— Сьюзан, финансовый кра× 2008 года сильно повлиял на мировую экономику, многие люди лишились своих сбережений. Вас это как-то коснулось?

— Я очень консервативна в финансовом вопросе. Я никогда никуда ничего не вкладывала. Не ввязывалась в сомнительные авантюры. Не играла на бирже. Так что я ничего не потеряла. Дело еще и в том, что у меня вообще к деньгам простое отношение. Очень долгое время моя семья жила почти без денег. Я прекрасно помню, как в детстве откладывала свои карманные деньги, чтобы купить какую-нибудь понравившуюся пластинку. А мама копила, чтобы купить нам авокадо или спаржу. И накопить деньги было большой проблемой. Я не ездила на такси, только на метро. Покупала одежду в секонд-хэнд. Периодически жила на пособие по безработице. Но при этом я никогда не считала себя нищей. Так что привязанности к деньгам у меня нет.

— Ваше отношение к деньгам изменилось, после того как вы стали знаменитой?

— Да. Когда деньги у меня появились, мне стало очевидно, что я больше не хочу, чтобы у меня их не было. (Смеется.) Поэтому я не стала тратить их направо и налево и вести такой образ жизни, к которому привыкли люди, выросшие в роскошных особняках за высокими заборами и разъезжающие на дорогущих машинах. Растить детей, отдать их учиться в частные школы стоит денег. Так же как и путешествия. Образ жизни актера не позволяет на этом экономить: я не могу заранее спланировать свой отпуск, который мог бы обойтись мне дешевле, чем если ехать куда-то спонтанно. Так что я счастлива, что деньги у меня есть. К тому же они очень помогают в ситуации, когда мне не хочется работать или предлагают что-то совсем неинтересное. Да, не работать, когда тебе не хочется, — это роскошь, за которую нужно платить. Но я никогда не стремилась окружить себя более очевидными символами богатства, дорогими вещами. Однако если я почувствую, что невероятно богата, наверное, найму повара и водителя. Можно же мне будет простить эту слабость? (Смеется.)

— Вы также тратите много денег на благотворительность.

— У меня даже есть свой благотворительный фонд. Но мне гораздо приятнее отдавать деньги в те организации, которые в них действительно очень нуждаются. Если дать пятнадцать или двадцать тысяч долларов, что для меня по-прежнему кажется довольно внушительной суммой, в маленький фонд, это оставит ему возможность удержаться на плаву и продолжать помогать нуждающимся.

— В картине «Уолл-стрит: Деньги не спят», где вы сыграли одну из ролей, затрагиваются темы жадности и коррупции, которые привели к мировому финансовому кризису. Что вы об этом думаете?

— Почему-то, когда дело касается власти и бизнеса, мы не имеем никакой ясности. И, судя по всему, не будем иметь еще очень долго. Совершенно непонятно, куда политики и бизнесмены тратят деньги. Им безразлично, какой мир они оставят будущему поколению. Они просто прут вперед, не обращая ни на кого внимания и не имея никакого чувства ответственности перед другими людьми, без стыда и совести.

— Как вы думаете, кризис научил людей чему-нибудь?

— Я очень надеюсь, что люди, оставшиеся без работы, которой посвятили много лет и которая им казалась самым главным в жизни, сейчас больше заняты переоценкой приоритетов, осмыслением своей системы ценностей. Я рада за тех, кто, лишившись лакомого местечка в большой корпорации, нашел в себе силы собраться после краха и открыть свое, пусть небольшое, но собственное дело. Или согласился на менее доходную, но более полезную для общества работу. Моя героиня в фильме «Уолл-стрит: Деньги не спят» именно так и поступает. Она работала агентом по продаже недвижимости. А занялась этим делом для того, чтобы побыстрее заработать побольше денег. Однако когда рынок рухнул, ей стало тяжело. Она просто маленький человек, который сильно пострадал от финансового кризиса. Причем даже не совсем понимая, что на самом деле произошло. И тогда она снова идет работать медсестрой. И, возможно, в итоге ощущает себя даже счастливее, чем была.

— В этой картине вы снова снялись с Майклом Дугласом: в прошлом году вышел ваш первый совместный фильм «Сексоголик». Как вам с ним работалось?

— Майкл мне очень нравится. Знаете, когда ты находишься в этом бизнесе сорок лет, или сколько я уже снимаюсь, ты привязываешься к любому, кто столько же времени в нем провел. Потому что у вас схожий опыт выживания. (Смеется.) Те, кто смог продержаться в этом бизнесе так долго, преодолеть все трудности, не спиться, не ожесточиться, не превратиться в малодушного человека, не могут не восхищать и не радовать. Так что с Майклом мне было легко. Он хороший актер, и с годами это становится все очевиднее. И обаятельный, ироничный человек. Пример для подражания.

— Вы тоже являетесь примером для подражания для многих женщин.

— Я знаю, что про меня это говорят, хотя сама я так не думаю. Но, конечно, мне это льстит, и я счастлива осознавать, что кому-то мой опыт помогает. Я люблю женщин, которые интересуются жизнью, имеют здоровые аппетиты, остаются чувственными и у которых с годами все это только увеличивается. Всегда нужно говорить жизни «да».

— Как вам это удается?

— Недавно я для себя усвоила, что важно оставаться безрассудной и голодной до жизни. С возрастом многие предпочитают двигаться по накатанной, оберегать себя от всего, переставать интересоваться. Это относится и к внешности, и к работе, и ко многому другому. Но нельзя останавливаться и замыкаться в своем маленьком комфортном мирке. В прошлом году я, например, вернулась спустя 37 лет на Бродвей в пьесе «Король умирает». Это было очень страшно, но я рискнула и в итоге была очень довольна собой. А сейчас я занимаюсь открытием собственного пинг-понг-клуба. Это тоже очень интересно.

— За свою карьеру вы сыграли большое количество бесстрашных, сильных женщин. В чем их секрет?

— Когда влезаешь в шкуру этих женщин и копаешься в их прошлом, выясняется, что на самом деле они очень хрупкие и им пришлось многое пережить. А сильные они потому, что заставили себя принимать решения и менять что-то в своей жизни. Вот в чем их сила, а не в том, что они стали похожи на Арнольда Шварценеггера. (Смеется.) И мне хочется надеяться, что их истории заставят зрительниц начать играть главные роли в своих собственных жизнях.