Изначально Георгий Данелия собирался снимать лирическую картину о летчике, который пишет стихи, поет, играет на трубе, а на ночь привязывает свой любимый вертолет к дереву. Именно этот сценарий и утвердили в Госкино.

И тут в гости к Данелии неожиданно нагрянул Резо Габриадзе — его давний друг и по совместительству сценарист. Узнав о грядущих съемках, он начал фантазировать: а что если рассказать историю о летчике, который привязывает свой любимый вертолет к дереву, но в какой-то момент понимает, что мечтает пилотировать лайнеры, уезжает в столицу, попадает в большую авиацию, но в итоге возвращается в родную деревню…

Данелия понял: этот вариант ему нравится больше. К своей мужской компании они привлекли известную писательницу Викторию Токареву и стали создавать новый сценарий. Чтобы ничто не отвлекало от рабочего процесса, троица засела в подмосковном пансионате «Болшево». Данелия отвечал за всю грузинскую часть, Токарева и Габриадзе — за все остальное. Последним двум, правда, ужиться вместе было непросто.

«Я думаю, что Габриадзе просто ревновал меня к Данелии, не хотел делить успех на троих, — вспоминает Виктория о той работе. — Поэтому все, что я предлагала, он тут же отвергал. «Это журнал «Юность», — говорил он с ударением на букву «о».

Но несмотря на некоторые разногласия, работали сценаристы очень быстро: понимали, что времени до съемок осталось очень мало. Периодически в пансионат приезжал второй режиссер картины Юрий Кушнерев и забирал написанное. В Москве на вновь появившиеся роли спешно искали актеров, шили на них костюмы, делали эскизы декораций.

Однако даже к началу съемок полноценного сценария просто не существовало. Точнее, он был настолько сырым, что его пришлось доводить до ума уже в процессе работы над картиной. Случай по тем временам беспрецедентный!

Данелия признавался, что будь его воля, он бы переписывал сценарий до бесконечности: «Я специально вставлял в фильм какие-то крамольные сцены, чтобы цензоры к ним придрались и мне было позволено еще чуть-чуть поработать над картиной».

Орел или решка

То, что главную роль — летчика Валико Мизандари — будет играть Вахтанг Кикабидзе, было известно изначально. Собственно, «Мимино» и создавался специально под него. Актер и режиссер впервые встретились на съемках фильма «Не горюй!». И уже тогда Данелия понял: они с Бубой — родственные души. Когда Кикабидзе серьезно заболел, Георгий Николаевич был в числе первых, кто бросился ему на помощь. А узнав, что больному нужно постоянно пить куриный бульон, он, никогда не подходивший к кухонной плите, сотворил невозможное — самолично сварил супчик. Правда, о том, что курицу, перед тем как отварить, надо ощипать, он как-то не подумал. Пришлось Кикабидзе давиться бульоном, в котором плавали куриные перья. А Данелия лишь радостно подбадривал: «Давай, ешь-ешь! Нам ведь с тобой еще новую картину снимать». Этой новой картиной и была комедия «Мимино».

«У меня два любимых актера — Женя Леонов и Буба Кикабидзе, — говорил Данелия. — Если Женю я мог снимать во всех фильмах, то Бубу — нет. Кого бы он мог сыграть в „Афоне“? То-то и оно. Поэтому в „Мимино“ роль Валико Мизандари была написана специально для него».

А вот Фрунзик Мкртчян, который сыграл в «Мимино», пожалуй, лучшую свою роль и даже получил за нее Государственную премию, попал в картину лишь по воле провидения. Когда группа сценаристов решила, что герой Кикабидзе будет жить в столичной гостинице не один, тут же встал вопрос: с кем же? «С Евгением Леоновым!» — моментально назвал имя своего любимца Данелия.

Попробовали, написали несколько сцен — Кикабидзе в паре с Евгением Леоновым (он должен был играть эндокринолога из Свердловска). Получалось очень интересно! «А может, попробуем Фрунзика Мкртчяна? Он армянин, а они ведь с грузинами вечно препираются». «Подселили» к Кикабидзе Мкртчяна — тоже интересно. После долгих раздумий решили положиться на волю случая. «Кидаем монету. Леонов — орел, Фрунзик — решка».

Выпала решка. И в этот же вечер второй режиссер Кушнерев улетел в Ереван — договариваться с руководством театра, в котором служил Мкртчян, чтобы актера освободили на время съемок от спектаклей.

…А ведь в свое время, когда Фрунзик еще только штурмовал приемные комиссии театральных училищ, ему почти в лицо говорили: мол, вам, молодой человек, с вашей внешностью путь в эту профессию просто закрыт! В одном из вузов некая дама-педагог довольно громко спросила у коллег: «Интересно, он когда-нибудь себя в зеркале видел?»

Он был актером от бога. Пластичный, органичный, он умудрялся обычный в общем-то эпизод превратить в шедевр. Хотя Мкртчян и не значится в титрах фильма как соавтор сценария, однако именно он придумал для своего героя немало реплик, которые потом «ушли в народ».

Он и во время съемок порой импровизировал так, что это тут же становилось киноисторией. Так, в сцене пропажи машины рядом с Фрунзиком случайно «нарисовался» кто-то посторонний. Мкртчян — абсолютно неожиданно для всей съемочной группы — схватил кусок льда и произнес: «Друг, как брата прошу, не подходи! Сюда нельзя! Здесь следы!» Данелия, несмотря на то что этот ход в сценарии не значился, тут же его одобрил. Вот только нужно было в срочном порядке найти актера на роль случайного прохожего. Его сыграл режиссер Виктор Крючков.

Единственная проблема, с которой никак не могла справиться съемочная группа, — пристрастие Фрунзика к горячительным напиткам. В какой-то момент Данелия вообще поставил вопрос ребром: либо съемки, либо пьянки-гулянки.

Актер выдержал без спиртного ровно десять дней, после чего пришел к Данелии и со скорбным выражением лица произнес прочувствованную речь: «Я понял, почему бездарности завоевали мир! Они ведь совсем не пьют, встают утром бодренькие и все силы тратят на карьеру! Это просто ужасно!»

Ларису Ивановну хочу!

Пробы на роль Ларисы Ивановны, прекрасной стюардессы, о которой грезил герой Вахтанга Кикабидзе, проходили долго. За то, что этот образ воплотила на экране Елена Проклова, стоит благодарить ассистента по актерам Елену Судакову, которая работала почти на всех фильмах Данелии. Поисками занималась только она, так что режиссер был избавлен от необходимости просматривать сотни претенденток: он увидел отобранный «экземпляр» и остался, как обычно, доволен. Хотя Проклова была не единственной кандидаткой на эту роль. Конкуренцию ей составляла Лариса Удовиченко, но в последний момент стало ясно, что Проклова будет смотреться органичней.

Немало актеров появились в фильме абсолютно случайно. Так, Леонид Куравлев, который сыграл в «Мимино» эндокринолога Хачикяна (это он выговаривает герою Мкртчяна: «Такие, как вы, позорят нацию. Хачикян — это я!»), не должен был сниматься в этой комедии. Просто Георгий Данелия встретил его как-то в коридоре «Мосфильма» и пригласил — просто ради того, чтобы… пригласить. Что поразительно, нужную фразу Леонид Куравлев произнес на армянском без акцента! Когда фильм показывали в Америке, армянская диаспора (только там не знали в лицо знаменитого русского актера) приняла Куравлева за своего.

А Савелий Крамаров сыграл эпизодическую роль уголовника исключительно благодаря своим внешним данным. Когда группа сценаристов придумала фразу, которую произносит герой Мкртчяна: «У тебя глаза хорошие» — тут же все трое воскликнули: «Эта роль для Крамарова!»

После того как актер эмигрировал в Америку, высокие киноначальники потребовали вырезать эпизод с его участием. Но Данелия «включил» восточную хитрость, убедив чиновников, что такой ход — идеологическая ошибка. «Посмотрите фильм внимательно! Крамарова ведь там не пирожными кормят, а в „воронке“ в исправительную колонию увозят, на пять лет». Аргумент подействовал.

Актер Арчил Гомиашвили сыграл роль Нугзара Папишвили, но, по сути, самого себя. Позже он шутил, что режиссер взял его в картину только потому, что у него была собственная «Волга». На что Данелия — опять же в шутку — всегда отвечал, что это неправда. «Машину для съемок мы бы достали. Но что у Гомиашвили действительно было дефицитного, так это дубленка. Вот ее достать в те годы было просто невозможно!»

В картине появился и сам Георгий Данелия. Режиссеры нередко увековечивают себя, любимых, на экране, но Данелия обычно такое не практиковал. А вот для «Мимино» решил сделать исключение. Мы видим его в роли командира экипажа самолета Тбилиси-Москва.

Зима, холода…

Съемки стали настоящим испытанием для актеров. В Москве в ту зиму стояли небывалые морозы. Минус сорок — это не шутки! А поскольку костюмы для своих героев Кикабидзе и Мкртчян выбирали еще летом, в итоге один оказался в плаще, а другой — в короткой куртке.

Сердобольный Данелия, конечно, предложил в срочном порядке утеплить главных героев, но актеры оказались преданными своей профессии. «Они же с Кавказа, откуда у них теплые вещи?»

Сам же Данелия ради этих съемок совершил настоящий подвиг, иначе и не скажешь. Когда режиссер вдруг почувствовал, что у него начинает болеть зуб, он пошел к стоматологу и… вырвал сразу восемь зубов. На всякий случай! Однако от проблем со здоровьем его это не избавило: воспалилась челюсть, пришлось ходить с перевязанной щекой.

Заграничные эпизоды поначалу планировалось снимать в Америке. Но в конце концов съемочную группу не пустили за океан, что, впрочем, самого Георгия Николаевича нисколько не удивило — он особо и не рассчитывал на такое везение. Зато было получено разрешение на съемки в ФРГ. Правда, жила вся группа все-таки на территории дружественной ГДР, однако ради кадров с заграничной жизнью их ежедневно отпускали в соседнее государство.

Триумф

Высокое киноначальство к «Мимино» отнеслось благослоклонно. Ленту даже выдвинули на конкурсную программу Московского международного кинофестиваля. Но с одним условием: из фильма необходимо вырезать эпизод со звонком Мимино в Телави, когда он попадает в Тель-Авив.

Георгий Данелия тогда очень резко возмутился, даже предлагал в таком случае вообще положить фильм на полку. Что вполне объяснимо, эпизод-то с подтекстом. В грузине, который оказался на земле обетованной, Мимино будто увидел себя в будущем — живущего сытой жизнью с поездками за границу, но тоскующего по своей малой родине и родному вертолету…

Когда завершились фестивальные будни, эпизод опять вернулся в картину. А вот несколько других сцен так и остались лишь в памяти тех, кто имел отношение к созданию «Мимино».

К примеру, финал в картине первоначально был абсолютно другим. Картинка планировалась такая: Мимино выходит из самолета и, протирая джинсы в клочья, съезжает с высокой горы вниз на пятой точке. Его спрашивают: «Ты откуда, друг?» Он отвечает: «Да там нелетная погода была, пешком пришел».

Но, во-первых, Данелия понял, что чисто технически снять этот финал у него не получится, а во-вторых, такая концовка очень выбивалась из общей стилистики фильма. Ведь «Мимино» хоть и сказка, но очень правдоподобная!

А помните эпизод, когда герой Мкртчяна в самом начале фильма жалуется, что в Москве невозможно найти зеленого крокодила — везде только оранжевые. Так вот, в оригинале было «только красные», но в Госкино попросили не упоминать этот цвет — от греха подальше.

Впрочем, сам Георгий Данелия считает, что у его фильма вполне благополучная судьба и цензоры в данном случае не особо зверствовали. А то, что пришлось вычеркнуть, было, значит, и не столь важно.
Режиссер вообще всегда с долей самоиронии относился к своему творчеству. Так, он искренне считал, что картина получилась чересчур затянутой и не слишком-то смешной. «Я бы оценил ее на четверку», — как-то поведал он. Каково же было его удивление, когда в зале во время просмотра он услышал смех!

«Я до сих пор не понимаю, что забавного во фразе Мкртчяна «А вы кефир почему не кушаете? Не любите?». Но люди постоянно смеются. Или вот еще фраза, которую говорит Кикабидзе, — «Ларису Ивановну хочу». Что здесь веселого, неясно. Ведь по-грузински та же фраза звучит так: «Лариса Ивановна ми’нда», где «ми’нда» и есть «хочу».

К счастью, публика оценила картину очень высоко. В год выхода фильма на экраны его посмотрели 75 миллионов зрителей, а позже 70 стран закупили «Мимино» для кинопоказов. Да и призами режиссер не был обделен.

Уже на следующий день после премьеры Георгий Данелия получил золотой приз на ММКФ−77, а позже комедия и вовсе была удостоена Государственной премии СССР. Но любим мы «Мимино», конечно же, совсем не за это. А за невероятное сочетание комичного и трагичного, обманчивой простодушности и элегантности, иронии и грусти — за то, что сразу отличает все фильмы Георгия Данелии…

Крылатые фразы

Вы почему кефир не кушаете? Не любите?

Ты и она — не две пары в сапоге.

Ларису Ивановну хочу!

Я вам один умный вещь скажу, но только вы не обижайтесь.

Я так думаю!

Присаживайтесь! — Спасибо, я пешком постою.

Такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу!

Кто он такой, этот потерпевший? Куда он пошел? Я его в первый раз вижу.

Эти «Жигули» чем думают, я не знаю. Под ногами крутятся, крутятся, крутятся…

Туда-сюда, культурное мероприятие.

Мужчины не плачут, мужчины огорчаются.

Алла, пойдем в ресторан, туда-сюда потанцуем.
Кстати…

Изначально в сценарии второе место в мире занимала вода не из Дилижана, а из Ленинакана. Но вмешался композитор картины Гия Канчели. Каждое лето он ездил в Дилижан в Дом творчества писать симфонии и спросил у Данелии: «А нельзя, чтобы Хачикян был не из Ленинакана, а из Дилижана?» — «Нельзя, — отрезал Данелия. — Дилижан — это курорт, а Хачикян — не композитор, а шофер». «На Канчели была симпатичная курточка, похожая на толстовку, — вспоминает Данелия. — «Ты где эту куртку купил? — спросил я. — Красивая. Я как раз такую ищу». — «На! — Канчели снял курточку и отдал мне. — Вымогатель!»

Так Хачикян поселился в Дилижане.
Кстати…
В фильме есть эпизод, когда Мимино перевозит на вертолете корову. Со съемками этой сцены связана весьма забавная история. Во-первых, сначала долго искали корову, хозяин которой согласился бы с тем, что над его животиной будут измываться не один дубль. Наконец нашли добрую женщину, отдавшую «на растерзание» свою корову. Была она (корова, само собой) абсолютно белой и очень-очень красивой. Только когда животное было поднято в небо, выяснилась не вполне приятная деталь: корова в кадре сливалась с небом! А время идет, вся группа ждет. И тогда режиссер принял волевое решение: в срочном порядке покрасить животное в коричневый цвет.

Кстати…
Многое в этой картине взято из жизни.

Встречу Мимино с адвокатом (ее играет Марина Дюжева) Данелия списал с ситуации, которая произошла с его дочерью от первого брака Светланой. Вот как он вспоминал об этом: «Когда Ланочка окончила университет и стала адвокатом, выглядела лет на пятнадцать. А первая ее встреча с подзащитным произошла в Бутырской тюрьме. Он был матерый рецидивист, сплошь покрытый татуировками. Ланочка от испуга забыла все, чему ее учили в институте. «Да ты не бойся, спрашивай, — пожалел ее подзащитный и стал подсказывать, что она должна спросить: — Сначала спроси имя и фамилию. Потом год и место рождения…» Именно от Ланочки я узнал слова «потерпевший», «подсудимый» и, главное, «личная неприязнь».