Андрей СОКОЛОВ: «Как и у каждого человека, бывали случайные встречи, когда незнакомый попутчик становился впоследствии приятелем. Едешь на охоту-рыбалку, а напротив тебя сидит соратник-соплеменник, так же экипированный. Отношения просто не могут не завязаться! И порой такие, что потом уже катаешься на природу одной компанией. А в молодости был уникальный случай. Помню, только что купил свою первую «ласточку» — «Жигули» одиннадцатой модели. И вот возвращаюсь с дачи на своей вылизанной со всех сторон машине. И вижу голосующую женщину. Останавливаюсь, она — ко мне: «Сынок, помоги! У меня дочка рожает!» Смотрю: на обочине девчушка сидит скорчившись.

Ну сели они ко мне, поехали. И вдруг у девушки отходят воды, и она начинает рожать! Я как это дело увидел, помчался так, что за мной гаишник увязался. Мы вылетели на Загородное шоссе, и тут я увидел больницу. Выскакиваю из салона, гаишник за мной, кричит что-то, я ему в ответ: «Чего ты орешь?! Посмотри, что в машине творится!» Мама девочки помчалась в приемное отделение, а там принимать не хотят, говорят: «Везите в роддом».

Я к гаишнику: «Иди, закон, добивайся справедливости! Какой роддом? Я ее не довезу!» Парень оказался с душой и понятливый, ринулся к врачам. Только благодаря ему девочку приняли. Практически тут же она и родила. А я вышел на улицу и поплелся к своей «ласточке». Посмотрел на то, что осталось от моего вылизанного салона, и волосы на голове встали дыбом. Тут прибегает мама: «У нас мальчик родился! Скажите, как вас зовут?»

А потом, тоже увидев, что творится с салоном, спросила: «Может, вам чем-то помочь?» Я говорю: «Ну если вы сейчас своей дочке пока не нужны, то, может быть, немного тут приберете?..» Жаль, что впоследствии мы с этой семьей потерялись, хотя какое-то время общались. А сына девчушка действительно Андреем назвала…"

Андрей: «А у вас такого нет? Думаю, у каждого человека существует подобный мысленный листок с фамилиями людей, которые тебя подводили.
Ты им верил, а они поступили некрасиво или, может быть, воспользовались тобой. Конечно, с такими „приятелями“ общаться дальше не хочется».

Андрей: «Приходилось. Не так давно, анализируя свои жизненные позиции, пришел к выводу, что слишком доверял окружающим. А этого делать не стоит. И сейчас нахожусь на стадии „переделывания“ себя в этом отношении».

Андрей: «Как и любой человек».

Андрей: «Артефакт», кстати, появился довольно случайно. Изначально писался другой сценарий под известного заграничного актера, с которым мы провели переговоры. Но за это время он снялся в фильме, который вдруг «выстрелил» так, что из забвения этот артист снова прыгнул в разряд звезд номер один. Его гонорар взлетел до такой степени, что нам пришлось от него отказаться. Но поскольку машина съемочного процесса уже работала, кино нужно было снимать.
И был предложен новый сценарий. Так на свет появился «Артефакт». Если говорить про жанр, мне интересна мелодрама. С настоящими страстями, любовью, мужским и женским началом. А вот что точно не мое — так это триллер и всякого рода «чернуха».

Расскажите о детстве. Вы были хулиганистым мальчишкой?

Андрей: «Да нет, скорее маменькиным ребенком. Лет до двенадцати. А потом дал установку: надо воспитывать в себе больше мужских качеств. Стал заниматься тэквондо, жестко ломал себя в мужскую сторону, может быть, даже с перебором. Но домашний мальчик во мне остался».

Андрей: «Было дело. До семи лет я жил на улице Димитрова (ныне Большая Якиманка), в районе, где сейчас стоит „Президент-отель“. В том деревянном одноэтажном доме когда-то жили прабабушка, бабушка, мои родители и соответственно я, родившийся там. Ограда детского сада являлась продолжением нашего дома. И в садик меня отправляли… из окна. Брали под мышки, поднимали и выставляли на его территорию. Как раз с той стороны в нашем доме и находился чудный подвал. А в этом подвале стоял старый кованый сундук. Он был огромный, когда-то на нем даже спали. Позднее я узнал, что сундук принадлежал моей прабабушке, которая занималась когда-то прачечными. Там лежали всякие старинные одежды, материалы. Со временем я нашел способ проникать в подвал и стал водить туда приятелей. Но чтобы попасть в святая святых, со мной нужно было очень и очень договариваться. Туману-то я много напускал: „Знаете, под этим сундуком еще и клад зарыт!“ Впрочем, и без моих выдумок атмосфера там была удивительная, необыкновенная, сказочная. Во-первых, это действительно находилось под землей, во-вторых, спускаться туда приходилось по старой, загадочно скрипящей лестнице, да и сам сундук, всегда накрытый, производил впечатление чего-то нереального, былинной притчи. Помню, что на нем висел огромный — опять же старинный — замок. Но когда мне исполнилось семь лет, мы переехали в обычный дом (родителям дали квартиру), а старый снесли. Вместе со сказочным подвалом и чудесным сундуком. Жаль! Дом был душевно теплым и необыкновенным!».

Андрей: «Отнюдь. Учился по-разному. И хулиганом, повторюсь, не был. Не хватало на это времени, я занимался во многих кружках. Помню, как в восьмом классе вынужден был отказаться от хоккея. Мне приходилось на тренировки ездить из Чертанова в Сетунь, на дорогу уходило два часа. А когда мы стали уже готовиться более профессионально, у меня полезли одни тройки. И пришлось это дело бросать, хотя хоккей я очень любил».

Андрей: «Да. Но родители настояли, чтобы я сначала получил «нормальную» профессию. И я пошел в МАТИ. У меня есть диплом инженера-механика по производству летательных аппаратов из неметаллов. Мы занимались космосом, а под «неметаллами» скрывались полимеры.

Я учился на кафедре, где делалась обшивка космического корабля «Союз-Аполлон». Но об этом говорить было нельзя, и наше творение называлось «изделием». На всем стоял гриф «секретно».

В вашей фильмографии есть картина «Пьющие кровь». Вы там боретесь против упырей. Верите в потусторонние силы?

Андрей: «Безусловно, что-то подобное в мире присутствует. Наличие высших сил, потустороннего мира, необъяснимых пока явлений. Конечно, я не верю, что на кладбище по ночам бегают черти. Но и в моей жизни случались необъяснимые вещи. Когда учился в школе, мы с мамой как-то сидели на кухне. На холодильнике стояла хлебница, а на ней лежал батон. Мы о чем-то говорим, и я между делом замечаю: „Хлеб несвежий сегодня“. И вдруг этот батон плавно приподнимается и опускается сначала на холодильник, а потом на пол. Мы пришли в такой шок, что потеряли дар речи. Я беру этот батон, кладу обратно и спрашиваю маму: „Чего теперь делать?“ Она растерянно: „Не знаю…“ И тогда я снова громко сказал: „Но хлеб действительно плохой!“ И батон начал раскачиваться из стороны в сторону. Покачался немного и остался на месте. До сих пор не могу хоть как-то объяснить себе природу этого явления. Случалось и такое, что я четко ощущал: кроме меня в комнате еще кто-то есть. Однажды, лежа в одиночестве, не придумал ничего лучшего, как сказать вслух: „Если в комнате кто-то есть, пусть зажжется свет“. И свет зажегся. У меня мурашки по коже. Что это? Неизвестно».

Андрей: «Плохая примета. Тем более есть немало актеров, которые это делали, а потом в их жизни происходили большие неприятности. Лучше себя обезопасить».

Андрей: «Да, от „Палача“ остались метки… Помните эпизод, где мой герой приходит в квартиру Ирины Метлицкой и она кидается на него с ножом? След до сих пор виден. Второй раз пострадал во время съемок сцены на перроне. Бутафорский нож сконструирован так, что лезвие должно полностью уходить в рукоятку при имитации удара. Но что-то в нем тогда недоделали, и в итоге острый кончик остался торчать. У парня рука сильная, и он меня здорово саданул…»

Андрей: «Да, жаль… Лет пятнадцать ее уже нет… Кстати, ей как-то на „Мосфильме“ предложили роль героини, которая умирает от рака. Ира отказалась играть. И глядя на нее, отказался тогда и я от этой картины».

Андрей: «Не хотелось бы. Но если бы так сложились обстоятельства, ребенок воспитывался бы со мной».

Андрей: «Кого Бог даст. Рано или поздно на каком-то жизненном этапе человек приходит к тому, что у него срабатывает родительский инстинкт, ему хочется продолжения себя на этой земле. И он будет жалеть, если будущего нет. А будущее — в детях».

Андрей: «Без комментариев. Могу сказать одно: я работаю над этим». (Загадочно улыбается.)

Андрей: «Нет, я бы точно за эту картину не взялся. Потому что это авторское кино, и в случае смены режиссера оно по определению уже не было бы „Маленькой Верой−2“. Картина-то притчевая и многослойная. Как наше настоящее. Старики оказались никому не нужны. Саша Миронов, игравший хулигана-фарцовщика, работает в Театре Российской армии. Морячок Андрей, влюбленный в Веру, — актер Андрей Фомин — сейчас шоумен, устраивает модные тусовки. Ну, Юрий Назаров с Людмилой Зайцевой — понятно, это глыбы. Наташа Негода даже не знаю, чем занимается».

Андрей: «Вернулась, значит, в дом родной… И очень хорошо».

Андрей: «Да очень просто. Эти сцены снимались в конце, когда весь материал практически был готов. И это талант режиссера — подвести актеров к принятию необходимого ему по замыслу решения, да так, будто они сами этого захотели. Я помню, что накануне Василий Пичул позвонил нам с Наташей и позвал «переговорить». Попивая вино, мы сидели и разговаривали об отснятом материале.

Он сказал: «Все прекрасно, но не хватает какого-то удара». И потихонечку «раскрутил» нас на то, что необходима эротическая сцена. Через час мы уже обсуждали, как лучше это сделать в техническом плане. А через день мы уже ее снимали. И скажу вам честно: никаких неудобств я не чувствовал".

Андрей: «Это у нее надо спросить. Я знаю, позже она переживала, что эта сцена войдет в фильм. А так вроде все было нормально. По крайней мере в момент съемок я не ощущал какого-то дискомфорта».

Андрей: «Отец спокойно воспринял. Мама сказала: „Картина хорошая, если бы не одна сцена“. Аккуратно, в общем, выразилась. Понимаете, фильм настолько сильный, что я даже внимания на это не обратил. Когда смотрел черновой материал на Киностудии Горького, впечатление оказалось настолько мощным, что я словно ошалел. Не помню, чтобы на меня еще какая-либо собственная работа так подействовала. Поэтому сам фильм покрывает эту шоковую для тогдашнего времени постельную сцену. Хотя да, помню, как люди сбегались во время предварительных просмотров, чтобы хоть в щелочку ее увидеть. Видимо, не хватало тогда таких вещей на экранах».

Андрей: «Думаю, что да. Я был красивым мальчиком. Но и на тот момент понимал, что внешность — не главное. Да, я благодарен Богу и папе с мамой за этот дар — внешнюю привлекательность. Но важно то, что в душе человека. А в моем случае важнее был еще и актерский талант: есть он или есть только смазливое лицо? «Маленькая Вера» стала для меня путевкой в жизнь. И некой планкой. Требования, которые тогда выдвигал режиссер, были столь высоки, что впоследствии я не мог уже играть по-другому, «вполноги».

Андрей: «Знаете анекдот про актера Тютькина? Его зовут сниматься в Голливуд, а он отвечает: „Да что вы, я не могу, у меня как раз в это время елки начинаются“. Вот это про меня. Сейчас уже и не вспомню, кто из чиновников Госкино сказал мне однажды при встрече: „Андрюха, а чего ты отказался поехать сниматься в Америку?“ „Как это?“ — не понял я. „Ну тебе же после „Маленькой Веры“ пришло приглашение из Голливуда в конкретный фильм на конкретную роль! А потом мы узнали, что ты отказался!“ Я даже не знал, что и ответить».

Андрей: «Ну неудивительно, я же живой человек. Ситуации разные ведь бывают. Ну, например, лечу я как-то в самолете на последнем издыхании, жутко уставший. И время поспать у меня есть только в полете. Надел на глаза повязку, закутался в плед и погрузился в сон. И тут подходит человек: „Дайте мне автограф, я вас люблю“. Ну что тут можно сказать? Уже потом начинаешь себя корить: „Ты человек публичный, надо держать себя в руках!“ Но в первый момент тяжело удержаться от желания послать такого поклонника на три буквы».

Андрей: «Иногда не справляюсь».

Ваши родители разошлись, когда вы были подростком. Не испытывали комплекс безотцовщины?

Андрей: «Я очень люблю своих родителей и считаю, что не имею права их публично обсуждать. Они принимали одинаковое участие в моем воспитании, и никогда никаких комплексов у меня не возникало. Все родители стараются своим детям привить только хорошее. В семье была установка: если отец что-то решил, мама не вмешивалась, они не пререкались относительно моего воспитания».

Андрей: «Мама — это человек, который положил на меня всю свою жизнь. Жаль, что такие вещи мы понимаем, уже будучи взрослыми. Она очень красивая женщина и вниманием мужчин обделена не была. Но и по сей день я для нее — главное. Людей, способных настолько самоотверженно отдать себя ребенку, мало. Ведь на свете много интересных вещей: личная жизнь, карьера, увлечения и так далее. Поэтому решить в молодом возрасте, когда ты красива, энергична и много чего можешь добиться, что вся твоя жизнь будет принадлежать только сыну, — это поступок. Сейчас она на пенсии, а до этого работала инженером-энергетиком. Я стараюсь ее от всего оберегать. Правда, увы, не всегда удается».

Андрей: «Мы редко общаемся, но поддерживаем теплые отношения. У него своя семья, своя жизнь».

Андрей: «Нет. Я же вам сказал — там другая семья, другие люди. У нас нет отношений».

Андрей: «Да, я был женат, но развелся. Мы оказались разными людьми. Разные ценности. Разные взгляды на жизнь. Видели, наверное, в одном из журналов развернутое интервью моей бывшей супруги?»

Андрей: «Я так и понял. Задайте себе вопрос: почему женщина вспоминает о мужчине через двенадцать лет после развода, если в ее жизни сейчас все хорошо? Ну захотелось ей это сделать — ради бога. Там есть ответ на вопрос, почему мы разошлись. Я же комментировать ничего не собираюсь, не стану отвечать на ее откровения ни хорошим, ни плохим».

Андрей: (Заливисто хохочет.) «Да, я тоже это читал. Много чего пишут. (Опять срывается на смех.) Это надо же было такое выдумать!»

Андрей: «Говорить можно что угодно. Просто люди знают, что я никогда не стану комментировать свои отношения с той или иной женщиной, не буду называть имен, потому что это не по-мужски. Вы считаете нормальным поведение человека, со смаком описывающего свои любовные похождения? Называть имена женщин, с которыми был когда-то, а у них сейчас своя личная жизнь, любимый человек, семья, а может, и дети? По меньшей мере это подло. Что касается неизвестных широкому кругу барышень… Однажды имел неосторожность ответить на письмо, присланное одной из девушек. Через неделю она приехала с чемоданами. Пришлось отвозить на вокзал. В другой раз сдуру отреагировал на письмо телефонным звонком. Просто решил поблагодарить человека. В итоге вынужден был менять номер телефона. А уж когда начинается осенне-весеннее обострение, то…»

Андрей: «Если бы! И таких моментов хватает. И детей внебрачных приписывают. Но это уже совсем нездоровые люди. В общем, полный набор».

Андрей: «Нет, общения. «У меня от тебя ребенок, приезжай. Он по тебе скучает, нам надо вместе жить».

Андрей: «Не говорил я этого. Фразу вырвали из контекста, потому она и приобрела такой смысл. Помню, как открыл интервью и разозлился: «Ешкин кот! Взять бы да по башке настучать этим журналом».

Андрей: «Не спорю. Но утверждение „устал от женщин“ — не про меня».

Андрей: «Ну как я могу сказать вам — какая? Во всем должна быть некая изюминка. И здесь абсолютно ни при чем, высокий человек или низкий, с параметрами 90−60−90 или нет. Иногда смотришь на писаную красавицу, но она тебя не трогает своей холодной красотой. А порой сидит серенькая птичка, воробушек, синичка, но она такая живая, что вся твоя душа ей навстречу рвется».

Андрей: «Неправда. Я спокойно к этому отношусь, даже с удовольствием. Издержки профессии, но ничего страшного. Хуже было бы, если бы называли иначе…»

Андрей: «Думаю, я скоро всех удивлю». (Загадочно улыбается.)

Андрей: (Продолжает улыбаться.) «А я ничего не говорил…»