению, и выскабливания себя из постели. «Нормально, не я одна такая», — говорю себе в таких случаях.

— В вашем доме часто бывают гости?

— Как ни странно, часто. Хотя меня всегда нет дома! Но я по природе своей домоседка и без надобности не хочу вылезать никуда. Я люблю принимать гостей, придумывать для них угощения. Я вообще просто обожаю свой дом!

— Какие семейные традиции существуют в вашей семье?

— С тех пор как родился мой сын, да и в мое детство, было принято детей летом отправлять к морю, а зимой устраивать бурные каникулы. Я не отступаю от них и обязательно летом отправляюсь с сыном к морю, а в новогодние праздники придумываю разные виды веселья. В прошлом году на горные лыжи его ставила. Вот сейчас впервые решили к морю улететь из зимы.

Запрещаю сыну врать

— Женщины должны быть сильнее мужчин?

— Есть одна очень мудрая поговорка: «Если я права, значит, я дура». Женщина всегда не права, и в этом ее правота. Эту поговорку не так просто принять, но, если у женщины хватает мудрости в отношениях с сильным полом снять с себя всю ответственность и дать это понять мужчине, в этом союзе выиграют оба. Она — потому что будет иметь время заниматься своими делами, он — потому что выполнит свой долг.

— Вы никогда не завидовали мужчинам?

— Мне очень нравится быть женщиной, и я изучаю себя всю свою жизнь. Трудные ситуации случаются у всех, и пол в их решении играет последнюю роль. Я принимаю в себе всех женщин, которых сыграла, и они рассказали мне много нового. И в отличие от Сары Бернар я не хочу сыграть Гамлета. Мне не интересна мужская пластика.

— А кем быть сложнее — стопроцентной мамой или актрисой?

— Я бы не сказала, сложнее или проще. Я бы сказала — интересней. Когда я забеременела, моя профессия стала мне до лампочки. Когда сын подрос и ему стал интересен мир, а не только я, — мне захотелось вспомнить о своих взаимоотношениях с миром. И я вернулась для начала в профессию. А дальше — поглядим.

— Что изменилось в вашем отношении к миру с появлением ребенка?

— Новое осознание себя, мира во мне и вокруг меня, чувство ответственности за свою жизнь, чего не было никогда до его рождения. Появилась ответственность за все, что происходит. Из этого чувства и выросла моя книга о вынашивании ребенка «Говорящая беременность». Мне было очень важно поговорить об этом с другими беременными.

— Вы не хотите продолжить писательскую деятельность и написать продолжение — например, о воспитании детей?

— Ну, когда воспитаю, тогда, может, напишу.

— Ваш сын похож на вас по характеру? Как вы отнесетесь, если в школе он повторит вас в детстве?

— Нет, не похож. И живет он в принципиально другое время. Сейчас его основная борьба связана с ленью, а не с системой, что было очень актуально для нас даже на каком-то подсознательном уровне.

— Есть вещи, которые Науму категорически не позволяются? Как вы договариваетесь в сложных ситуациях?

— Как и всем детям, не позволяется швыряться едой, бегать в грязных ботинках по чистому полу, шантажировать капризами, особенно когда мы заходим в супермаркет с игрушками. И не позволяется врать. Категорически. Это, наверное, самое главное. А договариваемся мы с ним по-взрослому. Тихо, спокойно, аргументированно. Мне кажется, ему нравится. Вот сейчас он ходит в новый детский сад, потому что мы поменяли место жительства, и ему там очень нравится. Я невероятно счастлива. Он перестал болеть, тогда как в прошлом году он болел бесконечно. И ведь это же так важно, когда ребенок не хочет болеть, капризничать, лениться. Ему как-то понравилась одна девочка, и он на моем телефоне стал писать ей романтические эсэмэски. Дай Бог ей здоровья, ибо она заставила моего ребенка изучать письменную грамоту! Вот что значит стимул! Пойдет в школу в следующем году, а уже не только читает, а и пишет сравнительно сносно.

"Я просто обожаю свой дом".

— Сын уже побывал на съемочной площадке?

— Нет, все эти годы я всячески оберегала Наума от любой публичной шелухи. И я не хотела бы, чтобы он становился актером. Все-таки немужская профессия, ничего не могу поделать со своим убеждением. Но желание его попробовать себя на съемочной площадке исполнила. И теперь он осознал, что самое ужасное в его жизни — фотографироваться.

Благотворительность — не пиар

— Хочу спросить о созданном вами детском фонде «Обереги Будущее». Появление ребенка способствовало этому?

— Это было как-то параллельно. В Интернете я увидела снимки детей-сирот и помещений, где они находятся. Воображение дорисовало остальную картину их жизни. Так все началось. Мне было трудно переварить, что мой мальчик ни в чем не нуждается, а у тысяч других младенцев нет ничего — ни нормальной кроватки и питания, ни колыбельной на ночь, ни просто поцелуев, ласковых слов. Когда воочию видишь такую несправедливость, а у тебя самой ребенок на руках, то да, это способствует.

— Как много времени отнимает у вас работа в фонде?

— Именно сейчас работа отнимает очень много времени, ведь скоро Новый год. Мы привозим почти 2000 детей-сирот и детей из малообеспеченных семей на елки. Совместно с компанией «Мерседес» устраиваем благотворительную акцию «В гостях у Мерседес», на которую привезем детей одного из наших подшефных приютов, устроим им праздник с угощением, интерактивными играми, аттракционами и подарками. И главное, мы все это устраиваем в их салоне на Ленинградке, и детишки смогут полазать по машинам, пощупать-потрогать и помечтать, что когда-нибудь такая машина станет их собственностью! И я очень признательна компании за такую возможность для детей, переживших за свою короткую жизнь много горя и лишений. Они уже пишут сказки об этом, мечтают, рисуют автомобили. Ну когда у них еще появится возможность в их детстве прикоснуться к предметам нашей обыденной жизни и просто порезвиться с ними? Ведь там, за глухими стенами и высокими заборами, у них все принципиально иначе.

— Ольга, а почему именно социальное сиротство, а не что-то еще?

— Я не знаю. Одна моя подруга, очень захотевшая кому-нибудь помогать, вдруг воскликнула: «Ну почему ты сиротами занимаешься? Я очень хочу быть тебе полезной, но меня страшно беспокоят наши старики, давай ими займемся!». Я осознаю, что в мире много скорби и многое требует помощи. Но дети — самые бесправные, юные и чистые жители земли, меня беспокоят конкретно. Это все равно, что спросить, за что ты любишь своего любимого человека. Просто он есть в моей жизни, хочу я этого или не хочу. Знаете, я не могу об этом говорить, это очень личное и пиаром быть не может.

— Вы встречаете на улице детей-беспризорников, попрошаек? Пытались найти с ними контакт?

— Беспризорники — это огромная часть детского населения. И ужас заключается, к примеру для меня, в том, что это происходит не во времена Первой или Второй мировой войны. Он происходит сейчас, в мирное время. Что же такое с людьми происходит, что они бросают продолжателей своего рода на произвол судьбы? А произвол-то какой суровый! Все взрослые делом важным заняты. Не по фронтам сражаются, не в плену сидят, не подвиги совершают. Безразличие совершают. Пофигизм называется. Страшно! Наш фонд имеет дело пока конкретно с детьми из детских домов и приютов. На беспризорников просто не хватает мощностей. Но если вам когда-нибудь случится встретиться с бездомным ребенком — сделайте для него что-нибудь хорошее и никогда не ждите благодарности. Это просто нормальный человеческий поступок. Человеческий.

У нас идет постоянная работа в Зюзинском приюте. Программы психологической помощи «Сказкотерапия» и «Уникальная личность» осуществляются сотрудниками нашего фонда. Это большая работа — дети сами сочиняют сказки, рисуют, и с ними надо общаться, потихонечку лечить от горя и беды. С другой стороны, любая помощь дорога, даже самая неожиданная. Например, на новогоднем празднике я должна явиться перед ребятами не Снегурочкой, но все равно красавицей, и платье должно быть волшебное. И вот такое платье мне сшила и подарила Виктория Андреянова. Мы с ней не подруги, просто знакомы, но она это сделала. Так что еще неизвестно, кто из нас бОльшая фея!

— Какая помощь вам требуется — в основном материальная или человеческая?

— В первую очередь — от людей со сходными взглядами. Начав как бы официально заниматься благотворительностью, я быстро обнаружила, сколько народа просто «кормится» на этом деле. Они только притворяются добрыми, а сами хотят пиара и, простите, распила бюджета. Это очень подло, когда речь идет об обездоленных маленьких детях. Я в бешенство прихожу, когда понимаю, что происходит. Но, знаете, как было трогательно, когда сразу после открытия нашего сайта одна семейная пара тут же перевела две тысячи рублей и даже запретили называть их имена. Вот от такого плакать можно.

Хочешь быть актрисой — будь

— Вы читаете рецензии и отзывы зрителей? Бывает, что они вас ранят?

— Нет, я не читаю рецензий, я даже свои интервью читаю не всегда. Но рядом со мной есть люди, которые за словом в карман не лезут, если что-то не так. Они мне прямо все скажут и пальцем покажут, где какие косяки. Бывает, что ранят. Но мне уже не 18 лет.

— У вас не было комплекса, что вас приглашают на съемки «за красивые глаза»? Не хотелось обезобразиться и сыграть что-то вроде Бабы-яги?

— Вначале было. Сейчас уже не задумываюсь. Дело не в глазах, а в материале. И для красивых актрис написано в мировой драматургии много замечательного. И я не продюсер, чтобы объяснить, почему это не снимается.

— Дочь царя, жена вождя… Какая роль была самой сложной и самой любимой?

— Две самые ранние роли были самыми сложными — в «Романовых» и в «Дневнике его жены». Я была просто маленькая, неопытная, всего боялась, и на каждом из этих фильмов было много испытаний. На «Романовых» нас всех — царевен — вообще наголо постригли… Зато меня и помнят люди по этим ролям в первую очередь. А любимая — все-таки Надежда Аллилуева и Аглая, наверное. Это был благодарный материал. И, кажется, там удалось сказать что-то важное. Хотя вроде бы уникальная трагическая судьба исторического персонажа — а нет. Там было что-то про меня, про вас, про всех.

— Для многих зрителей вы — эталон красоты, успешности в профессии. Какой совет вы бы дали молоденьким девочкам, желающим стать актрисами?

— Ну, вы же сами понимаете, что не могу я считать себя эталоном. Потому и советов дать не могу. Хочешь стать актрисой — ну, давай. Либо получится, либо нет.

— Ваша последняя поездка: вы уезжали на съемки?

— Всю осень я ездила в Киев на съемки телешоу «Зiрка + Зiрка» — аналог нашего «Две звезды». Мы выступали дуэтом вместе с одним суперпопулярным украинским рокером. Мы как-то спелись и долго продержались. Потом сами ушли — там были проблемы с качеством записи и организацией съемок.

— Где и в какой компании вы будете встречать Новый год?

— Новый год я буду встречать очень далеко от Москвы, у теплого океана, среди пальм и тростника, в узкой компании близких людей. Такого праздника у нас еще не было и в ближайшие 10 лет не предвещается — ведь в следующем году мой сын в школу пойдет, и в такую далекую поездку мы уже не отважимся отправиться. Так что ловлю момент!