Дело было так. Татьяна Лиознова дала задание своим студентам найти сюжет для экзаменационного киноотрывка. Обычно это была итоговая проверка для ее подопечных: каждый из них снимал небольшой фильм, и только тогда наставница давала окончательную оценку — годится человек для профессии кинорежиссера или нет.

И вот задание на очередном курсе. Кто-то из студентов откопал в совсем уж древнем номере журнала «Искусство кино» повесть Анны Родионовой. История про Нину Соломатину Татьяне Лиозновой понравилась, и она дала студентам «добро»: снимаем свои отрывки на основе именно этого произведения.

Прошло несколько месяцев. Подопечные Лиозновой наконец-то представили на суд своего педагога готовый материал. И Татьяна Михайловна чуть не расплакалась от досады. Все было не так, не так… А ведь первоначальный материал, сетовала она, такой потрясающий!

«К тому же в этой героине я будто увидела саму себя, — признавалась позже Татьяна Михайловна. — Очень многие эпизоды были как будто списаны с моей жизни».
Словом, в какой-то момент Лиознова решила: ну не пропадать же такой замечательной повести.

И взялась за дело сама.

На тот момент, когда Татьяна Лиознова решила экранизировать повесть Анны Родионовой, она заканчивала снимать свой фильм «Мы, нижеподписавшиеся». И почти всех своих актеров просто перетянула в новый кинопроект.

«Решение пригласить на главную женскую роль Иру Муравьеву пришло ко мне неожиданно, хотя я уверена, что все неожиданное — тщательно спланированное, — вспоминает Лиознова. — Шло озвучание, в перерывах я рассказывала Ире про новую задумку. И вдруг поймала себя на такой интересной мысли: чем больше я делилась с Ирой мыслями про будущий „Карнавал“, чем больше проигрывала, как именно нужно делать фильм, тем яснее понимала — Ира создана для этой роли. Она, видимо, почувствовав это, словно стала работать на меня: то по-балетному закинет ногу, то руками взмахнет. Я поняла — ее эта история заинтересовала, в ней самой сидит этот образ, он ей близок».

Впрочем, сама Муравьева уже много лет после триумфальной роли не устает повторять, что между ней и ее героиней нет ничего общего.

«Я совсем не похожа в жизни на Нину Соломатину, — уверяет она. — Я ведь очень тихая, спокойная, покладистая. Мне кажется, что женское счастье — это быть «за мужем». Это же такое удовольствие — за кем-то идти, кого-то слушаться. Мне никогда не хотелось куда-то ехать, чего-то добиваться. Я не лидер, а ведомая. Но при всем этом я актриса и должна уметь сыграть любой характер, даже абсолютно чуждый моей внутренней сути.

И вообще, не надо искать сходства между актером и его персонажем — как правило, его нет. Хотя понимаю, что зрителям такие аналогии всегда интересны. В том, что Нина получилась такой яркой, «повинна» Татьяна Лиознова, именно она сделала мою героиню столь эксцентричной и запоминающейся".

Так что никаких кинопроб для главных героев «Карнавала» не было. А зачем кого-то искать, если мысленно Лиознова уже сняла свой фильм? Она и актеров на другие ведущие роли в картине уже нашла. Так, вместе с Муравьевой из фильма «Мы, нижеподписавшиеся» в «Карнавал» пришли Александр Абдулов (Никита), Клара Лучко (Жозефина Викторовна), Юрий Яковлев (отец Нины).

«Мне нужны были прежде всего надежные исполнители, — говорит Татьяна Лиознова. — Только для одного моего любимца не нашлось подходящей роли. Это Леонид Куравлев, который так и не сыграл в «Карнавале».

Зато на второстепенные роли Татьяна Лиознова проводила длинные и нелегкие пробы. Например, актрису Екатерину Жемчужную, которая в итоге предстала в образе цыганки Кармы, она отобрала из великого множества претенденток. И эта роль стала для актрисы серьезным испытанием. Непросто ей давались сцены, где ее героиня беспрестанно дымит, причем папиросами «Казбек». А Жемчужная, надо сказать, просто категорически не переносила сигаретного дыма. Однако ради удачных кадров она курила одну папиросу за другой. «Что поделаешь, это твоя карма», — шутила в ответ Татьяна Лиознова.

Зато актера на роль мужа цыганки Кармы долго искать не пришлось, его сыграл реальный супруг актрисы Екатерины Жемчужной — Георгий.

Хотя и говорят, что режиссер — не женская профессия, однако иногда именно половая принадлежность помогает в работе. Так вот, Татьяна Лиознова, как и многие дамы, ловко умела обходить острые углы. Она всегда дружила со всеми членами художественного совета, а они в ответ — дружно любили ее. Поэтому никаких проблем с выбором того или иного артиста на роль у нее никогда не возникало. Обычно все кандидатуры, которые представляла Лиознова, худсоветом единогласно утверждались.
Так получилось и на сей раз.

И это несмотря на то, что решение Лиозновой вполне могло показаться кому-то очень странным. Ведь на главную роль (совсем девчонки, школьницы, а потом выпускницы Нины Соломатиной) она пригласила актрису, которой было уже за тридцать! Смелый выбор, если не сказать больше.

Тем не менее сохранились документальные записи, стенограммы обсуждения кандидатур на главные роли. Так вот, буквально все высокие киноначальники согласились с режиссером, что Муравьева сможет привнести искренность и наивность в образ своей героини.

Но больше, чем способность Муравьевой перевоплотиться в юную девчонку, Лиознову волновал другой вопрос: как ей снимать кадры, где Нина Соломатина рассекает на роликах. «Я смогу, я сумею», — убедила Муравьева Татьяну Михайловну. Правда, имея в виду, что сможет лишь прокатиться по горизонтальной плоскости. И сумеет не упасть, пока работает камера. О том, что ей придется выполнять сложные трюки, которым даже профессионалы учатся не один год, Муравьева и не догадывалась.
Это сегодня каждый школьник умеет лихо кататься на роликах, а в те давние времена задача перед актрисой стояла сложная. Дело в том, что ей пришлось управляться с почти реликтовыми приспособлениями: коньки были с четырьмя большими колесами, которые практически исключали любую возможность маневра.

Чтобы актриса денно и нощно училась кататься на роликах, к ней приставили специального тренера. Однако приближались летние каникулы, а тридцать лет назад все столичные театры обычно на все лето — на полных три месяца — уезжали на гастроли. Так было и на этот раз. Труппа Театра имени Моссовета, где тогда работала Муравьева, паковала чемоданы для временного переезда в Киев.

Но Лиознову уже ничего не могло остановить. «Ничего страшного, значит, на летние гастроли поедет и тренер Муравьевой», — решила она.

Так что все три месяца актриса продолжала занятия. Причем в украинскую столицу приехал не просто один преподаватель. Берите выше: целый ансамбль «Ритмы планеты», в танцевальные па которого должна была идеально вписаться Муравьева, поехал ради репетиций в Киев.

К слову, для Ирины из-за высоких физических нагрузок пришлось нанимать не только тренера, но и массажиста (после тренировок снимать напряжение можно было только с помощью профессионала).

«Конечно, у меня после занятий были и синяки, и ссадины, — вспоминает Муравьева. — Но прилично кататься я научилась. Мне даже пришлось в кадре специально делать вид, что я плохо стою на роликах».

Съемки картины проходили в двух городах — Москве и Калуге. Натурные сцены пришлись на Калугу, а вот павильонные — на столичную Киностудию имени Горького. Даже цирк устроили в павильоне: настелили пол, подвесили гимнастические кольца. Туда же привезли и циркового медведя, который, если помните, тоже ездил на коньках. К слову, до последнего времени мишка продолжал свою цирковую карьеру, правда, выходя на арену в менее сложных номерах.

Некоторые моменты в картине появились уже во время съемок. И они абсолютно биографичны. Как раз в период работы над «Карнавалом» у Татьяны Лиозновой тяжело заболела мама, и режиссер ввела эту линию в картину. Она сама, как и ее героиня, много работала во время болезни близкого человека и при каждой возможности тут же бежала к телефону — узнать, как себя чувствует мама.

«От этого родился финальный эпизод: помните, там Нина приходит в отчий дом и, видя спящую маму, всматривается в ее лицо… Это часть моей жизни: очень часто ночью я вставала и тихо прислушивалась — дышит ли мама? Дышит! Значит, все хорошо…» — вспоминает режиссер.

Татьяна Лиознова, приступая к работе над картиной, заранее знала: ее герои будут много петь. Поэтому в соратники пригласила не абы кого, а мэтра музыкального жанра, композитора и сочинителя немыслимого количества киношлягеров Максима Дунаевского. И не пожалела. Ведь многие песни стали хитами. Например, «Позвони мне, позвони» уже давно живет собственной, параллельной с фильмом жизнью.

Не все знают, что текст к этому шлягеру написал Роберт Рождественский. «Я пригласила его не случайно, — говорит Татьяна Михайловна. — Дело в том, что я сразу знала, какую песню мне хотелось бы слышать в фильме. Обязательно связанную с телефоном! Перед началом работы над картиной я специально перечитала много стихотворений на эту тему. И остановилась на кандидатуре Рождественского, потому что он умел тонко чувствовать идею. Так и получилось».

Хотя нужный режиссеру вариант Рождественский нащупал не сразу. Слова были то длиннее, то, напротив, короче уже готового музыкального материала. Лиознова лично каждый раз ездила в Переделкино, где жил Роберт Рождественский, чтобы объяснить поэту, что именно ее смущает. Но в итоге окончательный вариант устроил буквально всех.

А исполнять песню Лиознова доверила не Ирине Муравьевой, как до сих пор считают многие, а Жанне Рождественской. Певица озвучила своим вокалом, кажется, все хиты советского кинематографа, в том числе «Гадалку» из картины «Ах, водевиль, водевиль…» и песни из фильма «Чародеи». Режиссеру было важно, чтобы пела именно профессиональная певица, что подчеркивало талант Нины Соломатиной.

В 1982 году по результатам опроса, проведенного журналом «Советский экран», за роль Нины в «Карнавале» Ирина Муравьева была признана лучшей актрисой года. В том же году фильм стал рекордсменом по посещаемости — его посмотрели тридцать с половиной миллионов зрителей.

Картину оценили не только простые зрители, но и профессионалы. Более того, коллеги даже похвалили режиссера — случай весьма редкий в кинотусовке. «Знаешь, Таня, я тебе по-хорошему завидую, — сказал Лиозновой после просмотра мэтр советского кинематографа Эльдар Рязанов. — Сделать картину, где целых пятнадцать минут зал хохочет так, что музыки не слышно, не каждому дано».

Кстати…

Мало кто замечает, что в начале картины Татьяна Лиознова «зашифровала» будущее главной героини. В кадре фигурирует столб, на котором висят афиши знаменитостей тех лет. В том числе большой плакат с портретом Аллы Пугачевой, а рядом — скромненькое фото и анонс концерта восходящей звезды Нины Соломатиной. Увеличивать портрет Нины Лиознова намеренно не стала: по ее мнению, тогда получилось бы неправдоподобно. Ведь Пугачева уже тогда была одной из самых ярких певиц на эстраде, и, понятное дело, даже внезапно прославившаяся Соломатина никак не смогла бы с ней сравниться по степени популярности. Однако, увы, на этот небольшой эпизод зрители почему-то внимания не обращают. И упорно пытают режиссера: «Скажите, а как же, на ваш взгляд, сложилась дальнейшая судьба Нины?»

Крылатые фразы и выражения:

— Спокойно, мужики! Щас медведь будет.

— Кукушка кукушонку купила капюшон.

— Шо за город такой, горы да пригорки?

— Ну и дура! Ты хоть по телевизору или в кино слышала, чтобы так говорили?!

— То кино, а то театр…