Изящную симпатичную брюнетку Eфремов-младший представил так: «Это моя девушка, Нина. Не возражаете, если она будет присутствовать на интервью?» И с ходу: «Наверное, опять про фамилию спрашивать будете?» Дело в том, что Никита — внебрачный сын актера Михаила Ефремова. По семейной легенде, мать Никиты, Ася, была замужем за Антоном Табаковым и возглавляла литературную часть театра «Современник». Там она и встретилась с Михаилом Ефремовым. Он стал активно оказывать ей знаки внимания, и она не смогла устоять… Поняв, что беременна, Ася ушла из семьи. Говорят, после этого Табаков не разговаривал с Ефремовым несколько лет. Любвеобильный Михаил сына признал. Приходил в гости, поздравлял с днем рождения. В двенадцать лет мальчику дали фамилию отца.

Пару лет назад в интервью «Атмосфере» Никита признался, что ему самому было бы интересно узнать подробности семейной драмы, но мама и отец хранят молчание, а лезть в душу как-то не хочется.

Никита, судя по тому, как обреченно вы спросили про фамилию, наверное, это до сих пор остается самым популярным вопросом у журналистов. С той поры как вы рассказали про семейную историю, что-то изменилось? Может, родители стали более откровенными с вами?

Никита ЕФРЕМОВ: «Давайте расставим точки над „i“. Родители — это мои самые близкие и любимые люди. Папа, Михаил Ефремов, и мама, Ася Воробьева, любили друг друга, поженились. Прошло время, на свет появился я. Родители были молоды, не справились с трудностями, их брак распался, они развелись. Мне тогда было около двух лет, естественно, я ничего не помню и рассказывать мне нечего. Сейчас у меня большая семья: сестры Вера, Маша, Надя, Ольга, брат Коля, бабушки и тетя Настя, и всех их я люблю. Со мной всегда все были откровенны, просто, как все подростки, я был резким и недоверчивым в переходном возрасте. И на этом мы поставим точку. Давайте лучше поговорим про меня, про мою жизнь. Вот посмотрите, какая у меня шикарная борода».

Вы ее для солидности отпустили?

Никита: «Понимаете, так долго была зима, и хотелось тепла… Сейчас в театре ставим спектакль по рассказам Чехова. Будет великолепно, если моя борода пригодится. Но ходить с бородой — это не моя жизненная позиция».

Вам какие-то забавные вещи приходилось делать для роли?

Никита: «Есть такое веселое театральное мероприятие — капустник. Зимой я играл в капустнике в театре „Современник“ Белоснежку. У меня было платье до щиколоток, женские туфли сорок четвертого размера. Я танцевал на сцене вместе с семью гномами. Было очень весело».

А худеть, набирать вес или перекрашивать волосы?

Никита: «Нет, такого еще не было. Сейчас изначально берут на роль людей, подходящих под типаж. Если нужен худой, ищут худого. Мне пришлось как-то неделю усиленно в спортзале позаниматься, чтобы подкачать торс, и все».

Вы еще не разочаровались в актерской профессии?

Никита: «Господь с вами, только начинаю всерьез очаровываться. Я понял, что у „негромких“ режиссеров учишься иногда большему, чем у „громких“. На ошибках учишься. Во всяком случае, у меня так. Главное — не думать про себя, что ты гений. Я не люблю смотреть себя на экране, но есть редкие минуты моего там существования, которые меня не то что радуют, но хотя бы не раздражают. Я строгий критик по отношению к себе. Наверное, со стороны виднее, получается у меня что-то или нет. Я пока не могу назвать себя узнаваемым актером».

А вы к этому стремитесь — к признанию, славе?

Никита: «С одной стороны, это приятная вещь. Иногда, раз в два года, меня узнают на улицах и просят автограф. Тогда я начинаю смущаться и думать: вау, какой я крутой! Узнаваемость открывает новые возможности в этой профессии. Тебя приглашают в интересные проекты, в которые не зовут малоизвестных актеров. С другой стороны, она лишает тебя личной свободы. Когда мы гуляем с отцом, люди оборачиваются вслед, и это мешает просто идти и общаться, встречаться взглядом с обычными прохожими».

Вас еще воспринимают как сына Михаила Ефремова?

Никита: «Скажу больше: отца еще воспринимают как сына Олега Ефремова. И знаете, меня очень радует, что его помнят!»

Довлеет над вами фамилия?

Никита: «Что значит „довлеет“? Я мучаюсь, не сплю ночами, стараясь соответствовать планке, взятой моими родными? Нет такого. Честолюбие в работе, конечно, присутствует. Но когда я что-то делаю, я делаю это для себя, не думая, как бы оценил это мой отец или что бы сказал мой дед».

Неужели отец никогда вас не критиковал, не высказывал: «Что же ты так плохо сыграл?»

Никита: «Ага, „Ты опозорил мои седины!“ Ой, я так и представляю себе эту картину! (Смеется.) Нет, такого не было. Мы реалисты и трезво относимся к жизни. Нет у нас мании одержимости фамилией».

Никита, а для вас мнение отца важно? Он вам подсказывает что-то в плане игры?

Никита: «Если я у него спрашиваю, то да. Конечно, отец для меня авторитет. Он очень талантливый и опытный актер, а я пока еще только начинающий. Некоторые фильмы с ним мне очень нравятся, он для меня открыл нечто новое в актерской игре. Чаще всего я прислушиваюсь к мнению своей бабушки, Аллы Борисовны, которая всю жизнь проработала в театре (Алла Борисовна Покровская, народная артистка России, сорок семь лет прослужила в труппе театра „Современник“, мать Михаила Ефремова. — Прим. авт.), и мамы — она литературный редактор, человек со вкусом, много читает».

А фильмы вам какие интереснее — тоже исторические, типа «Пассажирки»?

Никита: «Это абсолютно неважно — историческая картина или артхаус, главное, чтобы было хорошо сделано, от души. Чтобы режиссер вложился в этот проект. Сейчас в основном коммерческие картины снимают, нет трепета по отношению к тому, что делаешь. И в кино в основном ходит молодежь. Ну вот интересно, например, человеку лет сорока посмотреть комедию под названием „Пипец“? Нет. А мы с моей девушкой с удовольствием сходили. Я люблю посмеяться, расслабиться».

Никита, вы можете себя причислить к «золотой молодежи»?

Никита: «О да! Мой золотой айфон и шузы говорят сами за себя… Нет, я не тусуюсь по злачным заведениям. Один раз я был на открытии одного пафосного клуба, у нас там шли съемки. Мне хватило. Спасибо, я такое не люблю».

А вредные привычки у вас есть?

Никита: «Да, я курю. Начал в старших классах, как все пробуют. Потом бросал, недавно опять начал. Надо, наверное, проявить силу воли, чтобы окончательно расстаться с этой пагубной привычкой, которая ничего хорошего не приносит, а только здоровье отбирает».

Есть еще одна пагубная привычка — алкоголь. Ваш отец любит выпить, кстати. Видели мы его на «Кинотавре»…

Никита: «Все мы люди. „Кинотавр“ — это отдых, он случается редко, а мой отец очень много работает».

Вы-то алкоголем не увлекаетесь?

Никита: «Нет».

То есть совсем не пьете?

Никита: «Я еще не встречал такого человека, который бы не пил совсем. Когда мы собираемся компанией друзей по институту, можем немного выпить. Но чтобы я впадал в алкогольное забытье — такого не было».

Как вы обычно проводите свободное время?

Никита: «По-разному. Ходим с Ниной в кино, в театр, путешествуем. Я занимаюсь спортом — играю в футбол, в баскетбол».

У вас отец ведь тоже футбольный болельщик?

Никита: «Да. Только он болеет за „Спартак“, а я — за „Локомотив“. Вместе ходим на матчи. Но в принципе я могу и за „Спартак“ поболеть. У меня нет фанатизма. Родные с детства воспитывали меня разносторонним человеком, который смотрит и видит мир вокруг себя, научили меня внутренней свободе. Я ходил в музыкальную школу по классу скрипки, играл на фортепиано, зубрил английский, занимался баскетболом. У меня нет жестких предпочтений, я люблю и классику, и рок, не выделяю какой-то определенный жанр фильма — мне нравится все, если это талантливо».

Почему вы все-таки выбрали актерскую профессию? Сработали гены?

Никита: «Знаете, такого щелчка: хочу быть актером — и все тут, я не помню. Мне было тогда шестнадцать лет. О чем можно думать в этом возрасте? Я вообще себя в то время помню какими-то урывками. У меня дома лежат кассеты, где я маленький, надо их как-нибудь посмотреть… Я поступил в театральный, началась другая, осознанная жизнь, ну и дальше все пошло-поехало. Вообще институт — это колоссальный жизненный этап. До него я был настоящим балбесом, а потом стал понемногу разбираться, что к чему, ставить перед собой цели, учиться управлять своими желаниями».

У вас есть материальные мечты?

Никита: «В смысле — хочу ли я денег? Да!!! Они дают определенную свободу. Мне хочется поездить по миру, у меня много разных музыкальных интересов. Я считаю, деньги нужны, чтобы их тратить».

А хотели бы купить машину, квартиру, например?

Никита: «В принципе да, это было бы логично. Сейчас я живу с мамой, ничего ужасного в этом не вижу, но время течет, все меняется. И когда-нибудь мне тоже хотелось бы иметь семью».

Думаете об этом?

Никита: «Не очень много. (Смеется.) Пока это мечта, еще далекая от реальности. Мы с Ниной молоды. Она учится. А когда ты учишься в таком месте, как Школа-студия МХТ, у тебя больше ни на что времени не остается».

Вы с Ниной давно встречаетесь?

Никита: «Года два с половиной».

Познакомились в институте?

Никита: «Да. Она училась на два года младше».

И вы увидели ее в коридоре…

Никита: «…и сердце замерло, я влюбился с первого взгляда. Это очень-очень личные переживания, понимаете? Пусть пройдет лет восемь, чтобы эта история покрылась мраком тайны. А то что же мы ее так дешево сейчас продадим? У нас и так публичная профессия, мы на сцене выплескиваем, открываем себя».

На личную жизнь у вас эмоций хватает?

Никита: «Да, хватает! Сцена сценой, а личное — это личное».

Вы романтик по натуре? Цветы любимой девушке дарите?

Никита: «Конечно, на свидания прихожу с букетами».

Вы знакомили Нину с мамой?

Никита: «Нет, они ни разу в жизни не виделись. (Смеется.) Конечно, знакомил. Они друг другу понравились. Разве может кому-то не понравиться такая девушка, как Нина?!»

Мамы-то бывают разные. Некоторые ужасно ревновать начинают любимого сына.

Никита: «Мама у меня замечательный человек, очень тонко чувствующий, все правильно понимающий».

У вас с Ниной возникают споры, как провести вечер, например?

Никита: «Нет, у нас иногда возникают споры творческого характера — по поводу какого-нибудь фильма или спектакля. Но споры — это не значит конфликты. Нина ведь тоже актриса. Нам хотелось бы сыграть вместе в одном спектакле. Думаю, это был бы интересный опыт».

В целом ваши вкусы совпадают?

Никита: «В основном да. Бывают разногласия, конечно. Но это случается так же часто, как, к примеру, на землю падает метеорит. Хотя… Мы спорим по поводу того, как правильно готовить омлет».

У вас есть какие-то домашние обязанности?

Никита: «Я не так часто бываю дома. Иногда неделю мы где-то на съемках, на гастролях. Но когда я дома, то мою посуду, выношу мусор. Полочку прибить или лампочку поменять могу. Готовить у меня пока не очень хорошо получается. Когда захожу в гости к Нине, она радует меня всякими вкусностями».

Никита, вы по натуре человек моногамный? Можете позволить себе флирт с другими девушками?

Никита: «Я могу пофлиртовать с однокурсницей. Но это даже не флирт, а дружеская хохма. Не более».

В отличие от отца вы не донжуан?

Никита: «Нет, я спокойный, тихий, домашний, очень примерный».

Любовные сцены вам лучше удаются с партнершей, которая вызывает симпатию?

Никита: «Самое главное, чтобы что-то почувствовал зритель в зале. Легко тебе или нет, ему абсолютно все равно. Конечно, мы сделаны не из бетона, и приятнее целовать человека, который тебе симпатичен. Но иногда бывает и по-другому. Что поделаешь — такая профессия. Первое, чему учат в театральном вузе, — любить своего партнера. Бывает, мы говорим: какой ужасный партнер мне достался! Это изначально неправильная установка. Партнер делает все хорошо, идеально и гениально, а если у него что-то не получается, в этом есть и твоя вина».

С завистью, интригами коллег сталкивались?

Никита: «Я не могу завидовать, для меня это трудно. Конечно, бывает такое: „Как ей повезло, она попала в такой хороший проект! Я бы тоже хотел туда попасть, а она меня опередила!“ Но это не зависть скорее, а досада, что ты этого не добился. Думаю, и мне никто не завидует».

Как вообще это происходит — попадание в проекты? Протекция отца какую-то роль в вашей актерской судьбе играет?

Никита: «Отец очень много работает. К тому же у него, помимо меня, пятеро детей. Некогда ему думать: как бы пропихнуть в кино Никиту! Думаю, он просто верит и надеется, что я справлюсь сам».

Вас это не обижает?

Никита: «Нет. Как говорит мой наставник Константин Аркадьевич Райкин (а его папа был тоже очень знаменитым человеком), фамилия действует только первые две-три секунды, когда ты выходишь на сцену. А дальше уже зрители смотрят на тебя. Так что мне интереснее всего добиваться самому, без чьей-либо протекции».