— Джефф, вы сразу согласились вернуться к роли Кевина Флинна в фильме «Трон: Наследие» или какое-то время колебались?

— Колебался. Но недолго. Идея сиквела, снимающегося почти тридцать лет спустя, меня заинтересовала. Ведь это как вернуться в детство, вновь оказаться в своей детской комнате, в окружении игрушек. Кто бы от такого отказался? К тому же я знал, что в этот раз будет все совсем иначе: современные технологии позволяют создать такое, что подумать страшно. (Смеется.) Но тем и интереснее.

В 1994 году Джефф Бриджес получил звезду на Аллее славы в Голливуде рядом со звездой своего отца — актера Ллойда Бриджеса.

— Пересматривая оригинальный фильм 1982 года, что вы думали о себе и своей актерской игре?

— Я очень самокритичный человек, и каждый раз, когда смотрю на себя на экране, то сравниваю это с красным и зеленым сигналом светофора. Либо: «О да, да, да!», либо: «Боже мой, нет, нет, нет!». Что касается оригинального «Трона», я не могу сказать, что не доволен своей ролью в нем. Меня больше поразило другое: как же с тех пор все изменилось. Тогда не было Интернета, персональных компьютеров, а телефон был огромным дисковым аппаратом, стоящим на тумбочке, а не маленькой коробочкой с кнопочками, которая сейчас умещается в кармане. Это был совсем другой мир. Просто с ума сойти можно! (Смеется.)

— А на самих съемках вас что-то поразило?

— Все! Меня поразили камеры, которыми снимался фильм: я о таких и не знал. Меня поразила технология захвата движения. Наверное, это как-то иначе называется, более модным и коротким словом, но я не в курсе. Дело в том, что я как актер люблю грим, костюмы, декорации. Все это дает тебе представление о том, кого ты играешь и где. Тут, конечно, тоже были декорации. Но далеко не всегда. И грима не было — вместо него на мое лицо прилепили сотню маленьких датчиков. И костюма не было. Я расхаживал по огромной зеленой комнате в трико с кучей сенсоров и в шлеме с антеннками. При этом на экране я был и одетым, и загримированным. Для меня это было, мягко говоря, странно. Знаете, это как в детстве. Ты играешь в рыцаря, который защищает замок от злодеев. Но при этом нет ни замка, ни доспехов, ни меча — вместо него палка. А все остальное надо додумывать, фантазировать. Именно такое воображение приходилось подключать и здесь. Но вообще это было интересно.

События фильма «Трон: Наследие» преимущественно разворачиваются в виртуальном мире, куда на поиски давно пропавшего Кевина Флинна отправляется его взрослый сын Сэм. Поэтому и съемки картины с бюджетом 300 миллионов долларов происходили в основном на син

— А еще вам пришлось сыграть компьютерную программу Клу, которая является омоложенной копией вашего персонажа…

— Да. И это, наверное, самое ненормальное, с чем я когда-либо сталкивался в жизни. (Смеется.)

— Вы сами решали, в каком именно возрасте себя показать?

— Я отправил к ним свою жену. Я сказал ей: «Сью, что ты думаешь по этому поводу? Каким я тебе раньше больше всего нравился? Решай сама». Она мой самый квалифицированный эксперт, так что я полностью положился на нее. В итоге Сьюзан и авторы компьютерной графики сошлись на моем образе из фильма «Несмотря ни на что» 1984 года. Сью отдала им кучу фотографий из семейного архива, и они стали меня омолаживать. Сьюзан контролировала весь процесс, проверяла мельчайшие детали. И когда она осталась полностью довольна, то я просто с ней согласился. А вообще они, конечно, волшебники. Когда мы только начали работать, они притащили мне голову Брэда Питта в стеклянной коробке. Это было жутко. Мне показалось, что это действительно настоящая голова Брэда — настолько реальной она выглядела. Так и хотелось сказать ему: «Привет! Как дела?» (Смеется.) На самом же деле это была восковая копия, такую можно увидеть в Музее мадам Тюссо, например. Они использовали ее во время съемок фильма «Загадочная история Бенджамина Баттона».

В 1982 году Джефф Бриджес сыграл Кевина Флинна в фильме «Трон».

— Гаррет Хедлунд в фильме сыграл вашего сына. Вы обсуждали с ним, как лучше построить на экране отношения «отец—сын»?

— Так случилось, что у меня три дочери. Но у моего брата есть сыновья, и у сестры, так что какое-то представление о том, как общаться с мальчишками, я имею. К тому же, посмотрев на Гаррета, я сразу подумал, что, наверное, он мог бы быть моим сыном. Есть в нем что-то от меня. Почти все время между съемками мы проводили вместе. И играли в свиней. Есть такая старая компьютерная игрушка. Это почти классическая игра в кости, только там вместо костей поросята.

Она так и называется «Передай поросят». Эти свинки мне так понравились, что я даже разместил их на своем сайте в Интернете.

— У вас есть сайт, которому вы уделяете довольно много времени. А вы вообще считаете себя технически подкованным человеком? Разбираетесь в современных гаджетах?

— Я даже не знаю. Все относительно. Я не твиттерю, у меня нет Фейсбука. То есть в чем-то я, безусловно, разбираюсь, но не стараюсь угнаться за всеми этими новшествами. Весь этот прогресс происходит для меня слишком быстро. Мой любимый гаджет — это мой фотоаппарат. Он уже совсем старенький, но работает исправно. Я люблю делать черно-белые фотографии, люблю поиграть со светом, с широкоугольником. Я, наверное, мог бы даже выпустить альбом своих фотографий, но мне кажется, уже поздновато это делать. Да к тому же я пока не снял так много, как хотелось бы.

— В съемках фильмов тоже произошел существенный прогресс. Вы не боитесь новых технологий?

— Боюсь, еще как!

— До какой степени?

— Понятия не имею, до какой, но боюсь. (Смеется.)

В 2010-м он снова вернулся в роли уже постаревшего Кевина в картине «Трон: Наследие».

— Вы боитесь, что из-за всего этого зрители будут меньше обращать внимания на актерскую игру?

— Да.

— То есть актерам стоит опасаться остаться без работы?

— Даже не знаю. Конечно, режиссер может сказать: «Сделайте мне персонажа, в котором будет 20 процентов от Бриджеса, 10 — от Питта, все остальное еще от кого-нибудь». И я подозреваю, что такое может произойти в самом ближайшем будущем. Не то чтобы прямо завтра, но скоро. Но поглядим, что будет дальше.

— Вы забрали себе что-нибудь на память со съемочной площадки «Трона»?

— Нет, из того немногочисленного реквизита, что там был, нам ничего не позволили взять. Но если честно, я спер свое трико. (Смеется.) Я, кстати, и со съемок оригинального фильма прихватил свой костюм и шлем. Как-то на Хэллоуин их надела моя жена и в таком виде вышла на улицу. Сью имела сумасшедший успех, а к нам домой потом завалилась целая толпа людей: всем хотелось сфотографироваться в наряде Кевина Флинна. Тут-то я над ними поиздевался, заставлял их принимать разные дурацкие позы и фотографировал.

— Зачем вы так?

— Ну так это же весело. Ведь потом их дети и внуки станут рассматривать эти фотографии и будут смеяться.

— Благодаря фильму вы столкнулись с самим собой 35-летним…

— Вы сейчас намекаете мне на мой возраст? Да, время идет чертовски быстро…

Джефф и Сьюзан Бриджес женаты уже 33 года и являются родителями трех дочерей. На фото — с младшей дочкой Хэйли.

— …А если бы вам сейчас снова было 35, вы бы что-нибудь изменили в своей жизни?

— Даже не знаю. Наверное, нет. Мне кажется, все складывалось довольно неплохо. Нет, я даже уверен в этом.